Национальная революция и игры в (анти)фашизм

Революционные события в Украине, а также дальнейшая агрессия России подняли довольно интересный вопрос – вопрос о месте понятия «фашизм» в общественном дискурсе Украины и постсоветских территорий вообще.

Прежде всего, обострение общественно-политической ситуации в стране продемонстрировало, что у нас ещё до сих пор чрезвычайно сильна антифашистская мифология, согласно которой понятие «фашизм» не отсылает нас к историческому явлению фашизма, обозначая, вместо того, просто то, с чем несогласен человек, который это понятие употребляет. Вполне естественно, что к апелляции к понятию «фашизм» прежде всего прибегнул антиукраинский лагерь противостояния. Исходя из украинофобских, промосковских и постсоветских (или же и коммуно-реваншистских) позиций этого лагеря, «фашистом» является не только активный представитель националистического движения, но и обычный носитель украинскости независимо от идейных убеждений. В этой системе координат «фашистами» могут быть национал-демократы, либерально настроенные студенты, русифицированные граждане Украины, которые, независимо от национальности, любят свою Родину.

К сожалению, соблазна обратиться к антифашистской фразеологии не избежал и проукраинский лагерь противостояния. Во время Майдана с подразумеваемою референцией к нацистским преступлениям протестующие начали называть «фашистами» сотрудников «Беркута» и государственных силовых структур в целом. «Фашистским» стал режим Януковича. Этот же режим оказался «хунтой», хотя между понятием хунты и историческим фашизмом лежит довольно значительная пропасть (правда, между понятием хунты и режимом Януковича пропасть была еще большей).

Новый матч игр «мячом фашизма» начался тогда, когда режимЯнуковича был частично скинут, а на него месте опасностью № 1 сталнепосредственный московский империализм. При этом алгоритм обвинений в «фашизме» остался неизменным. В первую очередь к антифашистской мифологии прибегла российская пропаганда, которая начала преувеличивать значение националистов в текущей жизни страны и рисоватьобраз «фашистской хунты» из нынешнего либерально-олигархического режима вчерашних оппозиционеров. Украина ответила Москве взаимностью:в отечественном общественном дискурсе начала распространяться мысль про Россию как «неофашистское» государство, а самого Путина, создавая аллюзию нафамилию фюрера Третьего рейха, начали называть «Путлером».

Следует заметить, что при создании «фашистского» образа нинешней Москвы наблюдается чрезвычайно вредная вещь: критика путинского режима происходит с либерально-прогрессистских позиций, а следовательно предметом критики становятся квазиконсервативные элементы этого режима. Большинство этих элементов является пародией на здоровый консерватизм, однако, критикуя пародию, современная украинская пропаганда подвергает критике и то, что пародируется. Вместо критики несообразного с христианским духом цезаропапизма в украинском общественном дискурсе циркулирует апология секуляризма (в частности идея радикального обособления Церкви от государства). Вместо критики путинского режима как специфической модификации либерально-капиталистического режима у нас чрезвычайно распространён образ России как «антидемократического государства», в котором нарушаются «права человека», разгоняются митинги и т.д. (как будто подобных вещей нет на Западе).

Частично апелляцию украинской пропаганды к антифашистской мифологии понять и оправдать можно. Во времена правления Януковича, а также, особым образом, за последние пять месяцев в нашей стране произошла значительнаялегитимизация национализма как составляющей новейшей украинской идентичности. Речь идёт об адекватном восприятии истории организованного националистического движения, его фигур и символов. Начиная с 2010 года, немалое число украинских граждан начали думать по принципу «Чем больше правит Янукович, тем более я люблю Бандеру». Ставши в авангарде революционной борьбы, националистический «Правый сектор» поспособствовал ещё большей легитимизации национализма. Всё это давало определённые козыри в руки московской пропаганде. При таких условиях украинский лагерь информационного противостояния был вынужден перейти на «антифашистские» рельсы, лишь бы привлечь к своим рядам по возможности больше нейтральных граждан. Чтобы эти граждане не боялись революции и революционеров, их полезно было убедить, что ни националисты, ни оппозиция, ни протестующие вообще не являются «фашистами», вместо того «фашистами» являются Янукович, Путин, Партия регионов, Кремль.

Однако от правды не убежишь: то, что может быть оправданным в оперативной и тактической плоскости, несёт очень большие опасности в плоскости стратегической. Лия воду на мельницу антифашистской мифологии, украинцы могут выигрывать небольшие битвы, но они минимализируют собственные шансы на победу в войне.

Нынешняя Украина, нынешнее украинское националистическое движение находятся между Сциллою и Харибдой западного культурного марксизма и московского культурного сталинизма. Пестование антифашистской мифологии может быть выгодным западным левакам-либералистам и московским империалистам, но никак не украинцам. Говоря сегодня в адрес Путина «Сам ты фашист», мы тем самым обрекаем себя повторять эти слова завтра и послезавтра. Что же касается тех опасностей, которые идут к нам с Запада, то ретрансляция антифашистской мифологии может иметь катастрофические последствия. Если для культурного сталинизма «фашизмом» является мыслить Украину вне границ влияния Кремля, то для культурного марксизма под категорию «фашизма» подпадают минимальная критика сексуальных извращений, признание таких «анахронизмов», как этническая нация и национальное гоосударство, неготовность к жизни в мультикультурном обществе и т.п. Не одолевши антифашистской мифологии, мы не сможем противостоять одновременно и московскому империализму, и западному либерализму.

В идеале, если произойдет чудо и в Украине установится националистический режим, должен быть предпринят максимум волевых усилий для того, чтобы внедрить исторический ревизионизм в отечественное образование и науку. Грубо говоря, достаточно развитый выпускник украинской средней школы должен уметь объяснить, что Адольф Гитлер не является фашистом, или же разсказать о позитивах и негативах режима Бенито Муссолини. Антифашистская мифология должна быть разрушенной целиком и полностью, а для этого именно понятие фашизма должно быть не мифологизированным, а историческим. В ином случае антифашистские грабли ещё не раз ударят по нашему лбу. Поэтому уже сегодня мы должны чётко осознать весь негатив апелляции к антифашистской мифологии и заменить её более действенными средствами пропаганды.