Эпитафии доктору каскальди

Из стран Италии - отчизны

Рок неведомый сюда его привел.

Скиталец, здесь искал он лучшей жизни...

Далеко от своих смерть близкую обрел!

Брыкнула лошадь вдруг, скользнула и упала, -

И доктора Кастальдия не стало!..

Апрель - май 1820

А. Грибоедов

"ЧЕРТОЛОМА, АКАДЕМИКА АРГАМАСИЛЬСКОГО"

НА ГРОБНИЦУ ДОН КИХОТА

Эпитафия

Дон Кихот, что здесь лежит,

Росинанта обладатель,

Приключений был искатель,

Был он также часто бит.

Рядом с рыцарем зарыт

Санчо Панса, малый нравный,

Но оруженосец славный.

Пусть господь его простит!

"ТИКИТАКА, АКАДЕМИКА АРГАМАСИЛЬСКОГО,"

НА ГРОБНИЦУ ДУЛЬСИНЕИ ТОБОССКОЙ

Эпитафия

Мир навеки обрела

В сей могиле Дульсинея,

Смерть расправилась и с нею,

Хоть крепка она была.

Гордость своего села,

Не знатна, но чистокровна,

В Дон Кихоте пыл любовный

Эта скотница зажгла.

Михаил Кузмин - Эпитафия самому себе

Я был любим. Унылая могила

Моих стихов влюбленных не сокрыла.

Звенит свирели трепетная трель,

Пусть холодна последняя постель,

Пускай угасло страстное кадило!

Ко мне сошел ты, как весенний Лель,

Твоя улыбка мне во тьме светила,

В одном сознанья - радость, счастье, сила:

Я был любим!

Рассказов пестрых сеть меня пленила,

Любви плененье петь мне было мило,

Но слава сладких звуков не во сне ль?

Одно лишь, как смеющийся апрель,

Меня будило, пенило, живило -

Я был любим!

Эпитафия-моностих

«Покойся, милый прах, до радостного утра…»

Н. Карамзина

Эпитафия-моностих

«Лежал бы ты – читал бы я»

И. Губермаальный

Эпиграмма А. Сумарокова на М. Ломоносова «Эпитафия»

Под камнем сим лежит Фирс Фирсович Гомер,

Который пел, не знав галиматии мер.

Великого воспеть он мужа устремился:

Отважился, дерзнул, запел — и осрамился,

Оставив по себе потомству вечный смех.

Он море обещал, а вылилася лужа.

Прохожий! Возгласи к душе им пета мужа:

Великая душа, прости вралю сей грех!

1761(?)

На смерть Жукова

Вижу колонны замерших звуков,

гроб на лафете, лошади круп.

Ветер сюда не доносит мне звуков

русских военных плачущих труб.

Вижу в регалиях убранный труп:

в смерть уезжает пламенный Жуков.

Воин, пред коим многие пали

стены, хоть меч был вражьих тупей,

блеском маневра о Ганнибале

напоминавший средь волжских степей.

Кончивший дни свои глухо в опале,

как Велизарий или Помпей.

Сколько он пролил крови солдатской

в землю чужую! Что ж, горевал?

Вспомнил ли их, умирающий в штатской

белой кровати? Полный провал.

Что он ответит, встретившись в адской

области с ними? "Я воевал".

К правому делу Жуков десницы

больше уже не приложит в бою.

Спи! У истории русской страницы

хватит для тех, кто в пехотном строю

смело входили в чужие столицы,

но возвращались в страхе в свою.

Маршал! поглотит алчная Лета

эти слова и твои прахоря.

Все же, прими их - жалкая лепта

родину спасшему, вслух говоря.

Бей, барабан, и военная флейта,

громко свисти на манер снегиря.

Из «Снегиря» Г. Державина, написанного на смерть А. В. Суворова.

И. Бродский

ЭПИТАФИЯ

(из «Интернационала»

Э. Потье)

Я новый мир хотел построить.

Да больше нечего ломать.

Тимур Кибиров