Компания «Танцпол» имеет честь пригласить Вас. 14 page

— Я включу, а потом будет нечего показывать, — оправдывался волосатый парень.

— Вруби все, чтобы мигало, и не парься, — весело закричал Салмаксов растерянному технику.

— Кончай дрочить! Начинайте светить. Деньги за что платим, чтобы ты тут спал? — округляя глаза от негодования, закричал Алексей.

Перепуганный паренек уложил руки на регуляторы и стал нажимать на клавиши. Под темным потолком ожил и зашевелил лучами огромный прибор. Переливающиеся лучи разбежались в разные стороны и заметались по залу. Танцующие сразу же отреагировали на это дружным воем и свистом.

— Так! — поучал Алексей. — Теперь гаси заливку и стробоскоп. Так, теперь темноту. Видишь? Лазерщики заработали. Они мне жаловались, что вы врубаете все свои фонари и водку жрете, а из-за вашей заливки не видно ни фига.

— Кто, мы?

— Неважно. Ты должен постоянно менять картинку по свету и слушать музыку.

— Так что — руками все включать, что ли?

— А ты думал на автомате? Нам светомузыка не нужна. Нам нужно световое шоу. Понял?

Техник пригорюнился, но все же взялся за труды.

— Ну чего, Андрюха? — спросил Алексей у брата. — Как дела? Народ идет?

— Пока вроде бы нормально. Народу человек двести пятьдесят, может, больше. Правда, упырей понабежало. Но пока все тихо. А здесь как?

— Порядок.

— Как ВестБам? — спросил Андрей, указывая пальцем на балкон.

— Янис уже закончил, сейчас Рокки играет. ВестБам с Георгием и Вильямом в лектории. Он начнет играть с трех.

— Охрана-то с ними?

— Должна быть — посмотри, пожалуйста, я здесь пока побуду, а то эти парни вообще не врубаются, что делать.

Пытаясь попасть на второй этаж, Андрей поплыл в море людей, но по дороге натолкнулся на крайне неприятную ситуацию: трое спортсменов прессинговали двух молодых людей, по всей видимости, из-за их внешнего вида. В шуме переполненного зала гогочущие братки хватали ребят за одежду и орали им на ухо:

- Слышь? Ты чё, педик, в натуре?

- Чё вырядились, дырявые? Слышь, смотри - серьги...

- Дай поносить. Не дергайся! - кричал другой, пытаясь снять серьгу с уха. — Да не плачь ты, тебе еще никто ничего не сделал...

Все происходило практически посреди танцпола Танцующие рядом люди опасливо расступались, но никто не ввязывался. Было страшно. Андрей заметался в поисках охраны, но никого не нашел. Пока он суетился на танцполе, он увидел ситуацию, заставившую его искать помощи уже бегом. Заламывая руку, бритоголовый качок тащил девушку на темную лестницу. У девушки в глазах был безумный страх и отвращение. Пытаясь ей помочь, какой-то молодой человек, очевидно ее знакомый, схватил негодяя за руку, но получил сильный удар локтем в лицо. Заливая кровью рубашку, молодой человек упал и тут же получил еще один удар ногой в живот. Расталкивая людей, Андрей стал продираться к выходу и чуть не был удушен воротом собственной футболки.

— Куда ты ломишься? Смотри под ноги, — прокричал ему в лицо какой-то двухметровый амбал.

Отпустив майку, этот верзила толкнул его в грудь ладонью и отвернулся. Андрей влетел на вход и, увидев охранников, подбежал к ним, задыхаясь от волнения:

— Пойдемте быстрее! Там девушку бьют...

— Поди разберись, — скомандовал Вова.

Роман не спеша пошел за Андреем, и через пару минут они добрались до места. Никого не было: ни девушки, ни молодого человека, ни бандита. Андрей взметнулся по лестнице на площадку между этажами и махнул рукой поднимавшемуся Роману. Зажатая в темный угол, девушка плакала и тряслась от страха, а рядом с ней стояли уже двое. Молодежь, заполнявшая лестницу, сторонилась бандитов и проходила мимо. Роман не спеша подошел к ним, и они загудели в агрессивном диалоге. Через минуту он отошел и, плюнув на пол, сообщил:

- Да все нормально. Это его кобыла. Просто напилась и пошла выламываться. Разберутся сами.

- Да, но он там бил еще кого-то... - воскликнул Андрей, понимая, что Роман врет и не хочет связываться с негодяями.

- Ну сейчас же не бьют? - закончил разговор Роман и стал спускаться вниз по лестнице.

Не добившись ничего от трясущейся девушки, бандиты неожиданно ее оставили и, грязно ругаясь, стали спускаться обратно в зал. Девушка, которую трясло мелкой дрожью, осталась рыдать на ступенях лестницы.

Находясь в состоянии повышенной нервозности, Андрей добрался до второго этажа и стал осматриваться. Из-за переполненности балкона диджейского стола почти не было видно. Он попытался встать на носочки, но все равно увидел лишь ряды колышущихся голов. Практически все из находившихся на балконе танцевали. Не дознавшись, все ли в порядке с диджеем, Андрей стал продираться к дверям лектория. К счастью, возле них стоял тот самый, маленький и злой. Покачиваясь с нога на ногу, он презрительно смотрел, как перед ним выплясывала разряженная молодежь.

— Все в порядке? — напряженно спросил Андрей, подойдя к нему вплотную.

Маленький и злой наморщился, подался вперед и тут только разглядел стоящего перед ним человека.

— А, это ты. Нармальна все! — пролаял он и отвернулся.

Андрей отворил дверь и зашел в лекторий. Массивные двери предохраняли находящихся внутри от грохота музыки и шума. Помещение освещалось парой цветных прожекторов, и в этом успокаивающем полумраке на мягких диванчиках сидела большая группа друзей и знакомых. Яркий луч видеокамеры освещал то место, где сидели ВестБам, Вильям, Георгий, Катя и Тимур. Они оживленно разговаривали, давали интервью телевизионщикам. Обстановка была самая умиротворяющая и никак не походила на кошмар, произошедший только что в переполненном зале. Андрей прошелв глубь лектория, приблизился к компании и поздоровался с друзьями. Все громко беседовали, обмениваясь впечатлениями. Выпив стаканчик вина и выкурив сигарету, он немного успокоился и стал размышлять, что ему делать дальше. Нужно было идти ко входу или отправляться искать брата, чтобы рассказать ему о случившемся. Андрей медлил.

Через какое-то время все решилось само собой. Большая компания пришла в движение, поднялась и направилась на выход — ВестБам шел играть. Сопровождаемый дрожащим лучом видеокамеры и внушительной свитой, он пошел по балкону, волна интереса полетела впереди, и несмотря на тесноту, толпа расступалась, образуя коридор. Усиливая кульминационность момента, Рокки поднял руку вверх и резко остановил игравшую пластинку.

В образовавшуюся тишину разрастающимся потоком стал врываться звук, похожий на визг электродвигателя. Звук свирепел, становился резче и, колеблясь, как синусоида, рвался из ревущих колонок. ВестБам оказался за пультом и воткнул в пульт шнур висевших на шее наушников. Все взгляды были устремлены на него, стало ясно, что это он и есть, и к нему потянулись сотни рук. Перекинувшись с Рокки парой слов, он улыбнулся публике и, как фокусник, вытащил первую пластинку. Герой берлинского «Трезора» помахал черным диском танцующим, и тут же в зале погас свет. Все, как один, взревели от неожиданности, и через мгновение кромешную тьму разорвал яркой вспышкой луч лазера. Из-под потолка он пронзил собравшихся тысячью игл и заставил всех трепетать. Светящийся сноп зеленых нитей медленно закружился по восхищенной публике, и застучал первобытный барабан:

— Бам! Бам! Бам! Бам! Бам! Бам! Бам!

ВестБам играл уже час, а Андрей, остановившийся неподалеку на балконе, не мог оторваться и слушал. Вернее сказать, он слушал и смотрел. Все, кто в этот момент могвидеть играющего ВестБама, стояли как зачарованные и смотрели.

Впечатление было очень мощное. ВестБам знал свой материал абсолютно и, не думая ни секунды, выбирал пластинки из ящика. Вынимая диск из конверта, он точно знал, какая часть его сейчас нужна, с какой стороны и на какой скорости ее нужно играть. Он жонглировал пластинками, заставляя их играть вместе, скретчил, переводил звук с канала на канал и постоянно крутил частотные настройки, добиваясь неимоверных акцентов. Пластинки менялись с такой быстротой, что некоторые из них он не успевал убирать в конверты и складывал стопкой рядом на стуле.

Зал, затанцевавший с первого удара его барабана, был наполнен до отказа и бодро вибрировал. Отдача танцующих была очень мощная — свист, возгласы и иногда короткий вой. Музыка была суперсовременная, технократическая, напористая, а из-за частых свистков и засемплированных реплик — немного хулиганская. Это была живая субстанция звуков, раскрученных на очень хорошей скорости.

Неожиданно кто-то тронул Андрея за плечо. Он резко обернулся и от удивления широко улыбнулся. Ребята со Свечного — Олег, Денис и немецкая подруга Олега Аннета — смеясь, бросились обниматься. Судя по рвущимся в танец телам и радостному блеску глаз, они были в самом веселом настроении и смотрелись весьма живописно. Задавала тон Аннета. В зеленом, очень декольтированном платье, леопардовых туфлях и яркой косметике, эта блондинка с длинными прямыми волосами и смеющимся взглядом выглядела очень эффектно. Олег был в старомодном шелковом костюме черного цвета в узкую голубую полоску. Приглядевшись к Одингу, Андрей увидел, что Денис в белых женских чулках, белой футболке и серебряной кепке с огромным козырьком. На запястьях, как напульсники, были намотаны банданы с американскими флагами, он счастливо улыбался всем вокруг и рвался танцевать. Еще с минуту они поколыхались рядом и стали уплывать в сторону, а Андрейоторвался от созерцания и отправился вниз. Уже в дверях он едва не столкнулся с вылетевшим со входа разъяренным Романом. Опасливо заглянув в тамбур, Андрей увидел, что ничего опасного не происходит: Миша и человек десять молодых людей мирно беседуют.

— Куда это он полетел?

— Да он вообще уже куражится, — стал рассказывать Миша. — Избил тут на крыльце какого-то парня за то, что тот с крашеными волосами, а сейчас с охраной подъехал какой-то бык в цепях, так этот обосрался и стал им руки целовать.

— Что за бык?

— Ну такой толстый с двумя братками на пальцах. В зал пошли.

— И чего?

— Я ему и говорю: «Эти люди, Роман, пошли танцевать за твой счет. С ними вместе ты пропустил уже пятнадцать человек». А он набычился, стал красный. Я думал, он сейчас на меня кинется. Дебил!

— Вова говорил, что он больной на всю голову после Карабаха, — сообщил Андрей. — Все время хочет убивать. И куда он сейчас побежал?

— Не знаю, постой здесь, ладно? Я схожу посмотрю, — попросил озабоченный Миша.

— Хорошо, будь осторожен и посмотри, где Леха. Миша выскользнул из стеклянного тамбура и затерялся в темноте.

Андрей закурил, уселся на стол и стал слушать музыку. Движение на входе практически замерло, и лишь изредка какая-то компания выбегала на свежий воздух покурить. Около четырех утра из соображений безопасности Андрей велел девушке в кассе закрыться изнутри и оставшееся до окончания вечеринки время читать книжку. Очень хотелось пить, Миша не шел.

Неожиданно на вход прибежал Вова с перекошенным от злости лицом.

— Чего ваш Миша сказал Роману? Я сейчас видел его у бара, он уже набухался и хочет этого Мишу порвать.

— Роман избил тут наших гостей и постоянно пропускал непонятно кого. Миша сказал ему, что это за его счет, - сдержанно пояснил Андрей.

— Кого непонятно кого? — допытывался Вова, нервно бегая глазками по сторонам.

— Ну не наших танцоров, точно. Каких-то спортсменов — я не знаю, не присутствовал.

— Ну и чё?..

В этот момент, раскидывая с громкими криками людей, из зала выскочили несколько человек. Один толстый, увешанный золотом и с расчерченным шрамами лицом, а за ним еще двое молодых и одинаковых, в черных рубашках. У одного из этих чернорубашечников кровоточила свежая ссадина на виске, а у другого был разорван ворот. Вид у них был яростный, как у посланцев ада. Молодые люди, толкавшиеся на входе, в ужасе разбежались, а Андрей и Вова только и успели, что прижаться к стене. Разметав преграждавшие путь столы, бешеные выскочили на террасу и стали там орать друг на друга. Дикая сцена продлилась минуту, после чего троица демонов попадала в «БМВ» и с огромным ускорением унеслась в темноту парка.

Их появлению на входе предшествовала некая история, которую, задыхаясь от волнения, стали рассказывать несколько прибежавших очевидцев. Из их путаного рассказа выходило, что пять минут назад в центре танцпола вспыхнула драка. Бандиты били какого-то молодого человека, пытались отнять у него девушку или что-то вроде того. Молодой человек сейчас в туалете, смывает кровь, ну а не готовые к его решительному отпору бандиты, позорно ретировались.

Не зная, как ко всему услышанному относиться — как к победе или как к поражению, Андрей поморщился при мысли, что центр танцпола прекрасно виден сверху и что эту драку вполне мог заметить ВестБам. Если это так, то это было уже действительно ужасно.

Неожиданно появился красный от волнения Миша. Он вплотную подошел к растерянному Вове и стал возмущенно кричать:

— Мало того, что этот Роман устроил драку на входе и пускал непонятных людей, так он сейчас стал со мной заводиться! Зачем нам такая охрана? Он вообще офигел. В зале драка. Быки бьют нашего товарища, а этот урод хватает меня за одежду и дышит перегаром в лицо!

— А где он сейчас? — резко спросил Вова, азартно втягиваясь в накал событий.

— Да вот он, — с ненавистью крикнул Миша, махнув рукой в сторону зала.

Хватая воздух руками, шатающейся походкой ко входу приближался невменяемый Роман. Тяжелый осоловевший взгляд на его анемичном лице не предвещал ничего хорошего. Вова отлепился от стены и, расставив руки, пошел на сближение. Под воздействием стресса и алкоголя Роман, очевидно, мысленно вернулся в горячий Карабах и, не видя ничего перед собой, ринулся в рукопашную. От первого удара Вова увернулся, а второй настиг его по полной. Хрипя проклятия, они сцепились и упали на пол в тамбуре между дверями. Андрей с Мишей поспешно ретировались, а следом за ними на террасу выкатился надсаживающийся от мускульных напряжения клубок из координатора и исполнителя охранных мероприятий. Наблюдая этот производственный конфликт с безопасного расстояния, Андрей и Миша увидели, что постепенно ревущий от ярости Вова стал одерживать верх над пьяным Романом. Сбив противника ударом в живот, он уселся на него сверху и стал методично охаживать своими тяжелыми кулаками-гантелями. Через пять минут был зафиксирован полный нокаут. Роман был размазан по полу и окончательно сброшен с занимаемых позиций. Тяжело поднявшись на ноги, Вова утер пот и выплюнул розовую слюну. Вытерев об одежду поверженного свои окровавленные руки, он торопливо прикурил сигарету и, ухватив за ноги героя Карабаха, потащил его в тихий уголок подальше от входа.

Из дверей показался растерянный Виктор Фролов. Увидев похороны Романа, он все понял и быстро направился к Вове.

— Миша, что же все-тайн там произошло? — напряженно спросил Андрей, продолжая наблюдать за беседой Фролова с Вовой. — Я вижу драку сегодня уже не в первый раз.

— Я пошел посмотреть вечеринку. Все было нормально. Молодежь, похоже, вся обожралась кислот, но все очень красиво и вставляет. В зале орут, свистят, творится что-то нереальное. ВестБам играет, и все пляшут, как сумасшедшие. Я смотрел полчаса, а потом пошел на второй этаж. Увидел Леху, он выплясывает на балконе. Там вообще все наши танцуют. Все счастливы. Георгий, красавец, голый по пояс, танцует прямо у перил. И тут меня хватает этот выродок и начинает бредить. Он уже вдрызг пьяный, наваливается на меня. Пока я с ним разговаривал, световики врубили Колин стробоскоп, представляешь, что началось. Смотрю: внизу драка на танцполе. Все мигает, ничего не понятно.

— Что за драка? — переспросил Андрей, начиная увязывать в одно целое события последних десяти минут.

— Быки, которых пропустил этот Роман, бьют какого-то парня в черном костюме, он падает, встает, снова падает, хотя, может, мне показалось в этих вспышках. Я побежал вниз, ну а дальше ты сам все видел.

Отряхивая брюки и облизывая разбитую губу, к друзьям подошел Вова. Он тяжело дышал и прихрамывал. Андрей и Миша молча воззрились на него. Вова уселся на ступеньку террасы и, утерев пот со лба, сообщил:

— Ка-ароче, с ним все.

— Умер, что ли? — испуганно поинтересовался Миша.

— Да завязуй, умер. Отдыхает.

— А он сейчас отдохнет и снова придет? — спросил Андрей.

— Не, харэ. Я буду тут.

— Слушай, Вова, — обратился к нему Виктор, — остался час до окончания, давай доедем до финала без трупаков.

— Пошло, — устало согласился Вова.

Оставив Мишу, Вову и Виктора на входе, Андрей устремился вглубь зала проверить свою догадку. Он добрался до мужского туалета и увидел там несколько человек, сгрудившихся у умывальника. В центре стоял Олег Назаров. Нагнувшись над раковиной, он ронял красные капли крови в шумящий поток воды. Потом повернул свое разбитое лицо к стоявшему рядом человеку, попытался улыбнуться и с неузнаваемой дикцией сказал:

— Видите, Виктор, какая классная вечеринка и какое у меня лицо!

— Да-а! Да! Да! Все беды из-за баб, — наставительно забормотал Виктор, бережно поглаживая Олега по плечу. — Я давно говорил, лучше бы вы, Олег, были гомосексуалистом.

Олег полностью погрузил свою голову под поток холодной воды. Денис, стоявший рядом с растерянным видом, увидел Андрея и подошел.

— Представляешь, мы все в эсиде. Танцуем. Нереальная музыка, и вдруг какой-то бандит говорит своим быкам: «Тащите эту бабу ко мне в машину». Они хватают Аннету за руки и волокут в сторону. От неожиданности рвет башню. Олег дает одному из них в рыло, а другой бьет его. Олег падает, встает и снова бьет. Во второй раз он упал головой на каменный пол. Народ расступился, Олег встает, и его снова сбивают. Крики. Аннета вырвалась, а эти бандиты вдруг как заорут: «Он неугомонный!» — и стали валить с танцпола. — Сделав неожиданную остановку, он снял кепку, утер лицо накрученным на запястье платком и, влажно дыша, закончил рассказ: — Прет нереально.

Оставив друзей в туалете, Андрей пробрался к центру зала и стал рассматривать танцующих. Его взгляд тяжелодвигался по колышущейся массе людей. Состояние духа было тревожное, а вечер катался испорченным. Кто бы мог подумать, что вечеринка, которую все так ждали, наделе обернется таким кошмаром. Постояв минут десять и не замечая ничего опасного, Андрей стал постепенно успокаиваться и настраиваться на другой лад. Несколько виденных им драк, по большому счету, никого не смутили и охоту веселиться не отбили.

Прекрасная музыка лишала способности подолгу размышлять над проблемами. Все вокруг исступленно двигались. Молодежь действительно объелась препаратами, судя по тому, что у большинства танцы были просто бешеные.

Был шестой час утра, и вечеринка медленно катилась к завершению. Балкой, полностью превратившийся в танцпол, был полой людьми. Места для того, чтобы встать и спокойно понаблюдать, просто не было. Справа и слева от ВестБама счастливо танцевало огромное количество знакомых. Немного удрученный тем, что ему уже не достичь их счастливой расслабленности, Андрей пробрался к бару.

— Двести шампанского, — скомандовал он уставшей девушке.

Пока наливали шампанское, к нему подошел полный печали барный организатор.

— Андрей, тут какие-то люди надергали бутылок из бара, не знаю, что и делать.

— Какие люди?

— По-моему, какие-то бонды.

— Ну знаешь, это сейчас уже не самое неприятное, — допивая вино, закончил разговор Андрей.

Несколько десятков свистков буравили уши, люди вокруг кричали и выли, перевозбуждение достигло максимальной точки. ВестБам разогнал локомотив с танцующими до предельной скорости и, издав паровозный гудок, стал оттормаживаться, постепенно вытравливая пары из котлов и испуская из-под визжащих колес яркие искры. Ритм замедлялся. Яростный оскал у многих танцующих постепенно пропадал, лица мягчели, очеловечивались, движения выстраивались в общий ритм.

На какой-то песне зал разучил мелодию и стал хором подпевать. Стало понятно, что диджей заканчивает свой сет, что это конец, и предстоит прощание.

Но последовавшие вслед за этим звуки смяли ожидаемое представление о привычном финале. ВестБам поставил последнюю пластинку, но играть ее не стал. Удерживая пальцами диск, он заставлял иглу скрежетать в бороздке, издавая при этом страстный визжащий звук — пугающийи кричащий, что всему наступает конец, что это последний звук во вселенной и сейчас он пропадет навсегда. Навсегда.

Скретч оборвался, и медленно, с ленивыми потягиваниями, из гудящих от мощности колонок, стала вытекать последняя фраза. Женские голоса растягивали этот напев, и какое-то время он подрагивал в душном воздухе, висел, не падал.

— The party is over, — обрезал тишину мужской голос.

Чем был хорош вечер наступившего вслед за этим воскресенья, так это тем, что по воскресеньям «Танцпол» никогда не устраивал вечеринок. В этот день молодежь не имела привычки являться в гости, и потому к двенадцати ночи по личным приглашениям в квартиру пожаловали только самые близкие.

Диджейский стол установили в эркере, зал подсветили несколькими приборчиками, в остальных же комнатах был полумрак, горели свечи.

Практически все собравшиеся в этот вечер на Фонтанке были на вчерашней вечеринке и только сейчас смогли сообщить друг другу подробности пережитых там чувств.

Несмотря на опасения, никто не поминал те несколько моментов страха, которые кое-кому из присутствующих пришлось пережить. Эта тема не то что бы замалчивалась — она не затрагивалась. Немцы либо действительно не видели драк, либо почли за благо не обсуждать все это, возможно списывая увиденное на местный колорит и темпераментность русских. Неизвестно.

Было около часа ночи, за пультом еще никого не было, играла запись, и маленькое общество радостно бурлило. В гостиной все смеялись, шутили и угощались морем выставленного на столах шампанского. После вечеринки с ВестБамом Алексей, недолго думая, выставил все припасенное для продажи шампанское и щедро предоставил гостям неограниченное угощение.

Вскорости в квартире произошло движение, сопровождаемое оживленными возгласами. Из мастерской Георгия вернулись ВестБам, Вильям, Рокки, Георгий, Катя, Леша, Тимур, княжна Голицына (недавно приехавшая из Англии, где ее семья обрела вторую родину после Октябрьской революции), Егельский, Монро, Рубик и еще несколько человек, приехавших на вечеринку из Москвы и Риги. Успевший отдохнуть ВестБам оказался в центре внимания и, мило улыбаясь своим ленинградским поклонникам, увлек желающих танцевать за собой в зал. Танцпол мгновенно наполнился людьми.

С первой пластинки стало ясно, что звезда находится в отличном настроении и желает показать собравшимся все, на что способен. ВестБам заиграл, и зал послушно пустился в пляс. Скромный танцполовский звук был выжат до последнего ватта — да так, что динамики надрывно хрипели.

В уютном камерном зале диджей был прекрасно виден всем собравшимся. Его руки свободно парили над столом, он выкручивал ручки на пульте, менял скорости и заставлял звучащие песни постоянно изменяться. Звуки перемешивались в микшере, пропадали, сплетались друг с другом и всячески трансформировались. Он выхватывал из целых пластинок даже не части, а короткие реплики, кусочки, звуки, уснащая и дополняя ими звучащую музыку. Пульт превратился в музыкальный инструмент, на котором он самозабвенно играл для танцующих. У него была настоящая техника, техника профессионала, наработанная тренировками и сотнями выступлений. Он разыгрался, завел зал и стал выкладывать один за другим настоящие бриллианты. Танцпол ликовал.

Усталый, но довольный, Андрей стоял у эркера и смотрел, как ВестБам играет. Танцевать уже не хотелось. Прошедшая накануне вечеринка забрала все душевные силы, произошло энергетическое обезвоживание. Он практическиспал с открытыми глазами, но продолжал при этом слушать и наслаждаться. Разные мысли проносились у него в голове. Более всего его занимала невероятность того, что в эркере его бывшей спальни, где он еще так недавно подолгу просиживал с книжкой или рисунком, стоит берлинский диджей и играет спои миксы. ВестБам играет. Зал полон друзей, а в Катиной светелке (бывшей Лешиной спальне), в коробке из-под папирос «Три богатыря» лежат заработанные восемь тысяч рублей...

Кто-то тронул его за плечо. Он обернулся и увидел улыбающегося Инала Савчеикова.

— Андрей, привет! Я как-то говорил тебе про «А—Я», помнишь? Это организация, берущая под крыло художников и музыкантов.

— А, ну да, помню.

— Захар сейчас здесь. Хочешь, познакомлю. Ты же хотел какие-то документы справить... Или нет?

— Да, да, спасибо.

Инал отыскал в каминном зале человека в зеленой безрукавке с кисточкой волос на затылке. Захар оказался мужчиной лет тридцати пяти, носил усы и был приветлив. Он внимательно выслушал пространный рассказ Андрея о проблемах «Танцпола» и обещал помочь. Пожав друг другу руки и довольные друг другом, Андрей и Захар расстались.

В гостиной расположилась компания, сторонящаяся танцев и активности вообще — компания, избравшая себе утехой разговоры вокруг стола с шампанским. На столе стояла старая бронзовая лампа. Её колпак из разноцветных стекол был скреплен свинцовыми прожилками, лампа освещала лица сидящих вокруг и бросала на потолок замысловатые пятна желто-красного света.

Тимур рассказывал собравшимся новость о приезде в Ленинград художников Пьера и Жиля.

— Да, господа, представьте себе, — утвердительно отвечал Тимур на удивленно поднятые брови.

— А когда это произойдет? — спросил Егельский. — Если это вообще может произойти...

— Может. Сейчас такое время, что все может произойти.

— Время сейчас действительно странное, — поддержала Тимура Ирэна. — Происходят такие вещи, о которых мы раньше и подумать не могли. Достаточно вспомнить, к примеру, городские культурные события пусть даже пятилетней давности.

— Да! Да! — согласно зашумело общество.

— Оглянитесь вокруг! — весело предложил Тимур, поводя вокруг себя рукой. — Вот даже сегодняшний вечер, возьмем его. Год назад за этим же круглым столом собиралось не более десяти человек послушать кассетник и покурить травы. А сейчас мы сидим в той же компании, но вместо кассетника для нас играет лучший диджей континента. Так что я нисколько не сомневаюсь, что они приедут. И не только они.

— Было бы интересно с ними пообщаться, — сказал Хлобыстин. — Так когда же это будет?

— Трудно сказать, когда это будет. Но будет точно. Может, через три месяца, может, через полгода, — сообщил Тимур.

— Да, в нашем городе начинается настоящий зв е зд о пад,

— с улыбкой произнесла Ирэна.

Андрей, к своему стыду, не знал, кто такие эти Пьер и Жиль, и поэтому не смог оценить невероятности поведанной Тимуром новости. Однако если Тимур что-то рассказывал, то делал это с такой убедительностью, что все слушающие начинали верить ему безоглядно.

— Очень забавная история произошла вчера с Артемом Троицким, — продолжал Тимур. — Троицкий приехал из Москвы с телевизионщиками на ВестБама и еще до начала вечеринки записал собственное интервью, где говорил, что электронная музыка — гадость, ВестБам — бездарь, ну и прочее в том же духе.

— Так и что же? — смеясь, поинтересовалась Ирэна.

— Ну а потом он оказался на вечеринке.

— И?

— А часа через два прибежал, велел стереть свое интервью и записал новое.

Компания, слушавшая эту поучительную историю, дружно рассмеялась.

— А что он записал во второй раз? — спросил Алексей.

— Что электронная музыка — супер, а ВестБам — просто герой, — с улыбкой сообщил Тимур.

Почти бегом из танцпола в гостиную, вырвался Гарик. Налив в первую попавшуюся кружку вспенившегося вина, он жадно выпил глоток и, окинув веселым взглядом присутствующих, воскликнул:

— Напрасно сидите! Такой музыки вы теперь еще долго не услышите!

Он махнул в себя остатки вина и умчался в гудящий зал. Восторгаясь его преданностью музыке и умению развлекаться, все присутствующие радостно засмеялись и стали подниматься.

— Действительно, — заметила Ирэна, вставая, — какой смысл приятно сидеть, когда можно приятно потанцевать.

— Пойдемте, пойдемте! Все, все! Без исключений! Отправляясь вместе со всеми, Тимур доверительно взял

Алексея за плечо и негромко сказал:

— Помните, Алексей, наш с вами разговор в этой же комнате примерно год назад?

— Да, что-то такое припоминаю, — заулыбался Алексей, пытаясь вспомнить, о чем же они говорили.

— Вы тогда спрашивали у меня совета, и мы с вами разоткровенничались по поводу будущего...

— A-а! Да, конечно, прекрасно помню. Вы сказали, что этим сейчас никто не занимается и что это безграничная перспектива.

— По-моему, у вас все получилось. Судите сами: вы не бросили заниматься вечеринками, это оказалось нужным всем друзьям, и это стало вашим делом.

— Да, Тимур, спасибо, это был мудрый совет, мы действительно не знали, чем себя занять.

— Будущее, о котором мы говорили, Алексей, уже стоит у вас за дверью.

— Красиво сказано, Тимур.

— Пойдемте танцевать.

Невероятно жаркое лето 1991 года, доставившее столько мучений изнывавшим от духоты горожанам, к концу августа постигло неожиданное фиаско. Пылающее красное пятно на небе разогрело температуру до максимума и как-то резко сломалось, сникло. Балтийский ветер нагнал бесчисленную армию туч, порывисто задул, и из поднебесной пропасти полили затяжные дожди. Долгие, серые, еще не холодные, эти дожди низвергались с неба миллионами тонн воды, растекались по улицам, шумели и с утра до вечера барабанили по жести подоконников унылой дробью. Пытка этим звуком продолжалась день за днем. Этот август стал лих еще тем, что в Кремле происходила дележка власти. Народ волновался, и у всех на слуху было загадочное ГКЧП. Горбачева сместили, и в Москве началась такая неразбериха, что, глядя на все это, страна загудела тягостным шепотком. Невероятные события происходили и на берегах Невы. Новоизбранный мэр города Анатолий Собчак замкнул историческую ленту Мебиуса, и городу было возвращено его историческое название Санкт-Петербург. Но несмотря на навеваемое погодой уныние, путч в Кремле и реформаторские настроения в Смольном, события на Фонтанке, 145 шли своим чередом, неспешно разматываясь, как нитяной клубок.