Барбарук юрий владимирович постмарксистская альтернатива либеральному социальному порядку (на примере эссекскои и люблянскои школ)

Степень разработанности проблемы. Исследования, посвященные актуальности социальной философии и методологии марксизма в XXI веке, широко распространены. Из наиболее известных в России ученых, занимающихся этой проблематикой, можно 3 отметить Б.Н. Бессонова1, А.В. Бузгалина2, Д.В. Джохадзе3, Б.Ю. Кагарлицкого4, Т.И. Ойзермана5, В.М. Межуева6, Ю.К. Плетникова7, Е.А. Самарскую8 и многих других. Однако обращение к марксистским идеям обычно ограничивается классикой марксизма, неомарксизмом, постиндустриальными социалистами (А. Горц, А. Турен и др.), аспектами социалистической практики в странах Азии. Концептуальные разработки, социальной философии западных левых последних двух десятилетий рассматриваются, очень фрагментарно. До сих пор постмарксизм не рассматривался - как явление в современной социальной мысли, требующее отдельного изучения.

…

При исследовании социальной философии постмарксизма первостепенной проблемой выступает концептуальное разграничение между данным философским направлением и другими течениями, имеющими непосредственное отношение к марксистской традиции. Значительный вклад, в изучение исторических и интеллектуальных истоков социальной философии постмарксизма, определение его характерных черт внесли такие отечественные и зарубежные ученые как П.В. Барковский9, А.С. Колесников10, С. Сим11, Дж. Тауншенд и С. Торми12. Их исследования носят преимущественно компаративистский характер, они позволяют определить круг философов-постмарксистов (Дж. Агамбен, А. Бадью, П. Вирно, С. Жижек, А. Зупанич, Э. 1 Бессонов Б. Н. Социальные и духовные ценности на рубеже II и III тысячелетий. М.: Норма, 2006. 2 Бузгалин А.В. Ренессанс социализма' (курс лекций, прочитанных в Молодежном университете современного социализма). М.: УРСС, 2007. 3 Джохадзе Д.В. Учение Маркса. XXI век: Капитал. Формации. Противоречия. (К 190-летию со дня рождения). М.: URSS, 2010. 4 Кагарлицкий Б.Ю. Восстание среднего класса. М.: Ультра.Культура, 2003. 5 Ойзерман Т.И. Марксизм и утопизм. М.: Прогресс-Традиция, 2003. 6 Межуев В.М. Маркс против марксизма. Статьи на непопулярную тему. М.: Культурная революция, 2007. 7 Плетников Ю.К. Будущее - социализм. Новые черты современной эпохи. М. Былина. 2000. 8 Самарская Е.А. Подъем и упадок индустриального социализма. М.: ИФ РАН, 2007. 9 Барковский П. О становлении понятия «постмарксизм» и его локализации в постсоветской философской традиции // Топос. 2010. №1 (23). С. 64 - 72. Колесников А.С. Мировая философия в эпоху глобализации. Northern Cross Publishing 2008. 11 Sim S. Introduction. Specters and Nostalgia: Post-Marxism. In: S. Sim (ed.) Post-Marxism: a Reader. Edinburgh: Edinburgh Univ. Press, 1998. 12 Tormey S., Townshend J. Key Thinkers: From Critical Theory to Post-Marxism. L.: SAGE Publications Ltd, 2006. 4 Лаклау, Ш. Муфф, А. Негри, А. Норвал, Ж. Рансьер, A.M. Смит, Я. Ставракакис, М. Хардт, Н. Хомский и др.), выделить социально-политический контекст перехода этих философов на постмарксистские позиции (политические поражения левых, сворачивание системы социальных гарантий во второй половине 1980-х гг.). Понятие постмарксизма, как отмечают компаративисты, появилось стихийно и обычно не используется вышеуказанными представителями марксистской традиции в качестве самоназвания, поэтому применение термина постмарксизм достаточно условно. Все же оно является необходимым для обозначения тех мыслителей, которые после коллапса реального социализма продолжили работу в русле марксистской традиции, но уже с существенно видоизмененными^ методологическими основаниями. Оно подчеркивает одновременно преемственность с традицией марксизма и необходимость преодоления некоторых теоретических тупиков марксистского наследия, особенно тех, которые возникли в новый исторический период. Постмарксисты начали работу по осмыслению социальной реальности и ее динамики в эпоху третьего модерна 13.

…

Значительный вклад в исследование постмарксистских идей внесли такие критики постмарксизма, как Ф. Джеймисон14, Н.П. Моузелис15, Д: Петрас16. Проделанная ими работа позволяет лучше понять сущность постмарксизма и его проблемное поле. В России идеи постмарксистской социальной философии еще не получили широкого распространения, несмотря на свою повсеместно растущую популярность в зарубежных странах. Особый интерес представляют работы эссекской (Э. Лаклау, Ш. Муфф) и люблянской (С. Жижек) школ, т.к. они дали наиболее мощный импульс к распространению и популяризации теории и идеологии постмарксизма, открыто 13 Федотова В.Г., Колпаков В.А., Федотова Н.Н. Глобальный капитализм: три великие трансформации: (социально-филос. анализ взаимоотношений экономики и общества). М.: Культурная Революция, 2008. С. 15. 14 Джеймисон Ф. Реально существующий марксизм // Логос. 2005. № 3 (48). С. 210 - 246. 15 Mouzelis N.P. Post-Marxist alternatives: the construction of social orders. L.: Macmillan press, 1990 16 Петрас Дж. Марксистская критика постмарксистов // Левая Россия. Политический еженедельник. 2004. № 15. [Электронный ресурс]. — Режим доступа: http://www.left.ru/2004/15/petrasll4.html; дата доступа: 06.08.2010. 5 выступили за применение принципиально новых методологических подходов. В наиболее тяжелые для левого движения годы (1980-90-е гг.) они сохранили приверженность марксистским гуманистическим (разработка и теоретическое обоснование освобождения человечества от угнетения и материальной нужды) и научным принципам (акцент на антагонистической природе социума), чем способствовали сохранению преемственности марксистской мысли.

…

Социальная философия эссекской и люблянской школ постмарксизма является одним из вариантов философского конструктивизма, а значит, несет в себе все его преимущества и недостатки. Конструктивизм в философии предполагает, что конструкции сознания опосредствуют опыт субъекта, а любое знание имеет символическую природу. Философский переход постмарксистов от реализма к конструктивизму (антиэссенциализму) стал вынужденной мерой в результате утраты доверия, к реальному социализму и некоторым представлениям классической марксистской теории (объективная направленность истории, неизбежность социалистической революции, диктатура пролетариата и др.).

….

Основным достижением социальной философии эссекской школы постмарксизма является ее теория гегемонии, развивающая идеи А. Грамши. Эта теория позволяет объяснить принципы воспроизводства социальных структур и экономических отношений посредством производства значения, т.е. при помощи идеологических инструментов. Такой подход связан с допущением возрастающей значимости нематериальных факторов в жизни современного социума. Данная концепция дополняет классические марксистские представления о соотношении материального базиса с культурно-идеологической сферой надстройки. Негативной же стороной этого методологического подхода' является невозможность самостоятельных исследований экономических структур и- динамики капитализма вне политического измерения. Социальная философия1 эссекской школы постмарксизма релевантна преимущественно для стран с развитыми или интенсивно развивающимися институтами гражданского общества. В остальных случаях ее эффективность снижается.

....

Социальная философия С. Жижека опирается на принцип, согласно которому о нормальном функционировании системы следует судить по ее отклонениям от нормы, диалектически взаимосвязанным с воспроизводством системы. Этот метод применяется С. Жижеком при анализе позднего капитализма, либеральной идеологии и массовой культуры. Указанный методологический принцип приводит С. Жижека к ряду актуальных положений: о том, что любая из большинства глобальных проблем, будучи следствием капиталистического развития, в конечном счете, способствует воспроизводству капиталистической системы; что глобальная капиталистическая система в стадии когнитивного капитализма будет создавать под себя более сильное и авторитарное государство, без которого получение ренты с интеллектуальных продуктов невозможно; что противоречие между капитализмом и возможностями социального прогресса достигают в настоящее время своего пика, а социальный прогресс возможен с 11 возрождением коллективных ценностей и изобретением альтернативной утопии в противовес утопии либерального капитализма.

….

5. Отправной точкой социальной философии постмарксизма является постановка вопроса о субъекте социальных изменений, что связано с упадком рабочего движения в развитых капиталистических странах, с успешной интеграцией рабочего класса в структуру капиталистического мира. Критическую стратегию любой из постмарксистских школ следует рассматривать исходя из представлений о ее ориентации на ту или иную социальную группу, как потенциального субъекта социальных изменений. Спектр постмарксистских воззрений на эту тему можно обобщить в четырех позициях: -интере с к новым социальным движениям (антивоенным, феминистским, экологичесю^ безземельных крестьян, этнических и сексуальных:меньшинств и др.); - внимание к постфордистскому пролетариату, в том числе, наемным работникам нефизического труда (эта трудовая деятельность имеет более отчужденный1 характер и; менее социально защищена в силу широкого распространения гибких форм занятости); - проявление интереса к безработным из-за повсеместного увеличения их количества вследствие масштабного внедрения технических инноваций в; производственный процесс, последствий циклических колебаний глобальной экономики и других причин; - обращение к проблеме исключения отдельных людей и целых человеческих сообществ из социального, политического и правового поля в развитых и развивающихся странах.

….

См.: Стёпин B.C. Сверхдальний прогноз ил и конкретный проект// Марксизм: pro и contra. М.: Республика, 1992. С. 70-71.

….

Марксистская традиция • насчитывае т уже более полутора сотен лет. B.C. Степин сравнивает ее с разросшимся* дереявом, каждая ветвь которого выступает в качестве особого течения, аспекта, толкования марксистских идей и принципов, попыток 24 осмыслить и переосмыслить их под ухэтом зрения накапливаемого исторического опыта. Марксизм во всех его? многочисленных проявлениях более всех других философских систем зависит от конкретной исторической ситуации, и культурных- особенностей. Именно поэтому виднейшие представители марксистской, традиции вынуждены были вносить в него инновационные элемент ы или даже пересоздавать его заново. Так, учение К. Маркса в чистом виде не подходил о для* слабо индустриализированной России на рубеже XIX-XX столетий, а адаптированный к российским реалиям марксизм-ленинизм не подходил для аграрного Китая и для: индустриальной Западной Европы с ее развитыми гражданскими институтами. Вследствие этого возникают другие локальные версии марксизма - маоизм в Китае и неочугаржсизм в Западной Европе и т.д. История показывает множество примеров того, как претензи и какой-либо версии марксистского учения на 2 4 См.: Стёпин B.C. Сверхдальний прогноз ил и конкретный проект// Марксизм: pro и contra. М.: Республика, 1992. С. 70-71. 13 универсальность терпели провал, а наиболее успешными были, и остаются локальные вариации марксизма, в т.ч. такие своеобразные как теология освобождения в Латинской 'УС Америке. Одна из основных причин многообразия форм марксизма - тесное переплетение с практикой. Социально-культурные условия и конкретная историческая ситуация определяют социальную философию марксистов и их политические стратегии. Марксизм, ориентируясь на эксплуатируемые массы, в своем развитии следует за трансформациями» капиталистических отношений. Изменения в характере эксплуатации или иная расстановка сил в капиталистическом мире требуют своего анализа и корректировки стратегии Bi зависимости от положения угнетаемых. Так, например, в бедных странах с высоким показателем, имущественного, неравенства среди' населения марксисты по-прежнему концентрируются на вопросах экономической сферы - (базис), пользуясь методологическим аппаратом классического марксизма. В более благополучных государствах, где перед широкими массами населения не стоит вопрос физического выживания, марксисты чаще обращаются к проблемам культуры и политики (надстройка), подвергая, однако, критике саму схему базис/надстройка, которая предполагает определяющую роль экономики по отношению к. политике'и культуре в классической> теории К. Маркса и Ф. Энгельса.

…

К концу XIX века, когда капиталистический мир начинает переход к монополистическому (организованному) капитализму, особенности функционирования которого следовало еще уточнить, в рядах марксистов появляются сомнения относительно некоторых базовых положений, утверждаемых К. Марксом. Тенденция к неизбежному 2 9 См.: Арон Р. Мнимый марксизм. М.: Прогресс, 1993. 3 0 Хайлбронер Роберт Л. Философы от мира сего. М.: Издательство Колибри, 2008. С. 173. 31 См.: Ойзерман Т.И. Учение К. Маркса и идея насильственной революции // Карл Маркс и современная философия [Электронный ресурс]. - Режим доступа: http://wvvw.philosophy.ru/iphras/library/marx/marx8.html; дата доступа 10.05.2011. 3 2 См.: Маркс К., Энгельс Ф. Соч., 2-е изд., т. 18. С. 154. 17 обнищанию пролетариата в развитых индустриальных странах себя объективно не обнаруживала, а значит, необходимость острой классовой борьбы и диктатуры пролетариата ставились под сомнение — положение рабочих можно было поправить, действуя в рамках буржуазных политических институтов. Лидер ревизионистов, Эдуард Бернштейн, первым зафиксировал теоретический разрыв между установкой на революцию и практикой социал-демократических реформ и объявил несостоятельным понятие о «конечной цели» социалистической политики. И если до сих пор марксистская теория оттачивалась в острой борьбе с другими рабочими идеологиями, то, как говорил В.И. Ленин: «...вторые полвека существования марксизма начались с борьбы враждебного марксизму течения внутри марксизма» 33.

….

Профессор М.Н. Грецкий, известный в России знаток марксизма, выделял среди неомарксистского направления два основных течения: диалектико-гуманистическое и сциентистское. Сциентистское направление стремилось придать марксизму более строгий научный характер, а диалектико-гуманистическое развернуть марксизм лицом к человеку, как субъекту истории. К сциентистскому неомарксизму он отнес: - альтюссерианство или структуралистский марксизм с отказом от гегелевской диалектики и философии субъекта; - аналитический марксизм, получивший развитие в последние два десятилетия XX века. Среди основоположников Дж. Коэн, Дж. Элстер, Дж. Ремер. Социальную реальность изучают при помощи современных методов, таких как математическое моделирование и теория игр, а сами исследования ведутся как на микро-, так и на макроуровне; - Гальвано Делла Вольпе и его последователей; Диалектико-гуманистическое направление более разнообразно: - франкфуртская школа; 3 4 См.: Грецкий М.Н. Классический марксизм: что устарело, что выдержало проверку временем // Экономико-философские тетради, 2004 г., выпуск 2. С. 179-181. 19 - фрейдомарксизм; - экзистенциалистский марксизм. (Жан-Поль Сартр, Корнелиус Касториадис, Клод Лефор); - феноменологический марксизм Энцо Пачи и Паоло Пиконе; - Эрнст Блох и «философия надежды»; - будапештская школа — последователи Дъердя Лукача; - марксистский историцизм Антонио Грамши и его последователей, отвергший разделение марксистского учения на исторический и диалектический материализм.

….

Разумеется, философский характер западного марксизма обусловлен не столько его научным банкротством, сколько иными причинами. Ведь социализм вовсе не обязательно означает планирование в духе «военного коммунизма». В работах К. Маркса мы не найдем операциональной модели экономики будущего, будь то основанной на планировании или как-то иначе. К. Маркс ограничивался самыми общими представлениями о коммунистической формации и дальше этого не шел. Очевидно, он понимал, что такая модель сделает его учение очередной утопией и акцентировался на аналитике капиталистической формы хозяйствования.

[Б. Кагарлицкий: «марксизм не конструктивен, утопия конструктивна»]

…

Один из наиболее авторитетных французских левых философов Ален Бадью, например, в самом начале 1980-х гг. описывает судьбу современного ему марксиста в пессимистическом ключе: «Располагаться в пределах марксизма означает занимать разрушенное, а следовательно, необитаемое место. Я' полагаю, что существует такая марксистская субъективность, которая обитает в необитаемом».

….

Следовательно, постмарксизм нужно рассматривать через призму упадка не марксизма, а марксистской политики на основе марксистско-ленинских идей. Поэтому Д. Тауншенд и С. Торми не ставят постмарксистов в» один ряд с такими фигурами марксизма, 4 0 Топпеу S., Townshend J. Key Thinkers: From Critical Theory to Post-Marxism. L.: SAGE Publications Ltd, 2006. P. 2. 25 как Д. Лукач, Э. Блох или А. Грамши, ведь они занимались теоретической работой в то время, когда будущее левого движения и всей человеческой истории несли в себе надежду на что-то определенно лучшее. После 1968 г. общий тренд существенно изменился. Стало меняться само • мироощущение людей, оно превратилось в постмодернистское со всеми вытекающими последствиями.

….

В России чаще всего к постмарксистам относят представителей «постсоветской школы критического марксизма», как ее называет А.В. Бузгалин. К этой школе он причисляет В.Г. Арсланова, Л.А. Булавку, Г.Г. Водолазова, С.С. Дзарасова, А.И. Колганова, В.Н. Миронова и некоторых других своих единомышленников, составляющих авторский костяк журнала «Альтернативы». К отечественным постмарксистам также относят публицистов Б.Ю. Кагарлицкого и А.Н. Тарасова.

…

ику, экономику и право. Более развернутые дефиниции мы найдем у известных критиков западного постмарксизма - Никоса Моузелиса, Фредерика Джеймисона и Джеймса Петраса. Необходимо заметить, что сами они работают в русле марксистской традиции, и их мысли представляют наибольшую ценность, т.к. критики вне марксистской традиции владеют материалом несравненно хуже. Н. Моузелис - известный западный социолог, активно пользуется в своих исследованиях марксистской методологией. Он считает, что марксизм попал в теоретический тупик вследствие экономического редукционизма: интерпретация политической и культурной сфер социальной реальности в< экономических и классовых категориях составляет самую слабую сторону марксистской парадигмы. Как результат, последователи марксизма либо пытались преодолеть данный редукционизм, либо выстраивали новый, в поисках сверхдетерминации (как это было со структуралистским толкованием марксова учения). Другими словами, ключевым моментом в появлении постмарксизма является преодоление экономического редукционизма базовой теории. К. 44 Колесников А.С. Мировая философия в эпоху глобализации. Northern Cross Publishing 2008. С. 92. 45 One Hundred Twentieth-Century Philosophers. Eds. Stuart Brown, Diane Collinson, Robert Wilkinson. L-NY: Routledge, 1998. 4 6 См.: Якимова E.B. Реф. на кн.: Моузелис Н.П. Постмарксистские альтернативы: конструирование социального порядка// Современные социологические теории общества. М., 1996. С. 59. 28 Маркс и Ф. Энгельс действительно упирали на экономический фактор в своей теории, но при рассмотрении классического наследия мы должны учитывать, что марксизм вызревал в противостоянии с идеалистическими воззрениями на природу реальности. Фридрих Энгельс пишет об этом в письме к Йозефу Блоху от 21 сентября 1890 года: «Маркс и я отчасти сами виноваты в том, что молодежь иногда придает больше значения экономической стороне, чем это следует. Нам приходилось, возражая нашим противникам, подчеркивать главный принцип, который они отвергали, и не всегда находилось время, место и возможность отдавать должное остальным моментам, участвующим во взаимодействии»47.

…

Он отмечает, что экономический редукционизм нельзя преодолеть } декларированием частичной автономии политики, культуры и идеологии, и единственный способ реанимировать социальную теорию марксизма — разработать новые концептуальные средства для анализа политической, культурной и идеологической сфер социального. Сделать это необходимо не разрушая общеметодологической базы классического марксизма и не отрицая его эвристической ценности. Н. Моузелис полагает, Маркс К. и Энгельс Ф. Соч., 2-е изд, т. 37 С. 396. 29 что это можно осуществить, объединив Марксов анализ экономики с веберовской антиэкономической ориентацией в трактовке политики.

…

В- работе Н. Моузелиса «Постмарксистские альтернативы: конструирование социального порядка» значительное место отведено полемике именно с эссекской школой постмарксизма (Э. Лаклау и Ш. Муфф). Основным отличием постмодернистского постмарксизма, как его* называет автор, является отказ от анализа» институциональных структур в пользу дискурсивных практик, которые детерминируют как институциональные структуры, так и прочие аспекты социальной жизни. Такая замена, решая одни методологические затруднения, создает еще больше других. В частности дихотомия экономическое/политическое не была преодолена, но лишь элиминирована, т.к. тезис Э. Лаклау и- III Муфф об «автономности политики» не ведет к созданию методологического аппарата для анализа политической сферы вне классово- экономических понятий.

…

Аналогично производительным 4 8 См.: Якимова Е.В. Реф. на кн.: Моузелис Н.П. Постмарксистские альтернативы: конструирование социального порядка // Современные социологические теории общества М., 1996. С. 61. 4 9 Mouzelis N.P. Post-Marxist alternatives: the construction of social orders. L.: Macmillan press, 1990. P. 26. 30 силам в экономике следует обозначить «силы политического доминирования» в политике и сконцентрироваться на их изучении, не затрагивая, таким образом, вопрос о первичности в дилемме базис/надстройка.

….

Постмарксисты Э. Лаклау и Ш. Муфф не разделяют позицию Н. Моузелиса. Обратная сторона редукционизма- — «логика детерминизма», которая определяет «железную роль» законов, последовательность стадий исторического развития и неизбежность пролетарской революции. В связи-с этим Э. Лаклау и Ш. Муфф указывают, что- марксизм, не допускает разноплановости и многообразия форм исторической трансформации и ведет не к открытому, а к закрытому типу теоретических рассуждений. Как следствие, любая попытка преодолеть или хотя бы смягчить экономический редукционизм, и уйти от логики детерминизма приводят либо к дуализму экономики и политики, либо,к теоретическому эклектизму. Э. Лаклау и Ш. Муфф в предисловии ко второму изданию «Гегемонии, и социалистической стратегии» подчеркивают, что противоречия между аппаратом марксизма и современным капитализмом настолько велики, что это с неизбежностью провоцирует ситуацию, когда одни левые загонят себя в бункер ортодоксии, а другие пойдут по пути ad' hoc, по' пути дескриптивного анализа новых тенденций и направлений, сохранив теоретическое ядро 50.

…

- развитие капиталистической системы пошло несколько иным путем, нежели предсказывал К. Маркс. Цикличное развитие капиталистической экономики достигло в XX веке такой производительности, что релятивизировало понятие обнищания трудящихся в развитых капиталистических странах. Абсолютный прирост общественного продукта и политическая борьба рабочего класса привели этот класс в развитых странах ко 5 0 Laclau Е., Mouffe Ch. Hegemony and Socialist Strategy: Towards a Radical Democratic Politics. London: Verso, 1985. P. viii. 31 многим благам и такому уровню жизни, который не соответствует люмпенизации трудящихся, обещанной К. Марксом. Впрочем, кризис рабочего движения позволяет в настоящее время капиталу успешно отыгрывать позиции у труда, так что последнее слово в этом вопросе еще не сказано. - Само наличие марксизма как теории и практики; стало значимым фактором в эволюции капиталистического общества; что тоже не прогнозировалось.

….

- В XX? веке, а особенно после Второй* мировой войны, быстро растет технократическая прослойка в социальной структуре общества. Она также зависит от класса крупных собственников, но хорошо оплачиваема. Как правило, представители- технократии не готовы; солидаризироваться с другими трудящимися и склонны идти на компромисс с теми от кого; зависят. Концентрация- капитала; и; увеличивающаяся технологическая сложность его преумножения (как в промышленной; так и в;финансовой- сферах) раздробили!; противоборствующие капиталу силы; Этому» также способствовали повышениепроизводительности труда и перенос производств в-страны,с более дешевой; дисциплинированной и сговорчивой рабочей силой, что создало предпосылки для роста. сферы услуг. Современный пролетариат, таким образом, расколот, по* многим, направлениям. Этот* факт требует дополнительных научных исследований социальной структуры для прояснения самого термина «пролетариат» в условиях позднего капитализма.

…

- Четкое разграничение между государством и экономикой в XX веке исчезло. Со всей очевидностью это? проявилось уже в «новом курсе» Ф.Д. Рузвельта, на несколько десятилетий обеспечившем общественный консенсус в сочетании со стабильным накоплением капитала. Стагнация «встроенного либерализма», как еще называют эту политику, выражавшаяся в падении нормы прибыли, и появление неолиберализма, ратующего за невмешательство государства в экономические отношения, не уменьшили значения государства, скорее изменились его функции. Таким образом, отсутствие четкого 32 разграничения между государством и экономикой превращает классическую схему «базис/надстройка» в основную теоретическую проблему марксизма.

…

- Победа пролетарской революции в отдельно взятом государстве привела не к отмиранию классовой структуры, а к созданию иного типа, иерархии, основанной на доступе к манипулированию государственной собственностью. - Еще одной специфической чертой послевоенного капиталистического мира, которую невозможно было просчитать, стал неоколониализм, который сделал рабочий класс стран первого мира фактическим соучастником хищнической», эксплуатации развивающихся стран. Минимум социального консенсуса в развитых странах поддерживается в частности за счет перераспределения ресурсов от мировой периферии к центру. Сюда же можно отнести эксплуатацию иммигрантов из стран третьего мира, играющих весьма неоднозначную роль в экономиках принимающих стран. Увеличение доли мигрантов на рынке труда ведет к дроблению и рассредоточению сил, участвующих в классовой борьбе. Известно, что это также ведет к конфронтации между близкими классовыми позициями.» Например, афроамериканцы, занимающие в социальной структуре в целом А более низкое положение, чем белое большинство, часто бывают враждебно настроены по отношению к латиноамериканским мигрантам, так как обе эти группы претендуют на одни Hi те же рабочие места в экономической системе США. Расовый и цивилизационный факторы играют все большую роль в классовых отношениях. Только так можно объяснить политические успехи праворадикалов в странах первого мира. Классическая теория этот фактор игнорирует.

…

От данных фактов невозможно просто отмахнуться, как считают, постмарксисты: нужны новые подходы в изучении социальной реальности. Методология, предлагаемая Э. Лаклау и Ш. Муфф, позволяет сфокусировать внимание на изучении социальной практики агентов, стремящихся изменить свое положение в отношении средств производства или институциональных структур. Э. Лаклау и Ш. Муфф, следуя деконструктивистской 33 методологии, считают социальные институты и установления дискурсивными практиками, протекающими в поле открытого, неустойчивого и случайного пространства. И если дискурс первичен по отношению к социальным институтам, то анализу необходимо подвергать именно дискурсивные практики. Эффективные практики, оправдывающие претензии на господство, приобретают устойчивый, длительный характер (здесь прослеживается влияние на постмарксизм постпозитивисткой эпистемологии). Таким образом, постмарксистский анализ сосредотачивается не на структурах и институтах, а на этосе социальных агентов.

[М.А. Розов]

…

Ф. Джеймисон считает, что реально ситуация похожа на ту, которая была во времена II Интернационала, когда Э. Бернштейн предложил отказаться от гегелевской диалектики и идеи пролетарской революции, обосновывая это радикально изменившимися условиями. Соответственно ключ к пониманию постмарксизма, как явления в современной философии, следует искать именно в трансформациях современного капитализма (не стоит забывать, что основным объектом изучения в марксизме является именно капитализм). Каковы же эти трансформации?

….

В 1966 г. в США началось резкое падение нормы прибыли, которое постепенно переросло в структурный кризис капиталистической; экономики всего Западного мира, подогретый нефтяным эмбарго. 1973 г. Выйти из затяжного кризиса удалось только в 1979 г., благодаря коренной, реструктуризации экономики и отказа от кейнсианства в экономической политике: Жертвами кризиса и реструктуризации стали в первую очередь старые индустриальные районы. Так осуществился 1 переход к постиндустриальному типу общества, как его обозначил Д. Белл. Этот переход был отмечен функциональными сдвигами в системе труда, уменьшением доли; «синих воротничков» и, как следствие, размыванием классовой* структуры. В" социальных науках- в настоящее время • предпочитают пользоваться понятием страта; т.е: слой. В этом и заключается одна из основных проблем марксизма в постиндустриальную эру: если нет четкого, деления на классы, то нет классового сознания и пролетарской революции. Члены одной страты могут иметь, различные идентичности» и противоречащие друг другу интересы. Более того, постмарксисты подчеркивают, что и в индустриальную эпоху классовая идентичность рабочих была весьма;шаткой — как только рабочийшолучал возможность выйти за рамки своего* окружения, он тут же отказывался от всего; что его связьтало с пролетариатом, и? перенимал буржуазный тип поведения.

…

Линию разрыва между марксизмом и постмарксизмом, с точки зрения Д. Петраса, можно выразить в семи ключевых позициях, являюпщхся основополагающими для постмарксизма. 1. Советский социализм был провальной моделью. Все «великие рассказы» (метанарративы) об освобождении лживы. 2. Упор марксизма на социальные классы — редукционизм. Политические разногласия имеют культурную природу и коренятся в различных идентичностях. 3. Государство — враг демократии и свободы. Приоритет — развитие гражданского общества. 4. Центральное планирование ведет к бюрократии и, в то же время, само является ее продуктом. Необходимая экономическая модель должна сочетать элементы свободного рынка и регуляции. 5. Традиционная борьба левых за власть развращает их при ее достижении и ведет к авторитарным режимам. Основа демократии — борьба на локальном, местном уровне. 6. Революции либо плохо заканчиваются, либо вообще невозможны. 7. Классовой солидарности больше не существует, как и самих классов. Солидарность - межклассовый феномен. Существуют лишь группы идентичностей, борющихся за свое выживание, взаимодействуя с внешними силами 5.

….

е оригинальной концепции демократии. Славой Жижек, глава люблянской школы теоретического психоанализа, также открывает одну из наиболее важных своих книг («Объект возвышенной идеологии») размышлениями о постмарксизме в качестве субъекта постмарксизма. В своем определении постмарксизма он делает акцент на отказе от идеи всемирной революции. 5 3 Laclau Е., Mouffe Ch. Hegemony and Socialist Strategy: Towards a Radical Democratic Politics. London: Verso, 1985. P. xii. 37 Классический марксизм обосновывал необходимость социальной революции наличием основного антагонизма, ликвидация которого влечет ликвидацию всех остальных антагонизмов, будь то борьба за равенство полов, против загрязнения окружающей среды, войны и т.п. Постмарксизм не приемлет эту логику как «эссенциалистскую»: любой из социальных антагонизмов, рассматривающийся классическим марксизмом как вторичный, может полноправно рассматриваться в качестве основного:

«Так, мы получаем, например, феминистический фундаментализм - всеобщая либерализация невозможна без эмансипации женщины, без преодоления сексизма; или демократический фундаментализм — демократия есть основополагающая ценность западной' цивилизации» и< любая другая борьба - экономическая, за праваt женщин, меньшинств и т.д. - является просто следствием борьбы за основной > демократический, эгалитаристский принцип; экологический фундаментализм — экологическая катастрофа как основная проблема человечества; и даже - почему бы и нет? - психоаналитический фундаментализм, в том виде, который ему придал Маркузе в «Эросе и цивилизации»: путь к освобождению лежит через изменение репрессивных либидозных структур» 54.

…

«Залатывание разрывов» — обвинение марксизма в эссенциализме. Для эссекской и люблянской школ постмарксизма эссенциализм представляет собой такую идеологическую технику, которая стремится вытеснить все другие возможные интерпретации реальности как незаконные. Марксизм, как и фрейдизм в случае с С. Жижеком, объявляются эссенциалистскими концепциями, а значит изначально обладающими авторитарными и тоталитарными тенденциями. Очистить марксистскую теорию от эссенциализма — вот основная задача данного направления в постмарксизме, а т.к. это-предполагает и отказ от экономизма, то от базовой теории ни осталось почти ничего.

…

В результате совокупного анализа мнений и позиций по вопросу о постмарксизме компаративистов, критиков постмарксизма и самих постмарксистов можно сделать вывод о его природе. Постмарксизм - это уникальное явление во внутренней интеллектуальной истории марксизма постольку, поскольку соответствует нисходящей линии, левой политики, кризису сознания левых. В то время как предшествующие марксисты работали в условиях роста и побед коммунистического движения, постмарксизм сформирован опытом х поражения. Это обуславливает как'мировоззренческие установки в целом, так и понимание необходимости пересмотра отправных точек в теории. Разочарование марксистов-философов в институциональной политике, неспособной привести левых к желаемому результату, направило взоры одних к новым социальным движениям (экологическому, феминистскому, антиглобалистскому и др.) и прямой демократии масс, других к отстраненному научному анализу на основе модернизированной теории, третьи пошли на сближение с либералами. Все теоретики, которые развивают марксистскую теорию или сохраняют формальную приверженность социалистическим идеям, осознавая при этом невозможность оперировать прежним научным аппаратом марксизма и ориентироваться на прежние цели коммунистического движения, будут называться нами в дальнейшем постмарксистами.

…

Постмарксисты эссекской и люблянской школ имеют схожие представления о природе нашего знания, идентичности, власти и общества. Эти представления базируются на методологии, которую постмарксисты называют дискурс-анализом. Данный метод является разновидностью философского конструктивизма, переход к которому стал для 41 постмарксистов вынужденной мерой в результате поражений марксистской институциональной политики во второй половине XX века. Конструктивистская методология отличается от философского реализма большей гибкостью, а именно это в настоящих условиях требуется постмарксистам больше всего.

…

В современных социальных науках используется довольно много вариаций дискурс-анализа. Луиза Филлипс и Марианне Йоргенсен, скандинавские исследовательницы в области коммуникации, выделяют три основных подхода к дискурс- анализу в социальной мысли: теорию дискурса' Э. Лаклау и Ш. Муфф, критический дискурс-анализ Н. Фэркло и дискурсивную психологию 59. Л.Дж. Филлипс и М.В. Йоргенсен подчеркивают гибкость всех дискурсаналитических подходов, богатые возможности в комбинировании их элементов.

…

Роль дискурса. Отличительной особенностью всех дискурсаналитических подходов является представление о том, что в процессе общения мы отражаем действительность отнюдь не нейтрально. Наш способ общения играет активную роль в создании и поддержании идентичностей, социальных взаимоотношений, в конструировании социального порядка. Наши знания о мире являются-не объективной истиной, а продуктом дискурса, они исторически и культурно обусловлены, поддерживаются социальными процессами и возникают в ходе социального взаимодействия. Созданная таким образом социальная структура знаний имеет непосредственное воздействие на социальное поведение °. Следовательно, дискурс конституирует реальность в том виде, как мы- ее воспринимаем, он является формой социального поведения, которая участвует в поддержании и сохранении паттернов. Все дискурсаналитические походы, таким образом, тяготеют в большей или меньшей мере к антиэссенциализму (социальному конструктивизму).

….

Теоретические источники теории дискурса. Отправной точкой для теории и метода дискурс-анализа является структуралистская и постструктуралистская философия 61 Декарт Р. Сочинения в 2 т.: Пер. с лат. и франц. Т. 1. М.: Мысль, 1989. С. 264. 62 См.: Йоргенсен М.В., Филлипс Л.Дж. Дискурс-анализ. Теория и метод, 2008. С. 158. 43 языка, базовым положением которой является утверждение о том, что мы получаем доступ к реальности при посредстве языка. В языке мы репрезентируем реальность, но реальными для нас являются только значения и представления о реальности: «Реальное избыточно по отношению к любой символизации, функционирующей как желание, направленное на объект», — то есть язык — не просто средство коммуникации, но механизм конституирования реальности, как она есть для нас, в том числе и социальной реальности. Из этого сам собой напрашивается вывод о том,, что изменения в дискурсе первичны по отношению к социальным изменениям.

…

Корни дискурсаналитических подходов, включая»теорию дискурса Э. Лаклау и.Ш. Муфф, уходят к структуралистской, лингвистике Фердинанда де Соссюра, утверждавшего, что знаки имеют два аспекта - означающее и означаемое. Отношения между ними произвольны и •являются результатом договоренностей. Значение знаков определяется их дифференциальной позицией к другим знакам: знак приобретает свою ценность.в связи с отличиями от других знаков. Выстраивание отношений между знаками образует сеть или структуру, название которой — язык. Данная, структура имеет свойство изменяться во времени, а значит отношение, между языком, и- объективной реальностью абсолютно условно. Ф. де Соссюр вводит различие между языком (la langue) и речью (la parole). Язык — фиксированная сеть, знаков, придающих друг другу значение посредством различия, а речь произвольна и ситуативна, что является препятствием, по мнению Ф. де Соссюра, для ее изучения наукой. Целью научного исследования лингвистики должен стать язык 64.

…

Для теории дискурса имеет значение не только новаторский подход Ф. де Соссюра, но и взгляды Людвига Витгенштейна, особенно позднего, на роль язьжа в жизни человека: «Границы моего языка означают границы моего мира».

…

В отличие от М. Фуко, Э. Лаклау и Ш. Муфф придерживаются антагонистического понимания общества, свойственного всем марксистам вообще. Постмарксисты говорят не об одной дискурсивной системе, конституирующей! социальное пространство в определенной исторической эпохе, а о совокупности дискурсов, конкурирующих между собой в праве на определение того, что считать истиной, а что нет. Этот момент существенно отличает постмарксизм эссекской школы от классического марксизма в том отношении, что исключает из оборота понятие идеологии. Идеология, понимаемая как ложное сознание, оказывается ненужной, потому что оппозиции ложного/истинного сознания больше не существует:

«Понятие ложного сознания имеет смысл только в том случае, если можно зафиксировать идентичность социального агента. Только основываясь на знании о его истинной идентичности'мы можем утверждать, что сознание субъекта ложно». Объективная реальность никуда не исчезает, но ее отражение в нашем сознании дискурсивно, а за пределами дискурса «более истинной» истины нет. Парадокс состоит в том, что отсутствие идеологии делает всю человеческую реальность предельно идеологичной. Такой взгляд — следствие приложения дискурсивности на всю область социальных отношений.

….

От М. Фуко в дискурс-анализ Э. Лаклау и Ш. Муфф пришло и понимание субъекта. Субъект создается в дискурсах, язьпс выражается через субъекта, сам он становится лишь посредником для культуры и языка. Субъект децентрирован, у него нет какой-то предзаданной природы или сущности. Нетрудно догадаться, что такой подход к субъективности отсекает тему отчуждения в дискурсаналитических концепциях так, как она формулируется у раннего К. Маркса или неомарксистов: если не существует некой родовой сущности, то она не может быть отчуждена. Ключевой, таким образом, становится тема структуры субъекта, в каких он отношениях с социальной структурой в качестве агента. Концепцией субъекта Э. Лаклау и Ш. Муфф обязаны не только М. Фуко, но И' его учителю Луи Альтюссеру. Субъект формируется дискурсивно в процессе интерпелляции, как показано в знаменитом отрывке из работы Л. Альтюссера «Идеология и идеологические аппараты государства»: «Идеология "действует", или "функционирует", так, что среди индивидов она "рекрутирует" субъектов (она рекрутирует их всех); или "трансформирует" индивидов, в субъектов (она трансформирует их всех). Происходит это в той самой операции, которую я называю интерпелляцией, или окликом. Эта.операция стоит, даже за самыми обычными действиями, например когда полицейский (или кто-нибудь другой) окликает тебя: "Эй, ты!"... Индивид, которого только что окликнули на улице, обернулся. В результате этого "психологического поворота на сто восемьдесят градусов" он превратился в субъекта. Почему? Потому что он распознал, что оклик был "действительно" адресован ему и что «окликнули действительно его» (а не кого-то другого)... И вы, и я всегда уже субъекты и как таковые постоянно исполняем ритуалы идеологического узнавания, гарантирующего, что мы действительно есть конкретные, индивидуализированные, различимые и (естественно) незаменимые субъекты».

…

В целом, с поправками постструктуралистской критики, Э. Лаклау и Ш. Муфф заимствуют принцип интерпелляции Л. Альтюссера. Основное отличие заключается в том, что субъект формируется не с помощью одного единственного дискурса, но при помощи многих. Это определяет его фрагментарность, т.к. ему предписываются различные позиции, они могут быть осознанны и не осознанны. Субъект может быть и сверхдетерминирован, то есть он позиционирован в ряде конфликтующих между собой дискурсах: «Например, в день выборов, вопрос может состоять в том, какое обращение воспримет женщина - как к феминистке, как к христианке или как к рабочей. Возможно, ей покажутся привлекательными все эти возможности, но они обозначают различные направления для голосования».

…

Для эссекской и люблянской школ субъект всегда сверхдетерминирован. Другими словами, нет какой-то одной детерминирующей) логики, определяющей идентичность субъекта, например классовой логики. Субъектные позиции, не находящиеся в конфликте с другими позициями, означают их гегемонию - это осадочный дискурс, то,- что воспринимается как-«здравый» смысл.

…

«Дискурсивная конструкция "мужчина" точно определяет, чему "мужчина" эквивалентен, и от чего он отличается. Например, широко распространенный дискурс ассоциирует "мужчину" с "силой", "логикой" и "футболом" (и многими другими вещами) и противопоставляет "женщине": "пассивности", "страсти" и "кухне"».

…

В дальнейшем выстроенная цепочка требует от своего носителя поведения, соответствующего составляющим элементам> цепочки. В противном случае субъект рискует выпасть из положения, занимаемого им в данной социальной структуре. Групповая идентичность, согласно теории дискурса, складывается также благодаря интерпелляции и имеет политическую природу в том смысле, который придал политическому Карл Шмитт. Она обретается благодаря Другому с большой буквы: «Политика нацелена на создание единства в контексте конфликта и несходства; она всегда занимается»созданием "нас" через определение "их"». То, что идентичностшобретаются из опыта- встречи и взаимодействия с инаковым, можно подтвердить множеством исторических примеров: так, христианская идентичность была изобретена в Антиохии I века н.э. нехристианами; позже, в результате вторжения в Индию, мусульмане подобным же образом создали, индуистскую идентичность для отличия от собственной; так называемые «черные» в Великобритании изначально были означены «белыми» и т.д. Как мы можем видеть, процесс обретения коллективной идентичности в теории дискурса Э. Лаклау и Ш. Муфф принципиально не отличается от обретения индивидуальной Жижек С. Глядя вкось. Введение в психоанализ Лакана через массовую культуру [Электронный ресурс]. - Режим доступа: http://vvww.i-u.ru/biblio/archive/jijek_glada/default.aspx; дата доступа 11.05.2011. 73 Йоргенсен М.В., Филлипс Л.Дж. Дискурс-анализ. Теория и метод, 2008. С. 83. 74 См.: Шмитт К. Понятие политического//Вопросы социологии. 1992.Т. 1.№ 1.С. 35-67. 75 Муфф Ш. К агонистической модели демократии // Логос. 2004. № 2 (42). С. 194. 49 идентичности. Есть только одно существенное отличие и связано оно с представительством группы. Как говорит Пьер Бурдье: «...доминирующие существуют всегда, тогда как доминируемые существуют лишь тогда, когда мобилизуются или располагают инструментами представительства» 77. Доминирующие существуют всегда оттого, что они доминируют благодаря закреплению в институциональной структуре, а существование доминируемых начинается с артикуляции собственных интересов. Вовсе не обязательно это должно происходить в парламентских залах: утрируя, таким представителем может быть даже «разбойник с большой дороги» — Робин' Гуд, артикулирующий интересы доминируемых единственно возможным образом при данном раскладе сил в данной институциональной структуре. То есть группа должна быть конституирована в дискурсе: кто-то должен говорить от ее имени или посредством ее.

….

5. Марксизм и теория дискурса Ознакомившись с основными точками опоры теории* дискурса, не трудно заметить, что она вступает в открытое противоречие с классическим марксизмом по целому ряду положений. Самое главное — отказ от того, что Э. Лаклау и Ш. Муфф называют «иллюзией» объективности. То, что исследователь занятый социальными и тем более политическими вопросами всегда в определенной степени ангажирован, стало в науке XX века общим местом, но марксизм оформился веком раньше, когда господствовала классическая научная рациональность. Отказ от объективности' в пользу дискурсивности вносит серьезные изменения в понимание идентичности. В классическом марксизме классы настолько же объективны, насколько объективны производственные отношения. С позиций теории дискурса это будет не так просто потому, что производственные отношения тоже являются дискурсивно организованными. Избавившись от примата экономики, мы лишаемся четкого деления на классы, как на объективные категории. То есть они могут быть, а могут и не быть. Скажем, под воздействием марксистского дискурса сознание рабочих может обрести новую субъективность, и рабочие действительно станут классом-для-себя, но этого может и не случиться. Для понимания данного тезиса следует обратиться к теории гегемонии А. Грамши, наследниками которой по праву считают себя Э. Лаклау и Ш. Муфф. Он предположил, что влияние экономики в развитых обществах не так велико, как обычно считали марксисты, и применил концепт гегемонии для объяснения процессов, происходящих в надстройке, влияющих на формирование идентичностей, сознание людей вообще. А. Грамши считал невозможным доминирование господствующего класса только за счет политического аппарата принуждения и идеологии, основанных на экономическом превосходстве. Гегемония достигается за счет культурного превосходства, что особенно 53 важно в странах с развитым гражданским обществом. Сравнивая революционный опыт России и стран- Запада, он приходит к вьшоду, что достижение власти простым силовым захватом и дальнейшая ее реализация во втором случае невозможна. Необходимо постепенно, шаг за шагом захватывать позиции — «пройти» через институты, мобилизовать гражданское общество, не пренебрегая демократическими процедурами. Так появляются концепты «позиционной войны» и «исторического блока» А. Грамши, которые очень сильно повлияли как на политическую практику, так и на теоретические и эмпирические изыскания «культурных» марксистов, последователей итальянского философа.* Э. Лаклау и Ш. Муфф как самобытные философы во многом сложились под влиянием этих идей.

….

Гегемоном может стать тот, кто способен повести за> собой людей, за кем omr пойдут без насилия 1 и принуждения — по доброй воле, даже если и без энтузиазма. Благодаря анализу-макиавеллевского «Государя», А. Грамши,приходит к вьшоду о том, что в современных ему условиях такой силой должна стать партия. Производство значений, направленных на гегемонию в условиях «позиционной войны», имеет решающее значение: «В процессе производства значения существующее распределение власти может казаться настолько естественно здравым, что его даже не будут подвергать сомнению. Например, благодаря процессу «строительства» наций, люди определенного географического региона могут считать, что принадлежат одной и той же группе и разделяют условия и интересы независимо от классовых барьеров»81. Из идей А. Грамши следует, что процессы в надстройке можно и нужно изучать отдельно от базиса, что и делают западные постмарксисты, но только теперь левые не рассчитывают на партийное строительство: «Все политические референты, наделенные реальной рабочей и народной жизнью, сегодня по отношению к марксизму являются 81 Йоргенсен М.В., Филлипс Л.Дж. Дискурс-анализ. Теория и метод, 2008. С. 66. 54 атипичными, делокализованными, блуждающими». Релятивизм теории дискурса в совокупности с крушением референтов, авангардом которых были марксисты, делает будущее марксизма проблематичным. Антиэссенциалистская «прививка» марксизму в конечном итоге уравнивает левые и правые дискурсы в претензии на истину, потому как истина для постсруктуралистскои методологии — это то, что следует произвести, а не отыскать. Если это так, то крайне трудно обосновать, а тем более убедить других в том, что левый дискурс для них лучше правого. Из этой ситуации есть выход только через прагматизм и волюнтаризм. К первому склоняются Э.* Лаклау и Ш. Муфф в своих дискуссиях с Ричардом Рорти: «Во многом я согласен с анализом" Рорти, особенно с его * прагматизмом и его описанием того, что происходит в современной теории. Безусловно, я солидарен с его неприятием любых метафизических оснований социального порядка и критикой» от Хабермаса».

….

Других выходов, кроме прагматизма и волюнтаризма, из ловушки релятивизма пока не придумано. Из этого различия между подходами должно быть понятно осуждение советского режима и ленинской интерпретации марксизма Э. Лаклау и Ш. Муфф, которые судят по результату. Для С. Жижека более важен успех вторжения в существующую систему координат, создание события, через которое ретроактивно будет переписано прошлое, то, что делает невозможное возможным.

…

6. Невозможность общества. Еще одним следствием тотальной роли дискурса в опосредствовании физической* реальности является взгляд, согласно которому определяющей является вовсе не экономика, а политика. При этом политику нельзя понимать как нечто связанное исключительно с политическими институтами и с борьбой за государственную власть, ее распределение. Э. Лаклау и Ш. Муфф рассматривают политическое как способ конституирования социального. Политическое «сшивает» социальное поле в результате борьбы различных артикуляций и установления гегемонии одной из них или различных их комбинаций. В результате, некоторые дискурсы, пользуясь терминологией Э. Лаклау и Ш. Муфф, становятся «объективными», то есть воспринимаются как «здравый смысл» — это «осадочный» дискурс. Но эти дискурсы могут пересматриваться при новых артикуляциях, какие-то моменты из поля дискурсивности могут «реактивироваться».

….

В данном параграфе обращено внимание на наиболее важную проблему современного социалистического движения и, соответственно, марксистской мысли — проблему субъекта социальных изменений (субъекта исторического процесса). Во многом 1 именно она сегодня задает вектор всем размышлениям о будущем социалистической идеи. Постмарксизм эссекской школы также имеет своим началом постановку вопроса о субъекте социальных изменений.

…

Тем не менее, рефлексия современных левых философов в изменившихся условиях не иссякла, и мы можем указать несколько интересных исследовательских проектов, развивающих тему субъекта социальных изменений. Одно из наиболее известных направлений - это концепция «множеств» (multitudes), развитие которой можно обнаружить в бестселлере А. Негри и М. Хардта «Империя», в «Грамматике множеств» П. Вирно и в работах Д. Агамбена. В «Империи» А. Негри и М. Хардта более интересна сама постановка проблемы, нежели попытка ее теоретически преодолеть. Авторы развивают концепцию бессубъектной «вездесущей» власти М. Фуко, но на ином, геополитическом уровне. Несмотря на то, что всеобъемлющая Империя, бессубъектна, А. Негри и М. Хардт задаются вопросом относительно того, кто станет субъектом противостоящим ей: «Ведущая роль в создании прибавочной стоимости, прежде принадлежавшая труду работников массового фабричного производства, во все большей мере переходит к работникам аматериального труда, занятым в сфере, производства и передачи информации. Таким образом, необходима новая политическая теория стоимости, которая могла бы поставить проблему этого нового капиталистического накопления стоимости как проблему изучения основного звена механизма эксплуатации» 99.

…

П.2. Концепция агонистического плюрализма в социальной философии эссекской* школы постмарксизма.

Вероятно, именно такая поливариативность понятия демократии привела Э. Лаклау к мысли о том, что «свобода и равенство для всех» действует как пустое означающее, пустая универсальная форма, над которой пытаются установить гегемонию различные конкурирующие интерпретации. Содержание интерпретации, устанавливающей гегемонию над пустым принципом, ведет к исключению других интерпретаций.113

…

Излишний акцент на консенсусе в сочетании с неприятием противоборства, пишет Ш. Муфф, ведет к апатии и разочарованию в политическом участии. И, что еще хуже, может произойти обратная реакция, итогом которой станет взрыв антагонизмов, неконтролируемых демократическим процессом. Цель же демократической политики состоит как раз в преобразовании «антагонизма» в «агонизм» 131. Антагонизм в понимании Ш. Муфф - это борьба между врагами, тогда как агонизм - борьба между соперниками 132.

…

Но с другой стороны, согласно Ш. Муфф, существуют политические образования, под которыми она понимает множество:практик, институтов и дискурсов, необходимых для существования порядка в социальных отношениях и смягчения антагонизмов: «На мой взгляд, только когда мы признаем существование "политического" и поймем, что "политические образования" занимаются усмирением враждебности и пытаются ослабить потенциальный антагонизм, существующий в отношениях между людьми, нам удастся сформулировать то, что я считаю основным вопросом демократической политики. Этот вопрос, вопреки рационалистам, заключается не в том^ каким образом можно достичь консенсуса, не прибегая к исключению, поскольку это предполагало бы уничтожение политического. Политика нацелена на создание единства в контексте конфликта и несходства; она всегда занимается созданием "нас" через определение "их"»134.

….

Таким образом, второе условие существования демократии: переход от вражды к соперничеству и принятие основных либеральных ценностей, таких как свобода и равенство. Основной парадокс состоит в том, что буйство антагонизмов, выступая*главной угрозой демократии, является одновременно и непременным ее условием. «Конфликтный консенсус» - это то, как еще можно обозначить понятие агонизма. «И следует не только отказаться от попыток преодолеть этот сущностный антагонизм, но и признать, что именно стремление искоренить его приводит к соблазну тоталитаризма: массовое уничтожение людей и холокост совершались во имя человека...» - таков комментарий С. Жижека к модели» радикальной демократии. Он считает, что любая попытка «сшить» исходный разрыв по' определению обречена на полный провал. С. Жижек остерегает нас относительно того, что не следует прибегать к «радикальным» мерам. Мы живем в промежутке, время наше заимствовано, любое решение оказывается временным и неоднозначным, а потому будет полумерой в отношении фундаментальной недостижимости.

….

Создатели концепции радикальной демократии - Э. Лаклау и Ш. Муфф рассматривают свою концепцию как нечто парадоксальное — эта демократия совсем* не радикальна, радикализм подразумевает как раз то, что мы сможем сохранить демократию, исключительно принимая в расчет ее радикальную недостижимость. Такая демократия предполагает создание неформальных практик, поскольку существующие политические' институты склонны производить господствующие интерпретации, в то время как неформальные практики не ограничены в производстве альтернативных подходов, 139 которые являются следствием опыта маргинализации или раздвоенности.

….

ации и этики 40. Из работ Э. Лаклау и Ш. Муфф может показаться, что авторы в какой-то мере являются приверженцами' анархизма, что вовсе не так. Английский социалист Джон Кин в своей книге «Демократия и, гражданское общество» затронул эту проблему, а также поставил ребром новую:

….

авил ребром новую: «Они признают, что радикальная демократия не только порождает разнообразие, но и создает двойную опасность, — опасность хаоса и социального взрыва. Осознание этой опасности заставляет их говорить о необходимости плести" социальное полотно вокруг определенных "центральных точек", придающих ему прочность. Радикальная демократия требует доминирующих стратегий, обеспечивающих "примирение" и> управляемость: 138 См.: Жижек С. Возвышенный объект идеологии. Издательство «Художественный журнал», 1999. С. 14. 139 См.: Глинос Дж. Радикальный демократический этос, или что такое подлинное политическое действие // Логос. 2003. № 4 - 5 (39). С. 86. 140 См.: там же. С. 87. 88 умножение числа антагонизмов и создание множества сфер, в которых эти антагонизмы способны утверждаться и развиваться[...] требует[...] существования между ними доминирующих опосредовании. Лаклау и Муфф ничего не говорят о том, какими должны быть эти институциональные механизмы доминирующего опосредования... Туманность их изложения не дает возможности понять, кого, кем, для какой цели; и каким образом следует "опосредовать". За подобные трудности ответственность несут сами авторы» 141.

….

Ш. Муфф видит решение проблемы в том, что процедурные рамки должны быть ограничены этосом: «Процедуры всегда связаны с субстанциальными этическими обязательствами; Поэтому они не могут действовать должным образом^ если онине опираются при этом на демократический этос» 142.

….

В этой мысли, помимо всего прочего; можно? увидеть понимание того, что демократию нельзя навязать ни убеждением, нш силой;. Для демократии необходим демократический этос, наличие демократических индивидов. Создать» их может увеличение числа институтов, дискурсов и форм жизни, способствующих идентификации индивида с демократическими ценностями, основные из которых — свобода и равенство. Необходимо признавать при этом, что у Другого могут быть иные трактовки как свободы, так и равенств

….

II.3. Развитие концепции гегемонии А. Грамши в работах Э. Лаклау и Ш. Муфф. Э. Лаклау и Ш. Муфф как и многие западные* марксисты, считают себя» последователями А. Грамши. В случае с данными авторами это более* чем оправдано. Среди западных академических левых считается, что* Э. Лаклау и Ш. Муфф'довели ряд положений социальной философии А. Грамши до их логического завершения. Это касается в.первую очередь концепций гегемонии, позиционной > войны и исторического блока, которые имеет смысл рассмотреть, прежде* чем перейти к анализу предлагаемой постмарксистами эссекскои школы альтернативы существующему социальному порядку.

….

А. Грамши в 1922-23 гг. знакомился с российским революционным опытом непосредственно в Москве, будучи представителем Итальянской коммунистической партии в Коминтерне. Понятие гегемонии он впервые вводит в свой понятийный аппарат именно в начале 1920-х гг. По возвращении в Италию он начинает активное противодействие фашистам в качестве члена парламента от провинции Венето и попадает за это в заключение. После 8 ноября 1926 года (дата ареста) у А. Грамши было много времени поразмыслить о значении гегемонии. Ведь, поражение антифашистских сил в Италии, как wпозже*в«Германии, случилось из-за неспособности левых^повести-за- собой) какие-либо социальные классы, помимо пролетариата (не удалось в полной мере сплотить даже и пролетариат). Более того, страх перед- пролетарскими массами • толкал реформистские и буржуазные круги в объятия фашизма. Безусловно, это поражение имело значение для формирования собственных взглядов на гегемонию у А. Грамши. Сравнение революционного опыта в Западной и Восточной Европе привело его к мысли, что ленинский-путь, через прямой захват власти ъ Западной Европе попросту неосуществим. Препятствием здесь служит развитое гражданское общество. Это означает, что государственная власть в обществе держится не только и не столько за счет репрессивного государственного аппарата, сколько благодаряг достаточному уровню согласия- внутри социума. Если такой уровень согласия существует, то его можно назвать гегемонией одних классовых сил над другими. Вот как это описал С.Г. Кара-Мурза:

….

Здесь мы видим, что понятие гегемонии у А. Грамши заметно отличается от такового у Г.В. Плеханова и В.И. Ленина. Если у русских марксистов это понятие сугубо> политическое, то* у А. Грамши уже этико-моральное. Гегемония, как говорил А. Грамши, это* отношение по необходимости' педагогическое, при котором ученик получает основополагающие знания- и» умения^ у учителя, но и учитель учится у ученика вырабатывать верную стратегию- руководства и воспитания 145. Процесс обретения, гегемонии, таким образом, сводится к коммуникативному процессу. Рабочий класс и рабочая интеллигенция должны обладать высоким культурным уровнем, чтобы добиться общественного признания и создать «исторический блок». А. Грамши- использует, этот термин двояко: вместо марксистского понятия «общественно-экономической формации» - как некое единство базиса и надстройки, скрепляемое политическими институтами и идеологией, и как политический альянс прогрессивных сил, объединяющий надстройку и базис под предводительством пролетариата.

…

Следующим шагом было создание общества «Мон-Пелерин», спонсируемое транснациональными корпорациями. Эта ассоциация, объединившая известных правых философов (Л. фон Мизеса, К. Поппера, М. Фридмана, Ф. фон Хайека), смогла идейно отстоять принципы минимального государства и свободного ценообразования. Затем эти 146 Кара-Мурза С.Г. Манипуляция сознанием. М.: Эксмо-Пресс, 2001. С. 62. 95 принципы стали реализовываться такими лидерами капиталистического мира как США и Великобритания. Конечной целью гегемонии всегда является рядовой обыватель — если неолиберальные принципы стали основой его мыслей и действий, то это значит, что гегемония состоялась. Как видно из этого примера, гегемонию даже при наличии всех средств невозможно осуществить одномоментно. Для этого требуются десятилетия теоретической и практической работы. Сегодня все большее число людей понимает, что неолиберальный путь никуда не ведет, но в мире пока нет таких сил, которые могли бы предложить достойную альтернативу и отстоять ее. Международному финансовому капиталу, осуществляющему сегодня гегемонию, вполне подходит неолиберальный мировой порядок, и противостоять ему сейчас никто объективно не в состоянии, а значит, неолиберальная гегемония продолжает действовать. Как заметил