Глава 5. Наверное, как раз после того домашнего задания и началась для Скорпиуса совсем новая жизнь

Наверное, как раз после того домашнего задания и началась для Скорпиуса совсем новая жизнь. Хотя, может, она началась уже тогда, когда папа вбежал в гостиную и сообщил, что дедушка возвращается. Эта жизнь была очень интересной, и Скорпиус не променял бы ее даже на метлу, которую папа все никак ему не покупал. Хотя метла у него все равно появилась, даже раньше, чем он мог надеяться. Конечно, благодаря дедушке. А еще у Скорпиуса появились новые тайны. Иногда маленькие и незначительные, иногда большие и важные, потому что каждый разговор с Люциусом тоже по-своему был тайной, конечно, если они разговаривали вдвоем.

Например, Скорпиус был уверен, что ни папа, ни мама, ни бабушка, ни тем более мистер фон Штайн, никогда не рассказали бы ему, что такое Азкабан. А Люциус рассказал. Правда, не сразу, а почти через два года. Это было страшное место для страшных и опасных людей. Для тех, кто когда-то служил Темному Лорду, тому самому злому волшебнику, которого победил Гарри Поттер. Хотя не только для них, еще для тех, кто совершал другие преступления: убивал, заставлял убивать кого-то вместо себя или применял запрещенные заклинания. Люциус провел там целых пятнадцать лет и каждый год подавал прошение об освобождении на имя министра и главы аврората. И только когда главой стал Гарри Поттер, это прошение подписали. Потому что Гарри Поттер знает, что Люциус был на стороне Темного Лорда, чтобы спасти бабушку и папу, иначе бы их убили.

Это была самая страшная история из всех, что слышал и читал Скорпиус, потому что она происходила на самом деле. Очень давно, еще до того, как он родился, но зато касалась его напрямую, потому что если бы тогда Темный Лорд убил папу, Скорпиус никогда не появился бы на свет. А еще он теперь знал, почему папа так не любит Хогвартс. Целый учебный год ему пришлось прожить там вместе с другими учениками, когда Темный Лорд захватил школу. И даже уроки вели не обычные профессора, а слуги Темного Лорда. А потом была битва за Хогвартс. Люциус участия в ней не принимал, но он был там, и бабушка тоже, и, конечно, папа.

На стороне Темного Лорда сражались злые волшебники, великаны, дементоры, и еще много ужасных существ, но добрые волшебники все равно победили, потому что на их стороне был сам Гарри Поттер. Скорпиус очень удивился, когда узнал, что тот, оказывается, ровесник папы, и они даже учились вместе, только на разных факультетах. Ему почему-то всегда казалось, что Гарри Поттеру очень много лет, но Люциус сказал, что это неважно – даже очень молодые волшебники иногда могут совершать великие подвиги.

А еще Люциус рассказывал про сам Хогвартс, про то, как там все устроено, и Скорпиус теперь знал, что в школе есть четыре факультета и специальная шляпа, которая говорит, на каком из них должен учиться новый волшебник. Все это было очень увлекательно, хотя Скорпиус так и не понял, как шляпа выбирает, кого куда распределять. Люциус сказал, что она, во-первых, видит способности, а во-вторых, угадывает желания, и если ты будешь точно знать, куда хочешь, то она непременно отправит тебя именно туда. Но Скорпиуса это не успокоило, потому что он никак не мог выбрать. После того разговора он почти весь день пропадал в библиотеке. Книги о Хогвартсе он с помощью Мабби нашел, только они были какие-то дурацкие, по ним получалось, что в Гриффиндор попадают храбрые, в Равенкло – умные, в Хаффлпаф – трудолюбивые, а в Слизерин – хитрые. Скорпиус в это не верил, потому что точно знал, что Гарри Поттер не может быть глупым, потому что он освободил Люциуса, а Люциус не может быть ни глупым, ни трусливым, потому что… ну, потому что он не такой. В конце концов, на следующий день он спросил прямо:

- Люциус, как ты думаешь, я храбрый?

- В меру, – ответил тот, нисколько не удивившись вопросу.
- Значит, в Гриффиндор я не попаду, - сказал Скорпиус почти с облегчением, потому что вопрос тогда решался сам с собой. Но Люциус, видимо, так не считал.

- Попадешь, если захочешь. Ты хочешь?

- Я не знаю.

- У тебя есть еще два года, но в любом случае, ты можешь предоставить шляпе возможность решить за тебя.

- Я не хочу, чтобы за меня решала какая-то шляпа! – возмутился Скорпиус. Ладно когда еще папа с мамой решают, они родители, но доверять такой важный вопрос шляпе, будь она хоть сто раз волшебная, Скорпиус не собирался.

- Тогда не торопись, - Люциус почему-то улыбнулся, но не так, будто смеялся над ним, а так, будто одобрял. – Я так понимаю, Хаффлпаф и Равенкло ты не рассматриваешь? Можно узнать, почему?

Скорпиус пожал плечами.

- Ну, ты же сам говорил, что чаще всего первокурсники попадают туда, где учились их родители. Папа с мамой, ты с бабушкой – все учились в Слизерине, поэтому я тоже должен учиться там. А Гриффиндор… ну, ты знаешь.

- Да, знаю, потому что там учился Гарри Поттер. А теперь послушай меня, Скорпиус. Ты никому ничего не должен. Долги – это удел слабых. Ты – Малфой, и ты сделаешь то, что захочешь, только есть одно «но». Помнишь три правила?

Скорпиус кивнул.
- Первое - понять, насколько это важно, второе – есть ли возможность спрятаться, и третье – что делать, если найдут.

Как ни странно, эти три правила работали в любых ситуациях. Правда, Скорпиус еще немного путался, но Люциус объяснял каждый непонятный случай.

- Верно, а теперь попробуй применить.
- Ну… - с первым все было понятно, а вот дальше – сплошные загадки. – Сначала я должен понять, зачем мне Гриффиндор и что хорошего я могу там получить. Потом… понять, что я должен сделать, чтобы туда попасть, правильно?

- Да. А теперь третье, с которым у тебя всегда возникают затруднения.

- Самый плохой вариант.

- Можно сказать и так, а можно иначе. Смотри, - Люциус подвинул к себе пергамент и взял перо. – Это, - двумя росчерками он нарисовал на листе крестик, - плюс, то есть первое правило – то, что ты рассчитываешь получить. Это, - рядом с плюсом появился знак равенства, - правило второе - твои возможности, а это, - с другой стороны от «равно» возник жирный «минус», - то, что ты теряешь. Самый плохой вариант, как ты говоришь, а я называю его затратой. Если у тебя появилась возможность или желание что-то получить, сначала нужно подумать, что ты при этом можешь потерять. Понятно?

Скорпиусу всегда было понятно, когда Люциус объяснял, а вот без него…

- Кажется, да, - задумчиво протянул он.

- Кажется или да?

- Да, но разве я могу что-то потерять, если поступлю в Гриффиндор?

- Потерять ты можешь всегда, и гораздо лучше, если будешь заранее знать, что именно.

- Но я не знаю.

- Пока не знаешь, но когда точно разберешься с первыми двумя пунктами, я расскажу тебе про третий.

И Скорпиус тогда ушел разбираться. Времени было еще очень много, и он решил, что все успеет. И наверняка успел бы, если бы не мистер Эр, который задавал все больше и больше, как будто считал, что Скорпиусу не нужно заниматься ничем кроме уроков. А еще возникали все новые и новые вопросы, а задать их он мог только одному человеку, потому что знал, что обязательно получит ответ, каким бы страшным или сложным он не был. Люциус не закатывал глаза, как мама, и не вздыхал, как бабушка, и даже не смотрел строго, как папа. Он, кажется, единственный из всех не считал Скорпиуса маленьким и глупым. И даже если тот чего-то не понимал, Люциус не отговаривался делами или мигренью, он просто говорил, а Скорпиус слушал.
Иногда они вместе бывали на Диагон-аллее. Скорпиусу нравилось там все: витрины, суета, камни под ногами. Не нравилось только, как некоторые волшебники смотрели на них. Но Люциус как будто не обращал на это внимания, и Скорпиус тоже старался не обращать, но у него не получалось. Люциус объяснил, что кое-кто до сих пор считает его слугой Темного Лорда, а Скорпиусу нужно запомнить только одно – Малфои никогда никому не служили. И Скорпиус верил, потому что Люциус совсем не был похож на слугу.

После таких прогулок Люциус подолгу молча сидел в своем любимом кресле у камина с кружкой глинтвейна, которая подрагивала у него в руках, и Скорпиусу почему-то казалось, что он вспоминает прошлое.

Бывали дни, когда Люциус не выходил из своей комнаты, и тогда Скорпиус скучал. После занятий с фон Штайном он бродил по дому или сидел в библиотеке, но постоянно вызывал Мабби, узнать, не вышел ли дедушка. Эльфиха говорила, что хозяин Люциус болен, и хозяйка Нарцисса просит его не беспокоить. Выглядеть Люциус стал действительно хуже, как будто сильно устал или не выспался, и через каждые два часа пил какое-то зелье. А еще Скорпиус знал, что ему трудно подниматься по лестнице, и папа с бабушкой тоже знали, потому что когда Люциус собирался к себе, кому-то из них сразу обязательно нужно было наверх, и они придерживали его за локоть так, будто не хотели, чтобы он это заметил. Чаще, конечно, бабушка, потому что папа обычно бывал дома только по вечерам. А однажды Скорпиус слышал, как бабушка предлагала устроить комнату внизу, в маленькой гостиной, но Люциус сказал, что пока он в состоянии ходить, никаких дополнительных комнат ему не нужно, а когда будет не в состоянии, они тем более не потребуются.

Скорпиус как-то спросил его, почему он не аппарирует, но оказалось, что единственное место, в котором можно аппарировать дома, это холл, все остальные комнаты от аппарации защищены специальными чарами. После этого Люциусу пришлось весь вечер рассказывать о чарах и заклинаниях. Конечно, Скорпиус еще не мог колдовать, но заклинания запоминал с удовольствием, а Люциус показывал ему самые разные. Больше всего Скорпиусу нравилось «Акцио», потому с его помощью можно было призвать самые разные вещи с какого угодно расстояния. Один раз Люциус призвал папино любимое перо, белое с черными крапинками. Оно вылетело из окна и спикировало прямо Люциусу в руку, а следом чуть не спикировал папа, который перегнулся через подоконник и прокричал, что он из-за них когда-нибудь попадет в Мунго. Но Скорпиусу показалось, что он не очень сердился.

А однажды они вдвоем сидели в беседке. Скорпиус ел яблоко, а Люциус читал «Ежедневный пророк». Вопрос возник как-то сам собой, и Скорпиус, разумеется, его задал. Он уже давно думал о том, откуда берутся друзья и как их выбирают, но почему-то только сейчас догадался спросить. Люциус отложил газету.

- Как только ты начинаешь их выбирать, они перестают быть друзьями. Друзей нельзя выбрать. Они просто есть. Или их просто нет. Понимаешь?

- Не очень, - признался Скорпиус.

- И не поймешь, пока они у тебя не появятся. Вообще, друзья – это приятно, но необязательно. Кроме них есть еще полезные и бесполезные знакомства.

- Это как?

- Например, так, - Люциус протянул руку, забрал у Скорпиуса яблоко и с хрустом от него откусил. Скорпиус моргнул. – Что ты чувствуешь?

- Удивление. Зачем тебе мое яблоко, если их вон сколько – на блюде.
- А если бы оно было одно, и ты бы очень хотел его съесть, а я его у тебя забрал, ты бы обиделся?

- На тебя? – Скорпиус с сомнением покачал головой. – Вряд ли. Может, и обиделся бы, но не сильно.

- Ладно, а если бы вместо меня был незнакомый человек?
- Тогда обиделся бы.

- А если бы вместо яблока он предложил тебе апельсин?

- Не люблю апельсины, - Скорпиус скривился.
- Больше чем овсянку? – прищурился Люциус.

- Не-е-ет, овсянку больше, но апельсины все равно не люблю.

- А персики?

- Персики люблю.

- Тогда представь, что вместо яблока тебе предлагают персик. Ты все равно обидишься?

- Нет, конечно, - Скорпиус улыбнулся. – У него будет надкусанное яблоко, а у меня целый персик.

- Очень выгодный обмен, правда? Так вот, полезные связи, это когда ты точно знаешь, что если предложишь яблоко, то получишь вместо него персик. Понимаешь?

- Это интересно. Но как же я узнаю?

- Самый простой вариант – спросить, но лучше подождать, когда спросят у тебя. Тогда ты будешь уверен, что вместо персика не получишь апельсин.

- А бесполезные связи?

- Это связи, которые в данный момент бесполезны, но завтра могут пригодиться. Например, у кого-то есть овсянка, но она тебе совершенно не нужна. Зато завтра она может понадобиться мне или папе. Ты же обменяешь на нее свое яблоко ради нас?

- Конечно, - Скорпиус потянулся к блюду и взял себе еще одно яблоко. – Здорово!

Я, кажется, понял.

- Но друзья, Скорпиус, это те, в ком ты не ищешь выгоду, тебе с ними просто хорошо.

Ты можешь отдать им последнее яблоко, даже если у них не будет персика, можешь доверить им тайну и знать, что они ее сохранят, а если ты попадешь в беду, они сделают все возможное, чтобы тебе помочь. И ты будешь отвечать им тем же. Не потому что должен, а потому что они твои друзья.
- Но тогда получается, что один друг у меня уже есть.

- И даже не один, - Люциус улыбнулся. – Бабушку и маму с папой тоже можешь посчитать. Но на самом деле – мы не друзья, мы – семья, это гораздо больше, чем дружба и во много раз важнее. Ты и сам это поймешь, позже, а сейчас просто поверь.

Скорпиусу почему-то вдруг стало грустно. Может, потому что время шло не так быстро как хотелось, и до заветного одиннадцатого дня рождения оставался еще месяц. А может, потому что Люциус в последнее время все чаще запирался у себя в комнате и все реже спускался в столовую. Бабушка отводила папу в сторону, и они о чем-то подолгу шептались. Мама кидала на них тревожные взгляды. А потом они все втроем смотрели на Скорпиуса и, наверное, думали, что он не замечает. Несколько раз появлялся месье Брюне, он мрачно кивал и поднимался к Люциусу, а Скорпиус понимал, что больше не боится его. Ни капли.

- А месье Брюне? – Скорпиус поднял голову и внимательно посмотрел на Люциуса. – Он твой друг?

- Сложно сказать. Раньше мне казалось, что нет, а теперь я думаю, что да. Мы привыкли считать друг друга полезными знакомыми и, наверное, оба ошибались. Он ведь тебе не нравится, да?

- Раньше не нравился. Вернее, раньше я его боялся. Но теперь уже не боюсь.

- И не нужно. Он никогда не сделает тебе ничего плохого. В этом можешь быть уверен.

- Отец! – Скорпиус вздрогнул. К беседке шел папа. – Вот ты где. Я искал тебя.

- И нашел, надо полагать.

- Люциус рассказывал мне сказку о яблоках и персиках, - вмешался Скорпиус. Дедушка явно не был рад приходу папы, а ему совсем не хотелось, чтобы они сейчас поссорились.

- Вот как? А мне ты никогда не рассказывал сказок, - папа прошел в беседку и сел на скамейку рядом со Скорпиусом.
- Потому что ты их не заслуживал.

- Почему это? – Скорпиусу показалось, что папа немного обиделся, но Люциус не обратил на это внимания.

- Твой отец был очень капризным ребенком, Скорпиус. Я рад, что ты на него не похож.

- Когда это я был капризным? – возмутился папа. - Я же всегда тебя слушался!

- Ну да, всегда, даже когда ощипал павлинов и выкрал мою метлу.

Скорпиус улыбнулся. Эти истории он уже знал, хотя до сих пор плохо представлял себе папу, который выдирает перья из хвоста у павлина.

- Я не крал! Я взял ее во временное пользование! Я уже вырос и мне нужна была метла побольше!

- Потом я купил побольше всей слизеринской команде, но вы все равно умудрились проиграть.

- И ты прекрасно знаешь, почему!

- Ну да, во всем виноват Поттер.

Папа замолчал. О Гарри Поттере он говорить не любил. Скорпиус не знал почему, и это было единственное, что Люциус отказался ему объяснять, сказал, что у каждого есть свои секреты, и загадочные отношения с Гарри Поттером – один из секретов папы. Видимо, секрет был неприятный, потому что у папы сразу портилось настроение. Испортилось и сейчас. Он поднялся и сказал, что им пора. И Люциус ушел вместе с ним. Тогда Скорпиус даже представить не мог, что больше его не увидит.