Жаль, конечно, что он не на Лазурном берегу, а всего

Лишь в санатории Вильмен, в Анжикуре, на севере. Си-

Дит целыми днями в шезлонге, играет с друзьями в шах-

Маты. Уже изнемог за четыре месяца от этого безделья,

бедняжка!

Родители предлагали мне в августе ехать с ними от-

Дыхать на Лазурный берег. Я отказалась. По секрету

объяснила маме: остаюсь в Париже, чтобы быть ближе

К Луи, который сейчас на излечении. Мама испугалась,

Что я подхвачу туберкулез. Уговорила отца устроить меня

На все лето работать в лаборатории, которая в их фирме

Контролирует качество вина. В результате я оказалась

Привязана к Парижу и не могла ездить к Луи. И родите-

Ли остались в городе караулить меня.

По настоянию папы я обследовала все его погреба,

Изучила все, что он покупает или продает, все образ-

Цы, которые ему присылают... Боже, как мне надоело

определять процентное содержание сахара и спирта, кто

бы знал!

Целый месяц мы не видимся с Луи. Я была у него че-

Тыре недели назад. Мы занимались любовью на лугу (мне

Не понравилось), гуляли, бросали камешки в маленькую

Речку Рони, заглянули в местную церковь... Скорей бы

он наконец вернулся! Мне не терпится снова оказаться

В нашей гостинице...

Ох, мама, какую же ты сделала мне гадость! Я дума-

Ла, ты на моей стороне, а ты по недомыслию и по незнанию

меня предала! Луи не заразен! На его половине санатория

Вообще нет инфекционных больных, те живут в отдель-

Ном корпусе. Тем не менее есть на свете неинформиро-

Ванные люди вроде моей мамы —боятся снять перчатки

И дышат через платок. Луи говорит, что, когда такой за-

Является, все кругом нарочно начинают кашлять —ради

Смеха... Когда я вернулась из Анжикура и мама подошла

меня обнять, в голове пронеслось: «Я сегодня целовалась

И занималась любовью с Луи. Вот тебе, мамочка, все его

микробы, вирусы и бактерии...»

Ну да ладно, я придумала, как выместить обиду на роди-