Может отделаться от ужасного впечатления, которое производят

Животные, чей глаз медленно, как бы на стержне,

/вытаращивается/ из головы и оглядывается вокруг.

Он одинок и лишен всего, кроме своих мыслей: что

Удивительного в том, что он часто нежится и лукавит с ними и

дергает их за уши! -- А вы, грубияны, говорите -- он /скептик/.

Кому свойственно отвращение к возвышенному, тому не только

"да", но и "нет" кажется слишком патетическим, -- он не

Принадлежит к отрицающим умам, и, случись ему оказаться на их

Путях, он внезапно останавливается и бежит прочь -- в заросли

Скепсиса.

Когда спариваются скепсис и томление, возникает /мистика/.

Чья мысль хоть раз переступала мост, ведущий к мистике,

Тот не возвращается оттуда без мыслей, не отмеченных

Стигматами.

Вера в причину и следствие коренится в сильнейшем из

инстинктов: в инстинкте мести.

Кто /чувствует/ несвободу воли, тот душевнобольной; кто

/отрицает/ ее, тот глуп.

Совершенное познание необходимости устранило бы всякое

"долженствование", -- но и постигло бы необходимость

"долженствования", как следствие /незнания/.

Против /эпикурейцев/. -- Они /избавились/ от какого-то

Заблуждения и наслаждаются волей, как бывшие пленники. Или они

преодолели, либо /верят/ в то, что преодолели, противника, к

Которому испытывали ревность, -- без малейшего сочувствия к

тому, кто ощущал себя не в плену, а в /безопасности/, -- без

Сочувствия и к страданию самих преодоленных.

Я различаю среди философствующих два сорта людей: одни

Всегда размышляют о своей защите, другие -- о нападении на

Своих врагов.

Нести при себе свое золото в неотчеканенном виде связано с

Неудобствами; так поступает мыслитель, лишенный формул.

/Дюринг/: человек, отпугивающий сам от своего образа

Мыслей и, как вечно тявкающий и кусачий пес на привязи,

Улегшийся перед своей философией. Никто не пожелает себе такую