Глава 1. http://www.litres.ru/pages/biblio_book/?art=159713

Гарри Гаррисон

Чувство долга

Брайан Бренд – 1

http://www.litres.ru/pages/biblio_book/?art=159713

Аннотация

«Пот, покрывающий тело Бриона, стекая, пропитывал набедренную повязку – его единственную одежду. Легкая фехтовальная рапира в руке теперь казалась тяжелой, как свинцовый брусок. Его истощенные мускулы, в течение месяца регулярно испытывавшие напряжение, начинали болеть. Однако все это было неважно. Порез на груди, все еще сочившийся кровью, боль в перенапряженных глазах, даже арена с тысячами зрителей – все это было несущественно. Лишь одно затмевало собой все во вселенной: острие сверкающей стали, непрерывно угрожающее ему и отводящее его клинок. Он чувствовал дрожание этого острия, понимая, куда и когда оно переместится, и сам делал соответствующее движение. И, когда оно атаковало, всякий раз парировал удар. Внезапное движение. Он мгновенно среагировал, но его клинок рассек воздух. В следующий миг Брион почувствовал острый укол в грудь…»

Гарри Гаррисон

Чувство долга

Человек сказал Вселенной:

– Я существую!

– Однако, – сказала Вселенная, – этот факт не порождает во мне чувство долга.

Стивен Крейн

Глава 1

Пот, покрывающий тело Бриона, стекая, пропитывал набедренную повязку – его единственную одежду. Легкая фехтовальная рапира в руке теперь казалась тяжелой, как свинцовый брусок. Его истощенные мускулы, в течение месяца регулярно испытывавшие напряжение, начинали болеть. Однако все это было неважно. Порез на груди, все еще сочившийся кровью, боль в перенапряженных глазах, даже арена с тысячами зрителей – все это было несущественно. Лишь одно затмевало собой все во вселенной: острие сверкающей стали, непрерывно угрожающее ему и отводящее его клинок. Он чувствовал дрожание этого острия, понимая, куда и когда оно переместится, и сам делал соответствующее движение. И, когда оно атаковало, всякий раз парировал удар. Внезапное движение. Он мгновенно среагировал, но его клинок рассек воздух. В следующий миг Брион почувствовал острый укол в грудь.

Удар!

Заполнивший весь мир голос проревел это слово сквозь миллионы громкоговорителей, и в ответ волной обрушились аплодисменты зрителей.

– Одна минута! – произнес тот же голос, и загудел отсчет времени.

Брион немедленно расслабился. Минута – не очень большой срок, поэтому его телу следовало использовать каждое мгновение. Мерное гудение счетчика заставило расслабиться каждый мускул тела. Лишь сердце и легкие по‑прежнему работали в энергичном ритме. Он закрыл глаза и почувствовал, как секунданты подхватили его и отнесли к скамье. Пока его инертное тело массировали и обмывали рану, Брион перенес свое внимание внутрь себя. Он впал в полузабытье, скользя по грани сознания. Выплыло досадное воспоминание прошлой ночи, и он вновь и вновь мысленно прокручивал его, рассматривая происшедшее со всех сторон. Это событие было абсолютной неожиданностью. Участники «Двадцатых» нуждались в полном покое, поэтому по ночам в спальнях было спокойно и тихо, как в могиле. В течение первых нескольких дней это правило соблюдалось, конечно, не очень строго. Люди были слишком взвинчены и возбуждены для того, чтобы легко засыпать. Но состязания продолжались, ряды участников редели, и теперь практически сразу после наступления темноты воцарялась полная тишина. Особенно в эту последнюю ночь, когда занятыми остались только две маленькие спальни, а тысячи остальных были пустыми и темными. Гневные слова вырвали Бриона из глубокого сна. Их произносили шепотом, но достаточно ясно – за тонкой металлической дверью разговаривали двое. Кто‑то назвал его имя.

– …Брион Брендд. Конечно, нет. Кто вам сказал? Он допустил большую ошибку, и у вас будут большие неприятности…

– Не будьте идиотом! – произнес другой голос, резкий, привыкший отдавать команды. – Я здесь по делу чрезвычайной важности, и Брендд – единственный человек, которого мне необходимо срочно видеть! Пустите!

– Двадцатые…

– К черту ваши проклятые игры! У меня важное дело, иначе ноги бы моей тут не было.

Второй ничего не ответил. Это, по‑видимому, был дежурный, но Брион чувствовал его возрастающий гнев. Он, очевидно, извлек пистолет, потому что второй быстро бросил:

– Уберите. Не валяйте дурака!

– Идите вон! – был единственный ответ.

Наступила тишина, и удивленный Брион вновь уснул.

– Десять секунд!

Голос смел воспоминания, и Брион почувствовал, как в его тело возвращается напряжение. В этот миг он с огорчением понял, что выжат как лимон. Месяц постоянного физического и умственного труда давал знать о себе. Ноги отказываются держать его, но тем не менее сейчас было совершенно необходимо собрать в кулак все силы и мобилизовать все свое искусство, чтобы отыграть очко.

– Какой счет? – тяжело переводя дыхание, спросил он у секунданта.

– 4: 4. Все, что тебе нужно для победы – один удар.

– Но ведь и ему тоже, – прошептал Брион, открывая глаза, чтобы взглянуть на жилистое тело человека на противоположном конце ковра.

Слабому противнику вообще невозможно добраться до финала «Двадцатых», а этот, Иролг, был одним из сильнейших. Рыжеволосый гигант с совершенно неистощимым запасом сил и искусства. Итак, последний раунд фехтовального боя. Один удар – и ты Победитель…

Брион закрыл глаза и понял, что момент, которого он так надеялся избежать, наступил.

Каждый участник «Двадцатых» располагал каким‑то своим особым приемом. У него их было несколько, и до сих пор они помогали. Он был сравнительно сильным шахматистом, но всегда выигрывал благодаря использованию необычных комбинаций – это было не просто случайностью, а результатом многолетней работы. У него были постоянные связи с торговыми агентами на других планетах. Ему доставали старые книги – чем старее, тем лучше. Он изучил и запомнил тысячи старых шахматных партий. Это разрешалось. Разрешалось все, что не связано с наркотиками и механическими приспособлениями. Самогипноз также считался допустимым оружием.

Бриону потребовалось более двух лет напряженной работы, чтобы нащупать источник скрытой силы организма. Хотя это явление и было неоднократно описано в книгах, повторить его, казалось, совершенно невозможно. Кроме того, такое напряжение сил организма могло привести к смертельной травме, как будто смерть и предельное напряжение неразрывно связаны. Берсеркеры продолжали сражаться, несмотря на смертельные раны. Люди с пулями в сердце или в голове, уже в состоянии клинической смерти, продолжали сопротивляться. И сама смерть казалась неразрывно связанной с источником этой силы. Но был и другой тип использования скрытых сил организма – основанная на гипнотизме жестокость. Сила, которая заставляет человека в трансе держать тело прямо, без поддержки, за исключением двух точек – головы и ног. В сознании это физически невозможно. Работая в этом направлении, Брион овладел самогипнозом, позволяющим черпать ту силу, которая и составляет различие между жизнью и смертью.

Это тоже могло убить – истощить тело до такой степени, что восстановление невозможно. Работая в этом направлении, Брион освоил самогипноз. Смерть от истощения была вполне обычной в случаях, подобных его нынешнему. Участники «Двадцатых» умирали и раньше, а в финале смерть даже предпочтительнее поражения.

Глубоко дыша, Брион сосредоточенно произносил формулы самогипноза, запускавшие процесс. Усталость постепенно спадала вместе с ощущением жары, холода и боли. Зрение и слух обострились.

С каждой секундой Брион черпал все новые и новые силы из резервуара своей жизни, совершенно истощая тело.

Когда прозвучал гонг, он резко выхватил рапиру из рук секунданта и бросился вперед. Противник едва успел схватить оружие и отразить нападение. Сила его натиска была так велика, что гарды рапир столкнулись, а тела фехтовальщиков переплелись. Сначала Иролг удивился столь яростной атаке, потом улыбнулся, видимо, решив, что это – последняя вспышка энергии, ведь сейчас они оба были близки к истощению. И, когда их разъединили, он не попытался атаковать, предоставляя Бриону возможность истощить последние силы в стараниях прорвать непреодолимую оборону и тем самым ускорить свой конец. Но Брион не уставал. Наоборот, он усилил натиск.

Улыбку на лице противника сменило выражение ужаса: тот осознал свою ошибку. Теперь от Иролга исходила волна отчаяния. Брион почувствовал ее и понял, что пятый удар за ним. Выпад. Еще выпад – и с каждым разом парирующая его удары рапира двигается все медленнее. Мощный удар, отводящий ее в сторону. Нырок под клинок противника – и кончик рапиры Бриона касается груди Иролга в области сердца.

В следующее мгновение Бриона, подобно горному обвалу, оглушил шквал аплодисментов и приветственных кликов, но Брион лишь смутно осознал это. Иролг выронил рапиру и хотел пожать руку Бриону, но его ноги внезапно подогнулись. Брион подхватил противника и потащил навстречу бегущим секундантам. Иролг потерял сознание, а Бриону казалось, что он пробирается сквозь густой туман.

Он стал медленно опускаться на колени. Нет, он уже не опускается – он падает, едва осознавая, что наступил тот желанный миг, когда можно позволить себе упасть и потерять сознание.