Главная Случайная страница


Полезное:

Как сделать разговор полезным и приятным Как сделать объемную звезду своими руками Как сделать то, что делать не хочется? Как сделать погремушку Как сделать так чтобы женщины сами знакомились с вами Как сделать идею коммерческой Как сделать хорошую растяжку ног? Как сделать наш разум здоровым? Как сделать, чтобы люди обманывали меньше Вопрос 4. Как сделать так, чтобы вас уважали и ценили? Как сделать лучше себе и другим людям Как сделать свидание интересным?


Категории:

АрхитектураАстрономияБиологияГеографияГеологияИнформатикаИскусствоИсторияКулинарияКультураМаркетингМатематикаМедицинаМенеджментОхрана трудаПравоПроизводствоПсихологияРелигияСоциологияСпортТехникаФизикаФилософияХимияЭкологияЭкономикаЭлектроника






Васильев вечер





Глава 3. Празднично-обрядовая культура на Руси

Праздники на Руси

Каждый народный праздник в России сопровождается обрядами и песнями. Их происхождение, содержание и цель отличаются от церковных празднеств.

Большая часть народных праздников возникла во времена еще самого глубокого язычества, когда с бо­гослужебными обрядами соединены были различные правительственные постановления, торговые опе­рации и пр. Там, где был торг, там были и суд, и расправа, и торжественный праздник.

Очевидно, эти обычаи можно объяснить германским влиянием, где жрецы были в то же время и судь­ями, а местность, которая отводилась для собрания народа, считалась священной и всегда находилась близ рек и дорог.

Такое общение язычников на сборищах, где они молились богам, совещались о делах, разбирали тяж­бы с помощью жрецов или, прибегая к их мудрости, прося советов, не могло остаться бесследно забытым, поскольку лежало в основе жизни народа и сохранилось в его памяти.

Когда христианство пришло на смену язычеству, то языческим обрядам был положен конец. Но мно­жество из них, не входящих в состав прямого языческого богослужения, сохранилось до сих пор в форме увеселений, обычаев, празднеств. Некоторые из них постепенно стали неотъемлемой частью христиан­ского обряда.

Святки

Святки, святые вечера,— так обычно называются на Руси, да и за границей, дни празднества, веселья и священного торжества Рождества Христова, начинающегося с 25 декабря (7 января) и оканчивавшего­ся обыкновенно 5 (18) января следующего года. Это торжество соответствовало священным ночам у нем­цев. По другим наречиям, «святки» (swiatki) обозначают праздники.

В Малороссии, в Польше, в Белоруссии многие праздники известны под именем Святок (swiatki), как, например, Зеленые святки, то есть Троицкая неделя. Большая часть народных игрищ перешла на север с юга и запада Руси.

Мы начали со Святок именно потому, что нет ни одного празднования на Руси, которое бы сопро­вождалось таким богатым выбором обычаев, обря­дов, примет и прочего, как Святки. На Святках мы встречаем странную смесь обычаев из языческого обряда, смешанных с некоторыми христианскими воспоминаниями о Спасителе мира.

Бесспорно, что к обрядам языческим, а не иначе, принадлежат гадание, игры, наряды и пр., которые выражают свою изобретательную сторону торже­ства, совершенно не имеющую ничего общего с христианскими целями и настроением духа, и славление, то есть хождение детей, а иногда и взрос­лых со звездой и другими предметами.

Само слово «святки» передает представление о значении святости дней отрадного для христиан события.

«Кормчая книга» говорит, что Святки заимствова­ны от эллинов (греков); подтверждение происхож­дения коляд от эллинов видим и в 62 правиле «Стоглава». История говорит, что обычай этот существо­вал в Римской империи, Египте, Греции и Индии. Так, египетские жрецы, празднуя восстание Озири­са или новый год, надевали на себя маски и костю­мы, соответствующие божествам, и ходили по ули­цам города [2, с. 480].

Барельефы и иероглифы в Мемфисе и Фивах указывают, что такие маскарады совершались в но­волуние и считались священным обрядом. Такие же обряды совершались у персов в день рождения Ми­тры, у индийцев — Перун Монгол и Угады. У рим­лян эти праздники назывались «днями Солнца».

Напрасно Константин Великий, Тертуллиан, св. Иоанн Златоуст протестовали против святочных волхвований и безумных игр (Календ),— обычаи га­дать и наряжаться все равно сохранились, хотя и в довольно измененной форме.

Даже сам император Петр I,по возвращении из путешествия в Россию, наряжал Зотова Папой, а других своих любимцев — кардиналами, дьяконами и церемониймейстерами и, в сопровождении хора певчих, о Святках ходил с ними к боярам по домам славить.

Валсамон, патриарх XII века, говорит, что, не­смотря на запрещение Церкви, на Западе продол­жались переодевания в шутовские наряды, в сати­ров, комедиантов, скотов, кумиров и чудовища; кроме того, нередко представляли рождение Сына Божия, явление ангелов пастырям, обрезание, звез­ду, трех царей и другие сюжеты. Эта традиция за­тем перешла и в Россию.

Константин Багрянородный упоминает о Готских играх, которые совершались при дворе в присутствии императора на Рождество Христово. Это были ряжен­ные в вывороченные тулупы или шубы, или в масках, или с раскрашенными лицами, которые вертелись, бегали и аккомпанировали себе на музыкальных ин­струментах. Название «Готские» игры получили по­тому, что греки наряжались по-готски, когда прихо­дили к императору. Во время оживленных отноше­ний России с Византийским двором святочные обы­чаи, как и многие другие, перешли в Россию [2, с. 481].

Вообще Рождественские праздники, несмотря на холодное зимнее время года, дышат весельем, как и канун Рождества впрочем, Сочельник на Руси менее весел как день постный, как день приго­товления и встречи праздника.

У простого народа всегда найдется бездна смеш­ных преданий по случаю этого дня, и ночь перед Рождеством бывает свидетельницей множества суеверных наблюдений.

 

Коляда

24 декабря русские язычники славили Коляду. Коляда был бог пиршеств и мира. По созвучию про­исхождение этого названия связывали с римскими календами.

Иногда наш Рождественский праздник связыва­ют с праздником Януса. Это предположение, ско­рее всего, связано с римским влиянием на славян­ские народы, причем каждый народ, усваивая и принимая чужие понятия и верования, всегда ис­кал в них внешнего или внутреннего сходства со своими собственными понятиями и верованиями.

Боснийцы, кроаты и другие славянские народы под Колядою разумеют подарок на Новый год. Тог­да в римско-католических церквах раздавались на­роду сделанные из теста ясли, пеленки и другие принадлежности к месту рождения Иисуса Христа, что называлось Колендами.

Знаменитый переводчик Гомера, Гнедич, произ­водит Коляду от греч. Tladeij (кишки) - колбасы, кольцо которой выпрашивали себе колядовщики в Малороссии.

Наконец, от слова «колядование» произошло слово «колдование».

Коляда не упоминается у Нестора как божество в числе богов Владимировых; но св. Димитрий Туптало (митрополит Ростовский) в своей «Четьи Ми­неи» упоминает о Коляде как о шестом боге, боге празднеств. Но, скорее всего, это — не божество, а праздник, который олицетворяют сказания и на­родные песни [2, с. 481].

Коляда в Южной и Западной Руси, собственно, канун праздника Рождества Христова, который из­вестен на северо-востоке России под именем Авсеня, или Таусеня, а у литовцев известен под именем вечера колодок, или Блоккова, в который почти вез­де в славянском мире готовится из зернового хлеба каша и из пшена и плодов кутья, напоминающая индийский Перун-Монгол и Угады, во время при­готовления которых по варению пшена угадывали жребий в наступающем году [1].

Обычно празднуют две Коляды: Васильевскую, накануне Нового года, и Крещенскую, накануне Крещения, или водокрещей. Первая — богатая, а вторая — бедная, или постная.

В Малороссии Колядой называется хождение с вертепом и звездой, сделанной из бумаги, и пенье виноградья известно под именем Коляды. Даже в Москве и в Петербурге до сих пор существует обы­чай славления ребятишками Рождества Христова целыми группами под предводительством старшего, несущего звезду с фонариком. После каждого слав­ления с пением молитвы в доме говорится: «С пра­здником хозяина поздравляем, здравия вам жела­ем», и пр.; иногда — что-нибудь более шутливое.

Было время, когда не принять так называемых христославов считалось грехом для домовладельца.

Под Москвой был обычай называть Сочельник «коледой» и в ночь на Рождество возить в санях де­вушку, одетую поверх теплой одежды в рубашку.

Есть предположение, что празднование Коляды и ее название перешло из Новгорода в Костром­скую и другие Великороссийские губернии в XV и XVI веках, о чем свидетельствует старинная пес­ня, которую в некоторых местностях поют о Свят­ках так: «Шла Коляда из Новогорода..» [1].

В Великороссии Святки, кроме славления по до­мам, сопровождаются наряживанием в маски и ко­стюмы с целью не быть узнаваемыми, а также зага­дываниями. Как гадания, так и переодевание в раз­ные костюмы производятся вечером, а гадают часто по ночам.

Маски известны с глубокой древности, когда на праздниках Бахуса их надевали, чтобы избавить себя от колдовства. Между греками и латинами в средние века бытовало мнение, будто в продол­жение 8 дней после Рождества Христова дьяволы скитаются по земле, в тревоге и тоске рыскают по улицам в мрачном и огненном виде, терзая и му­чая встречных. Один древний писатель объясняет силу масок тем, что они своим стройным и неле­пым видом скрывают очарование лиц, которые их носят [1].

В русской истории есть свидетельство, что и царь Иван Васильевич Грозный со своими оприч­никами маскировался подобно скоморохам и даже казнил К. Репнина за то, что тот не надел личины.

В Новгороде Святки известны под именем Окрутников, которые со второго дня праздника Рож­дества Христова до Богоявления ходили ряжеными по городу в те дома, где выставлялись зажженные свечи на окнах, и тешили хозяев шутками, карика­турными представлениями, песнями и плясками.

В Тихвине на Святки снаряжалась большая лод­ка, которая ставилась на несколько саней и вози­лась несколькими лошадьми по городу. Верхом на лошадях, везущих лодку, сидели окрутники. Те же окрутники и святочники сидели в лодке, украшен­ной разноцветными флагами. Все они были в кос­тюмах и масках.

В Тихвине ряженые назывались то окрутниками, то кудесниками, то куликами, то щеголями. Во время поездки они пели, играли на разных инст­рументах и выкидывали разные штуки. Ряженых сопровождали толпы народа, а зажиточные гражда­не угощали этих ряженых вином и кушаньем.

В Новгородской и Вологодской губерниях Свят­ки до сих пор называются Кудесами, как в летописях чародеи и колдуны — кудесниками и кобниками, которые гадали и, вероятно, кудесили, как кол­дуны, кобенились, как шаманы.

В Торопце Псковской губернии Святки называ­ются Субботками. Тогда незамужние дочери обы­вателей этого городка собираются у бедных вдов, которые делают к этому нужные приготовления: для посетительниц изготавливают скамьи уступами от пола до потолка в виде амфитеатра, потом среди комнаты к потолку подвешивается большой фо­нарь из цветной бумаги, украшенный лентами и множеством свечей. По сторонам этой же горни­цы ставятся скамейки для мужчин.

Богатые и бедные девушки стараются обяза­тельно побывать на таких вечеринках, или субботках. Собираясь в дом вдовы, одеваются как можно лучше. Когда все девушки из числа приглашенных собрались, тогда ворота отворяются, и начинается прибытие холостых молодых людей. Приход каж­дого молодого гостя девушки встречают песнями, которые исстари поются на субботках. За эту честь каждый гость должен заплатить деньгами, которые потом отдаются в пользу хозяйки дома, небогатой вдовы. Женатые и замужние сюда не допускаются [2, с. 490].

Петр I любил святочные игрища, в которых сам принимал участие. В его время святочные игры бы­вали не только в городах и в сельских приютах, но и в царских теремах, где царевны святочничали с верховыми сенными девушками и боярынями [2, с. 492].

 

Васильев вечер

Васильев вечер, канун Нового года, слившийся в наше время со Святками, или Колядой, в прежнее время именовался то «богатым вечером», то Авсенем, то Овсенем, то Таусеном, то Усеном, то иногда Говсенемзом или Бауценем,— в губерниях Рязан­ской, Симбирской, Владимирской, Нижегородской и отчасти в Пензенской, а в некоторых губерни­ях — Каледой и Таусенем, так как эти два праздни­ка ныне сливаются в одни Святки [1].

Под влиянием христианства народ забывал сво­их главных богов. Но в его памяти сохранились представления о богах второстепенных, особенно если они касались житейских потребностей. К ним относят Авсеня, или Таусеня.

Если у нас год начинался с марта, то понятно, что Авсень было божество, покровительствовавшее первым весенним посевам (ср.: нем. awsten — посев, или лат. Avena — овес, а также Owsen — овес). «Овсень» также может происходить от выражения «О весне» [2, с. 492].

Петр I изменил древнее летосчисление и пред­писал считать начало года с 1 января. Поэтому пра­зднование Авсеня перешло на Васильев вечер.

Однако предания об Авсене сохранились в на­роде. Когда деревенские славильщики, ходя по из­бам своих односельчан с песнями, при входе в каж­дый дом бросают на пол по нескольку хлебных зе­рен, эти зерна собираются старухами и хозяйками дома и сберегаются до весеннего посева.

 

Масленица (Сырная неделя)

По сказаниям церковных историков, в эти дни безумствовали, то есть надевали на себя личины (маски), костюмы, причем переряжались мужчины в женские костюмы, а женщины — в мужской на­ряд. Иногда мужчины наряжались в странные кос­тюмы (пугалами), чтобы казаться страшнее.

Такая костюмировка (народный маскарад) слу­жила на Масленице поводом к самому веселому разгулу, неистовству и разврату, в котором прини­мали участие и женщины.

Таким было начало карнавала, существующего и до сих пор от Дня трех королей до Пепельной среды. Древние языческие обряды Сатурналий об­лекались в новые формы; из Италии они перешли в другие христианские страны, где были образцами для подражания и где с ними смешивались отечест­венные обычаи.

В церковных книгах Масленица называется Сырной неделей, подобно предшествующей седми­це, на которой в среду и пяток едят сыр и яйца.

На Руси Масленица начинается после Вселен­ской субботы, в которую вспоминают усопших род­ственников. А Церковь в Сырную неделю воспоми­нает изгнание Адама из рая, приготовляя христиан к Великому посту. Тогда народ предается масленич­ным удовольствиям, катаньям с гор на санях, по­пойкам и пиршествам, а в старину предавались да­же кулачным потехам.

Во всю Масленицу пекут блины, пряженцы, ола­дьи. В народе Масленица слывет честной, а по раз­гульное и раздолью — широкой, так как русский человек в эти дни предается широкому разгулу.

Масличное пиршество можно разделить на три части: 1) встреча Масленицы, это понедельник; 2) разгул, или широкая Масленица, то есть четверг, и 3) прощанье — воскресенье.

Главную роль в русской Масленице играют бли­ны, которые хозяйками пекутся всю неделю; на блины зовут гостей и повсюду угощают блина­ми. Как все народы, пекли пресные лепешки на угольях, прежде чем научились готовить заквасное тесто, поскольку блины символизируют древние хлеба.

По общепринятому обычаю, блинами помина­ют усопших. В Тамбовской и других губерниях пер­вый блин, испеченный на Сырной неделе, кладут на слуховое окошко, посвящая родительским душам.

Блины у русского народа до сих пор служат символом поминовения усопших. В книгах Свя­щенного Писания мы встречаем, что царь Давид раздавал по случаю празднества при перенесении Кивота Завета по млину сковрадному (блину ско­вородному).

Катанье на санях везде и повсюду после мясного заговенья начинается в понедельник, хотя площад­ные удовольствия открываются после 12 часов по­полудни в Москве, в Петербурге и в других много­людных городах России. Но преимущественно пре­даются таким экипажным прогулкам с четверга Сырной недели.

Раньше эта конная и экипажная езда была со­пряжена с песнями и музыкой. В Петербурге в прежнее время масличное гулянье устраивалось на Исаакиевской площади. Тут были и балаганы, и ледяные горы, и карусели, а по окраинам или за пределами мест, отведенных для удовольствия пуб­лики, была установлена езда в экипажах, прогулка аристократии и богатого народа.

В Москве до конца XVIII века катание о Масле­нице производилось на Москве-реке и на Неглинной от Воскресенских до Троицких ворот. Конторини в 1473 году видел на Москве-реке конные ри­стания и всякие увеселения.

Торжественный маскарад 1722 г. По заключе­нии Петром Великим Нейштадтского мира в 1722 году император дал в Москве знаменитый, еще не­виданный до того времени маскарад и санное ката­ние на 4-й день Сырной недели [2, с. 493].

 

Свадьба шута

«На площади между Адмиралтейством и Зим­ним дворцом в С.-Петербурге, в 1739 г. был постро­ен Ледяной дом, в котором даже дрова были изо льда. В назначенный день к крыльцу между Ледя­ным домом и дворцом подъехала золотая десятистекольная карета, запряженная восемью неаполи­танскими лошадьми, украшенными золотой сбруей и страусовыми перьями на головах. В ней сидела го­сударыня императрица Анна Иоанновна с при­дворной дамой. Когда поезд тронулся, 12 пеших гайдуков сопровождали лошадей по шести с каж­дой стороны. Кучера, сидевшие на козлах, одеты были в ливрейные шубы, украшенные золотыми га­лунами, в башмаках и шелковых чулках. Блестящие пажи во французских кафтанах и блондах окружа­ли карету государыни. Два арапа в золотых шубах и в белых чалмах, 12 сержантов в гренадерских мундирах и в шляпах с плюмажем охраняли карету верхами.

Позади этой кареты следовали несколько других с великими княжнами. В одной из них сидела дочь Петра Великого, Елизавета Петровна, будущая им­ператрица. Тут же Анна Леопольдовна. Далее — ка­рета герцога Курляндского (Бирона), окруженная его собственными гусарами, скороходами, егерями и пажами. Рядом с ним его жена, с головы до ног за­литая в бриллианты, которые оценивали в два мил­лиона. Там Миних... и другие, а затем уже, в хвосте придворного кортежа, ехали не придворные, а все те, которые почему-либо хотели участвовать в поез­де. В голове шествия рота гвардейцев: треугольные шляпы солдат украшены еловыми и дубовыми вет­вями, у офицеров — лаврами. Они так и ходили, воз­вратившись из славного турецкого похода.

Вот выступает громадный слон в теплых котах. Вожак с молотком сидит на хребте. На спине была помещена железная клетка, в которой сидел шут Кульковский с супругой, барской барыней Подачкиной; оба, сидя один против другого, блистали че­рез железную решетку клетки золотом и бархатом. Они ехали из церкви на обед, сопровождаемые оригинальной свитой.

За экипажем новобрачных ехали на оленях ос­тяки, за ними новгородцы на паре козлов, малорос­сы на волах, чухонцы на ослах, татарин со своей та­таркой на откормленных свиньях. Финны на своих шведских лошадях, камчадалы на собаках, белору­сы под войлоком колтуна, зыряне, ярославцы и проч. Всё до 150 самых разнообразных костюмов свидетельствовало о разнообразии племен.

Картина была чудная и привлекла весь Петер­бург; она оживлялась звоном бубенчиков, колокольчиков и криками животных самого разнообразного характера.

По воле государыни поезд сделал два оборота по Луговой линии и потянулся к манежу Бирона, где был приготовлен обед для новобрачных и гостей на 303 человека. Гостей встретили музыкой и посади­ли всех за стол, причем каждому представителю на­ции было подано его национальное кушанье.

Государыня с блестящей свитой придворных расположилась на возвышении...

После обеда начались пляски: каждая пара свою национальную. Пир кончен, и новобрачные в том же порядке отправлены в Ледяной дом, где их и за­перли до утра. Поезд распущен, и часовые стали ка­раулить дверь Ледяного дома, дабы влюбленная че­та не могла освободиться ранее» [2, с. 494].

 

Лубочные комедии и игрища

Народные комедии, или «Камеди», появились в России, а именно в Москве, с XVIII века. Иност­ранные авторы стали знакомить русский народ с разными немецкими масленичными играми, ко­торые, очевидно, и закрепились на русской почве. Наряжались козой с рогами, к которым привеши­вались бубенчики, и это называлось: «Козу в мешке играть, Ману в глаза пущать, или морочить» [2, с. 494].

Еще недавно такое игрище или гулянье суще­ствовало в Москве под Новинском, где урочище Куковинка, напоминавшее немецких фокусников, ко­торые, по словам профессора Снегирева, издавна показывая свои райки и штуки, приглашали смот­реть словом «Киске» и где на Святую неделю кока­лись красными яйцами [1].

Борьба и кулачный бой составляли издавна лю­бимую народную потеху, преимущественно на Сырной неделе, чему, может быть, способствовали морозы и возможность погреться. Эти гимнастиче­ские упражнения назывались играми, или игрища­ми. Часто в старину кулачными боями любовались наши цари и князья.

 

Сожигание Масленицы

В больших вотчинах, в Сыропустное воскресе­нье, собирается съезд из нескольких сот лошадей, под названием обоза. При этом некоторые ездят верхом, наряженные в соломенные колпаки и каф­таны. К вечеру того дня молодые люди в своем селе­нии на улицах поют песни и, взяв по снопу соломы, вместе сжигают ее. Этот обряд, встречающийся и в других местах Руси, называется сожиганием соломенного мужика или Масленицы. Очевидно, этот обряд остался от языческих треб и обрядов [2, с. 495].

В воскресенье Сырной недели, которое по боль­шей части приходится около 1 марта, до сих пор хо­дят нерехотские жители и некоторых других мест России на кладбища прощаться. В Силезии и Поль­ше, в воспоминанье истребления идолов 965 года, в воскресенье Сырной недели бросают в реки и пруды чучела из соломы [1].

В Сибири на Масленицу соединялись вместе не­сколько саней огромного размера и устраивался на них корабль с парусами и снастями. Тут садились и люди, и медведь, и госпожа Масленица, и разные паяцы. Все это слыло Масленицей. В сани впрягали по 20 лошадей и возили ее по улицам. За этим поез­дом следовали толпы ребят с песнями и разными прибаутками. Там блины заменяются хворостами (род пирожного).

В Пензенской и Симбирской губерниях в суббо­ту на Масленице крестьянские ребята строят на ре­ке из снега род города с башнями и двумя ворота­ми, между которыми сделана прорубь. Игра начи­нается так. Ребята разделяются на две партии — на конницу и пехоту. Конница осаждает город, а пехо­та защищает его.

Устраиваясь в боевой порядок, конные по дан­ному знаку пускаются во всю прыть на взятие го­родка, а пешие, вооруженные помолами и метлами, стараются маханием испугать лошадей, чтобы не допустить к городку. Но некоторые из конных, не­взирая на сопротивление, прорываются сквозь пе­хоту и на всем скаку въезжают в ледяные ворота, что и значит: взят городок. Победителя купают в проруби, после чего угощают вином всех ратобор­цев, отличившихся в пехоте и коннице. Потом, сло­мав крепость, возвращаются в деревню с песнями.

Этой игрой оканчивается Масленица. Проис­хождение этого обычая приписывают какому-ни­будь местному историческому событию.

В Ярославле есть традиция на Сырной неделе петь коляду, которую обыкновенно распевают на Святках. С четверга этой недели фабричные с буб­нами, балалайками, рожками и другими народны­ми музыкальными инструментами ходят по домам и, приходя на двор, поздравляют хозяина с празд­ником и просят позволения коляду пропеть. Полу­чив разрешение, они поют. После этого хозяин под­носит им вина и обделяет деньгами.

В Сольвычегодске на Масленицу сваренное в складчину пиво вместе распивается, и этот обычай варить пиво в складчину называется «братниною». В Костромской губернии тоже варят пиво целой де­ревней и принимают общее участие как в варении его, так и в употреблении.

 

Прощеное воскресенье

Сцены русской Масленицы заключаются прово­жанием ее и прощанием «На Масленице,— пишет очевидец Маржерет в начале XVII столетия,— рус­ские посещают друг друга, целуются, прощаются, мирятся, если оскорбили друг друга в чем-либо в продолжение года словом или делом, встретясь да­же на улице, и, хотя бы никогда прежде не видались, приветствуют друг друга взаимным поцелуем. "Про­сти меня, пожалуйста",— говорит один; "Бог тебе простит!" — отвечает другой. При этом нужно заме­тить, что не только мужчины, но и женщины счита­ют поцелуй знаком приветствия, когда готовятся в путь или встретятся после долговременной разлу­ки. По окончании Масленицы все идут в баню» [1].

Традиция эта существует до сих пор и соблюда­ется между родными и знакомыми. У некоторых старинных людей существует обычай посещать в Прощеное воскресенье, или воскресенье на Мас­ленице, могилы родственников и прощаться с ни­ми. А в Нерехте наведываются также к священни­кам и своим духовникам; в этот день новобрачные родственникам возят пряники, а молодые ново­брачным — большие косяки мыла. И в прежнее время запрещалось вечером этого последнего дня разводить огни и зажигать свечи [2, с. 296].

 

Заключение Масленицы

В этом последнем зимнем празднике, оканчива­ющем зиму, видно сочетание языческой и христи­анской стихий, старых обычаев с новыми, иност­ранных с русскими.

Так, олицетворение Масленицы в виде мужика, соломенного чучела или деревянного истукана, ско­морошеские игры, коляда, сожжение чучел, броса­ние их в воду принадлежат к языческим обрядам. А прощание с людьми накануне Великого поста, хождение на кладбище прощаться с покойниками принадлежат к новым обычаям христианства.

Впрочем, сожжение чучел и бросание их в воду также связывают с началом христианства как вос­поминание вечного торжества христианства над язычеством.

В некоторых приволжских губерниях хлебные яства, оставшиеся с Масленицы на Чистый понедельник, считаются погаными. Точно так же это мнение существует и поныне между староверами и простым народом, живущим под влиянием старинных обыча­ев. Самый бедный брезгает куском хлеба, оставшим­ся от Масленицы, и бросает его или отдает домаш­ним животным, а также меняет посуду, лудит или тщательно промывает и даже освящает жилище с помощью священника. В Юго-Восточной России, в приволжском крае обычно все остатки масленич­ной снеди отдают бедным кочевым калмыкам [2, с. 496].

 

Date: 2015-07-22; view: 241; Нарушение авторских прав; Помощь в написании работы --> СЮДА...



mydocx.ru - 2015-2024 year. (0.006 sec.) Все материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления читателями и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав - Пожаловаться на публикацию