Болезни и тест

У больных с односторонними доброкачест­венными опухолями левого полушария (70 наблюдений) способность к четкому вос­приятию формы пятен заметно не страда­ла. Но они давали мало ответов, часто по­вторялись, редко усматривали в пятнах лю­дей в движении и обычно видели животных (признак стереотипности мышления); сред­нее время, затрачиваемое на каждый ответ, увеличивалось. Эти признаки свидетельст­вовали о нарушении активности и динами­ки психических процессов.

При односторонних доброкачественных опухолях правого полушария (70 наблюде­ний) нарушалось восприятие формы пятен. Чаще определялись указания на цвет, уве­личивалось количество целостных ответов с плохими формами. Нередко отмечались конфабуляторные ответы. Например, на таблице III небольшие участки пятна оцени­вались как «копыта» и на основании этого вся таблица определялась как «драка ка­банов» (хотя форма пятен ничем их не на­поминала).

Оказалось, что подобные закономерности прослеживаются при любом органическом поражении мозга (например, при эпилеп­сии, атеросклерозе). Благодаря своей высо­кой чувствительности тест Роршаха позво­ляет определить такие заболевания на ран­них стадиях. Особенно важно это тогда, когда болезненный процесс локализуется преимущественно в правом полушарии. Де­ло в том, что психические расстройства, возникающие при левополушарных очагах, даже если они не отражаются на речи, быстро обращают на себя внимание окру­жающих. Они выражаются в вязкости, об­стоятельности, замедлении мышления и речи, нарушениях способности к обобщению и трудностях переключения с одной темы на другую. Типичным примером таких больных может служить персонаж М. Жванецкого, застрявший на рассуждениях о по­купке раков: «больших, но вчера, малень­ких, но сегодня».

Психические расстройства при правополушарных очагах проявляются в многословии, повышенном настроении, некритичности, легкой отвлекаемости и далеко не сразу расцениваются окружающими как призна­ки интеллектуального снижения. Именно в этих случаях тест Роршаха может выявить органическое поражение мозга еще до появления выраженных психических изме­нений.

При обследовании тестом Роршаха более 200 больных шизофренией отмечена отчет­ливая зависимость между формой заболева­ния и способами интерпретации пятен. Са­мым необычным оказалось их восприятие при острых состояниях, характерных для особой формы шизофрении. У этих боль­ных на фоне депрессии или повышенного настроения появляется тревога, страх, бред. Им кажется, что вокруг разыгрывается какой-то спектакль, их окружают переоде­тые люди, с которыми они встречались прежде. В речах и жестах этих людей больные усматривают особый смысл. Иног­да они ощущают себя в центре борьбы двух противостоящих группировок, олице­творяющих добрые и злые силы.

Так вот, у всех обследованных нами та­ких больных отмечались в период присту­па болезни необычность и странность вос­приятия пятен. Их представления отлича­лись неустойчивостью, текучестью, часто в одном и том же пятне одновременно ви­делось несколько объектов. Очертания об­разов искажались, вытягивались в про­дольном или поперечном направлениях. По­рою один образ накладывался на другой и заслонял его. Произвольно выделенные не­большие участки пятен достраивались до законченных образов, неадекватных указы­ваемым пятнам. «Сапоги» превращались в «засаду девушек за бугром» (кадр из кино­фильма «А зори здесь тихие»), «усы» — в «лицо Серёги». Часто смешивались фигу­ра и фон, то есть не выделялась граница между белыми и окрашенными участками, и они сливались в единый образ.

Эти больные часто игнорировали форму пятен, соотношение между ними, их отве­ты сочетали элементы, несовместимые в то­пическом, логическом или временном ас­пектах. Они могли соединять отдельные части разных существ в единое химериче­ское создание («баран с крыльями», «мор­ской конек с человеческим лицом»), припи­сывать животным несвойственную им ак­тивность («заяц волочит за головы двух женщин»), могли «видеть» внутренние орга­ны сквозь тело и одежду.

В содержательной стороне их ответов не­редко проявлялись тревога, переживание внешней угрозы и агрессия («Садисты рас­плющили чьи-то мозги под прессом», «Че­ловек проваливается в бездну, это символ беды», «Толстяку заливают глотку горячей смолой», «Смерть, череп с кровавыми гла­зами»).

Ничего подобного не наблюдалось при непрерывно текущей параноидной шизофре­нии, при которой систематизированный бред сочетается с явлениями психического автоматизма (переживанием, что собствен­ные мысли, ощущения и движения — ре­зультат воздействия посторонней силы). Особенности интерпретации пятен Роршаха этой группой больных часто ничем не отли­чались от интерпретации психически здоро­вых людей.

Грубые изменения в способах восприятия пятен отмечены у больных шизофренией со снижением активности, бедностью по­буждений, пассивной подчиняемостью, рав­нодушием к близким и к собственной судь­бе. Такие больные давали мало ответов, среди которых преобладали целостные ин­терпретации с плохой формой и было мно­го стереотипных повторений одного и того же ответа. Отмечалось преобладание гру­бых, недифференцированных способов вос­приятия, ориентация на самые стандартные образы, бедность содержательной стороны ответов.