Под сенью креста и короны

Окончательная идея формирования русской государственно-политической линии произошло после взятия Константинополя турками. Московское царство было объявлено оплотом православия и приняло на себя обязательство воплощать в себе имперскую функцию православной государственности взамен павшей под натиском турок Византии, иначе говоря, стало “Третьим Римом”. Однако события, последовавшие далее и связанные с периодом правления Ивана Грозного ставят вопрос: было ли движение на восток спровоцировано распадом Золотой Орды и стремлением взять то, что “плохо лежит” или же это был имперский порыв завоевания более слабого соседа и воплощением давнего имперского принципа “кто сильнее тот и прав”. Этот принцип яснее других выразил прусский король Фридрих II (Великий): “Если вам нравится территория соседа –захватите ее, а потом найдется достаточно юристов, которые обоснуют ваше право на эту территорию”. Завоевание Казани Иваном Грозным создало некий исторический прецедент: впервые под властью христиан оказались земли, населенные мусульманами. Из истории крестовых походов известно, что в плоскости “победитель-побежденный” диалога не получается. В России это привело к некоему дуализму, или, говоря проще, двойственному отношению к факту существования внутри государства, объявленного православной империей довольно значительного религиозного меньшинства, которое, к тому же, было введено в состав империи силой. Тонкая политика предыдущих царствований, когда выходцы из Орды привлекались на службу к московским князьям, и за счет которых во многом формировалось феодальное войско, была неким амортизатором, призванным смягчить вхождение мусульманского региона в состав зарождавшейся империи. Трудно сказать, что на самом деле хотел Грозный, проводя столь необычное даже для современного мира объединение столь различных укладов в единое имперское начало. Можно лишь с уверенностью говорить, что все это начало свертываться при приемниках Грозного и поиски равновесия в сложной ситуации сменились прямым давлением московских царей на религиозные меньшинства. Взяв на вооружение имперский принцип строительства государства, русские самодержцы озаботились следованием чисто внешним атрибутам данной модели: приматом власти самодержца над всеми остальными видами власти, в том числе и духовной, в лице патриарха как первосвященника, венчавшего государя на царство и подчеркивавшего этим самым примат духовного владычества над мирской властью. Идеал императора как первосвященника, венчающего собой социальную пирамиду не по праву наследования, а по степени постижения высшей божественной мудрости, был заменен наследственной монархией, ничем не ограниченным самодержавием. Естественно, наследуя внешние атрибуты христианской империи и имея статус покровителя всех православных, русские цари самой логикой развития такого государства были обречены на конфликт со всем, что не входило в довольно узкие идеологические рамки православной (номинально) империи

Ислам на территории современной России имеет как минимум на 100 лет более продолжительную историю, чем христианство. Не вдаваясь в полемику, можно сказать, что за всю историю существования ислама в России не было ничего похожего на крестовые походы. Однако из этого не следует, что все было безоблачно. Более того, конфликты, имевшие место в жизни российских мусульман до сих пор дают о себе знать, часто таясь на подсознательном уровне. Так, момент взятия Казани четко зафиксирован в народных сказаниях-беитах, которые до недавнего времени имели хождение среди татар. (Они исчезли как все самобытное лишь только в эпоху коммунистического воспитания новой общности –советских людей, людей у которых не должно было по определению быть рода-племени, а следовательно и исторического прошлого, которое за ненадобностью должно было быть сброшено с “корабля современности”). Известный русский историк Худяков писал: “Для духовенства казанцы были теми же ненавистными “безбожными”, “погаными” татарами, которые наложили на русских татарское иго, и как только русский народ почувствовал свою силу, в среде духовенства возникла мысль о мести и о борьбе с иноверцами-мусульманами”. Иван Грозный издал указ: “все мечети пометать и в конец их извести”, татары отождествлялись с...Гогами и Магогами. В последствии попытки крестить татар предпринимались неоднократно. В 1555 году учреждается казанская епархия во главе с архиепископом Гурием. Ее главной задачей стала христианизация края. В связи с этим начинается активное строительство монастырей. Одновременно был предпринят целый комплекс административных мер с целью обращения местных народов в православие. Часть населения края перешла в христианcтво с целью облегчить свою участь: новокрещенным предоставлялись отсрочки в выплате ясака, они наделялись земельными участками, выплачивались денежные вознаграждения. Это закреплялось указами царей, которые, в свою очередь, предусматривали наказание за несоблюдения христианской веры: “А которые новокрещены христианской веры крепко держати не учнут, вы б тех велели смиряти, в тюрьму сажати и бити, и в железы, и чепи сажати”. Одновременно усиливалось давление на некрещенных: их земли зачастую изымались в пользу “русских людей”. Соборным уложением 1949 года вводилось наказание за то, что “бусурман…русского человека … по своей вере обрежет…того бусурмана по сыску казнить, зжечь огнем безо всякого милосердия”. В Смутное время обострение борьбы за власть на определенный период отодвинуло решение внутрироссийских религиозно-политических вопросов на второй план. Татары составляли заметную роль в ополчении Минина и Пожарского. Под грамотой об утверждении избрания царем Михаила Романова в 1613 год у среди прочих подписей стоят подписи татарских мурз.

После преодоления последствий Смутного времени русское правительство предприняло очередную попытку крестить своих неправославных подданных. Объектом воздействия Патриархии стали на этот раз служилые татары-мишари. Поскольку посулами и побуждениями не удалось их склонить к принятию православия то были предприняты меры реперссивно-дискриминационного характера: некрещенных отсылали на дальние рубежи подолгу нести службу без замены, в то время как их хозяйство приходило в упадок. Нередко их посылали на самые опасные участки, где они гибли или становились калеками. Их так же принудительно выселяли из своих вотчин в центральных районах империи на окраины. В 1681 году мурзам и служилым татарам-мишарям было предложено креститься под угрозой конфискации их поместий. Те, кто отказывался креститься, лишались своих вотчин и выбывали из служилого сословия. Это вызывало волнения в среде татар. Так в Шацком уезде в 40 годах 17 века произошло восстание татар и мордвы против политики насильственного крещения, проводившейся местным архиепископом Мисаилом, в ходе которого зарвавшийся клирик был убит. Однако в 17 веке существовало несколько условий, которые в определенной степени сдерживали действия царского правительства в отношении мусульман. Первым из них было наличие значительной прослойки служилых татар, которые состояли на военной и дипломатической службе. Вторым таким условием было существование в то время Крымского ханства, которое в свое время считалось самым сильным государством на пост-ордынском пространстве, которому Москва до 1685 года выплачивала дань и которое постоянно поднимало вопрос о положении единоверцев на территории бывших Казанского и Астраханского ханств. В 17 веке так же резко расширились дипломатические контакты России на мусульманском Востоке (посольства в Бухару, империю Великих Моголов, Иран, Хиву Чагатайский уезд) вследствие чего приходилось поддерживать реноме дружественного мусульманам государства. Дальнейшие меры по переводу в православие усилились при Петре I, указом которого рекрутская повинность была распространена и на мусульман. Альтернативой призыву на пожизненную службу было лишь крещение. Процесс христианизации татар в 16-17 вв. шёл с разной интенсивностью, то приостанавливаясь, то усиливаясь, доходя до насильственного принуждения. Со времен Петра верховная власть России все больше и больше вытесняла церковь на периферию общественной жизни Петр, ликвидировал патриаршество и превратил церковь в свое послушное орудие. Но Петр, открыто смеявшийся над православием, придавал крещению татар большое значение по политическим мотивам. Создав 1721 г. синод, он обратился к Казанскому митрополиту Тихону с вопросом: “ Как можно обратить татар в христианство?” Тихон посоветовал мусульманских детей забирать из их семей, воспитывать и обучать их христианской религии.
Согласно указа 1720 г., всех принимающих христианство на 3 года освобождали от налогов, а казанскому митрополиту каждый год на агитацию за крещение выдавалось по 1000 руб. денег или 10000 пудов ржи. В 1721 г в Казанской губернии числилось 30 000 крещеных татар, однако на самом деле они не были православными: в церковь не ходили, попу подаяние не давали и погребали своих умерших только на мусульманских кладбищах.
После смерти Петра правительство ещё больше ужесточило политику христианизации. Как заявил в то время архимандрит Алексей татары в 'обычаях весьма замершие', а поэтому мало кто из них принимает христианство. Видимо для этих целей в 1731 году в одном из монастырей расположенных близ Свияжска, была создана Комиссия крещенских дел. Возможно активной миссионерской деятельностью Русская православная церковь пыталась в какой-то степени восстановить свое было политическое и экономическое могущество и попутно пристроить на работу многочисленных безработных священников. С крестившихся не брали подати и другие виды денежных и натуральных налогов в течение 3 лет, их освобождали от работы на государственных заводах, не брали в рекруты, не взимали с них пошлины при бракосочетании. Суд для новокрещеных был относительно быстрым и легким, а виновные в преступлениях освобождались от наказания. Все недоимки казны добирались с некрещеных. Недобор рекрутов также также возмещался с них. “Отпадавших” от православия согласно Соборному уложению 1649 года сжигали заживо на костре. Примером этого может быть дело новокрещенного Тойгильды Жулякова вернувшегося к исламу. Вызывает интерес сама стилистика приговора, который огласили Жулякову: “Велено тебя, татарина Тойгильду, за то, что ты, крестясь в веру греческого вероисповедания, принял снова магометанский закон и тем не только в богомерзкое преступление впал, но яко пес на свои блевотины возвратился и клятвенное свое обещание, данное при крещении презрел, чем Богу и закону его праведному учинил великое противление и ругательство, на страх другим таковым, кои из магометанства приведены в христианскую веру, при собрании всех крещеных татар велено казнить смертью - сжечь” (Русская старина. – 1878. – Т. 23. – С. 309).

В период восстания 1735-40 годов вышел манифест Анны Иоанновны от 16 ноября 1737 года, в котором указывалось: “башкирцов-повстанцев, их жен и детей покупать и продавать разного чина русским людям с их последующим крещением”. За 1738-42 года было крещено около 10 тыс. башкир обоего пола, насильственно вывезенных в центральные районы России.... Комиссия дискредетировала себя в глазах правительства тем, что пристраивала крещеных к помещикам в качестве охранников миссионеров, и в 1740 г. была ливидирована. Вместо нее была создана Контора новокрещенских дел. Права у конторы были большие. Она начала дейстовать в Казани, Астрахани, Макарьевке
и Воронежской губернии. Конторе были даны широкие права и выделены войска для охраны миссионеров.
Ежегодно контора имела в своём распоряжении доход в 10000 руб. и 5 тыс. пудов муки.
В 1742-53 по предложению уфимского вице-губернатора П.Д. Аксакова голодающим башкирам передавалось необходимое количество хлеба в обмен на их детей, женщин при условии их крещения. В 1742г. прав-во вновь отдало приказ о разрушении действующих мечетей и запрете строительства новых. В том же году только в Казани и уездах провинции из 536 мечетей было разрушено 418, а в Сибири 136 - 89 и окрестностях из 40- 29.
В 1750 году вышел указ о полном изгнании татар из Старой казанской слободы. Этому в 1749 году предшествовал донос Луки (епископ Казани, назначенный в 1738-м году). В том году в Казани был большой пожар, начавшийся в татарской части города и перекинувшийся на русскую часть и уничтоживший множество домов. Причины переселения татар, по мнению Луки Канашевича заключаются в следующем: “ Огонь, упав с небес, сначала сжег татарские дома и мечеть, а затем за разрешение поселения татар среди православных, Бог сжег русские дома. Поэтому и поскольку татары всё время подстрекают крещёных, их нужно прогнать из Казани в другие места”. Это наглядно демонстрирует отношение православного духовенства к татарскому народу.
За время существования новокрещенской конторы (1731-1764 гг.) было крещено 406792 инородца, Насилие, проводимое при массовых крещениях язычников, а также присвоение казенных денег чиновниками, осуществлявшими христианизацию, стали причиной приостановления миссионерской деятельности (указ от 3 апр. 1764 г.) и закрытия гл. центра христианизации - Новокрещенской конторы в Казани и ее филиала в Башкирии - Нагайбацкой крепости. Однако после подавления Крестьянской войны 1773-75 христианизация возобновилась...
С. М. Соловьев так описывает крещение жителей Поволжья: “По указу 1740 года велено было новокрещенов переселять из тех деревень, где они живут вместе с иноверцами; но Сеченов [губернский архирей] представил, что в деревнях новокрещенов бывает большинство и переселение будет им убыточно и зазорно, как будто за принятие св. крещения они лишаются старинных своих жилищ, что отвратит многих иноверцев от крещения; следовательно, гораздо лучше переселять иноверцев, которые, не желая лишиться прежних своих домов и земель, придут все к св. крещению самовольно. Сенат согласился с этим представлением. Согласился и на возобновление старого распоряжения, чтоб принимавшие крещение холопи и крестьяне иноверных землевладельцев освобождались от крепостной зависимости, а если сами землевладельцы примут христианство, то получают по-старому своих холопей и крестьян; чтоб принявшие крещение освобождены были на три года от всех поборов, которые должны быть разложены на оставшихся в иноверии; чтоб те из них, которые живут по кабалам у заимодавцев, были от них освобождены; чтоб те из иноверцев, которые содержатся под караулом по маловажным делам и захотят принять крещение, освобождались из-под караула без всякого наказания. По донесению Сеченова, в 1741 и 1742 годах было обращено в христианство 17362 человека”.
Конец прямому нажиму на мусульман положило лишь царствование Екатерины II по указу которой в Оренбурге было создано магометанское духовное собрание. Однако оно было создано в первую очередь для того, чтобы держать под контролем мусульманскую часть населения империи, учитывая бесконечную череду русско-турецких войн. К тому же крестьянская война под предводительством Пугачева продемонстрировала недовольство не только социальной, но религиозной политикой властей. Ведь Пугачев обещал в своих “подметных письмах”, что никакой религии не будет чиниться притеснений, и это стало одним из основных факторов того, что под его знамена встали тысячи татар и башкир. К тому же после русско-турецкой войны 1768-1774 годов по Кючюк-Кайнарджийскому миру в состав России вошли территории, населенные мусульманами и в связи с этим ощущалась необходимость обеспечения более-менее бесконфликтного сосуществования христиан и мусульман. Оренбургское магометанское Духовное собрание впоследствии было переведено в Уфу. В его состав входили муфтий, назначаемый императором и три кадия из казанских татар, сменявшиеся каждые три года. В компетенцию Собрания входили вопросы назначения ахунов, имамов и муэдзинов, а так же вопросы строительства новых мечетей, открытие медресе и мектебов. Ахунам и муллам вменялось в обязанность “твердить почасту обывателям о верности Государю Императору и Правлению; буде же Ахунд или мулла обличен будет в измене, или в сношениях с теми, кои неблагонамеренны или умышляют что-либо во вред Правлению, тактовый прощения или пощады ожидать не может. Таковый по наказании сослан будет в Сибирь”. Муфтий назначался по представлению министерства внутренних дел. Здесь наиважнейшими качествами считались его “надежность и верность” в глазах царской администрации. Образованность и популярность среди народа здесь имели скорее отрицательное, чем положительное значение. Верхушка мусульманского духовенства была полностью подконтрольна царской администрации.

Одновременно принципиальная позиция власти в вопросах "совращения" и вероотступничества осталась прежней. Это должно было уравновесить развитие ислама, которое получило мощный импульс после его легализации. Изменениям подверглись меры наказаний. За "совращение" в магометанство предусматривалось лишение всех прав состояния и ссылка на каторжные работы на срок от восьми до десяти лет, в случае применения насилия - двенадцать - пятнадцать лет. С точки зрения православных миссионеров: “Казанские татары -магометане не только сами отличаются твердостью в вере, но простирают свое влияние и на других инородцев, следствием чего является отступничество последних в ислам, которое началось еще с начала прошлого 19 столетия. Произошло это следующим образом.
В разное время после завоевания Казанского царства до 2 половины 18 века, когда ислам в Казанском крае был еще слаб и не организован, трудами ревнителей
православия было обращено в христианство много тысяч инородцев – татар и язычников. Представлялся УДОБНЫЙ МОМЕНТ для утверждения их в
христианской жизни, но этот момент был упущен.
Инородцев крестили, но не научили истинам христианской веры, так что в сущности они оставались теми же мусульманами и язычниками, какими были до крещения,.......
До царствования императрицы Екатерины II дело просвещения инородцев так или иначе двигалось вперед. В царствование же Екатерины II закрытием миссионерского
учреждения, так называемой Новокрещенской конторы был окончательно отрезан путь к христианскому просвещению инородцев. При отсутствии после этого какого-либо просветительного воздействия на инородцев, они к началу 19-го века оказались в таком состоянии, что сплошными массами стали подавать заявления об отчислении их от православной церкви, что замечается на протяжении всего 19-го столетия. Просьбы их НЕ УДОВЛЕТВОРЯЛИСЬ, они по прежнему числились православными; записывались в метрические книги, но фактически исповедывали ислам, имели тайных мулл, мечети, школы и вообще жили по обрядам мусульманской веры, не имея ничего общего с православием”.
Правительство разработало систему мер, для предупреждения и пресечения "отпадения" от православия. Была учреждена процедура рассмотрения дел об "уклонившихся". Приговоры Уголовной Палаты по всем делам об отступлении от православной веры, по которым виновные должны были быть преданы суду, до приведения их в исполнение, направлялись от начальников губерний в МВД, а затем в Комитет министров. Само "отпадение" рассматривалось законом как временное заблуждение, вследствие чего "совратившиеся" не подвергались никаким уголовным наказаниям. Правда, предусматривались временные переселения "отступников", опёка над их имениями и малолетними детьми. Всего же к началу 19 в. в Казанской епархии насчитывалось 575 тысяч крещенных чуваш, мордвы, черемис, татар и вотяков. Частично, это об'ясняется правительственными льготами, которые привлекали иноверцев ко крещению. В 1830 году учреждается Казанская миссия. Центром теоретического и практического православия в Казани была Казанская Духовная Академия, в которой, с целью подготовки миссионеров для востока Европейской России, Сибири, Средней Азии и Кавказа, в 1854 году было открыто три миссионерских отделения: татарское, монгольское и черемисско-чувашское, в которых изучались основы веры, обычаи, а также языки "инородцев". В деле массовой подготовки специалистов-миссионеров противомусульманское отделение не достигло желаемого результата. Определённые достижения были сделаны в области лингвистического, исторического, этнографического и религиозного изучения нерусских народов востока России, Сибири и Средней Азии, а также теоретической разработки мер для христианизации обитателей этих окраин”.

1850-60гг знаменуются новой волной христианского миссионерства. Толчком к этому послужил массовый отход крещеных татар от православия и их возвращение в ислам. В 1865 году в Казани создается миссионерский противомусульманский отдел. Знаменем новой попытки “спасти” души “безбожных агарян” стал профессор казанской духовной семинарии Н.И.Ильминский. Однако “плоды просвещения” были более чем скромными. В 70-начале 80 годов Ильминский в состоянии ужаса писал: “Надвигается страшная буря мусульманская, новое нашествие…Были прежде отпадения крещеных татар, но то были цветочки, а теперь ягодки, то было предварительное, а теперь начнется трактат”. 4 октября 1867 года в Казани было основано Братство Св. Гурия. Главной его задачей являлось обращение “мухаммедан” и язычников в христианство. Для этого предполагалось назначение в приходы священников, владеющих языками народов Поволжья, издание религиозных книг и организация религиозного обучения на национальных языках. Большое значение придавалось школам для крещёных "инородцев". Братство надеялось "поднять уровень крещёных инородцев выше уровня мухаммедан и через это, по закону влияния более просвещённых и культурных наций на менее просвещённые и культурные, со временем произвести то влияние на мухаммедан, какое желательно в интересах православия". В деле организации школ для "инородцев" Братство Св. Гурия взяло за основу систему Н.И.Ильминского, суть которой заключалась в религиозном просвещении "инородцев" при помощи миссионеров, священников, учителей, вышедших из "инородческой" среды, на их родном языке, печатая с этой целью церковные и другие религиозные книги на "инородческом" языке, но русскими буквами. Первой такой школой стала основанная в 1863 году Центральная крещено-татарская школа в Казани (Цк-тш). В ней преподавали Закон Божий, молитвы, священную историю, краткий катехизис. Правительство поощряло деятельность школы. Ее посещали министр народного просвещения Д.А.Толстой, в 1868 году школу посетили члены императорской семьи, а в 1871 году сам Александр Второй. За двадцать лет Братство святого Гурия в Казанской губернии организовало 128 школ. Кроме татарских были созданы чувашские, черемисские и другие школы. Для подготовки миссионеров из среды "инородцев", при содействии Братства, существовали Миссионерский приют, Миссионерское училище.

Основным показателем деятельности миссионеров долгое время являлась численность крещёных "инородцев". В соотвтествии с этим власти делали вывод о “преобладании греко-российского исповедания в Казанской губернии, за исключением Мамадышского уезда”. Однако такое обращение было лишь внешним. Новокрещёные по-прежнему придерживались своей веры и образа жизни. В начале девятнадцатого века начались массовые "отпадения" крещёных татар от православия. На имя императора стали поступать коллективные прошения от крещёных татар разрешить им вернуться в мусульманство. Особенно многочисленными такие переходы стали в середине шестидесятых годов и во время русско-турецкой войны 1877 - 1879 гг. Это свидетельствовало о безуспешности миссионерской деятельности. К такому выводу пришли архиепископ Казанский Антоний в своём донесении Св. Синоду в 1860 году и вице-губернатор Е.А.Розов, посетивший места, где проживали “отступники”. в 1866 году. Слабые позиции православия в крае были отмечены во всеподданнейшем отчёте о состоянии Казанской губернии за 1881 год, представленном на рассмотрение в Комитет министров. Пытаясь как-то оправдать провал деятельности православных миссионеров, Н.И.Ильминский писал: "Если английские и католические миссионеры, при всей их учёности и богатстве материальных средств, политической поддержке и той настойчивой последовательности в действиях, какая отличает тех и других, и которой нет у нас, русских, не сделали в гораздо более продолжительное время никаких успехов на мусульманском Востоке, то Казанскому отделению грешно ставить в вину его безуспешность в отношении упомянутых иноверцев... Мы искали ключа к убеждению магометан, но доселе ещё не нашли". Несмотря на провал 300-летней миссионерской деятельности в Поволжье, ревнители православия вновь и вновь предпринимали попытки возродить миссионерство. В 60-90-е годы девятнадцатого века они предложили осуществить ряд административно-репрессивных мер: переселение " подстрекателей" к вероотступничеству в Восточную Сибирь; ограничение строительства мечетей и издательской деятельности мусульман; подчинение органов духовного управления мусульман светской власти, вплоть до их уничтожения; разделение сельских обществ в административном порядке по религиозному признаку с целью ограничения влияния мусульманских должностных лиц на крещёных "инородцев"; укрепление православия среди крещёных "инородцев" через религиозное образование на родном языке; создание Совета в губерниях из представителей местной администрации: губернатора, епископа, директора народных училищ для расследования случаев отпадения от православия; содействие губернатора в деле миссионерства. сторонники миссионерства заявляли о том, что христианизация является задачей государственной важности и необходимым элементом "инородческой" политики правительства.

Однако как показала практика предыдущих десятилетий карательные меры не давали положительных результатов. Так, высылка "подстрекателей" в Туруханский край не пресекала “магометанскую пропаганду”. Попытки переселений "совратившихся" в православные селения также не достигали своей цели - татары частью разбегались, частью продолжали соблюдать исламские обряды. Кроме того, эта мера отражалась на экономическом положении жителей таких деревень, так как вела к уменьшению земельных наделов и вызывала конфликты со старожилами. Последний раз такая мера была применена в конце сороковых годов девятнадцатого века. Затем ввиду указанных причин от нее отказались. В 1855 году, по Высочайшему повелению детей стали отнимать у отступивших от православия родителей и изолировать их от семьи. Это, стало причиной волнений среди “инородцев”. Чтобы предотвратить дальнейшие волнения, по Всеподданнейшему докладу МВД, 14 декабря 1861 года последовало Высочайшее соизволение на приостановку подобных мер. Хотя совсем от карательных мер не отказались, но к ним прибегали лишь для подавления массовых волнений. Стараясь разрешать религиозные конфликты в пользу православия, правительство тем не менее старалось не загонять мусульман в угол и держать ситуацию под своим контролем. Так, МВД отказалось от передачи решений о постройке мечетей в ведение епархиальному начальству и запрета на строительство соборных мечетей. МВД, а затем и Комитет министров вынуждены были отказаться от предложений губернаторов, направленных на “пресечение магометанства”. Так, предложение ограничить выборные права татар было признано невозможным, так как это, по мнению МВД, могло быть истолковано в среде татар как "притеснения религии" и стало бы причиной волнениий и беспорядков. Разделение сельских обществ в административном порядке по религиозному признаку, с целью ограждения крещёных от влияния мусульман так же было признано нецелесообразным, так как вело к отрицательным последствиям в экономике. Было решено, "не принимая какой-либо общей меры против избрания должностных лиц из магометан, предписать местным властям заботиться о защите православных татар". Отпадение от христианства вынудило православных иерарахов и православную общественность искать более эффективные пути христианизации. В 60-е годы заговорили о новой системе Н.И.Ильминского. “Мои снаряды –инородческие книги, инородческое богослужение, инородческий причт церковный со священником во главе”, -писал Ильминский обер-прокурору Синода Победоносцеву. Исходя из задачи обрусения "инородцев, Н.И.Ильминский и его сторонники отстаивали религиозное образование "инородцев" на их родном языке, понимая обрусение, как первостепенное значение православия. “переход в православие, -писал Ильминский, -неизбежно должен повлечь обрусение инородцев. Если инродец проникся православием –сердцем и умом слился с ним –то он, считай, обрусел”. Альтернативную точку зрения высказывал председатель Буинского училищного совета священник А.И.Баратынский, возлагавший задачу обрусения татар на изучение русского языка с помощью лиц “магометанского исповедания”. А.И.Баратынский аргументировал свою точку зрения тем, что "усвоение языка усваивает и народность". Определённые опасения, что "допущение инородческого языка в школу и церковь создаст ущерб русскому народу и государству", высказывал и Училищный совет при Синоде. Противники системы Ильминского указывали на ее слабые моменты:

Непригодность "инородческих" наречий для выражения христианских истин. Необходимость использования магометанских понятий приведёт к образованию чего-то среднего между магометанством и христианством, а также к отатариванию других "инородческих" языков.

Введение "инородческих" языков даст толчок искусственному усилению татарского элемента и сознательному развитию племенных особенностей других народов.

Суммировав доклады уездных училищных советов, а также опираясь на мнение Казанского архиепископа, казанский губернский училищный совет решил сделать своим приоритетом необходимость религиозно-нравственного образования, при использовании "инородческого" языка, как средства первоначального обучения. 2 февраля 1870 года Совет министров народного просвещения, выдвигая идею необходимого слияния "инородцев" с русским народом, принял систему Н.И.Ильминского. По высочайше утверждённым 26 марта в 1870 году правилам в отношении татар-магометан приоритетом признавалось распространение русского языка, а не православия, так как пропаганда православия могла вызвать среди татар опасения, что правительство посягает на их веру. Предполагалось учредить за казенный счет начальные сельские и городские училища с правом приглашения, за свой счёт, законоучителя магометанской веры, а также побуждать местные магометанские общества к организации на собственные средства классов русского языка при мектебе и медресе. Эта мера вызвала в 70-е годы недовольство среди татар, которые не хотели платить за изучение русского языка, а также, по мнению казанского губернатора Н.Я.Скарятина, "предубеждение, что знание русского языка есть начало приведения всего татарского населения в православие". 16 июля 1888 года император утвердил правила, которые требовали от духовенства определённых знаний русского языка для назначения на должности религиозных руководителей. Положения об основах миссионерского образования 1870 года, видоизменяясь в 1906 и 1907 годах и получили своё новое оформление в Правилах 14 июня 1913 года, где основной пункт системы Ильминского - преподавание на родном языке, как орудие первоначального обучения православию, несмотря на решения Миссионерского съезда в Казани, был упущен. Таким образом, система обрусения “инородцев” путем изучения русского языка, а не православия постепенно стала основополагающей. Таким образом, формально не отказываясь от идеи христианизировать иноверцев, власти постепенно отходили от непосредственного участия в христианизации мусульман Поволжья. В деле "сближения инородцев с русскими" ставка скорее делалась на русский язык, нежели на миссионерство". В резолюции на докладную записку оренбургского генерал-губернатора за 1867 год директор Департамента духовных дел иностранных исповеданий Э.К.Сиверс писал: "Замечательно, там, где наше правительство имело менее влияния, фанатизм религиозный менее развит". Развивая далее эту мысль в письме к архиепископу Антонию от 15 января 1876 года, Сиверс указал, что "правительство должно иногда обнаруживать некоторую воздержанность относительно применения карательных мер в делах веры, в виду многочисленности мусульман и по другим соображениям". В черновом варианте отчёта МВД за 1892 год "О мероприятиях по отношению к магометанству" признается, что "мусульманство представляет такую силу, с которой в религиозном отношении бороться более, чем затруднительно, и которая менее других уступает деятельности христианских миссионеров". Тогда же стала проявляться тенденция к смягчению законодательства при рассмотрении дел об "отпадениях" крещёных в мусульманство. Зачастую заявлялись ходатайства о смягчении назначаемого законом наказания, в которых указывались побудительные мотивы, руководившие “вероотступничеством”. Свою лепту в это внесла и дискуссия, проходившая среди общественности в конце девяностых годов девятнадцатого века о мерах наказания за "совращение", проходившая в рамках обсуждения проекта Уголовного уложения.

Изменение общей политической ситуации в стране, курс на свободу вероисповедания, который касался не только ислама, появление "мусульманского вопроса", который связывался с религиозно-культурным и политическим движением российских мусульман, а также опасения по поводу распространения панисламистских и пантатаристских настроений оказали в начале двадцатого века влияние на взаимоотношения власти с мусульманами Поволжья. Обследования губерний с мусульманским населением, проведенные по приказу МВД отмечали, что принятие христианства не сближает "инородцев" с русской средой, и что православие, в сравнении с мусульманством, довольно слабо укоренено среди местного населения, и миссионерство только усугубляет ситуацию. “...Если о язычниках инородцах еще можно утверждать, что они в огромном большинстве вследствие слабости своих прежних верований не уклонились после крещения от христианства, то об обращенных из мусульманства положительно можно сказать, что они в значительном количестве остались при прежних своих верованиях. После Высочайшего Манифеста 17 апреля 1905 г. все эти отступники, которых насчитывается до 30 тысяч человек, подают прошения об отчислении их от православной церкви”.

Постепенно миссионерство исчезает из отношений светской власти с мусульманами Поволжья. Особое совещание 1910 года "По выработке мер для противодействия татарско-мусульманскому влиянию в Поволжском крае" формально не отрицая важности христианизации мусульман не советовало "возлагать на нее, в государственных целях какие-либо надежды". Участники Совещания признали, что проповедь христианства среди мусульман не должна исходить от государства, а должна всецело производиться церковью. Кроме того, ислам, как религия, наконец-то в глазах властей лишился образа враждебной государственным интересам силы. По мнению вятского губернатора П.К.Камышанского, которе он выссказал на заседании Особого совещания от 14 января 1910 года, задачей правительства является поддержание чистоты ислама, так как разложение чистоты религии и чистоты ислама явилось причиной революционного движения. Председатель Совещания А.Харузин также отметил, что, "хотя магометанство не может быть уравнено с христианством, но оно представляет источник нравственности и расшатывать его не стоит... Мусульманская масса не может считаться безнадёжной с государственной точки зрения" и необходима борьба лишь с отдельными группами противоправительственной направленности - "националистической тенденцией магометанства". К началу двадцатого века, отказавшись от искоренения мусульманства и стараясь по отношению к мусульманам избегать всего того, "что могло бы казаться посягательством на религиозные убеждения", центральная власть отказалась от открытой христианизации мусульман и пыталась найти приемлемый вариант взаимоотношений государства с исламом через реформу духовного управления и системы образования мусульман. Руководящим принципом в политике государства по отношению к мусульманским подданным наконец-то стали принципы, зафиксированные в Журнале Комитета министров от 22 февраля и 1 марта 1905 года, в котором говорилось: “Мусульманское население внутренних губерний всегда исполняло свой долг перед государством наравне с его коренными подданными и не доставляло правительству каких-либо забот в отношении политическом... Исторически сложившимися отношениями этими надлежит дорожить и испортить их следует опасаться”.

Глава 4

За царя и отечество

В истории русской армии татары оставили свой след. Московские князья начали брать татар на службу еще в 14-15 веках. Все население касимовского ханства относилось к служилым татарам. Арзамасские служилые татары впервые упоминаются в 1572 г. как участники “немецкого похода”. Они в составе многочисленного войска находились в Пскове и Новгороде (1575 г.) в связи с угрозой нападения со стороны Польши.

В 1580 году были созданы арзамасские станицы, которые наряду с мещерскими сторожевыми поселениями, контролировали земли к западу от Арзамаса, в которые заселялись татары, несшие дозорную службу к юго-востоку от Арзамасской засечной черты по линии север-юг и обратно. С продолжением черты на Алатырь и Симбирск они вместе с алатырскими татарами стали нести службу и на этой черте.

В составе русского войска численностью 4500 чел., направляемого под командованием Дмитрия Пожарского против поляков и литовцев в июне 1615 года было более тысячи служилых татар, в т.ч. алатырских служилых татар 230 человек, арзамасских князей, мурз и татар 228, темниковских – 430 и курмышских – 120 чел. В походе на Псков (август 1615 г.) под командованием Ф.Шереметева половину войска составляли служилые татары тех же уездов.

Интересные сведения содержатся в царской грамоте относящейся к смоленскому сражению (1639 год). В ней царь распоряжается отметить служилых татар особым вознаграждением. В числе отличившихся были сыновья Богдана Розбахтина (Янбулат и Еникей). Об одном из них в царской грамоте говорится, что “находился в осаде, всякую нужу осадную и голод терпел, в полоне Смоленске в тюрьме сидел и из походу вышед ко государю к Москве и языки имел и ныне Янбулат и Еникей в государеве службе служат зимние и летние службы вместе без выезду”. Исполняя указ царя, им пожаловали поместья отца и двоюродного брата Мамеша Карамышева, переселившегося в Казанский или Свияжский уезд.

О трудностях службы татар свидетельствуют жалобы арзамаских служилых татар, датированные 1648 годом. В них говорится, что уже 5-й год подряд мобилизуются поголовно все служивые люди (вместо мобилизации по половине) для охраны юго-востока Нижегородского края от ногайцев. Аведь за эти 5 лет они находились в крепостях – на Пузской засеке, на Ломове, в Керенском, Карсуне, участвовали в дальнем Калмиюсском походе. Арзамасские и алатырские мурзы и татары вместе с русскими служилыми людьми участвуют в изнурительном рейде по восточной Украине 1655-56 гг.

Следует отметить, что в колонизации Сибири, имеется ввиду Западная Сибирь, междуречье Иртыша и Тобола, активное участие принимали татары-мишари.

Они так же несли службу на Дону в полку Долгорукова. Видимо с тех пор и прижилось на Руси слово “казак”, которе на русский язык переводят как “удалец”, а татарам оно ясно и без перевода. Всего же на 1897 год в казачьем сословии состатояло около 56 000 татар (вместе с членами семей), служивших в Донском, Уральском, Семиреченском, Сибирском, Оренбургском казачьих войсках.

В конце XVII – начале XVIII вв. начались военные реформы и переход к полковой организации военных сил и современному вооружению.

Они требовали качественно иного подхода к комплектованию и он был найден. Регулярная армия стала комплектоваться с помощью рекрутских наборов, когда с определенного числа душ мужского пола (500 –во время длительных войн и 1000 в мирное время) брался один или два рекрута. Сословие служилых татар было ликвидировано и татары, как и другие народы Поволжья попали под указ о рекрутских наборах и подлежали призыву как и русское население.

Татары привлекались на строительство Санкт-Петербурга и земляных укреплений Петропавловской крепости, а затем в 1704 году в числе прочих работных людей были переведены на сооружение крепости Кроншлот на острове в Финской губе вблизи Петербурга. С тех пор они служили на фортах и кораблях Балтийского флота в городе, получившем название Кронштадт. Об этом свидетельствует и старинное мусульманское кладбище на острове.
С 1722 года по именному указу Петра I было "повелено брать рекрут с мордвы, черемисы, татар и чуваш, как с русских, а татар брать малолетних, от 10 до 12 лет, из которых употреблять третью долю в денщики и часть в матросы… В императорскую же гвардию из рекрут отбирать физически крепких, хорошо сложенных, сметливых новобранцев".

В 1997 году в городе Выборг было найдено захоронение русских солдат, погибших при его осаде в 1710 году. Газета “Выборгские ведомости” дала такую характеристику захоронению: “Большинство черепов обладают чертами переходного расового типа (весьма характерного для русского народа, к восемнадцатому веку ассимилировавшего немало представителей тюркских и угро-финских народностей), и даже "чистого" монголоидного типа (череп сферической формы, с покатым лбом). Понятно, что в шведском захоронении такого быть не могло.
Кстати, в войске Петра Первого, кроме русских рекрутов, были казаки, калмыки и башкиры. В осаде Выборга 1710 года принимали участие астраханские татары, которых использовали на строительных работах”.

После победы под Полтавой российское военное командование организовало, выражаясь соверменным языком, стратегические рейды татарских и башкирских всадников через Ботнический залив, которые атаковали непосредственно территорию Швеции, такм образом, заставляя противника распылять силы. Одетые в шубы, на легких конях они наносили огромный, прежде всего моральный ущерб противнику, который не чувстовал себя в безопасности, что было в той ситуации немыслимо для обычной русской кавалерии, которой грозило в результате таких маневров просто провалиться под лед.
Несколько таких походов в значительной степени приблизили мир со Швецией, по которому к России отошли вся Прибалтика и Выборг.

При Петре I татары сражались в рядах российской армии в Северной войне, “прорубая окно в Европу” и по всей необъятной Руси.
Приемга кергячтан чячляремне кырдылар

“Годен” диеп кычкыргач яшь йорегем ярдылар

(После того как повели на прием, состригли мои волосы

После того как прокричали “годен” сердце мое от тоски разорвалось)

Сказать, что условия содержания солдат и муштра были ужасными –это не сказать ничего. В те времена среди офицеров существовала поговорка: “Вот тебе три мужика, сделай из них одного солдата”. Светлейший князь Потемкин так писал о солдатской службе времен рекрутских наборов: “Словом одежда войск наших и амуниция такова, что придумать почти нельзя лучше к угнетению солдатов, тем паче, что он взят будучи из крестьян в тридцать почти лет возраста узнает узкие сапоги, множество подвязок, тесное нижнее платье и пропасть вещей, век сокращающих”. А вот еще зарисовки из жизни солдат, теперь уже павловской эпохи: “Истинные муки настали для солдат. И в предшествовавшее царствование (Екатерины) обращение с ними не отличалось мягкостью, а При Павле оно приобрело характер подлинной жестокости. Генерал Аракчеев, лично обучая гвардейский Преображенский полк, поправлял выправку ударами, рвал усы у гренадер, бил без различения простых солдат и юнкеров нововведенной форменной палкой”.

Царские власти ввели дьявольский обычай предлагать на выбор: либо крещение, либо уход в рекруты. Причем брали из деревни до тех пор, пока кто-нибудь из ее жителей не соглашался креститься.

Но и армии над теми, кто хранил веру отцов, издевались: называли “гололобыми”, мазали губы салом, подкладывали в личные вещи свиные уши.

А впереди их ждали годы, полные лишений, мук, усугублявшихся тем, что татары тогда плохо знали русский язык, тупая муштра, физические тяготы.

За малейшую провинность подвергали физическим наказаниям: секли шомполами, выставляли в морозы в караул в одних мундирах, окунали в холодную воду.

О словесных оскорблениях, бывших неотъемлемым компонентом "воспитания" “слуг царя” не приходится и говорить. Все это могло кончиться лишь при условии принятия христианства: крестившийся получал льготы, благосклонность начальства, и 25 рублей.

Священникам же давались специальные наставления, как проводить психологическую обработку мусульман. Благо опыт, накопленный христианскими миссионерами по этой части был богатый. Но многим удавалось устоять.

Положение изменилось после указа Екатерины II “Об определении мулл и прочих духовных чинов магометанского вероисповедания и об учреждении в Уфе Духовного собрания для заведования всеми духовными чинами того закона в России пребывающими”. Тогда татарам официально было разрешено исповедовать свою религию и русское правительство официально отказалось от идеи перевести всех мусульман в православие.
Иноверцев согласно указу Екатерины II от 23 сентября 1788 года было разрешено возводить в русское дворянство и присваивать офицерские звания. Детей дворян-мусульман было разрешено принимать в кадетские корпуса и для них предусматривались “законоучители” — муаллимы.

(Выпускниками кадетского и пажеского корпусов были генерал-адъютант эмир Бухарский Абдул-Ахад, генерал-майор Али Шах Али, генерал-лейтенант Абдул-Азиз Давлетшин, генерал Мухаммед Шефи Шамиль — сын знаменитого имама Шамиля). В дальнейшем свобода отправления богослужений получила закрепление в статьях Основных Законов Российской империи. В частности, ст. 45 гласила, что “свобода веры присвояется не токмо христианам иностранных исповеданий, но и евреям, магометанам и язычникам, да все народы, в России пребывающие, славят Бога Всемогущего разными языками по закону и исповеданию праотцев своих…”

.

С начала XIX века в армии и гвардии ввели институт военных священнослужителей — ахунов и мулл. Присутствие того или иного духовного лица неправославного исповедания зависело от религиозного состава нижних чинов воинской части. Кандидатура на должность ахуна Санкт-петербургского гарнизона предлагалась "Обществом лейб-гвардии офицеров, исповедующих мусульманство", В выборах принимали участие представители мусульман от всех гвардейских частей. Вот например выдержка из приказа о выборе военного ахуна:
"Приказание по отдельному гвардейскому корпусу.
Его Высокопревосходительство г. командир Отдельного Гвардейского корпуса приказать изволил: для выбора ахуна на имеющуюся при Гвардейских частях вакансию сделать следующее распоряжение:
От всех полков, артиллерийских бригад и прочих частей гвардейского корпуса, в С. Петербурге и ближайших окрестностях расположенных, назначить из магометан по одному унтер-офицеру или по два рядовых отличного поведения. Чины л(ейб) г(вардии) Крымско-татарского эскадрона и собственного Его Величества конвоя к выбору ахуна не приглашаются. Совещание и выборы назначить в квартире-молельне в доме купца Калугина под № 185, что на Невском проспекте.
7 ноября 1859 г."
Ахуны и муллы руководили богослужениями, вели пастырскую работу среди солдат, принимали участие в торжественных государственных церемониях, при принятии воинской присяги и освящении знамён, напутствовали войска, уходящие на войну, корабли, уходившие в боевые походы. Ахуном как правло становился человек уважаемый и сведущий в богословии. Ярким примером этого может служить назначение в начале 20 века военным ахуном Атауллы Баязитова, — авторитетного в российских исламских кругах богослова, просветителя, автора нескольких книг, в том числе книги "Отношение ислама к науке и иноверцам", написанной на русском языке, где он призывал к дружбе между мусульманами и христианами, писал о вкладе мусульман в развитие науки, призывая мусульман изучать свою религию и не следовать заблуждениям, далеким от ислама.

Баязитов, владевший восточными и европейскими языками состоял в качестве официального переводчика при Министерсвте иностранных дел. При нем в Петербурге была возведена соборная кафедральная мечеть, им была основана и издавалась первая в России татарская газета "Нур" ("Свет").

Документы военного ведомства регулировали и порядок духовного обслуживания лиц неправославного исповедания, начиная с принятия присяги и, заканчивая регламентацией соблюдения правил своей веры в повседневной деятельности. Например, порядок принятия присяги для мусульман предусматривал возможность использования одного из пяти принятых языков (докагатайско-татарское наречие, турецкий язык, персидское наречие, адербиджано-тюркское наречие). Принимающий должен был повторять слова присяги, которые ему зачитывало духовное лицо “магометанской веры”. Если оно отсутствовало, то эта обязанность возлагалась на кого-либо из грамотных мусульман, а если присягающий был грамотен, то ему самому предоставлялась возможность читать текст присяги. Если же вышеназванных условий не было, то инструкция предписывала: “За неимением же грамотных мусульман и за безграмотностью приводимого к присяге, лицо, наряженное для привода его к оной, должно читать ему слова присяги, написанные русскими буквами”.

Вот как описывает, например, церемонию принятия присяги в Алекандровском юнкерском училище русский писатель Куприн, сам, кстати, бывший офицером русской армии: “Перед строем священники: православный за аналоем, в золотой ризе, католический –в черной сутане, с четырехугольной шапочкой на голове, лютеранский –в длинном, ниже колен сюртуке…магометанский мулла – в зеленой чалме”. (роман “Юнкера”).

В армейских частях процедура принятия присяги была скромней: “…формулу присяги читал православным –священник, католикам –ксендз, евреям –раввин, протестантам, за неимением пастора –штабс-капитан Диц, а магометанам –поручик Бек-Агамалов” (повесть “Поединок”). Воевали солдаты-татары “за царя и отечество” во всех войнах, которые вела Российская империя: и русско-турецких, и с французами, и с поляками, и в Крыму. Во второй четверти 18 века четыре мусульманских конных полка в составе армии фельдмаршала Румянцева-Задунайского участвовали в Семилетней войне, и вместе со всей русской армией торжественно вступили в Берлин. А в 1768 — 1772 гг. более чем три тысячи мусульман были привлечены для подавления восстания польских конфедератов. И этот список далеко не полный.
В русской армии даже существовал Татарский уланский полк, отличившийся в войнах с Наполеоном. Татарский уланский полк был сформирован в 1803 году. В Отечественную войну 8 действующих эскадронов полка состояли в 3-й Западной армии в кавалерийском корпусе генерал-майора К. О. Ламберта, 2 запасных — в резервном корпусе генерал-лейтенанта Ф. В. Сакена. Командовал полком генерал-майор К. Б. Кнорринг. 8 октября неприятельский кавалерийский отряд делал разведку в районе Чарукова. Генерал Ламберт “вознамерился захватить австрийцев врасплох”. Для этой цели “на 15 охотников Татарского уланского полка, знавших по-немецки, велели надеть австрийские каски и плащи и пустили их вперед. На окрик польского пикета наши охотники объявили себя за австрийский патруль и захватили пикет до последнего человека”. Эта операция дала возможность отряду Ламберта провести блистательную ночную атаку, в которой участвовал и Татарский уланский полк. В результате боя были пленены 150 австрийцев и захвачено 3 неприятельских штандарта. В 1814 году полк был награжден Георгиевскими трубами с надписью “За отличие против неприятеля в сражении у Кульма 18 августа 1813 года”.

Еще одной славной страницей в военной истории татар стало их участие в народном ополчении в Отечественной войне 1812 года.

Шестого июля 1812 года Александр I издал манифест о созыве народного ополчения. Текст манифеста в тот же день был обнародован в Казани.

Манифест был переведен на татарский язык, напечатан в 200 экземплярах и разослан по губернии. Со всех уездов люди стали стекаться в Казань, желая вступить в ополчение.

"Татарское общество", как называли тогда татарское население Казани, сосредоточенное преимущественно в двух татарских слободах - Старой и Новой приняло активное участие в формировании ополчения. Из числа наиболее уважаемых людей были выбраны особые комиссары, ответственные за сбор пожертвований, которые каждую неделю докладывали татарскому городскому голове о суммах сборов. Всего было собрано 8360 рублей. Это было не мало, учитывая, что татары составляли 15% населения города, а русское население, составлявшее 85% собрало 10 тысяч рублей.

Ополчение было сформировано очень быстро. Уже к декабрю 1812 года оно было укомплектовано и экипировано и готово было выступить в поход. В шате ополочения насчитывалось 3280 ратников из которых было сформировано два полка - пеший в количестве 3000 человек и конный, в количестве 280 человек. Пеший полк состоял из шести батальонов. В каждом батальоне насчитывалось четыре сотни пехотинцев. Батальон делился на сотни, котоыреми командовали сотенные начальники из дворян, в каждой сотне было так же два "пятидесятника", одиннадцать урядников, писаря и трубачи. В ополчение записывались русские, татары, чуваши, мари, мордва. Патриотический подъем среди татар был высок. Так, например, мещанка Нигабидуллина, отдав в ополчение своего старшего сына, пришла в татарскую ратушу просить чтобы взяли и младшего.

В декабре 1812 года ополчение вышло из Казани и ускоренным маршем стало догонять наступающие русские части. 30 сентября 1813 года ополчение, к тому времени перименованное в Казанский пехотный полк, вошедший в корпус Муромцева, прибыло под Дрезден.

Весь октябрь ополчение принимало участие в осаде этой важнейшей крепости - столицы Саксонского княжества, которую оборонял гарнизон во главе со знаменитым французским маршалом Сен-Сиром. Казанский полк участвовал во всех сражениях, происходивших под Дрезденом. 1 и 4 октября он принял непосредственное участие в боях, в которых были " оба раза отражены с великим успехом сильные неприятельские вылазки". 5 октября Сен-Сир предпринял еще одну вылазку, однако прорвать осаду ему не удалось, и он снова был отбит при участии Казанского полка. Одновременно две пехотные роты полка были отряжены под крепость Пирну "для прикрытия артиллерии". После сражения 5 октября 1813 года Казанский полк вошел в состав бригады генерал-майора Александра Дмитриевича Гурьева, которая переправившись через Эльбу соединилась с австрийскими войсками.

В составе бригады Гурьева Казанский полк участвовал в сражениях 12, 15, 16 и 17 октября. 25 октября французы предприняли еще одну отчаянную попытку прорвать блокаду Дрездена. Кровопролитный бой продолжался с 7 утра до самой ночи. Казанский полк вместе с Третьим Нижегородским составлял передовые колонны и дрались так, что "истеряли почти до одного боевого патрона".

За тот бой наряду с другими воинами-русскими по национальности Аннинским крестом за личное геройство был награжден татарин Агиев, произведенный в младшие офицеры и тем самым из крестьянин ставший дворянином.

Поистине золототом вписано в историю России участие мусульман –в подавляющем большинстве своем татар и башкир в Отечественной войне 1812 года.

Башкиры участвовали еще в войнах с французами с кампании 1807 года, когда прибывшие к действующей армии башкирские команды и Ставропольский калмыцкий полк, прикрывая отступление русской армии от Фридланда, пустили "несколько сот стрел в неприятеля, изумленного невиданным оружием".
В 1811 году были учреждены 1-й и 2-й конные пятисотенные Башкирские полки. В 1812 году башкиры и мещеряки составляли уже 4 полка; 1-й полк находился в Отдельном казачьем корпусе атамана М. И. Платова, 2-й полк состоял и 3-й Западной армии, два других оставались на месте. Действуя в составе корпуса, башкиро-мещеряцкие воины прошли Отечественную войну, постоянно находясь "в делах против неприятеля". Они сражались на Бородинском поле, воевали в составе "летучих" отрядов, преследовали неприятели при наступлении русской армии, атаковали французов при Березине.
После опубликования манифеста о созыве ополчения "с хребтов Урала двинулось в поход 23 пятисотенных полка... В полки поступило дворян, татарских князей и мурз до 400".
Башкиры и мещеряки участвовали в заграничных походах русской армии и завершили боевой путь в Париже.
Какой-либо уставной формы одежды в башкиро-мещеряцких полках не было. Воины носили национальные боевые костюмы, на некоторых всадниках были кольчуги. Оружием служили пики, сабли азиатского типа, фитильные ружья с сошками. У пояса воин носил колчан со стрелами и налучье с луком.

Татары, башкиры и представители других мусульманских народов вступили в Отечественную войну 1812 года почти с самых первых ее дней. 1-й башкирский полк сражался с врагом в составе 2-й армии генерала П. И. Багратиона, 2-й башкирский — в 3-й армии генерала А. И. Тормасова, 1-й тептярский полк — в 1-й Западной армии генерала М. Б. Барклая де Толли.
Уже 15 июня 1812 г. в боях под Гродно отличились воины 1-го башкирского полка: рядовые Узбек Акмурзин и Буранбай Чувашбаев, хорунжий Гильман Худайбердин и есаул Ихсан Абубакиров. В июле после соединения русских армий башкирская конница вела разведку в районе Смоленска, а затем участвовала в наступлении российских войск на местечко Рудни. В частности, 16 июля 2-й башкирский полк под командованием майора Курбатова участвовал в сражении под городом Кобрином (восточнее Брест-Литовска), в ходе которого было убито 2 тыс., взято в плен 2382 солдата, 76 офицеров и 2 генерала наполеоновской армии. За храбрость и отвагу, проявленные в этом бою, Аюп Каипов и полковой старшина Аралбай Акчулпанов были награждены орденами Св. Анны 4-й степени. А 27 июля кавалерия атамана М. И. Платова, в составе которой находился 1-й башкирский полк, нанесла поражение французской дивизии под командованием Себастиани.

Немало мусульман полегло и на Бородинском поле. В этом сражении участвовал 1-й тептярский полк. После Бородинской битвы в период подготовки контрнаступления русской армии башкиры, татары, мишари и тептяри (татары, проживавшиена територии Башкиро-мещеряцкого казачьего войска) в составе подвижных конных отрядов действовали в тылу наполеоновских войск.

В ходе Отечественной войны 1812 года мусульмане собрали в пользу армии 500 тысяч рублей и отправили на фронт 4139 строевых лошадей. Было сформировано более 30 башкирских, татарских и ногайских полков по образцу казачьих. В русской армии в рядах южной армии Чичагова действал полк крымских татар. В каждом таком полку насчитывалось 500 рядовых и 30 офицеров: командир полка, старшина, 5 есаулов, 5 сотников, 5 хорунжих, 1 квартирмейстер, 1 — 2 писаря и 10 пятидесятников. Также в штате каждого полка находился мулла. Татары, башкиры, ногайцы и другие мусульмане вместе с русскими несли на своих плечах всю тяжесть войны с Наполеоном и последующих заграничных походов, пройдя от западных границ до Москвы, а потом от Москвы до Парижа.
В освобождении Москвы от армии Наполеона участвовали несколько башкирских полков и 1-й мишарский полк. В частности, 1-й башкирский полк находился в составе армейского партизанского отряда полковника И. Е. Ефремова, а затем под командованием полковника Н. Д. Кудашева. При отступлении из Москвы 7 октября французские войска подвергались многочисленным атакам башкирско-татарской конницы. Через несколько дней 12 — 13 октября в районе Малоярославца отряд Кудашева захватил много трофеев и отбил пленных.
В сентябре 1812 г. в период подготовки контрнаступления когда основные силы русской армии были сосредоточены в Тарутино, и ощущалась необходимость в пополнении сформировано около 30 полков татаро-башкирской конницы.
Отличился в в осенне-зимних боях с Наполеоном 1-й тептярский полк. В начале сентября 1812 г ода полк под командованием майора Темирова действовал в составе калужского ополчения.
11 — 24 сентября 1-й тептярский полк переходил в состав партизанского отряда Дениса Давыдова. В “Дневнике партизанских действий 1812 года” Д. Давыдов упомянул о совместных с татарами боевых операциях против французов. Он очень не хотел отпускать от себя полк когда поступил приказ 1-му тептярскому полку перебазироваться на другое место: “Я получил повеление отделить от себя Тептярский полк к Рославлю и Брянску для содействия отряду калужского ополчения. Как ни тяжко мне было исполнить сие повеление, но, чувствуя важность Рославльского направления, я без прекословия приказал майору Темирову идти в Рославль”.

Позже 1-й тептярский полк майора Темирова отличился в сражении под Рославлем. За отвагу в этом бою орденом Св. Владимира 4-й степени был награжден прапорщик Мунасыпов, а орденом Св. Анны 3-й степени зауряд-хорунжий Ибрагимов.
На протяжении всей осенне-зимней кампании военные формирования российских мусульман участвовали во всех сражениях Отечественной войны. Уже при отсутплении французов из России в составе корпуса генерал-лейтенанта Л. К. Эссена башкирская и татарская конницы преследовали армию Наполеона в районе Дропчина по обоим берегам реки Буг. Это, кстати, нашло свое отражение в живописных полотнах, посвященных войне 1812 года. В частности, на картине “Переправа войск Наполеона через Березину” изображен всадник, одетый в восточный халат, за спиной которого висит колчан с луком и стрелами, а в руке пика. Оборванные французские солдаты поднимают руки вверх перед этим всадником.

2-й башкирский полк участвовал в разгроме отрядов польского генерала Конопки, а с ноября 15 татарско-башкирских полков в составе поволжского ополчения воевали на Украине.

Вместе со всей русской армией мусульмане перешли границу России. И уже 27 января 1813 г. в Варшаву вступил 2-й башкирский полк в составе корпуса генерал-лейтенанта Л. М. Волконского.
Также в январе 1813 г. в штурме Данцига вплоть до его капитуляции 21 декабря участвовали 10 татарско-башкирских полков. Своими умелыми действиями отличился в боях за Данциг 1-й башкирский полк, который был внесен в “правительственный журнал выдающихся военных событий”.
С марта 1813 г. татарские и башкирские полки принимали участие в сражениях под Берлином и Дрезденом. В осаде Дрездена отличились 2-й, 13-й, 15-й башкирские полки, а после Лейпцигского сражения туда подошли 1-й, 4-й, 5-й и 14-й башкирские полки. В конце 1813 года 5 полков, укомплектованных мусульманами, были направлены в Чехию и вместе с казачьими полками и регулярными частями русской армии вели там боевые действия против наполеоновских армий.
Заметный вклад внесли мусульмане и в победу в великой “битве народов” под Лейпцигом. С 4 по 7 октября множество мусульман сражались бок о бок с русскими и европейцами против армии Наполеона.
Башкирская и татарская конницы участвовали в боях за Гамбург, Берлин, Веймар, Франкфурт-на-Майне и другие германские города. В Веймаре российские солдаты-мусульмане встретились с немецким поэтом И. В. Гете и подарили ему лук со стрелами и курай (национальный духовой музыкальный инструмент).

Зачастую шедшие в авангарде российской армии конные отряды, состоявшие из представителей этих народов, наводили ужас на противника. Дело дошло до того, что в своих призывах к сопротивлению русской армии Наполеон говорил, что Франции грозит нашествие “диких татар, которые едят лошадей”. По некоторым данным, именно конный полк, составленный из татар и башкир, первым вошел в Париж.
После вступления российской армии в Париж воины 9-го башкирского, 2-го тептярского, 2-го мишарского полков были награждены серебряной медалью "За взятие Парижа 19 марта 1814 года". В память о героизме российских солдат, проявленном в Отечественной войне, все ее участники, включая мусульман, были награждены серебряной медалью "В память войны 1812 — 1814 гг." Многие воины-мусульмане были удостоены различных орденов Российской империи, а так же были возведены в дворянское достоинство.
Война 1812 — 1814 гг. выявила талантливых военачальников среди представителей мусульман, самым известным из которых стал Кахым-туря (Кахым-турэ). Об участии башкир и татар в войне писали в своих мемуарах герои войны 1812 года Д. Давыдов, С. Глинка, Н. Раевский. В народном фольклоре эти события нашли отражения в песнях-беитах “Любизар”, "Эскадрон", "Кахым-туря", "Баик", "Кутузов"; "Беите о русско-французской войне", "Беите о Кутузове" и в легендах и преданиях "Кахым-туря", "Абдрахман Акьегет", "Вторая армия".
За активное участие мусульман в Отечественной войне 1812 г. по указу императора Александра I в 1813 года мусульмане получили разрешение построить мечеть в Татарской слободе, в Замоскворечье на участке купца