Глава 17. Транквилизатор прекратил свое действие

Транквилизатор прекратил свое действие.

Транквилизатор прекратил свое действие за то время, что Джек и Оуэн спасали жизнь Тош, а связать Грея Джек забыл. Он забыл, и теперь его лучшая половина лежала на полу медотсека. Мертв. Янто мертв. Из-за него.

У Джека не осталось сил даже на то, чтобы разозлиться на Джона за то, что он инстинктивно застрелил Грея. Но в итоге Грей все же преуспел и, как и обещал, разрушил его жизнь, и что теперь Джеку делать, что ему делать?

«— Что я буду делать без тебя, мой Янто?

— Жить. Снова учиться быть счастливым».

«— Когда я умираю, что ты при этом чувствуешь?

— Холодно. Пусто. Темно».

— Джек, Джек. Черт, Джек, да приди же ты в себя!

— Джек, отпусти его.

— Милашка, не вставай. Эй, док!

— Тош, лежи, если не хочешь тоже умереть!

— Я-янто?..

— Да, он умер. Его больше нет, и я не собираюсь терять и тебя тоже, так что ложись!

— Он не мог, не мог умереть.

— Джек, пожалуйста, отпусти его, встань.

— Гвен, оставь его в покое. Убери это... тело этого парня отсюда. В морг. Ты — помоги ей.

— Эй, я не...

— Выполняй!

— Ладно, ладно. Какой ты настойчивый.

— Джек. Это сломает Джека.

— Он сильный, милашка.

— Он не может потерять Янто.

— Они так близки?

— Оуэн...

— Я о нем позабочусь. Какого черта вы все еще здесь? Идите!

— Да идем, идем.

— Тош?

— Разве ты не заметил их кольца?

— Кольца?

— Они были так счастливы. И у н-них было всего нес-несколько дней...

— У них было больше, чем несколько дней.

— Все равно недостаточно.

— Так всегда и бывает. Ложись, детка, и прекращай плакать. Я позабочусь о Джеке.

— Спасибо...

— Эй, Джек, я знаю, что тебе сейчас очень больно, но ты можешь его отпустить?.. Нет? Ладно. Черт, я так не хотел этого делать.

Джек почувствовал укол в руку и затем медленно, очень медленно его поглотила темнота. Последним, что он увидел, прежде чем потерять сознание, были ясные голубые глаза и темные взъерошенные волосы.

Проснулся Джек спокойно и мирно, просто открыл глаза и уставился на потолок. На автомате потянулся к чужому родному сознанию, но не смог его нащупать. Кольцо на пальце было непривычно тяжелым и холодным.

У Джека ушло много времени на то, чтобы найти в себе силы встать. Он рассеянно отметил, что находился в комнате для наблюдений при медотсеке. Оуэн, наверное, усыпил его, чтобы оторвать от... от...

Джек огляделся. В комнате никого, кроме него, не было. Странно, ведь Тош должна была бы тоже быть здесь. Не могла же она тоже... нет, она не могла.

Джек открыл дверь и беззвучно выскользнул из комнаты. Постояв несколько секунд у двери и чувствуя себя почему-то потерянным, он пошел на основной уровень. Гвен спала на диване, и на лице ее видны были полоски засохших слез. Тош сидела в инвалидной коляске рядом с Оуэном и о чем-то тихо с ним разговаривала. Они оба посмотрели на Джека как на привидение, когда заметили его.

— Джек... — торопливо сказал Оуэн, вскакивая на ноги.

Джек молча прошел мимо него, ноги сами несли его в морг. К криокамерам. Он взглянул на последовавшего за ним Оуэна, и тот, вздохнув, открыл ячейку номер сорок два.

Янто был там. Неподвижный, бледный, его красивые глаза закрыты. Джек снова потянулся к его разуму и снова не нашел его. На месте сознания Янто было теперь лишь дальнее, едва уловимое эхо. У Джека ослабли колени, да так, что он непременно упал бы, если бы Оуэн его не подхватил и не усадил бережно на пол.

— Я принесу тебе кресло, — смирившись с намерением Джека, сказал Оуэн.

Джек позволил Оуэну помочь усадить его в принесенное кресло. Он не мог отвести взгляда от Янто, от до боли знакомого лица под защитным стеклом. Он смутно осознавал, что Оэун привез в морг Тош и она взяла Джека за руку, но он этого даже не чувствовал. Он вообще почти ничего не чувствовал.

Хоть какой-то реакции от Джека добился лишь Джон, но ему пришлось тут же пожалеть об этом. Харту хватило одного взгляда на взбешенное лицо Джека и удара в челюсть — сломал ее Джек, что ли? — чтобы решить, что осторожность — главный признак мужества.

Он не сказал: «мне жаль», когда телепортировался из Хаба, и жалел, что он не настолько сильный, как хотелось бы.

Как только ярость Джека улеглась, он наконец-то по-настоящему увидел свою команду: поражение в глазах Оуэна, едва сдерживаемое горе Тош, потрясенное лицо еще не оправившейся от шока Гвен. Тяжело сглотнув, Джек подошел к Тош, взял ее за руку и слегка сжал.

— Как ты? — мягко спросил он.

— Что? — недоуменно спросила она.

— Твое ранение — как оно?

— Н-нормально, — на глаза Тош снова навернулись слезы. — Ох, Джек...

Он обнимал ее, пока она плакала, уткнувшись ему в грудь и заливая его рубашку слезами, и жалел, что не может вернуться в прошлое, чтобы не дать Грею убить Янто. Чтобы сказать себе застрелить Грея, а не просто усыпить его. Чтобы сказать себе, что для Грея нет уже спасения, что прощать его, не простив себя — бессмысленно, что Грей отнимет у него все и поэтому его надо остановить до того, как это произойдет.

Может быть, именно поэтому Доктор убрал из его браслета функцию перемещения во времени. Если бы она сохранилась, Джек не поручился бы, что удержался бы от искушения вернуться в прошлое и, раскурочив текущую временную линию, спасти Янто.

Джек вновь потянулся к сознанию Янто и вновь не нашел его, нащупав лишь бледный, почти неразличимый образ его разума. Джек не мог не тянуться к нему снова и снова, как будто что-то могло измениться, если он продолжит свои поиски.

— Все будет хорошо, — пробормотал он, уткнувшись в волосы Тош и отчаянно желая поверить в свои слова. — Все будет хорошо.

Через некоторое время команда оставила Джека одного. Даже Оуэн, уходя, обнял Джека, что наглядно свидетельствовало о том, как плохо тот выглядел. Джек был благодарен им за поддержку, но не мог не вздохнуть с облегчением, оставшись наедине со своим горем.

Он просидел с Янто день, затем второй, затем третий, отходя лишь в туалет. Оуэн приносил ему еду и воду, Джек немного пил, но к еде не прикасался. На борту «Отважного» Мастер однажды уморил его голодом, поэтому Джек точно знал, сколько он протянет, прежде чем умрет от истощения, и как он будет себя при этом чувствовать. Часть его осознавала, что Янто возненавидел бы его за то, что он с собой делает, но другая его часть жаждала мучений, чтобы наказать себя за его смерть.

Это было меньшее, чего он заслуживал.

* * *

— Такими темпами он скоро себя убьет.

Оуэн вздохнул и потер глаза.

— Думаю, этого он и добивается.

Он мрачно огляделся. Сегодня они впервые за несколько дней смогли немного передохнуть и перевести дух. До этого они не покладая рук работали над тем, чтобы разобраться с последствиями атак Джона и Грея на Кардифф, и без помощи Джека совсем зашивались. Тош настояла на том, чтобы работать хотя бы за компьютером, что частично облегчило им жизнь, но в остальном Оуэн и Гвен пришлось справляться самим. (Террористическая атака, разумеется, да еще группа террористов атаковала людей на улицах. В страшных костюмах, чтобы их не узнали, само собой.) Оуэн решил, что то, что ему больше не нужно было спать, внезапно оказалось весьма полезным, и старался не думать о мертвом Янто и умирающем — опять — Джеке.

— Мы не можем его там так оставить, — тихо сказала Гвен. — Это неправильно.

— Хочешь попробовать утащить его оттуда? — спросил Оуэн. — Вряд ли он тебя ударит, не то что Джона, но...

— Он не уйдет, — вставила Тош. — Он постарается не причинить тебе вреда, но будет драться за то, чтобы остаться.

Гвен закрыла лицо руками, стараясь сдержать слезы, ненавидя то, как она сейчас себя чувствовала, и то, что ей казалось, будто так будет всегда.

— Я знаю, — глухо ответила она.

Тош протянула к ней руку и успокаивающе погладила по локтю. Оуэн присел рядом с Тош и приобнял ее за плечи. Он не чувствовал тепла ее тела, но, тем не менее, это объятие его успокаивало.

— Я подумывал о том, чтобы подсыпать яд в его воду, — понизив голос, признался Оуэн.

— Яд? — ужаснулась Тош.

— Он собирается умереть от голода, — сказал Оуэн. — Он пьет как раз столько воды, чтобы эта смерть была долгой и мучительной. А если я его отравлю, то он хотя бы умрет быстро.

— Раньше я бы возражала против этого просто из принципа, — негромко сказала Гвен. — Но... я тебя понимаю.

— Я только не знаю, смогу ли я это сделать, — добавил Оуэн. — Я однажды уже стрелял в него... убил его. Не уверен, что еще раз решусь на это, даже в нынешних обстоятельствах.

— Я тоже, кажется, не смогу, — призналась Гвен.

Тош кивнула, соглашаясь с ними, и посмотрела на монитор, где транслировалось видео с камер наблюдения морга.

— Я не дал тебе семнадцатый, — внезапно сказал хриплым голосом Джек, и все удивленно посмотрели на экран: он заговорил впервые с тех пор, как они ушли из морга. — Пункт в списке. В нем говорится: «Напоминает мне, почему стоит жить».

Он на мгновение замолк, прижав руку к холодному стеклу и глядя на Янто.

— Не знаю, что ты думал об этом списке, — продолжил он. — Считал ли, что я ставлю цифры в произвольном порядке, просто чтобы сказать тебе, какой ты замечательный? Верил ли ты мне? Мне кажется, после твоего дня рождения ты мне точно поверил. Хочется надеяться, что я мог заставить тебя увидеть себя таким, каким вижу тебя я. Но у меня и правда есть список, знаешь ли. В настоящий момент в нем сорок два пункта. Что само по себе забавно по многим причинам. Ты наверняка сейчас тихонько над этим смеешься. С тем самым выражением в глазах, которое у тебя появляется, когда ты уверен, что мы все полные идиоты. Что случается, кстати, очень часто.

Тош изо всех сил старалась не расплакаться, но это было непросто. Оуэн покрепче обнял ее, а Гвен села рядом с ними и стиснула руку Тош.

— Сорок два, — медленно сказал Джек. — «Все знает!» — думаю, это уместно, особенное если принимать во внимание твое старое прозвище.

Он чуть улыбнулся, резко повернулся и нажал на кнопку, опуская стекло, отделявшее Янто от остального мира. Подавшись вперед, Джек взял его руку и поднес к губам.

— У нас было мало времени, — прошептал он, — и я так и не дал тебе первый пункт. Ты знаешь, что в нем, я в этом не сомневаюсь. Но я хотел бы сказать тебе это сам. Ты всегда повторяешь, что слова — это твоя стихия. Я знаю, что ты чувствовал, что я к тебе испытываю, но мне все равно жаль, что я не сказал этого вслух.

Джек шумно выдохнул и положил голову на грудь Янто.

— Без тебя так пусто. Я пытаюсь дотянуться до тебя, но ничего не выходит. Я все время натыкаюсь лишь на эхо, на слабый след твоего сознания... там, где раньше... был ты...

Джек осекся. Его последние слова прозвучали скорее как вопрос, и Тош недоуменно взглянула на Гвен и Оуэна. Все трое едва не подпрыгнули на месте, когда Джек неожиданно вскочил на ноги.

— О боже, я чертов идиот, — огромными глазами вперившись в Янто, воскликнул он. — Не удивительно, что я это чувствую, не удивительно, что...

Он не договорил, наклонился и поцеловал Янто в губы.

— Тебе ужасно это не понравится, радость моя, — еще касаясь губ Янто своими, сказал Джек. — Но если это даст мне шанс попрощаться с тобой, я и не на такое готов пойти.

Оуэн быстро встал с кресла, но он уже знал, что не успеет. В комнате раздался усиленный динамиками выстрел, и Тош, вздрогнув всем телом, охнула и схватилась за живот. Оуэн остановился, Гвен кивнула ему и бросилась в морг.

— Дай взглянуть, — обеспокоенно сказал Оуэн.

Тош стиснула зубы, но позволила ему поднять ее рубашку и осмотреть рану. К счастью, она не порвала швы, просто потянула их.

— Дать тебе что-нибудь от боли?

— Нет, пока не надо, — покачала головой Тош. — Отвези меня туда, пожалуйста.

Вставая, Оуэн поцеловал ее в лоб и осторожно отвез в морг, где Гвен уже убрала подальше пистолет и перевернула Джека на спину.

— Он уже умер, когда я пришла, — доложила она Оуэну и Тош.

— Ну, это хотя бы быстрее яда, — заметил Оуэн. — Что его спровоцировало?

— Он сказал что-то о прощании, — неуверенно сказала Тош.

— Он что, правда думает, что может... не знаю, поговорить с Янто? — скептически спросила Гвен.

— Сейчас не важно, что он думает, — сказал Оуэн. — Важно то, что это поможет ему пережить это.

Он перевел взгляд с Джека на Янто, отпустил ручки кресла Тош и пошел закрыть криокамеру. Захлопнув тяжелую дверь, он на секунду устало прислонился с ней.

— Это не займет много времени, так? — спросила Гвен, поправляя на Джеке жилет почти навязчивыми движениями. — Он ведь обычно быстро оживает, если его застрелят.

— Да, но не забывай, что сейчас он был полумертвый от голода, так что кто знает, когда он теперь воскреснет.

— Янто бы знал, — с горечью сказала Тош.

— Полагаешь?

Поняв, что она все еще приглаживает жилет Джека, Гвен отдернула руку и сжала ее в кулак.

— Да. Он знал о Джеке гораздо больше, чем мы. Джек доверял ему, как никому другому.

— Забавно, если подумать, — тихо сказал Оуэн. — Учитывая, что Янто сделал когда-то. Но удивительно, что они смогли забыть это, оставить позади.

— Они были отличной парой, — твердо произнесла Тош.

Гвен сглотнула, взглянула в лицо Джека и кивнула. Потребовалось немало времени — и неожиданная смерть Янто — чтобы у нее открылись глаза и она увидела, что да, они действительно были отличной парой.

Только у них было очень мало времени.

* * *

«— Когда я умираю, что ты при этом чувствуешь?

— Холодно. Пусто. Темно. Как будто ты еще здесь, но очень-очень далеко, а на месте твоего сознания лишь слабое эхо».

— Это что-то новое.

Джек обернулся на голос и вгляделся в кромешную темноту. Не то чтобы он рассчитывал что-то разглядеть, поскольку он не видел даже себя и не чувствовал никакого движения. Впрочем, возможно, у него вообще не было здесь тела — это все объяснило бы.

— Ты чертов идиот!

— А вот в этом нет ничего нового, — сухо усмехнулся Джек. — Привет, Янто. Значит, все-таки сработало.

— Сработало? Конечно это сработало, придурок. Что ты там вытворял? А я-то верил, что у того, кто прожил столько лет, в голове должно быть больше, чем две извилины. Уморить себя голодом — ты что, старался покончить жизнь самоубийством таким способом, который выведет меня из себя больше всего?

— Мне было бы легче спорить с тобой, если бы я тебя видел, — заметил Джек. — В свою защиту я могу лишь сказать, что вообще особо не думал.

— Это-то как раз очевидно, — презрительно фыркнув, ответил Янто. — Советую попробовать — результат тебя удивит.

— Я тебя тоже люблю.

— Ох, — выдохнул Янто, и Джек ощутил странное тепло, как будто кто-то его обнял. — Я тоже тебя люблю. Очень.

— Я не могу жить без тебя, — пробормотал Джек.

— Придется научиться, любимый, — ответил Янто. — Это наша последняя встреча, после нее я уйду навсегда и... подожди, так лучше?

Джек зажмурился из-за ярко вспыхнувшего света, затем открыл глаза и огляделся. Они находились в их спальне. Янто сидел на кровати, подтянув колени к груди. В мгновение ока Джека оказался на постели и обнял его.

— Где мы? — спросил он спустя какое-то время.

— Мое безопасное место. Не знаю, из-за нашей связи ли или из-за чего-то еще, но я здесь с того момента, как умер, и я даже мог видеть и слышать тебя. Но только тебя, никого и ничего другого.

— Мне так жаль, — прошептал Джек, целуя Янто в лоб. — Не знаю, как я буду без тебя, Ян. Не знаю, смогу ли.

— Сможешь, — твердо сказал Янто.

Он лег на кровать и потянул за собой Джека. Тот перевернулся, накрыв тело Янто своим, и положил руки по обе стороны от его головы.

— Я выживу.

— Ты будешь жить.

Джек молча покачал головой и уткнулся лицом в плечо Янто.

— Тебе придется.

— Я люблю тебя, — щекоча своим дыханием шею Янто, сказал Джек. — Всегда.

Янто вздрогнул всем телом так, что эта дрожь передалась Джеку, но тут же затих. Джек слегка отстранился от него и посмотрел на его грудь. Вдох-выдох, вдох-выдох.

— Я мог бы вернуться с тобой, — сказал Янто после паузы.

Наверное, Джек должен был что-то ответить, но он не мог — казалось, он разучился говорить, не мог даже пошевелить языком. Да и его легкие отказывались работать. Если они у него были. Если это тело лишь мысленное воплощение их физических сущностей, ему вообще нужно дышать?

— Сосредоточься, любовь моя, — весело улыбнулся Янто.

Джек сделал глубокий прерывистый вдох, затем еще один, и еще. Он по-прежнему не знал, что сказать.

— Я мог бы вернуться с тобой, — повторил Янто. — Связь вытянет меня в реальный мир, если мы ей позволим. Я могу последовать за тобой.

— В чем подвох? — шепотом спросил Джек, у которого пересохло во рту. Должен был быть какой-то подвох, без него никогда не обходится.

— Мы не сможем ничего изменить, — пожал плечами Янто. — Какими бы ни были побочные эффекты, нам придется жить с ними.

— Побочные эффекты?

— Ну, если я вернусь с тобой, мы, по сути, будем делить жизненные силы, — сказал Янто. — Кольца дадут нам точку опоры и помогут нашему слиянию.

— Жизненные силы? — переспросил Джек, стараясь не улыбнуться. — Что, правда?

— Это не какой-то там дешевый романчик, — недовольно буркнул Янто. — Послушай, есть четыре варианта развития событий. Первый: связь недостаточно сильна, чтобы я вернулся, и я умру. На этот раз по-настоящему. Второй: я вернусь, но связь не выдержит еще одной смерти.

— Так, — медленно сказал Джек, на лице которого постепенно проступал ужас, — варианты три и четыре...

— Я продолжаю стареть почти как все нормальные люди, но если я умру, то вернусь сюда, и когда после этого умрешь ты, то найдешь меня здесь и снова вернешь к жизни. Это вариант номер три.

— Какова вероятность каждого варианта?

— Они равны. Мы не узнаем, какой из них нам выпал, пока они не осуществятся на практике. Пока я не начну стареть или не умру. Хочешь знать четвертый вариант?

— Нет, — решительно сказал Джек. — Ни за что.

— Такое вполне может быть.

— Я знаю! — воскликнул Джек. — И я не собираюсь обрекать тебя на это.

— Вероятность того, что выпадет именно он, лишь двадцать пять процентов... — начал было Янто.

— Для такого даже самая мизерная вероятность — уже много, — перебил его Джек. Кроме того... стоп, откуда вообще тебе все это известно?

Янто криво усмехнулся.

— Поразительно, сколько всего узнаешь, когда умираешь.

Это явно не было исчерпывающим ответом и вообще ответом, но Джек решил отложить пока этот вопрос.

— Ты не можешь, — отрезал он. — Я живу уже чертовски долго и знаю, каково это. Я не подвергну тебя такому.

— Что, если я сам этого хочу? — возразил Янто.

— Не хочешь, — заявил Джек. — Ты не представляешь, что ты предлагаешь, Ян.

— Джек, — терпеливо сказал Янто, — я пойду на это с открытыми глазами, я знаю, о чем говорю.

— Нет не...

— Джек, я знаю, — настойчиво произнес Янто и постучал костяшками пальцев себе по лбу. — Я видел, что может меня ждать. Что меня ждет. Плохое и хорошее, все возможности.

И снова у Джека пропал дар речи.

— О-о-о, — протянул он, наконец. — Тогда почему?..

— Я буду с тобой, — как о чем-то само собой разумеющемся ответил Янто и посмотрел на Джека ясными решительными глазами. — Я очень напуган, Джек, не стану этого отрицать. Но я хочу этого.

— О, — повторил Джек. Он не мог придумать более подходящего ответа. Как он мог заразить Янто той же болезнью, которая была его проклятьем? Слишком велик шанс, что при воскрешении Янто будет обречен на вечность, которая длится невероятно долго, когда ты вынужден буквально ползти вперед, оставаясь в глазах окружающих уродом и чудовищем.

— Ничего подобного, — подчеркивая каждое слово, сказал Янто. — Ты не урод. И если ты еще раз так себя назовешь, — тут в глазах Янто зажегся опасный огонек, — я заставлю тебя об этом пожалеть.

— Только не кофе без кофеина, — слабым голосом попросил Джек, и Янто не смог удержаться от улыбки.

— Я вообще лишу тебя кофе, — пригрозил Янто и обнял Джека за талию. — Давай не будем все усложнять, хорошо? Я люблю тебя, Джек. Я знаю, чем жертвую, но все же хочу этого. Но для того, чтобы это сработало, нужны наши совместные усилия, и ты должен хотеть этого так же, как и я, — Янто поднял голову и поцеловал Джека. — Все зависит от тебя, любовь моя, — нежно сказал он. — Я соглашусь с любым твоим решением.

* * *

— Прошло уже два дня, — сказала Гвен, просто чтобы услышать человеческий голос, поскольку Оуэн и Тош и так это знали. — Почему он еще не ожил?

— Кто знает, что происходит в его сумасшедшей черепушке? — проворчал Оуэн.

Пусть ему и не нужно было больше спать, огромное количество работы сводило его с ума. Тело Джека лежало на диване на основном уровне, чтобы они могли приглядывать за ним, не отрываясь от работы.

— Телефон звонит, — устало сказала Тош.

Все трое обменялись полными ужаса взглядами, а затем Гвен медленно потянулась к телефону. Внезапно Джек резко сел. Гвен взвизгнула, и телефон полетел на пол. Оуэн коротко выругался, а испугавшаяся Тош прижала руки к груди. На другом конце провода детектив Свонсон послушала немного, стараясь понять, что значит доносящийся из динамика шум, и повесила трубку. Когда дело касалось Торчвуда, лучше не задавать лишних вопросов.

— Янто, — прохрипел Джек, дикими глазами оглядываясь по сторонам. — Где Янто?

— Внизу, в криокамере, — ответил Оуэн и снова выругался, когда Джек с удивительной скоростью ринулся в морг.

— Гвен! — пронзительно крикнула Тош вслед Гвен, и та остановилась, вернулась и взялась за ручки кресла.

Когда они добрались до морга, Джек уже открыл камеру, где лежал Янто, полностью выдвинул ее и опустил защитное стекло. Оуэн бомбардировал Джека вопросами, но тот его игнорировал.

— Джек, что происходит? — воскликнула Тош, когда Гвен ввезла ее в морг.

— Подождите минуту, — прошептал Джек, не отрывая взгляда от Янто. — Давай, любовь моя, ты чувствуешь это, возвращайся.

— Джек, — медленно сказал Оуэн, отступая на шаг назад и глядя на Джека так, словно он спятил.

В эту секунду Янто вернулся к жизни, делая судорожный вдох и цепляясь за Джека, который был вне себя от облегчения и нес всякую успокаивающую чушь, и Оуэн подумал, что, пожалуй, как ни удивительно, никто из них, даже он сам, не сошел с ума.

* * *

Объяснение заняло... немало времени.

Поначалу Тош, Гвен и Оуэн разрывались между недоверием, подозрением, изумлением, страхом и радостью, но Джеку и Янто удалось, хоть и с трудом, убедить их, что Янто и в самом деле ожил, и что он — это он, тот самый человек, которого они всегда знали. После чего Тош расплакалась, и Янто крепко обнял ее.

— Это один из тех моментов, когда я не отказался бы чего-нибудь выпить, — пожаловался Оуэн.

— Не вздумай, — предупредил Джек. — Никогда в жизни не хочу больше видеть фонтан твоей рвоты, это было отвратительно.

— Значит... Янто теперь бессмертный? — спросила Гвен, наблюдая за тем, как Янто гладит Тош по голове и шепчет ей что-то на ухо.

— Не знаю, — ответил Джек. Он инстинктивно потянулся к разуму Янто и расслабился, прикоснувшись к знакомому сознанию. Янто мысленно прислонился к нему, не переставая вслух заверять Тош в том, что все хорошо, что он тут, что теперь все будет в порядке. — Надеюсь, что нет. Мы выясним это, когда... в следующий раз.

— Нужно время, чтобы привыкнуть к этому и уложить все в голове, — сказал Оуэн.

— Да уж, это точно, — хмыкнул Джек.

Он не мог перестать смотреть на Янто, ловить каждое его движение, отмечать малейшее изменение выражения его лица. Запоминать каждую мелочь, которую он обожал в Янто, было сродни тому, чтобы считать в небе бесчисленные звезды, но Джек просто не мог остановиться.

Взяв себя в руки, Тош смогла отпустить Янто, и как только он отошел от нее немного, Джек тут же оказался рядом с ним и, переплетя его пальцы со своими, поцеловал.

— Душ, потом работа? — предложил Янто.

— Ага, — согласился Джек

— Ребята, — обратился он к команде, — простите, что меня не было с вами последние пару дней. Спасибо, за то, что легли грудью на амбразуры, — Джек улыбнулся им поверх плеча Янто. — Дайте нам только быстро вымыться, и мы примем у вас эстафету, а вы сможете отдохнуть.

— Вам не обязательно это делать, — возразила Гвен. — Можете побыть вместе столько, сколько хотите.

— Гвен, — вмешался Янто, в чьих глазах плясали смешинки, — мы только что провели... сколько Джек был мертв?

— Два дня, — подсказала Тош.

— Мы только что провели вместе два дня, — тут Янто осекся и хмуро посмотрел на Джека. — Что, мы провели два дня в спорах? Ты еще упрямее, чем я всегда считал.

— Я?! — возмутился Джек. — Это ты сначала утверждал, что согласишься со всем, что я решу, а когда я сказал «нет», начал приводить убедительные доводы, почему я должен изменить решение.

— Как я и сказал: ты упрямился, — кивнул Янто.

Джек хмуро зыркнул на Янто, но тот не обратил на него внимания.

— Так вот, мы провели два дня в спорах о том, как мы будем жить дальше, — с едва заметной улыбкой сказал остальным Янто, — Поэтому сейчас мы готовы приступить к работе как можно скорее... но только после душа.

Тош улыбнулась сквозь слезы.

— Хорошо, — быстро сказала она, чтобы Гвен не успела вставить и слова, — идет.

— Мы почти ничего не предпринимали по телефонным звонкам, — немного смущенно призналась Гвен, — так что...

— Если хоть один из вас сохранил записи, я первым делом разберусь с этим, — сказал Янто.

— Когда мы приступим к работе, вы все идите домой отдыхать. Временно освобождаю вас от ваших обязанностей, — взгляд Джека смягчился, когда он оглядел свою команду — измученную, потрепанную и едва держащуюся на ногах. Но они продолжали жить, работать и надеяться, и это было самым важным. — Спасибо вам.

Как ни удивительно, ни Джек, ни Янто не захотели заняться сексом в душе. Вместо этого они неторопливо и бережно заново открывали для себя тела друг друга, в то же время радуясь возможности смыть с себя грязь нескольких дней. Даже Янто, которого вымыли перед помещением в криокамеру, чувствовал себя грязным. В итоге они задержались в душе дольше, чем рассчитывали, но не жалели об этом.

Вернувшись к остальным, Янто и Джек выяснили, в каком состоянии находится Кардифф, и отправили команду по домам.

— Идем, Тош, — сказал Оуэн, накидывая куртку, — я тебя отвезу.

— Спасибо, — ответила Тош. Затем заметила вопросительно поднятую бровь Янто, слегка покраснела, утвердительно кивнула ему и покраснела еще гуще, когда он улыбнулся ей.

«Ну, хоть что-то хорошее вышло из моей почти смерти», — подумал Янто, обнимая Тош на прощание.

— Я позвоню, когда вы будете мне нужны, — сказал Джек. — Но это произойдет не скоро. Отдыхайте и наслаждайтесь жизнью.

— Не знаю, смогу ли я, — произнесла вдруг тихо Гвен. — После всего случившегося, боюсь, у меня это не получится, Джек. Я для этого недостаточно сильная.

— Неправда, — сказал Янто. Джек удивленно взглянул на него, но промолчал. — Ты сильнее, чем тебе кажется, Гвен Купер.

— Ты так в этом уверен, — скорее утвердительно, чем вопросительно сказала Гвен дрожащим голосом.

— Я это знаю. Смерть открывает глаза на многие вещи. Ты все это переживешь.

— «В моем начале мой конец» [Т.С.Элиот], — процитировал Джек, с полуулыбкой посмотрев на Гвен, когда она повернулась к нему. — У тебя все будет хорошо.

— Иди домой и обними Риса, — сказал Янто, коротко обняв ее за плечи. — Скажи ему, что он великолепно со всем справился.

Гвен шмыгнула носом, вытерла глаза, смущенно улыбнулась Янто и ушла. Тош и Оуэн последовали за ней, и в глазах Тош ясно читалась гордость за Янто и ее привязанность к нему.

— Забавно, как мало теперь значат наши различия, — заметил Янто.

Джек подошел к нему, поцеловал в щеку и положил голову ему на плечо. Янто обнял его одной рукой, расслабляясь не только физически, но и мысленно, и прогоняя в голове все, что произошло за последнее время.

— Я люблю тебя, — сказал он Джеку, просто потому, что мог, и его тут же омыло волной нежности, которая, впрочем, вскоре смешалась с тревогой.

— Я, эм-м-м...

— Не надо, — рассмеялся Янто. — Никогда не думай, что ты обязан это говорить. Я это знаю, я уже слышал это дважды, и мне этого более чем достаточно.

Он повернулся, поцеловал Джека крепким глубоким поцелуем и со вздохом отстранился.

— Пора приступать к работе, — сказал Янто и улыбнулся, когда Джек беззвучно запротестовал и теснее прижался к нему. — Давай, любовь моя, — Янто ткнул Джека в плечо. Джек понял голову и, нахмурившись, посмотрел на него, всем своим видом напоминая разбуженного котенка. — Работа не ждет.

— Ты это нарочно! — обвинил его Джек. — Ты же в курсе, с чем у меня ассоциируется эта фраза.

— В курсе, — признал Янто. — Но это будет потом.

— Но не сильно потом? — с надеждой уточнил Джек.

— После того, как мы закончим с этим, — твердо отозвался Янто, и Джек надулся. — Так что чем быстрее мы все сделаем...

— Все, начинаем! — оживленно сказал Джек, хлопнув в ладони.

Янто и не удержался и рассмеялся, и удивленное, а затем радостное выражение лица Джека определенно не помогло ему успокоиться. В конце концов Янто взял себя в руки и они начали работать, разделяя все дела на две части, на уровне подсознания понимая, кто из них с чем лучше справится.

«Все-таки полезно знать кого-то так хорошо», — пришло Янто в голову.

Работая, он вдруг осознал, что чувствовал себя как-то необычно и остановился на пару секунд, чтобы понять, что же он испытывает. Он счастлив — внезапно дошло до него. По-настоящему счастлив и не беспокоится, как раньше, о висящем у него над головой дамокловом мече. Полностью доволен своей жизнью, несмотря на возможные последствия своего решения. Несмотря на вечность, которой он, быть может, еще посмотрит в лицо.

Вечность, которая длится очень долго. Вечность, которую Янто должен был принять, потому что меньшее было просто немыслимо.

Это была пугающая перспектива. Конечно, он и раньше размышлял о том, каково это — быть бессмертным, но всегда лишь с позиции того, как это влияет на Джека. Тогда Янто было больно за Джека, но теперь, когда ему приходится думать и о себе, этот вопрос предстал перед ним в совершенно ином свете. С другой стороны, он уже так тщательно все обдумал, что самым тяжелым испытанием станет для него не сама вечность, а ее ожидание. Действительно ли он стал бессмертным или же он постареет, как и все обычные люди? А если он бессмертный, тогда что? Наверняка им с Джеком придется во многом разобраться, они совершат немало ошибок, переживут немало ссор и споров, и недовольства друг другом. Но глубоко в душе, на подсознательном уровне Янто также был твердо убежден в том, что у них все равно все будет хорошо. Потому что...

Высказывание Джека засело у него в голове и не желало уходить. Янто мягко улыбнулся и взглянул на него. Ну и ладно, ведь это правда. Их конец был в их начале.

А сейчас все как раз только начиналось.

Конец.