Глава 26. Если бы мы могли любить и ненавидеть всем сердцем,

Если бы мы могли любить и ненавидеть всем сердцем,

как это делают фейри, мы могли бы жить

так же долго, как они.

«Кельтские сумерки» (1893, 1902)

Уильям Батлер Йейтс

- Это она! – Бейра топала ногой, управляя морозом, слегка колеблющимся, как блестящая волна, всего в ярде от Донии. – Ты не можешь позволить ей приблизиться к посоху. Ты меня слышишь?

Дония вздрогнула от обжигающего холода в ее голосе. Она не говорила и не двигалась, когда ветер Бейры вырвался во двор, уничтожая деревья, с корнем вырывая поникшие цветы, все еще цеплявшиеся за жизнь.

Бейра бросила посох на землю и сказала:

- Вот. Я принесла его. Все по правилам.

Дония кивнула. Все время Бейра приносила свой посох, все время они играли в эту игру, но никогда у Зимней Королевы не было настоящих сомнений.

На этот раз все по-другому. Эта девушка другая.

Глаза Бейры побелели, она едва контролировала себя, так что Дония не могла говорить.

- Если она придет, чтобы поднять посох, - Бейра протянула руку, и посох переместился к ней, как живое существо к своему хозяину, – ты можешь остановить ее. Я не могу. Таково было условие Ириала, когда мы связывали этого молокососа: если я активно вмешаюсь, эта смертная неизбежно получит мантию Летней Королевы. Я теряю свой трон – она получает свой и освобождает Кинана.

В процессе своего монолога Бейра поглаживала посох.

- Я не могу действовать. Баланс, этот проклятый баланс был условием Ириала, когда мы устанавливали границы для Кинана.

Голос Донии был не громче шепота, но она попробовала:

- О чем вы говорите?

- Я говорю, что твои прелестные синие губки могли бы решить мою проблему, - Бейра дважды дотронулась пальцами до своих чересчур красных губ. – Теперь ясно?

- Да, - Дония заставила себя улыбнуться. – И, если я сделаю это, вы освободите меня?

- Да, - Бейра обнажила зубы в жестоком рыке. – Если это не будет сделано в ближайшие два дня, я пошлю к ней ведьм, а потом вернусь за тобой.

- Я поняла, - Дония облизнула губы и попыталась повторить жестокое выражение лица Бейры.

- Хорошая девочка, - Бейра поцеловала Донию в лоб и ткнула посох в ее руки. – Я знала, что могу рассчитывать на то, что ты поступишь правильно. Тебе это понравится – ты поставишь Кинана на колени после всего того, что он с тобой сделал.

- Я помню все, что сделал Кинан, - Дония улыбнулась и по одобрительному взгляду Бейры поняла, что выглядит такой же жестокой, как она.

Сжимая посох так сильно, что заболели руки, Дония добавила:

- Я сделаю то, что должна.

Кинан прогнал охранников, девушек – всех, кроме Ниалла и Тэвиша. Охранники, последовавшие за Эйслинн, подтвердили его подозрения о том, куда она пошла. Она теперь знает. Как же она может по-прежнему отворачиваться? Идти к нему?

Пока они шли на холм, Ниалл советовал Кинану проявить терпение. То же самое он раньше предлагал Эйслинн, но теперь, теперь, когда он знал, как он мог ждать?

- Я был терпелив в течение многих столетий. – Кинан чувствовал себя обезумевшим. Пока они шли домой, его королева, его единственная, та, кого он ждал всю жизнь – столетия – была в руках другого, и кого – смертного! – Мне нужно поговорить с ней.

Ниалл преградил ему дорогу:

- Подумай об этом.

Кинан отодвинул его.

- Ты видишь ее здесь? Я тут. Я не последовал за ней к его дому, но она не пришла ко мне.

- Хотя бы несколько часов? – Ниалл говорил спокойно, как и прежде, когда характер Кинана заставлял того действовать глупо. – Пока ты немного не успокоишься.

- Каждое мгновение, пока я жду, Бейра может узнать, что случилось и где она, - он подошел к двери. – Она уже знает о том, что сказали гадалки. Именно поэтому она пришла сегодня вечером. И если она узнает, что Эйслинн уже может делать, что мы можем сделать вместе…

- Ты только послушай себя, - Ниалл положил руку на дверь, держа ее закрытой. – Ты же не собираешься идти убеждать ее, когда ты в таком состоянии?

- Дай ему пройти, Ниалл, - сказал Тэвиш, не повышая голоса, прозвучавшего, однако, настойчивее, чем обычно. Его пристальный взгляд вселял ужас, когда он сказал Кинану: – Помни, о чем мы говорили. Эту девушку нужно завлечь, чего бы это ни стоило. Все мы знаем, что это – она.

На лице Ниалла появился испуг:

- Нет.

Кинан отпихнул Ниалла, распахнул дверь… и столкнулся с Донией. Пар с шипением поднимался над их телами, пока Кинан стоял, прижатый к ее холодному телу.

Такая же безмятежная, как первый зимний снег, она пришла к нему на холм – по собственной воле – и спокойно сказала:

- Закрой дверь. Нам надо поговорить.

Дония прошла мимо Кинана, с волнением глядя на его советников – не на него. Он не должен этого видеть – итак был слишком расстроен.

Как только Дония услышала, что дверь закрылась, она сказала:

- Она хочет, чтобы Эш умерла. Она хочет, чтобы я убила ее. – Дония стояла в комнате дальше, чем ей хотелось бы, и Кинан стоял между ней и выходом. – Ты должен что-то предпринять.

Он не отвечал, только испуганно уставился на нее.

- Кинан? Ты меня слышал? – спросила она.

- Оставьте меня наедине с Дон, - он жестом отпустил Ниалла и Тэвиша.

Они оба ушли, после того как Ниалл, поймав взгляд Донии, сказал ей: «Будь помягче».

Кинан опустился на колени перед диваном.

- Она убежала от меня.

- Что она сделала? – Дония подошла к Кинану ближе, наклонив голову, поскольку одна из его чертовых птиц налетела на нее.

- Убежала, - он вздохнул, и комната наполнилась шелестом листьев. – Эта она. Она разрушила мороз Бейры, излечив меня поцелуем.

- Ты можешь убедить ее, - тихим голосом сказала Дония. Не хватало еще, чтобы Ниалл, Тэвиш или одна из Летних девушек, находящихся на холме, подслушали прозвучавшую в ее голосе нежность к Кинану. – Дай ей сегодня подумать, а завтра…

- Она убежала к нему, Дон. Рябинники ходили туда и видели, - поражение застыло в его прекрасных глазах. – Это – она. Она знает это, но все равно убежала к своему смертному. Я проиграю, если…

Дония взяла его руку, игнорируя боль от прикосновения, облако пара поднялось от их рук.

- Кинан, дай девочке подумать. Ты всегда знал об этой игре. А для нее все так ново…

- Она не любит меня, даже не хочет. – В его голосе было столько печали, что в комнате заморосил мелкий дождик.

- Завоюй ее. – Дония окинула его пристальным взглядом, бросая ему вызов, пытаясь зажечь то высокомерие, которое в последнее время, казалось, куда-то исчезло. – Что? Резко исчерпал все идеи? Ну же, Кинан. Пойди поговори с ней завтра. Если это не сработает, сбрось «иллюзию». Поцелуй ее. Обольсти ее. Только сделай это быстро, иначе она умрет.

- Что если…

Она перебила его.

- Нет. Я выторговала тебе пару дней, не больше. Бейра думает, что я выполню ее приказ – убью Эш, но у нее не займет много времени понять, что я ей не подчиняюсь.

Прежде чем он мог ответить, Дония заговорила громче, чтобы быть услышанной в грохоте льда, который скатывался с нее, когда капли дождя Кинана касались ее кожи.

- Если ты не завоюешь Эйслинн, она лишится жизни. Заставь ее слушать, или все проиграют.