Рассуждения Мэй Касахары. Давным-давно собиралась тебе написать, Заводная Птица, но никак не

"Давным-давно собиралась тебе написать, Заводная Птица, но никак не

могла вспомнить, как тебя по-настоящему зовут, и из-за этого долго не

писала. Попробовала бы я изобразить на конверте: "район Сэтагая, 2-й

квартал, Заводной Птице". Да ни один, даже самый разлюбезный почтальон не

понес бы такое письмо. Когда мы в первый раз с тобой встретились, ты, должно

быть, сказал, как тебя зовут, но я напрочь забыла (хотя что это за имя --

Тору Окада! Два-три раза дождь пройдет, и забудешь). Но на днях из-за

какой-то ерунды вдруг -- раз! -- и вспомнила. Как будто ветер подул, дверь

-- бах! -- и открылась. Вот так, Заводная Птица! По-настоящему тебя зовут

Тору Окада.

Сначала, наверное, надо бы объяснить, где я сейчас нахожусь и чем

занимаюсь, но это не так просто. Не буду жаловаться, что влипла, и положение

у меня очень трудное. Нет, все вроде просто и понятно. В здешних порядках

ничего мудреного нет. Вот линейка, вот карандаш. Сиди и черти линии от точки

до точки. Просто, правда? Но! Хочу рассказать все по порядку, а слов нет

почему-то. В мозгах какое-то белое пятно образовалось. Белое, как заяц

зимой. Простая вещь, а иногда, получается, никак не объяснишь, что к чему.

Сколько бумаги извела с этим письмом и вдруг вспомнила имя. Прямо как Колумб

-- Америку открыла.

X x x

Нехорошо, конечно, загадки загадывать, но живу я в "некотором царстве".

Помнишь? Давным-давно, в некотором царстве, некотором государстве... В

общем, в том самом "некотором царстве". Пишу в крошечной комнатушке. В ней

стол, кровать, книжная полка и стенной шкаф. Все такое маленькое, простое,

без всяких украшений. Предназначено, так сказать, для удовлетворения

"минимально необходимых потребностей". На столе лампа дневного света, чашка,

бумага, на которой я пишу, словарь. Честно говоря, словарями я почти никогда

не пользуюсь. Не люблю я эти словари. Вид мне их не нравится, да и

содержание тоже. Когда приходится брать их в руки, скривлюсь и думаю: "Ну

кому это все нужно?" Люди вроде меня со словарями не в ладу. Возьмем, к

примеру, слово "трансформация". В словаре написано: "переход из одного

состояния в другое". И что с того? Я про это знать ничего не знаю. Поэтому,

когда вижу на столе словарь, у меня чувство, что я смотрю на собаку, которая

как-то пролезла к нам в сад и вздумала оправляться на лужайке. Но один

словарь я все-таки купила -- подумала: сяду тебе, Заводная Птица, писать,

попадется какой-нибудь иероглиф незнакомый -- что тогда делать?

Еще у меня лежит в рядок дюжина остро отточенных карандашей. Новеньких,

только что купила. Специально, чтобы тебе письмо написать, пошла в магазин

канцтоваров и купила. Ты мне за это не обязан, не бойся, просто приятно,

когда карандаши новые, только что очиненные. Еще пепельница, сигареты и

спички. Много, как раньше, я не курю. Так, иногда, для смены настроения

(сейчас вот закурила). Это то, что у меня на столе. Стол стоит у окна, на

нем занавески, симпатичные такие, в цветочек, хотя мне без разницы. Я же их

не выбирала, они с самого начала тут висели. Не считая этих шторок --

простенькая комнатенка. Больше похожа не на комнату, где девушка живет, а на

образцовую тюремную камеру, которую из лучших побуждений оборудовали для

того, кто первый раз угодил за решетку.

Про вид из окна пока говорить не хочу. Потом как-нибудь. Не потому, что

это какое-то особое значение имеет, просто надо по порядку. Сегодня

рассказываю только про комнату, Заводная Птица. Такая у нас программа на

сегодня.

X x x

Как мы с тобой встречаться перестали, я много про твое пятно думала. То

самое, синее, что у тебя на правой щеке вдруг выступило. Ты тогда украдкой,

как барсук, полез в колодец у брошенного дома Мияваки, посидел там, а когда

вылез, пожалуйста -- пятно какое-то. Сейчас вспоминаю и кажется: ерунда

какая-то, выдумки, -- но ведь это у меня почти на глазах произошло. Я с

самого начала, как в первый раз увидела, думала, что пятно -- особенный

знак. То есть в нем есть какой-то глубокий смысл, которого я не понимаю.

Иначе пятно бы так быстро не появилось.

Поэтому под конец я решила его поцеловать -- мне ужасно захотелось его

ощутить, попробовать на вкус. Не подумай, что я каждую неделю со всеми

мужиками в округе целовалась. Но о том, что я почувствовала тогда и что

потом было, тоже не спеша расскажу как-нибудь в другой раз. (Не знаю,

правда, как тебе мои рассказы.)

X x x

В конце прошлой недели я ездила в город, в парикмахерскую -- давно не

была в этом заведении, -- и мне подвернулся еженедельник, а в нем статья про

тот заброшенный дом, который принадлежал семье Мияваки. Понятное дело, чуть

не упала от удивления. Вообще-то я такие журналы не читаю, но этот случайно

оказался прямо перед носом. Открыла наугад -- и пожалуйста вам: про их дом

написано. Вот это да! Чудная какая-то статья; про тебя там ни словечка нет,

но я, по правде сказать, вдруг подумала: "А не связана ли как-нибудь эта

статья с Заводной Птицей?" Возникла такая мысль в голове, и я всерьез

решила: надо тебе написать. Ветер дунул, дверь распахнулась, и твое

настоящее имя сразу вспомнилось. "Ага! Точно! Тору Окада!"

X x x

Было бы время, я, может быть, махнула б, как раньше, через стенку на

заднем дворе и заявилась к тебе. Может, нам надо сесть лицом к лицу за

столом на твоей кухне и поговорить как следует. Самый быстрый способ. Но, к

сожалению, по разным обстоятельствам это невозможно. Поэтому я сижу за

столом и, скрипя карандашом, пишу тебе.

Заводная Птица, в последнее время я о тебе много думала. Даже во сне

видела тебя несколько раз. Снился тот самый колодец -- и ты заодно. Ты не

главный был в этом сне, а так... вроде довеска. Сам по себе сон -- так,

ничего особенного. Но почему-то из-за него мне ужас как не по себе

сделалось. Просто жуть! Ну а потом... следовало ждать чего-нибудь такого...

статья эта появилась -- про брошенный дом Мияваки (хотя сейчас его

заброшенным уже не назовешь).

Твоя Кумико, надо думать, домой еще не вернулась. Уж не затеваешь ли ты

там что-то такое, чтобы ее вернуть? Интуиция мне говорит.

Счастливо оставаться, Заводная Птица. Будет настроение -- напишу еще".