Обсуждение. Гарри: Не расскажете ли вы, как вам удается искажать восприятие времени?

Гарри: Не расскажете ли вы, как вам удается искажать восприятие времени? Как используется гипноз для того, чтобы ускорить или замедлить восприятие времени?

Способ моих действий в этом случае зависит от того, работаю ли я сам с собой или с кем-нибудь другим. Когда я работаю с собой, я инструктирую подсознание так, чтобы оно нашло множество переживаний, характеризующихся одной общей особенностью: изменением скорости моего восприятия. Например, вы знаете, что происходит, когда вы несетесь с большой скоростью по шоссе, а потом въезжаете в черту города и резко снижаете скорость - вам кажется, что вы едете с нулевой скоростью, что вы еле ползете. Или, когда вы действительно наслаждаетесь чем-нибудь, вам кажется, что время летит, и часы превращаются в мгновения.

Таковы примеры изменения восприятия времени, доказывающие, что такое изменение в принципе возможно. Я инструктирую свое подсознание так, чтобы оно обнаружило все примеры ситуаций, характеризующиеся подобным процессом, и позволило мне пережить заново эти ситуации. Единственная общая черта всех этих ситуаций состоит в осуществлении контроля над временем, над скоростью прохождения событий.

Когда мое подсознание это сделает, я прошу его создать нечто вроде рукоятки управления, с помощью которой я мог бы ускорять или замедлять свое восприятие времени. Я формулирую инструкции так, чтобы по истечении двадцати ситуаций такого рода я открыл глаза, по прежнему находясь в состоянии транса, и при этом мог поворачивать эту "рукоятку" так, чтобы ускорять события и наоборот, чтобы замедлять их.

Вот каким образом я действую. Я знаю, что искажение времени имеет место в моих обычных впечатлениях и переживаниях, и поэтому могу строить нужный мне процесс на основании таких впечатлений. И затем я могу использовать такое искажение времени - например, для игры в теннис. Я могу замедлять время настолько, что легко реагирую и отбиваю мяч, а затем, в промежутке между ударом я возвращаюсь в исходное состояние и спрашиваю себя: "Слишком быстро или слишком медленно я реагировал?", - и соответственно регулирую скорость реакций за время, оставшееся до нового удара.

Гарри: Можно ли с помощью такого исключения времени ускорить, например, обучение с помощью гипноза?

Я думаю, что вы могли бы и сами ответить мне на этот вопрос. Я описал вам пример того, как можно использовать такой процесс, но меня больше интересует ваша способность самостоятельно решать, как вы станете использовать его для себя. Вы знаете, чего вы хотите. Но каковы желательные для вас параметры изменения скорости восприятия? Если вы хотите увеличить скорость восприятия, найдите соответствующие примеры в своем личном опыте, а затем, на их основе научитесь контролировать этот процесс. Вы знаете, как вы учились разным вещам. Вы знаете, что можете интегрировать этот процесс. Вы знаете, что у вас есть некая стандартная, нормальная скорость восприятия. Так как же ее увеличить?

Гарри: Обратившись к таким контекстам, в которых я делаю это хорошо.

Правильно. Но фактор, который действительно позволил бы вам научиться большему количеству вещей за меньшее количество времени - это наличие большего количества времени. Вам нужно всего-навсего создать два месяца. Непонятно? Другими словами, сделайте то, что мы называем "псевдоориентацией во времени". Погрузитесь в состояние транса и представьте себе свое будущее. Скажите себе, что между сегодняшним днем и завтрашним пройдет не двадцать четыре часа, а два месяца, создайте всю необходимую историю своей личности на это время. Вы можете принять всех клиентов, с которыми работаете, и сделать все свои дела, вы создадите все, что может произойти за эти два месяца. Создайте в подробностях именно такую историю своей личности, какая вам понадобится для того, чтобы научиться как можно большему количеству приемов нейро-лингвистического программирования и гипноза.

Чего бы вы ни хотели, когда бы вы ни хотели этого - все, что вам нужно сделать - это представить себе, как это должно быть, а потом осуществить все, что вы представили. Гипноз - средство создания реальности. Если вы знаете, что ваше желание может осуществиться только в данной, специфической реальности, используйте эту реальность для того, чтобы создать все, чего вы хотите. Если желаемое событие не может произойти ни в одной из известных вам реальностей, создайте такую реальность, в которой это может произойти.

Женщина: Возможно ли создать чрезмерное количество различных реальностей?

Да. Это называется психозом. Когда вы используете альтернативные реальности, вы должны действовать подобно юристу. Вы должны быть уверены, что, когда вы построите эти реальности, они будут совершенными и законченными Вы должны быть уверены в том, что такие реальности удовлетворяют в точности вашим желаниям, вы должны убедиться, что оставили себе выход из такой реальности, путь отступления. Если вы создаете некачественные, небрежные реальности, вы станете реагировать на действительность некачественно и небрежно, и это сделает вас наркоманом, невротиком.

Один весьма благонамеренный гипнотизер написал книгу, в которую включил инструкции, предназначенные для взаимного чтения вслух, инструкции наведения измененных состояний. В этой книге есть такие программы инструкций, которые делают из людей настоящих невротиков. Люди читают их, и устанавливают между собой такие взаимоотношения, которые влияют отнюдь не благотворно на результаты их функционирования в обществе. На мой взгляд книги глупы, и глупость такого рода я называю потаканием человеческим слабостям. Очень важно не потакать любым прихотям клиентов, когда вы используете гипноз. Принимаясь за построение реальности, постройте только одну, но такую, которая будет работать, постройте ее окончательно, совершенно и во всех подробностях, так, чтобы вы получили именно то, чего добиваетесь. Вы же не хотите построить идиотскую реальность и жить в ней, потому что вы не можете себе представить, как вы будете реагировать в такой идиотской реальности. Вашей реакцией на такую реальность будет эмфизема![9] Вы должны убедиться в том, что строите такие представления, которые будут благоприятны для вас.

Большинство гипнотических реальностей, которые люди строят сами для себя и живут в них большую часть времени - то, что они называют состоянием бодрствования - бесполезны, неблаготворны в своей основе. Я говорю именно то, что хочу сказать, буквально. Огромное большинство людей, которых я встречал в своей жизни, построили для себя гипнотическую реальность, которая в целом, если взвесить добро и зло, удовольствие и мучение, не имеет никакого благотворного влияния на их жизнь. Для меня сущность их жизненной позиции - потакание своим мелким прихотям. Не следует делать вещи худшими, чем они есть, нужно делать их полезными.

У Эриксона был свой критерий полезности - он считал, что его клиенты должны жениться, найти работу, иметь детей и платить ему благодарностью и подарками. Такой критерий мне не подходит. Люди делают мне подарки, но я никогда не брал у них ничего, даже если мне этого хотелось - за исключением одного случая. Я никогда не изменяю никого для того, чтобы этот человек женился или что-нибудь в этом роде. Эриксон так делал, потому что он верил, что люди должны, обязаны жениться, работать, иметь детей и так далее.

Я думаю, что когда человек строит альтернативные реальности, или когда он строит свою собственную реальность, он обязан делать это тщательно, совершенно, обязан досконально знать свой предмет. Например, я думаю, что реальность, которую строят гуманистические психологи, самым невероятным образом развивает в людях несамостоятельность, потакает любому поведению и в основе своей бесполезна. Такого рода "отпущения грехов" очень опасны. Иногда меня приглашали выступить с докладом на некоторых конференциях по гуманистической психологии - я чувствовал на таких конференциях больше ужаса, чем в местах содержания опаснейших уголовных преступников. Этика уголовного преступника по крайней мере основывается на идее выживания. Множество программ поведения и всякого рода реальностей, которые люди внушают друг другу на различных конференциях по гуманистической психологии, не подразумевают даже естественного стремления к выживанию. Такие программы поведения необычайно вредны, в любом случае. Такие реальности ставят человека в ситуации, в которых он будет испытывать боль, страдание. Может быть, в каком-то случае, это не произойдет, но это может произойти. Люди, как правило, не учитывают предпосылки, действительные побуждения, которые руководят их действиями, и так поступают не только гуманистические психологи. Так поступают все.

Женщина: Вы сказали, что реальности, которые создают психологи, действуют разрушительно. Как это происходит, какие это реальности?

Например. "Правильное поведение заключается в том, что человек выражает соучастие к собеседнику". Так, например, если вы подходите ко мне и говорите: "Вчера вечером вы ушли от меня так поздно, что я чуть с ума не сошла от беспокойства", - а я отвечаю: "О, меня искренне трогает, что вы так беспокоитесь обо мне". Реакции такого рода - продукт деятельности большинства психологов, следствие большинства психологических теорий. Такая реакция не может быть полезна ни в какой ситуации. Она не помогает никому из действующих лиц. Человек, использующий реакции такого рода, рано или поздно кончит тем, что станет безразличен окружающим, будет все более и более отчуждаться от них, и станет испытывать все более неприятные ощущения, и все чаще. Таков логический результат использования такого рода реакций. Стоит только посмотреть на людей, которые часто пользуются такими схемами поведения, и вы убедитесь в этом.

В колледже, где я преподавал, работал один тип - он был консультантом по разработке и развитию организаций социально-гуманитарного направления. Он привык считать себя героем, но теперь он герой только бескультурья и непорядочности. Весь его мир, вся его жизнь была построена на реакциях такого рода. Он выражал искусственное соучастие и благожелательность по любому поводу. И в то же время он одинок, подавлен, ничтожен и покинут людьми, у него нет близких и друзей. Для меня это не является неожиданностью, потому что его реакции никогда не были реакциями на людей, он реагировал по поводу людей, и всегда руководствовался этим принципом. Не реагируя на людей, он не знал близости, у него не было чувства связи с окружающими. И это ограничение было прямым следствием существующей у него картины действительности, его реальности: он верил, что выражение соучастия и понимания любому человеку есть "подлинная, искренняя" реакция.

Люди часто создают реальности, приводящие к результатам, не имеющим никакой ценности. У одного из наших студентов был клиент, который решил, что разговаривать с самим собой глупо. Он прочел в книге, что "в беседе должно участвовать два человека". Так как, по его мнению, любой разговор должен обязательно иметь двух участников, он решил, что разговаривать с самим собой - значит быть дураком. Поэтому он немедленно прекратил всякий внутренний диалог с самим собой. Прекратив внутренний диалог, он потерял способность к некоторым вещам, о которых привык советоваться с самим собой - например, не мог уже сделать такой пустячок, как составить какой-либо план действий! Все, что он мог - это рассматривать картины окружающей жизни и чувствовать. Он не мог спросить себя, например: "Что я хотел бы сделать сегодня?" Он не учел всех последствий изменения своего поведения Занимаясь самогипнозом, следует жестко ограничивать, определять свои цели, и учитывать возможные последствия.

Многие пациенты приходят и просят сделать с ними такие вещи, которые не могут быть им полезны. Иногда я удовлетворяю их просьбы и позволяю им немного пострадать. После этого мне было легче их вернуть в прежнее состояние и привить им что-нибудь более осмысленное.

Один из моих клиентов явился ко мне и сказал, что хочет ничего не чувствовать, вообще не иметь способности что-либо ощущать. Он сказал мне, что все прочувствованное им за многие годы жизни было ужасно, что все окружающие причиняли ему боль - снова и снова, и что он больше ничего не хочет чувствовать, ничего вообще. Я загипнотизировал его, и с помощью гипноза устранил всякие кинестетические ощущения. Разумеется, он потерял чувство равновесия и не мог больше стоять и держаться на ногах. Затем я вывел его из транса, так и не вернув ему этих ощущений, и спросил его, не зайдет ли он ко мне на следующей неделе. Он сказал: "Пожалуйста! Сделайте что-нибудь!" Я ответил: "Хорошо, но теперь мы поступим по-моему".

Занимаясь самогипнозом, с величайшей осторожностью учитывайте возможные результаты. Проиграйте противоположный вариант, и спросите себя, существует ли способ поведения, при котором желательный для вас результат повлечет болезненные последствия, а затем используйте полученную информацию, чтобы улучшить свой план. Я только что привел вам два примера, показывающих, что случается иногда, когда люди искренне желают улучшить свою жизнь, ограничив свои возможности и способности. Наложение большего количества ограничений вряд ли поможет избавиться от ограничений существующих Руководящий пример должен состоять в том, чтобы расширять, увеличивая свои способности и увеличивать количество возможных вариантов.

ДОПОЛНИТЕЛЬНЫЕ ВОПРОСЫ

Мужчина: Можно описать вам один случай и узнать, что вы о нем думаете? Это не лишнее?

Можно, хотя я не знаю, смогу ли я что-нибудь посоветовать. Мне очень часто описывали разных пациентов, но до тех пор, пока я не увижу человека собственными глазами, я не знаю, что именно следует делать. Большинство гипнотических процедур основано на сенсорной обратной связи, требующей немедленной реакции, в данный момент, и не может существовать на основе словесного описания. Но я не против, можно попытаться.

Мужчина: Мой клиент - девятнадцатилетний юноша, с которым я виделся только однажды, на прошлой неделе, и я должен снова увидеться с ним завтра.

Видимо, он вызвал реакцию у вас? Прежде всего вы должны избавляться от собственной фобии! Отлично, так что же насчет него?

Мужчина: Он рассказал мне, что уже четыре года носит марлевую повязку на лице.

Так в чем же дело? Он жалуется, что повязка мешает ему целоваться, или у него другие проблемы?

Мужчина: Несколько лет назад он стал беспокоиться насчет своего носа.

А вам известно, почему он стал беспокоиться?

Мужчина: Да. По обеим сторонам носа у него развились угри, и он стал носить марлевую повязку, чтобы скрыть их.

У него до сих пор угри на носу?

Мужчина: Нет. Когда он пошел ко мне, он впервые за четыре года вышел из дому.

Мужественный молодой человек.

Мужчина: Он постоянно, всегда сидит дома, и убежден, что его нос самый уродливый из всех существующих.

Хорошо. Я могу посоветовать вам потрясающий метод, не гарантирую, что он подействует, но у меня один раз получилось

Если у вас есть секретарша, попросите ее напечатать короткую заметку о положительной взаимосвязи необычности носов и сексуальной привлекательности. Скажите ей, чтобы она воспользовалась, печатающей машинкой со сменным шрифтом, у которой один из шрифтов напоминает журнальный. Напечатайте этим шрифтом за метку, сделайте с нее ксерокопии, а потом проставьте на ней название какой-нибудь престижной газеты или журнала. Затем положите эту заметку где-нибудь у себя в приемной. Когда ваш клиент придет туда и сядет, пусть секретарша наблюдает за ним до тех пор, пока он не обнаружит заметку. Когда пациент увидит заметку и возьмет ее в руки, пусть ваша секретарша подбежит и отнимет у него эту заметку.

Мой клиент заматывал нос бинтами каждый раз, когда выходил из дому. Он закрывал повязкой почти все лицо, чтобы спрятать щеки и нос - этот парень был очень обеспокоен своими угрями.

Я напечатал заметку о взаимосвязи между ношением повязок и возникновением злокачественных угрей. В статейке подробно описывалось, как и почему люди носят различные повязки, и как это влечет за собой возникновение болезненных угрей, и половую импотенцию, и гомосексуализм, и черт знает что еще. Я положил эту статью у себя в приемной, и позволил этому парню погрузиться в ее содержание лишь настолько, чтобы он понял, о чем речь, а потом секретарша сразу отняла ее. Когда этот пациент зашел ко мне в кабинет, он попросил дать ему эту статью, но я упорно настаивал, что ничего не знаю о такой статье. В конце концов я открыл дверь, вышел в приемную и спросил секретаршу, отнимала ли она какую-нибудь статью у моего клиента. Она протянула мне статью о грудных младенцах! Я отдал статью клиенту и сказал ему, что это как раз то, о чем он так тревожится. Говоря ему это, я смотрел на него очень подозрительно. Скорее всего, теперь он никогда не носит никаких бинтов, даже если разобьет себе нос!

Вы должны создавать такой контекст, в котором желательная для вас реакция возникнет естественным образом. Вам также необходимо применить гипноз или метафору, рассказывая о тех реакциях, которые вы хотите получить от клиента, потому что он нуждается не только в способности показать на людях - он нуждается еще и в предназначении таких действий, должен знать, зачем ему показываться на людях. Вы можете сделать так, чтобы этот парень вышел из дому в своей марлевой повязке и направился в такое место, где все люди, которых он встретит, никогда больше не увидят его, пусть он выберет какую-нибудь женщину, у которой, как он знает, его нос вызовет настоящее отвращение, пусть он испытает себя - сможет ли он пересилить страх и сорвать свою повязку на глазах у этой женщины, так, чтобы она отскочила в испуге. Любопытно, что вам не удастся заставить его действительно сделать это - для него такой поступок слишком страшен. Но вы можете говорить об этом, можете сделать так, что он посмеется над самой идеей такого поступка. Таким образом вы зацепите реакцию смеха, а потом уже начнете говорить просто о том, чтобы он показался на людях. Вы сможете использовать этот якорь, чтобы ассоциировать его чувство юмора со смехотворностью его носа в глазах окружающих. Вместо того, чтобы заставлять его чувствовать, что все в порядке, заставьте его позабавиться, посмеяться над возникшей ситуацией. Таким образом, гораздо легче "рассредоточить", "растворить" существующую реакцию, чем серьезно доказывать ее нелепость.

Я могу вам посоветовать сделать еще кое-что. Этот способ мы тоже применили в своей практике, но на этот раз пациенткой была двадцатидвухлетняя женщина, которая носила весьма необычную одежду. Она носила очень свободную одежду, которая висела на ней мешком. Она не была очень толстой, но была уверена, что если люди увидят ее тело, она станет вызывать у них отвращение. Поэтому она носила отвратительную одежду, чтобы скрыть свое тело.

Я нанял компанию парней из центральной части города, чтобы они помогли мне в этом деле. Я нанял парней, которые не носят рубашек, а одни только нижние майки - вы знаете людей этого типа, у них большие мускулы, татуировки и т. д. Я сказал им придти ко мне как раз перед тем, как явится эта особа, сидеть в приемной и читать журналы. Когда пациентка открыла дверь, они все обернулись и начали хохотать над ней, приговаривая: "Вот так кости! Мне еще не приходилось такого видеть!" И это говорили они, одетые более чем странно для такого места, где они находились. Входя в мой кабинет пациентка чувствовала себя полным посмешищем. Я спросил ее: "В чем дело?", она ответила: "О, эти типы смеются над моей одеждой!" Я сказал: "А, не обращайте внимания. Что они в этом понимают?"

На следующей неделе, когда она снова пришла ко мне, ее одежда была уже не столь мешковатой, хотя все еще довольно странного вида. Когда она зашла, в приемной сидел мужчина одетый с величайшей тщательностью - в жилете и в смокинге. Когда дверь открылась, он взглянул на пациентку, отвернулся и начал давиться, пытаясь удержаться от смеха, а потом сказал: "Прошу прощения. Извините меня". Больше ничего не понадобилось - она стала носить вполне респектабельные платья.

Я использую все, чего боятся мои клиенты, чтобы устранить всякую абсурдность в их поведении. Чтобы легче добиваться желаемых результатов, вы можете использовать любые привычки своих пациентов. Я прошу помогать мне в этом и тех людей, которые окружают клиента. Иногда приходится призывать к сотрудничеству водителей пациента. Я хожу в школы и колледжи, объясняю людям, что они должны делать, чтобы помочь мне - такие инсценировки в интересах самого клиента.

Никогда нельзя точно знать наперед, что может случиться с данной неповторимой индивидуальностью. Я не знаю вашего пациента настолько, чтобы с уверенностью сказать, что именно следует делать в этом случае, но, насколько я могу судить при отсутствии каких-либо данных, влияющих на мои сенсорные впечатления, я стал бы двигаться примерно в этом направлении.

Мужчина: Я уже обсудил с ним возможность пластической операции, намекнув, что между длиной и шириной носа и длиной и шириной пениса при пластической операции возникает некая взаимосвязь, так что он уже начал размышлять в этом направлении.

Вы можете сказать ему: "Конечно вы могли бы укоротить свой нос, но..." Или же вы делаете вид, что принимаете идею пластической операции и говорите: "Хорошо, мы так и сделаем, возьмем и бац!" (Гипнотизер делает такое движение, как будто что-то отрубает). Это может изменить его представления.

Я расскажу вам еще одну историю. Я работал с одной женщиной, у которой была дочь, буквально помешанная по поводу своего носа. Она была уверена, что у нее ужасный, уродливый нос - в то время как на самом деле ее нос выглядел не хуже, чем любой другой. Она хотела сделать операцию, и пожертвовать на это все свои деньги, а ее семья была против этого и не разрешала ей операцию. Родственники говорили ей, что у нее очень хорошенький нос, и что она не должна его изменять, но она не верила им. В конце концов я сказал ее родственникам: "Пусть сделает операцию, что от этого изменится?" "Нет, правда, я предлагаю вам даже настаивать на том, чтобы она пошла к хирургу и избавилась от своего ужасного носа". Просто скажите ей: "Мы обманывали тебя все эти годы. Действительно твой нос совершенно - ох! - невероятно уродлив! Сейчас же сходи к хирургу и скажи, чтобы он, ради всего святого, отрезал тебе эту штуку". Они так и сделали, она пошла к хирургу, тот прооперировал ее, и все стали говорить: "Ах! Ты выглядишь гораздо лучше!" На самом деле разницы не было никакой, потому что хирург ничего особенного не сделал: с ним заранее условились, и он снял только маленький кусочек кожи с самого кончика носа, и все. Но девушка была просто счастлива после операции, так что все кончилось прекрасно.

Никогда нельзя недооценивать природу абсурдности поведения. Бывают люди, наголо обривающие себе голову - это изменяет их личность. Все, что вы делаете со своей внешностью, на самом деле изменяет вашу личность, и поэтому ценно. Все вы покупали себе новую одежду. Надевая новую одежду, разве вы не чувствовали, как изменились ваши представления и ваше поведение?

Например, традиционные психиатры и психотерапевты считают, что войти в контакт с больными - кататониками очень трудно. Это легко если вы умеете делать вещи, которые профессионалы, как правило, не учитывают - например, наступаете такому больному на ногу. Обычно он сразу выходит из своего транса и говорит вам, чтобы вы перестали наступать ему на ногу. Может быть со стороны это кажется несколько жестоким, но гораздо гуманнее поступить так, чем позволять такому больному гнить заживо в течение многих лет.

Если вы не хотите наступать кататонику на ногу, можно просто подстроиться к нему. При этом следует учитывать, что кататоники находятся в очень измененном состоянии, поэтому подстройка и установление раппорта с ними требует значительно большего времени, чем обычно. У кататоника не так уж разнообразно поведение, трудно найти, к чему подстроиться - но все же он дышит, движет глазами и сохраняет некоторую позу. Мне удавалось подстраиваться к кататоникам в течение примерно сорока минут - это была тяжелая и неприятная работа. Однако, это действовало, и действовало очень, тонко и изящно. Если же вас не беспокоят тонкость и изящество, вы можете подойти и с силой наступить кататонику на ногу.

Я знаю одного психиатра, который работал с человеком, пережившим весьма травматическую ситуацию: вся его семья сгорела заживо на его глазах, он ни чем не мог им помочь. Сразу после этого случая мужчина впал в состояние кататонии и не выходил из него несколько лет. Психиатр работал с этим человеком год за годом и наконец вывел его из кататонического состояния.

Когда случилось это великое событие, в больнице работала очень привлекательная девушка лет восемнадцати - она раздавала больным таблетки. Психиатр хотел выйти и позвать коллегу, чтобы тот помог ему на следующий стадии терапии, но он боялся, что пациент вернется в состояние кататонии, если все выйдут из палаты и тот останется один. Тогда психиатр обернулся к девушке, разносившей таблетки, и приказал ей: "Проследите чтобы он остался в этом состоянии! Я сейчас же вернусь!" - и выбежал из палаты.

У этой молодой девушки не было никакого опыта в психотерапии и вообще никакого представления о том, что нужно делать. Она знала только, как выглядел этот мужчина в состоянии кататонии и как он выглядел теперь, и поэтому могла заметить, когда он начнет возвращаться в кататоническое состояние. Случилось так, что сразу же после того, как врач выбежал звать своего друга на подмогу, пациент начал возвращаться в кататоническое состояние. Интуитивная реакция девушки была мгновенной и удивительно точной: она подошла, обняла этого парня и подарила ему крепчайший, нежнейший французский поцелуй, какой только могла себе представить! И он вернулся в нормальное состояние!

Кататоник приходит к убеждению, что внутренние переживания, которые он испытывает в кататоническом состоянии, богаче и выгоднее тех переживаний, которые он испытывает в нормальном состоянии. И если бы вы побывали в учреждении для душевнобольных, и провели там хотя бы несколько часов, вы согласились бы с таким человеком! Молоденькая раздатчица таблеток ввела пациента в такую ситуацию, в которой для него естественнее всего было предпочесть нормальное состояние сознания.

Однажды нам пришлось заниматься женщиной небольшого роста, которой уже перевалило за шестьдесят, когда-то она была танцовщицей. У нее возникли трудности семейного характера, связанные с супружескими отношениями, и правая нога была парализована от колена до пояса. Врачи не могли найти какой-либо неврологической причины для такого паралича.

Мы хотели проверить ее и узнать, можно ли объяснить паралич психологическими причинами, а не физиологическими. В здании, где мы работали, ванная и туалет находились на верхнем этаже, так что приходилось подниматься туда по лестнице. Поэтому мы очень долго расспрашивали ее, собирая разную информацию до тех пор, пока она не спросила, как пройти в ванную комнату. Мы пропустили ее слова мимо ушей и начали обсуждать некоторые аспекты ее жизни, которые живо привлекли ее внимание. Она так взволновалась, что забыла думать о ванной комнате, а когда она спросила о ней опять, мы снова игнорировали ее слова. Наконец, когда она была уже готова оставить нас и уйти в ванную, не спрашивая у нас, куда идти и можно ли это сделать, мы стали обсуждать ее мужа и подняли вопрос о его сексуальных недостатках, который ее больше всего интересовал. А уже потом мы сказали: "Ступайте теперь в ванную, но поторопитесь и скорее возвращайтесь!"

Она была настолько взволнована, что позабыла о своем параличе. Она буквально взбежала наверх по лестнице и примчалась назад. Когда она поняла, что она сделала, то снова заохала и приняла позу парализованной.

Таким образом, она продемонстрировала нам, что ее паралич имеет поведенческую природу, кроме того, это дало нам якорь, зацепляющий то состояние сознания, в котором ее паралич исчезает. Мы использовали этот якорь, осторожно намекая на него с помощью фраз типа: "Чтобы преодолеть трудности, нужно сделать некоторые шаги", "вам должно быть приятно отвечать на зов природы", "прогоняйте в уме различные варианты поведения".

Джек: Как еще вы можете отличить психологическую проблему от физиологической? Например, я страдаю от морской болезни Мне хотелось бы избавиться от нее. Но я не уверен - физиологическая это проблема или психологическая?

Хорошо. В сущности, вы спрашиваете: "Как вообще отличать психологическую проблему от физиологической?" На этот вопрос я отвечаю так: "Как правило, мне не нужно разделять эти проблемы, меня это не интересует".

Джек. Можно ли применить описанную вами технику в отношении моей морской болезни?

Без всякого сомнения.

Джек: И вы ожидали бы, что вам это удастся?

Я не применяю никакой техники, если не ожидаю, что достигну успеха. Я могу различить физиологическую проблему от психологической несколькими способами: предположим, ко мне приходит пациент, перенесший травму - например, его сильно ударило. Все его поведение свидетельствует об афазии, и он показывает мне рентгеновские снимки, на которых видна ужасная травма левой височной доли. Я буду реагировать на такого клиента в прямой зависимости от важной информации, которую он мне предоставил.

Если трудности моего клиента свидетельствуют об определенных физиологических явлениях, прежде всего я должен убедиться, что он лечится под наблюдением врача, которого я считаю компетентным профессионалом. У меня есть несколько друзей, врачей-физиологов, которым я доверяю. Их убеждения совпадают с моим: "Если вы принимаете лекарства, прибегайте к ним только в крайнем случае, потому что лекарства, исцеляя вас, в то же время лишают вас доступа к той части вашей личности, в которой вы нуждаетесь, хранить способность к изменению своего поведения". Как правило, лекарства не излечивают человека: они только поддерживают его в определенном состоянии. Для этого, на самом деле, и существуют лекарства.

Я могу работать с человеком, принимающим лекарственные препараты, но при этом его реакции нечистые, смешанные. Трудно понять, когда он реагирует на мои действия, а когда он реагирует на действие химического препарата. Кроме того, лекарственные препараты порождают резкое изменение состояния сознания. Когда вы применяете гипнотические процедуры по отношению к человеку, постоянно принимающему лекарственный препарат, будьте готовы повторить все эти процедуры снова, когда он перестанет принимать лекарство. Вы должны построить своего рода мост, переход между изменениями, совершенными в резко измененном состоянии сознания, и теми изменениями, которые совершаются в нормальном состоянии сознания.

Если мой клиент принимает лекарственные препараты, я прежде всего заставляю его отказаться от них, чтобы я мог получить доступ к той части его личности, которая ответственна за трудности возникшие в его жизни. Если клиент предполагает, что у него травма головного мозга, а я заставил его отказаться от лекарств, я прибегаю к метафорам и говорю ему о пластичности головного мозга, о взаимозаменяемости полушарий. Центральная нервная система человека - одна из самых пластичных структур из всех, какие я знаю. Существует бесконечное количество фактов, подтверждающих, что люди способны восстановить функции, потерянные в результате органического повреждения, с помощью перестройки - используя альтернативные неврологические связи. Я часто навожу чрезвычайно глубокий транс и программирую пациента в измененном состоянии так что он восстанавливает утерянные функции. Таково различие между физиологическими и психологическими проблемами с моей точки зрения, с точки зрения человека, решающего подобные проблемы с помощью гипноза.

Мужчина: Вы занимаете такую позицию по отношению ко всем вообще лекарственным препаратам, или вы имеете в виду только так называемые "психически активные" препараты?

Я говорю обо всем, что способно изменить состояние сознания пациента. Некоторые из неактивных психических препаратов все равно глубоко влияют на состояние сознания. Так как я никогда не обучался фармакологии, такие вопросы я выясняю с помощью моих друзей - физиологов, которым я доверяю. Я спрашиваю их: "Могут ли такие-то таблетки вызвать, в качестве побочного эффекта, изменение состояния сознания?" Если нет, я позволяю своему клиенту продолжать принимать такие таблетки.

Если ваш пациент страдает диабетом, или чем-нибудь в этом роде, вы можете обучить его регулировать внутренний обмен веществ так, чтобы диабет исчез. Затем вы постепенно заставляете его перестать принимать таблетки и препараты, не быстрее, чем он полностью возьмет в свои руки контроль над обменом веществ. Вы связываете уменьшение количества принимаемых им препаратов с увеличением его способности регулировать биохимию своего тела в соответствующей области.

Большинство людей не верит, что изменения такого рода возможны. Многие люди выработали несокрушимые убеждения относительно того, что можно и чего нельзя сделать с проблемами, в которых заметны биохимические и физиологические характерные особенности Вместо того, чтобы спорить с убеждениями таких людей, используйте их взгляды так, чтобы они помогли вам достичь желательных изменений.

Однажды, по просьбе своего друга, я пришел в больницу и занялся пациентом, перенесшим травму. Он страдал афазией Брока болезнью, при которой подавляется способность словесно выражать свои мысли, но не исчезает способность понимать чужую речь. Не которые больные афазией Брока понимают чужую речь настолько, что могут даже выполнять указания и поручения. С другой стороны, афазия Брока, как правило, сопровождается определенного рода параличом - у людей с правосторонней ориентацией поражается правая сторона тела и некоторые части лица. При этом самое обычное явление заключается в том, что парализованная правая рука застывает в чрезвычайно напряженной позиции, когда передняя часть руки плотно прижата к предплечью:

Правая сторона тела этого пациента была особенно сильно напряжена, и, так как физиологическая терапия не принесла никаких результатов, мой друг попросил меня использовать гипноз для того, чтобы расслабить правостороннюю мускулатуру этого пациента. Терапевт считал, что пациент может восстановить частичный контроль над парализованной частью тела, но только после того, как мускулатура будет достаточно расслаблена.

Я знал, - в частности, потому, что читал о подобных случаях, - что здесь можно попытаться применить гипноз. Я пришел и тщательно работал в течение двух с половиной часов с пациентом, находящимся в очень глубоком гипнотическом состоянии, и в конце концов, его мускулатура расслабилась настолько, насколько это было возможно. Я был просто поражен этим обстоятельством, потому что никогда раньше не делал таких вещей. Я даже не знал, способен ли я на это. Я просто пришел, думая про себя: "Хорошо, я попытаюсь это сделать так, как будто занимаюсь этим каждый день, и это главное - ведь если проповедники чудесного исцеления проделывают такие вещи, может быть, и гипноз здесь поможет. Я не знаю". Я пришел, попытался, и это подействовало. Я считал это замечательным достижением.

Я все еще находился рядом с этим пациентом, когда в его палату зашли врач и физиотерапевт. Никто из этих людей не приглашал меня работать с пациентом. Они объяснили мне, что в это время проводят физиотерапевтическое лечение, и что было бы лучше, если бы я ушел и занялся этим пациентом позже, в другой день. Я остался в палате, думая с внутренним злорадством: "Подождем, пока они заметят. Это немного проветрит им мозги!" Итак, я остался там сидеть, посмеиваясь про себя и с гордостью глядя на произведенное мною изменение.

Врач и физиотерапевт подошли, помогли пациенту встать с кресла и лечь снова в постель - и, пока они это делали, никто из них не заметил того факта, что рука больного свободно свисает с правой стороны тела! Это меня просто изумляло. Но, - подумал я, - раз люди не думают об этом, и их мысли заняты чем-то другим, такое вполне возможно. Затем физиотерапевт подошла, взяла руку пациента и аккуратно сложила ее в то положение, в каком она была до того, как расслабилась Она сделала это так же машинально, как будто поправляла постель. Укладывая больного в постель и возвращая руку в прежнее положение, она о чем-то разговаривала с врачом. Затем она приступила к серии упражнений, предназначенных помочь пациенту разогнуть руку и расслабить мышцы. Это поразило меня больше всего. Рука пациента была настолько податлива, что все происходящее становилось просто смешным. Она брала его пальцы и разгибала их до конца, а потом складывала обратно. Все это время она разговаривала с врачом, уделяя только часть внимания тому, что она делает, она пересела и начала работать с правой ногой пациента, ничего так и не заметив.

Внезапно я понял, что нахожусь лицом к лицу с необычайной потрясающей возможностью. Удивляясь тому, что они не замечают происходящего, я не понимал, что из этого следует. Теперь я убедился что, так как гипноз не является признанным научным методом лечения, то эти врачи верят, что рука пациента должна находится в прежней позиции, а поэтому возвратили ее в надлежащее, с их точки зрения, положение. Тогда я прервал их разговор и сказал: "Я хочу вам кое-что показать". Я подошел к пациенту и взял его за руку - она была податлива, словно масло. Оба врача воззрились на эту руку, как будто увидели привидение. Я взглянул на них и сказал: "Должен сказать вам, что гипноз не является надежным научным средством излечения, он способен только помочь физиотерапии, и вполне возможно, что рука этого пациента вернется в прежнее состояние. Обычно это происходит в течение 24 часов. Но изредка, по какой-то непонятной причине, этого не происходит. И это не происходит, как правило, тогда, когда пациента лечил настоящий опытный физиотерапевт, прежде чем его подвергли гипнотическому лечению.

Таким образом, я подстроился к их системе ценностей, желая заручиться их поддержкой, чтобы вся система больницы помогла мне. При этом я преследовал только одну цель - дать этому пациенту возможность напрягать и расслаблять парализованные мышцы по своему желанию. Что приведет к этому результату, меня не беспокоило. Важно было вернуть пациенту способность управлять своей рукой. И если людям не нравится метод, с помощью которого такая возможность появляется, подсознательно они будут вовлечены в поведение, направленное на то, чтобы помешать возникновению такой возможности. Это не значит, что они будут действовать злонамеренно, но их сознание не сможет справиться с явлениями, противоречащими их системе ценностей.

Всегда легче добиться изменений, если все, что вы делаете, соответствует структуре ценностей учреждения, в котором вы работаете или индивидуальности, которую вы желаете изменить. Участник одного из наших семинаров, Пэм, спросил меня, что можно сделать для его девятилетнего пациента, Дэйви, который находился в очень плохом состоянии. Мне рассказали, что мальчик не мог спать больше получаса в сутки уже четыре или пять дней, уже истощен до крайности и начинает болеть. Каждый раз, когда мальчик ложится спать, через 15 или 20 минут ему начинали сниться кошмары, полные чудовищ, он сбрасывал одеяло, начинал метаться и просыпался с криком. Пэм не знал, как справиться с этой проблемой, и попросил меня помочь ему, как можно быстрее.

Во время обеденного перерыва я вышел в другое помещение вместе с Дэйви, его матерью, и Пэмом. У меня было мало времени, так что я сразу приступил к установлению раппорта. Так как я старший среди девяти моих братьев и сестер, у меня нет проблем при установлении раппорта с детьми. К тому времени, когда мы сели, я уже установил раппорт с помощью походки, прикосновений и так далее.

Вместо того, чтобы приступать к обширной стадии сбора дополнительной информации, я сразу спросил: "Какого цвета чудовища?". Я не спрашивал мальчика - "Можешь ли ты представить чудовища?", "Существуют ли чудовища?", "Видишь ли ты сны?", "Беспокоит ли тебя что-нибудь?", "В чем твоя проблема?" - вопрос, который я задал, уже подразумевал все это, и поэтому я пропустил предварительную фразу. "Какого цвета чудовища?" - огромный скачок, но у меня уже был раппорт с мальчиком, и никаких трудностей не возникло. Дэйви ответил и перечислил несколько цветов. Я сказал: "Мне кажется, они страшно большие и жуткие". Он ответил: "Еще бы!"

Я спросил: "Кто из людей или зверей, которых ты знаешь, такой сильный, что может справиться с этим чудовищем?" Он ответил: "Не, я не знаю", так что я продолжал поиски: "А человек, у которого есть шесть миллионов долларов, с ним справится?" Мальчик - сказал: "Нет".

Потом я случайно натолкнулся на нечто. Я спросил: "Ты смотрел фильмы из серии "Война звезд?" Это было несколько лет назад - тогда каждый девятилетний мальчишка, конечно, смотрел "Войну звезд". Его лицо просияло при мысли об этом фильме. Я сказал. "Мне кажется, я знаю, какой из героев тебе больше всех нравится". Разумеется он спросил: "Какой?" Я сказал: "Вуки".- Ну да, он. Я сказал: "Между прочим, давай-ка я научу тебя фокусу со спящей рукой, чтобы ты мог управлять своими снами". Я взял его за руку, поднял ее, и попросил мальчика представить себе Вуки, в какой-нибудь запомнившейся сцене из фильма. Его рука каталептически повисла в воздухе, и я сказал: "Теперь твоя рука спит и пусть она потихоньку опускается, но не быстрее, чем ты увидишь один раз, а по том еще один раз, как Вуки ведет себя в той части фильма, которая тебе особенно нравится".

Когда его рука начала опускаться бесконтрольным подсознательным движением, я увидел быстрое движение его глаз, и поэтому знал, что он визуализирует события фильма. Я сказал: "Все правильно. Ты видишь Вуки?" Он сказал: "Угу".

- "Попроси его чтобы он был рядом с тобой и стал твоим другом, и помогал тебе защищаться". Я заметил, что рот и губы мальчика стали двигаться так, как будто он задает Вуки вопрос. Я спросил: "Что он сказал?" Дэйви ответил: "Я не понял его: он просто издал какой-то звук". Если вы смотрели "Войну звезд", то вы знаете, что речь Вуки весьма неразборчива. Тогда я сказал: "Отлично. Скажи ему, чтобы он кивнул головой, если говорит "Да", или пусть он покачает головой, если скажет "Нет". Спроси его еще раз". Дэйви снова представил Вуки и спросил его еще раз, и Вуки, такой сильный, утвердительно кивнул ему. Я спросил: "Посмотри, ведь Вуки такой сильный, что сможет справиться с этими чудовищами?" Мальчик чуть-чуть подумал, а потом сказал: "Мне кажется, нет. Они гораздо больше его и такие хитрые".

Я сказал: "Но ведь Вуки двигается быстрее этих чудовищ, верно?" Дэйви ответил: "Ну". Я положил руку ему на плечо и сказал: "Хорошо. Значит Вуки остается с тобой, и ты знаешь, что он остается для тебя, потому что ты чувствуешь, как что-то давит тебе на плечо, как будто он стоит рядом с тобой и положил тебе руку на плечо, и он знает, что, если случится беда, он бросится тебе на помощь, возьмет тебя в руки и убежит, потому что он бегает быстрее чудовищ. Так что ты всегда сможешь убежать, если тебе не останется другого выхода". Он продумал все, что я сказал, и кивнул.

"Однако, мы еще не справились с самими чудовищами. Кто еще может их победить?" Таким образом, мы уже забыли о непобедимости чудовищ, и мальчик нашел ответ на мой вопрос - точно так же, как любой клиент всегда находит ответ если психотерапевт с величайшей тщательностью подготовит контекст. Мальчик выбрал Годзиллу.

Я сказал: "Отлично. Теперь представь себе Годзиллу. Дэйви сразу же закрыл глаза и поднял руку. Он научился этому с одного раза, и все правильно понял. Я снова заметил быстрые движения глаз, свидетельствующие о том, что он видит внутренним взором. Потом он остановил движения глаз и сказал: "Но он не хочет отвечать мне". Я сказал: "Хорошо, пусть он покажет головой". Дэйви - ответил: "Но он смотрит в другую сторону" - "Скажи ему, чтобы он обернулся!" - Дэйви проговорил: "Обернись".

Это уже само по себе было очень важным изменением его личности. Он теперь управлял мощными созданиями того мира, который приводил его в ужас. Причем я действовал все время и полностью в пределах его системы ценностей, пользовался его метафорами.

Годзилла обернулся и кивнул: "Да". Я сказал: "Теперь осталась только одна проблема. Теперь у тебя есть друг, который защитит тебя, если это будет нужно. Но Годзилла большой и неуклюжий. Он сильный, и он о тебе позаботится, но ты же не хочешь, чтобы он всюду таскался за тобой во сне, даже если он тебе не нужен".

Вслушайтесь в предварительное предположение, содержащееся в моем высказывании. В сущности я сказал ему: "Ты будешь видеть сон. В некоторых из них будут чудовища, а в некоторых их не будет. Годзилла тебе будет нужен только в некоторых снах, а в других он тебе не понадобится". Таким образом, я начал превращать процесс сна в нормальное, даже приятное действие, сон перестал быть только временем, когда приходят кошмары.

В этот момент Дэйви стал рассказывать мне, что в истории про Годзиллу принимал участие один мальчик, и у него было особенное ожерелье на шее. Когда этот мальчик хотел, чтобы пришел Годзилла, потому что его преследовали чудовища, ему стоило только прикоснуться к ожерелью, и Годзилла приходил. Годзилла являлся на зов, когда касались ожерелья.

Я спросил у матери Дэйви, не желает ли она сегодня часок другой походить по ювелирным магазинам, вместе с Дэйви, чтобы он нашел ожерелье, которое, по его мнению, будет работать вроде своеобразного сигнального устройства. Необходимо было также учесть общую обстановку. Мальчик, бегающий по городу с ожерельем на шее - зрелище довольно странное, так дело не пойдет. Я сказал Дэйви, что он должен носить ожерелье только по вечерам, когда оно ему действительно нужно. Итак, появился еще один способ контролировать возникшую проблему.

В этом случае я не вступал в противоречие с системой ценностей ребенка: я называл вещи также, как называл их он. Я не переиначивал его представлений, но имел достаточно гибкости, чтобы войти в мир его представлений и убеждений. А затем я использовал существующие в этом мире явления в качестве средств, позволяющих выработать новые варианты поведения, в которых нуждался этот ребенок.

Мужчина: Не являются ли ночные кошмары просто симптомом какого-то другого явления?

Все, что вам известно, когда вы работаете с индивидуальностью, или с целой семьей - это симптомы. Я предполагаю, что ночные кошмары являются следствием какого-то процесса, происходящего в структуре семьи, но я не знаю, какого именно. Я попросил Пэма наблюдать за семьей Дэйви и выяснить, не появятся ли какие-либо другие симптомы. Через шесть месяцев после этого случая мне сообщили, что новых симптомов нет. Если бы возникли симптомы другого рода я применил бы переработку.

Реагируя на кошмары Дэйви определенным образом, я изменил их значение, их смысл. В сущности я переработал их. Тот факт, что я делал это в присутствии его матери, также очень важен, потому что происходящее изменило и ее реакции на кошмары сына. Я продемонстрировал ей новый способ реагирования на ночные кошмары.

Женщина: Почему вы использовали именно технику каталепсии руки?

Это всего лишь игра, а я хотел начать с какой-нибудь игры. Когда работаешь с детьми, описывать вещи в рамках какой-нибудь игры гораздо полезнее, чем говорить о решении проблем. Метод "спящей" руки особенно полезен в случае новых кошмаров, потому что таким образом ребенок учится управлять своими видениями, своей визуализацией.