Держаться от нее подальше, как эта самая мысль непременно

Является мне воплощенной в облике человека, и мне приходится

теперь любезничать с этим "ангелом Божьим"!

После того как я узрел бушующее море с чистым, светящимся

Небом над ним, я не выношу уже всех бессолнечных, затянутых

Тучами страстей, которым неведом иной свет, кроме молнии.

Мой глаз видит идеалы других людей, и зрелище это часто

Восхищает меня; вы же, близорукие, думаете, что это -- мои

Идеалы.

"Друг, все, что ты любил, разочаровало тебя: разочарование

Стало вконец твоей привычкой, и твоя последняя любовь, которую

ты называешь любовью к "истине", есть, должно быть, как раз

любовь -- к разочарованию".

Опасность мудрого в том, что он больше всех подвержен

Соблазну влюбиться в неразумное.

Лестница моих чувств высока, и вовсе не без охоты

Усаживаюсь я на самых низких ее ступенях, как раз оттого, что

часто слишком долго приходится мне сидеть на самых высоких:

Оттого, что ветер дудит там пронзительно и свет часто бывает

Слишком ярким.

"Я не бегу близости людей: как раз даль, извечная даль,

Пролегающая между человеком и человеком, гонит меня в

одиночество".

Лишь теперь я одинок: я жаждал людей, я домогался людей --

а находил всегда лишь /себя самого/ -- и больше не жажду себя.

*/Цель аскетизма/*. Следует выжидать /свою/ жажду и дать

ей полностью созреть: иначе никогда не откроешь /своего/

Источника, который никогда не может быть источником кого-либо

Другого.

Я хотел быть философом /неприятных истин/ -- на протяжении

Шести лет.

Искал ли уже когда-нибудь кто-либо на своем пути истину,

Как это до сих пор делал я, -- противясь и переча всему, что

благоприятствовало моему непосредственному чувству?

Было время, когда меня охватило /отвращение к самому

себе/: летом 1876 года. Опасность заблуждения, нечистая научная