Внушение - §7. Постгипнотические явления

К важнейшим явлениям гипнотизма принадлежат постгипнотические эффекты внушения. Все, что достигается нами в гипнозе, очень часто может быт вызываемо и на яву, если в гипнозе внушить загипнотизированному субъекту, что оно случится после его пробуждения. Не все гипнотизируемые субъекты доступны постгипнотическому внушению; тем не менее при некотором опыте и навыке постгипнотические эффекты получаются почти у всех усыпленных и даже во многих случаях простой гипотаксии без амнезии.

Примеры. Я внушаю одному субъекту: „после пробуждения вы поставите стул на стол и затем правой своей рукою похлопаете меня по левому плечу". Я говорю ему еще многое и наконец: „считайте до 6-ти и проснитесь". Он считает и, дойдя как раз до 6-ти, открывает глаза. Одно мгновение он с заспанным видом смотрит вперед, обращает свой взор на стул и фиксирует его своим взглядом. Зачастую тут возникает поединок между рассудком и могущественным стимулом внушения. Смотря по степени неестественности или естественности внушения, с одной стороны, и восприимчивости к нему гипнотизируемого—с другой,—победителем выходит первый или второй фактор. Но, подобно некоторым экспериментаторам, я неоднократно наблюдал, что при сильной восприимчивости к внушению попытка противостоять его импульсу может иметь дурные последствия: гипнотизируемый становится боязливым, возбужденным, терзается мыслью, что „он должен это все-таки сделать". Да, в двух Случаях загипнотизированный мною субъект готов был совершить 3/4-часовое путешествие, один раз для того, чтобы похлопать меня по плечу, а другой — чтоб подать полотенце госпоже У. Этот импульс может длиться часы и дни. Другой раз он бывает слаб, может проявляться лишь, как идея, в роде воспоминания о сне, не побуждающего, однако, к действиям, так что внушение не выполняется.

Загипнотизированный останавливается при взгляде на предмет или даже вовсе не смотрит на него. Однако, энергичным повторением внушения можно и в таких случаях вызвать импульс, а в конце концов и эффект внушения. Загипнотизированный мною субъект фиксирует взглядом стул, неожиданно встает, берет стул и ставит его на стол. Я спрашиваю: „почему вы это делаете?"— ответ колеблется, смотря по образованию, темпераменту, характеру и роду гипноза. Один (1) говорит: „я думаю, вы мне во сне сказали, чтоб я это сделал". Другой (2): „мне кое-что в этом роде приснилось". Третий (3) удивленно признается: „меня к этому что-то толкало, я это должен был сделать, не знаю почему". Четвертый (4) говорит: „мне пришла в голову такая идея". Пятый (5) приводит апостериорный мотив: стул стоял поперек дороги, стеснял его (или же по получении внушения — взять полотенце и вытереть себе им лицо, ссылается на сильное потение). Шестой-же (6) по окончании действия утратил всякое о нем воспоминание и считает себя только что проснувшимся. Последний особенно имеет вид сомнамбулиста; его взгляд более или менее неподвижен, движения имеют что-то автоматическое, исчезающее по окончании действия. Если только постановка эксперимента не грешит против здравого смысла и производится впервые у субъекта, не имеющего понятия о гипнотизме и действительно не сохранившего никаких воспоминаний о времени гипноза, то такой субъект, по моему убеждению и опыту, обычно даже не чувствует, что виновник и вдохновитель его действий—гипнотизер. Многие, однако, предполагают это — либо потому, что сохраняют, сквозь дымку снов, воспоминание о внушении в гипнозе, либо потому, что эксперимент у них уже был сделан, либо потому, что они были свидетелями его у других, слышали или читали о нем, либо потому, что все дело представляется им слишком странным, бессмысленным, неестественным для того, чтоб признать себя его виновниками.

Далее, я внушаю одному загипнотизированному: „по пробуждении вы увидите меня одетым в пурпурно-красную одежду и с двумя оленьими рогами на голове. Кроме того исчезнет моя рядом сидящая здесь жена, а также эта дверь, которая вполне будет закрыта обоями и деревянными фанерками, так что вы вынуждены будете уйти через другую дверь". Я говорю еще о других вещах, внушаю загипнотизированному три раза зевнуть и затем проснуться. Он открывает глаза, несколько раз протирает их, как бы желая удалить от себя туман, оглядывает меня, начинает смеяться и все снова трет себе глаза. „Чего высмеетесь?"—„Да вы, ведь, весь красный и имеете на голове два оленьих рога"— и т. д. „Ваша жена ушла!"—„Где же она сидела?"— На этом стуле".—„Видите вы этот стул?"—„Да".— Я заставляю его ощупывать стул; он это делает неохотно, ощупывает все вокруг моей жены, осязая, по его мнению, то стул, то какое-то невидимое сопротивление (смотря по тому, в каком виде внушение у него дополняется самовнушением). Затем он хочет уйти, но не может, видит только обои и деревянные фанерки и утверждает это ощупывая даже самую дверь Если открыть дверь, галлюцинация может исчезнуть или продолжаться,— в последнем случае он представляет себе воздушное отверстие заполненным обоями и фанерками, а самой двери не видит. Такие постгипнотические галлюцинации могут, смотря по внушению и индивидууму, длиться от немногих секунд до нескольких часов, редко несколько дней подряд. Обыкновенно они длятся только несколько минут. Я заставлял загипнотизированных воспроизводить рисунки, внушенные на белой бумаге. В большинстве случаев они не удавались; загипнотизированные указывали на то, что неясно видят контуры; тем не менее некоторые рисунки были недурны. Одна очень надежная, образованная, родственная мне дама довольно хорошо воспроизвела контуры внушенной ей фотографии.. Но она вообще рисует очень хорошо, а в этом — вся суть, ибо не умеющие рисовать, очевидно, неправильно галлюцинируют, так как не научились вообще вполне точно воспринимать и представлять. Bernheim рассказывает об одной даме, затруднявшейся относительно внушенной ей розы сказать, действительная-ли она или внушенная. Мною часто проделывался следующий эксперимент: я внушил госпоже Z. в гипнозе, что она по пробуждении увидит на своих коленях две фиалки, обе действительные и красивые, и что мне она вручит более красивую; я положил ей на колени одну действительную фиалку. По пробуждении она увидела две фиалки; одна, сказала она, светлее и красивее, и с этими словами она вручила мне кончик белого, носового платка, сохраняя действительную фиалку для себя. Я спросил ее, считает ли она обе фиалки существующими или же не находит ли здесь одного из моих известных ей по прежнему опыту, случайных подарков. Она ответила, что более светлая фиалка — не действительная, так как представляется ей на носовом платке столь уплощенной. Я повторил тот же опыт с внушением трех фиалок, реальных, одинаково темных, отнюдь не плоских,— с осязаемыми стебельками и листьями,— распространяющих благоухание, но вручил ей только одну действительную фиалку. На этот раз госпожа Z. впала в совершенное заблуждение и никоим образом не могла сказать, одна ли фиалка или две или все три реальны или внушены; все три — ответила она,— на этот раз реальны; при этом в одной руке она держала воздух, а в другой — действительную фиалку.

Таким образом, если вводить в заблуждение все чувства, то оно становится более совершенным. Другой загипнотизированной женщине я даю, например, один настоящий нож и внушаю ей, что таких ножей — три. Она при этом совершенно бодрствует и абсолютно не может отличить друг от друга предполагаемых трех ножей, ни при разрезывании, ни при ощупывании, ни при постукивании ими по окну и т. д. Она вполне серьезно разрезает воздухом протянутый пред нею кусок бумаги и утверждает, что видит разрез (несуществующий), который будто бы сделала с помощью внушенного ей ножа, Когда же я ее приглашаю разъединить (предполагаемые) два куска бумаги, она испытываемое ею сопротивление приписывает моему гипнотическому воздействию! Когда же другие лица потом ее высмеяли по этому поводу — она рассердилась, утверждая, что ножей было три, и что два из них я потом спрятал; она-де видела все три ножа, осязала их, слышала и не позволит себя ввести в заблуждение. Когда же я той же особе внушаю исчезновение настоящего ножа, она не осязает его, если даже положить его ей на руку, не слышит его падения, не чувствует никаких производимых им уколов и т. д.

Чувства, мысли, решения и т. д. столь же хорошо могут быть внушаемы и на время после, гипноза и в состоянии самого гипноза. Успехи, достигнутые у вышеупомянутой алкоголички и менструировавших женщин, были явления постгипнотические. Мне только два раза удавалось тотчас же вызвать или купировать менструации: во время гипноза.