Как переживается религиозный опыт?

Говоря о своем религиозном опыте, люди рассказывают скорее о присутствии Бога, а не о знании о Боге. Выразить это трудно, и объективно убедиться в этом можно на примере изменений в жизни людей. Это изменение заключается в способности человека отказаться от установки на неблагополучие, которой он придерживался применительно к себе и к другим. Принятие установки "Я — о'кей, вы — о'кей" — и есть обращение.

Вот описание, данное Тиллихом тому, как переживается религиозный опыт. Он начинает с вопроса: "Знаете ли вы, что это значит: на человека нисходит благодать?" (Я бы сказал: "Знаете ли вы, что значит ощутить: "Я — о'кей, вы — о'кей"?) Отвечает он так:

Это не значит, что мы вдруг поверили, что Бог существует, что Иисус — Спаситель, и что в Библии заключена истина. Вера в то, что нечто существует, почти противоположна благодати. Более того, благодать не означает морального прогресса. Он может быть ее результатом, но это разные вещи, и потому моральный прогресс может воспрепятствовать тому, чтобы на нас снизошла благодать. И безусловно, она не снизойдет на нас, покуда мы считаем, что не нуждаемся в ней. Она снисходит на нас в моменты тяжелых страданий и беспокойства, когда мы ощущаем себя бесцельно плывущими во мраке жизни. Она снисходит на нас, когда мы особенно глубоко переживаем свое одиночество из-за того, что противопоставили себя другим. Она снисходит на нас, когда наше отвращение к собственной жизни, к нашей слабости, злости, к бесцельности существования становится невыносимым. Она снисходит на нас, когда уходят годы, а долгожданное улучшение жизни все не наступает, старые недуги мучают нас как прежде, а отчаяние подрывает мужество и уверенность. И вдруг этот мрак прорезает луч света, как если бы вдруг вы услышали слова: "К тебе благоволит некто, кто неизмеримо выше тебя, имени кому ты не знаешь. И не спрашивай, как его зовут, возможно, потом узнаешь. Не пытайся что-то немедленно предпринять, возможно, потом ты сможешь сделать очень много. Ничего не ищи, ни к чему не стремись. Просто прими тот факт, что к тебе благосклонны." Если такое с нами происходит, мы испытываем благодать. От этого мы не становимся лучше, чем прежде, и не верим сильнее. Тем не менее, все изменилось. В этот момент благо побеждает грех, и возникает мост примирения над пропастью отчужденности. И этот опыт не связан никакими религиозными, моральными или интеллектуальными условностями, суть его составляет лишь благоволение.

В свете этого мы обретаем способность праведного отношения к себе и к другим. И мы испытываем благодать оттого, что можем открыто взглянуть в глаза другого человека, от чудесного воссоединения одной жизни с другой.

В этом состоит близость и уверенность. Берн в своей книге "Игры, в которые играют люди" пишет: "Осознание заключается в нашей способности по-своему, а не так, как нас учили, видеть кофейную чашку или слышать пение птиц". Тиллих говорит о том, что Бог постигается самостоятельно, а не так, как этому учат. Любое предварительно запрограммированное представление о том, что такое Бог, мешает единению с Богом. Именно поэтому я настаиваю на том, что важнейшим аспектом религиозного опыта является исключение Родителя.

Берн там же пишет:

Маленький мальчик с восторгом смотрит на птиц, слушая их пение. Вдруг приходит "хороший" отец. Он чувствует необходимость принять участие в развлечениях сына и начинает его "развивать". Отец говорит: "Это поет сойка, а сейчас чирикает воробей". Однако, как только мальчик пытается различать птиц, он перестает видеть их, слышать их пение. Теперь он должен видеть и слышать только то, что хочет его отец. Позиция отца, впрочем, вполне оправдана, так как он понимает, что сын не будет всю жизнь только слушать пение птиц. Чем раньше мальчик начнет свое "образование", тем лучше. Может быть, он станет орнитологом, когда вырастет? Однако, лишь немногие люди могут сохранить свою детскую способность видеть и слышать. Наверное, поэтому большинство представителей человеческого рода навсегда утрачивает возможность стать живописцами, поэтами или музыкантами, так как они очень рано теряют способность непосредственно видеть или слышать. Это происходит из-за того, что они получают все из вторых рук.

Вот почему богословие может служить препятствием религиозному опыту. Трудно испытать экстаз, если мое сознание заполнено образами иконописного лика Иисуса, ангелов с трудновообразимыми крыльями, змея-искусителя в райском саду и т.п. Близость — это опыт естественного Дитя (того Дитя, который по-своему слышит пение птиц). Берн пишет: "Обычно подчинение влиянию Родителя портит все дело, и это, к сожалению, происходит повсеместно."

Подчинение начинается с рождения. Иисус говорил: "Человек может узреть Царствие небесное только заново родившись". Это новое рождение, о котором говорил Иисус, по-моему, есть новое рождение естественного Дитя. Это возможно, если Взрослый осознает то неблагополучие, которое порождено процессом адаптации или социализации. Когда мы выключаем Родителя, становится возможной истинная близость с нашими родителями. Ведь они тоже пострадали от адаптации.