Для углубленного изучения 2 page

Закрепление основных прав и свобод личности в качестве международно-правового стандарта уже не могло рассматриваться в русле охранительной политики, направленной на обеспечение мира и безопасности. В основу концепции правого статуса личности был положен либерально-демократический подход, основанный на идее естественной правосубъектности индивида и ограниченного воздействия на него со стороны общества. Любые иные трактовки правового статуса личности (в том числе, и воплощенная в советской конституционной доктрине) оказывались противопоставлены мнению Объединенных Наций. Тем самым, проблема прав человека превращалась в основу для потенциальных конфликтов между странами с различными общественными системами, правовыми и культурными традициями. Не случайно, что советская делегация воздержалась от голосования в 1948 г. за утверждение Всеобщей декларации прав человека. Тем не менее в дальнейшем либерально-демократический подход к проблеме прав человека был закреплен во многих резолюциях и конвенциях ООН (в том числе в Пакте об экономических, социальных и культурных правах и Пакте о гражданских и политических правах, принятых в 1966 г.).

Устанавливая основы правосубъектности народов и индивидов вне прямой зависимости от границ государственного суверенитета, концепция ООН радикально изменила представление о самой природе международного права. Ранее подобные нормы либо декларировались на международных конференциях, либо являлись предметом прямых межгосударственных договоров, но в любом случае оставались в исключительной компетенции государства. Теперь же все эти важнейшие проблемы оказывались в сфере прямого воздействия международного права. В 1969 г. Венская конвенция о праве международных договоров впервые официально закрепила понятие императивных норм международного права (jus cogens) – норм, которые «принимаются и признаются международным сообществом и отклонение от которых недопустимо». Устанавливалось, что с возникновением императивной нормы любой противоречащий ей межгосударственный договор утрачивает силу. С принятием в 1970 г. Декларации о принципах международного права императивный характер был признан за всеми нормами, созданными на основе целей и принципов устава ООН. Это открыло возможность легитимного вмешательства мирового сообщества во внутренние дела отдельных государств, не только нарушающих принципы миролюбивой политики, но и не придерживающихся международного стандарта прав человека.

Несмотря на огромный потенциал «императивного международного права», его политическая реализация оказалась затруднена. В первую очередь, сказался тот факт, что среди «мировых полицейских» изначально казались два «старые» колониальные державы – Великобритания и Франция. И под давлением Черчилля «большая тройка» еще на завершающих конференция периода Второй мировой войны отказалась от планов по созданию полномасштабной системы опеки ООН над колониальными территориями (объектом опеки в итоге стали лишь некоторые острова в Тихом океане). Более того, помимо опекаемых территорий Устав ООН закрепил существование «несамоуправляющихся территорий». Эта юридическая формула легализовала фактически колониальное положение 72 стран и территорий. В дальнейшем это не помогло сдержать развертывание национально-освободительного движения. В 1960-х гг. мировая колониальная система окончательно рухнула, и «мировой Юг» превратился в поле для политического соперничества «сверхдержав» и многочисленных экспериментов по «социалистической» и «рыночной» модернизации.

В тех немногочисленных случаях, когда ООН имела возможность действовать на «ничейных» (с точки зрения блокового противостояния) территориях, эффективность предпринимаемых мер оказывалась невелика. Особенно скандальным оказалось вмешательство ООН в урегулирование корейского конфликта. В 1947 г. по предложению американской дипломатии, Генеральная Ассамблея ООН призвала к выводу всех оккупационных сил с Корейского полуострова. Но попытки восстановить единое корейское государство с помощью демократических выборов оказались безуспешными. В июне 1950 г. США и Комиссия по Корее информировали ООН, что Республика Корея подверглась нападению вооруженных сил Северной Кореи. Совет Безопасности рекомендовал государствам-членам ООН «оказать Республике Корея необходимую помощь для отражения нападения и восстановить в этом регионе мир и безопасность». Советский Союз, делегация которого не присутствовала на заседании Совета Безопасности в знак протеста против участия в нем представителей свергнутого чанкайшистского правительства Китая, объявил решение Совета Безопасности незаконным. Тем не менее под флагом ООН были созданы так называемые «международные силы под объединенным командованием», уполномоченные вмешаться в урегулирование корейского конфликта. С юридической точки зрения это решение было опасным прецедентом, поскольку для проведения миротворческих операций ООН требовалось прямое согласие всех постоянных членов Совета Безопасности. Но в 1960-х гг. стало уже совершенно очевидным, что «императивные» действия Совета Безопасности ООН блокированы советско-американским противостоянием. В конечном счете это положение устроило обе стороны, отказавшиеся после Карибского кризиса от прямой военно-политической конфронтации и получившие возможность сосредоточится на укреплении собственных зон влияния. Деятельность же ООН все больше смещалась в гуманитарную сферу. Так, десятилетие 1960-х гг. было объявлено периодом ускоренного экономического роста развивающихся стран, а десятилетие 1970-х гг. было посвящено развертыванию международного социально-экономического сотрудничества на равноправной основе. Ключевыми направлениями гуманитарных акций ООН стали борьба с нищетой и голодом в бывших колониальных странах, всемерное развитие системы здравоохранения, помощь детям и решение проблем гендерного развития, борьба против преступности и наркомании.

Мировой политический процесс в 1970-х гг. Политика разрядки и дестабилизация «мирового Юга». Вступая в новое десятилетие, руководство США и СССР декларировало свою готовность продолжить курс на укрепление международной безопасности. Президент Р.Никсон в послании Конгрессу в 1970 г. заявил о том, что «существующий баланс ядерной мощи диктует необходимость делать главный упор на переговоры, а не на конфронтацию». Спустя год в отчетном докладе ЦК КПСС XXIV съезду подчеркивалось: «Мы исходим из того, что улучшение отношений между СССР и США возможно. Наша принципиальная линия в отношении капиталистических стран, в том числе США, состоит в том, чтобы последовательно и полно осуществлять на практике принципы мирного сосуществования». В 1971 г. между двумя странами начались активные дипломатические консультации по вопросам ограничения стратегических вооружений, урегулирования региональных конфликтов. Было подписано соглашение о мерах по уменьшению опасности возникновения ядерной войны, которое фиксировало договоренности двух стран по предупреждению случайного или несанкционированного применения ядерного оружия. Тогда же было подписано соглашение о функционировании линии прямой связи между руководителями СССР и США.

Активизация советско-американского сотрудничества позволила значительно продвинуться в урегулировании «германского вопроса». В 1969 г. после присоединения ФРГ к «Договору о нераспространении ядерного оружия» СССР согласился на начало переговоров с США, Великобританией и Францией о статусе Западного Берлина, а также использовал свое влияние на ГДР, чтобы начать политический диалог руководства двух немецких государств. 12 августа в Москве состоялось подписание советско-западногерманского договора о стремлении обеих стран к миролюбивой политике и признании ими нерушимости послевоенных границ в Европе. Тем самым, ФРГ фактически признала существование восточногерманского государства, а также отсутствие территориальных претензий к Польше и СССР. Эта линия была закреплена в польско-западногерманском договоре о нормализации отношений от 7 декабря 1970 г. К сентябрю 1971 г. при участии американской дипломатии удалось подготовить и соглашение четырех держав по Западному Берлину. Его участники договорились не применять в районе Западного Берлина силы или угрозы силой, решать все споры только мирными средствами, обеспечить нормальное функционирование связей между Западным Берлином и ФРГ. Сами западные сектора города безусловно признавались территорией ФРГ, что предполагало распространение на них всех международных соглашений и договоренностей Западной Германии. Нормализация отношений ГДР и ФРГ завершилась подписанием 21 декабря 1972 г. договора о взаимном признании границ, уважении ими территориальной целостности и международной субъектности друг друга. В сентябре 1973 г. оба немецких государства были приняты в ООН.

В мае 1972 г. состоял исторический визит американского президента Р.Никсона в СССР. В ходе его были заключены «Договор об ограничении систем противоракетной обороны (ПРО)» и «Временное соглашение о некоторых мерах в области ограничения стратегических наступательных вооружений (ОСВ-1)». В соответствии с первым из них СССР и США взяли на себя обязательство не развертывать такие системы, которые обеспечивали бы защиту всей территории страны от ракетного нападения. Запрещалось испытывать и развертывать противоракетные системы морского, воздушного, космического или мобильно-наземного базирования. Каждому участнику договора разрешалось разместить системы ПРО в двух районах (прикрыть столицу и одну базу МБР) радиусом не более 150 км с наличием в каждом районе не более 100 противоракет. Договор предусматривал возможность строительства радиолокационных станций слежения за пусками ракет (РЛС) только в периферийных районах и с «ориентацией вовне».

Договор ОСВ-1 предусматривал отказ СССР и США в течение пяти лет наращивать число носителей ядерных зарядов. Соглашение предусматривало наличие 1054 пусковых установок межконтинентальных ракет наземного базирования (МБР) у США и 1618 у СССР, 710 пусковых установок баллистических ракет, размещенных на подводных лодках (БРПЛ) у США и 950 у СССР (при этом у США на вооружении находилось 44 подводные лодки с ядерным оружием, у СССР – 62). Количественное превосходство носителей, находившихся на вооружении у СССР, компенсировалось для американцев наличием ракет с разделяющимися головными частями индивидуального наведения, из-за чего по общему количеству боеголовок Соединенные Штаты превосходили Советский Союз более чем в два раза (5700 и 2500). К тому же за рамками соглашения ОСВ-1 оставались стратегические бомбардировщики, по которым у американцев было явное преимущество (531 к 140). Тем не менее подписание договора ОСВ-1 приостановило количественное наращивание ядерных вооружений. В дальнейшем США сделали ставку на разработку оружия повышенной точности, а СССР стремился компенсировать свое отставание по числу боеголовок увеличением мощности ядерных зарядов.

Во время московских переговоров 1972 г. была подписана и политическая декларация «Основы взаимоотношений между СССР и США». В этом документе провозглашалось, что различия в идеологии и социальных системах не должны были служить препятствием для мирного сосуществования капиталистических и социалистических стран. Обе стороны признавали принцип равной безопасности, брали на себя обязательства делать все возможное для предотвращения военной конфронтации и возникновения ядерной войны, заявляли о своей готовности урегулировать разногласия мирными средствами с учетом интересов обеих сторон, развивать двусторонние связи в области экономики, науки, техники и культуры. В развитие этих договоренностей в октябре 1972 г. было подписано советско-американское соглашение о торговле. Оно предусматривало предоставление другой стороне статуса наибольшего благоприятствования и отказ от какой-либо дискриминации в торговых отношениях. Тогда же был урегулирован вопрос о расчетах по ленд-лизу. Москва согласилась выплачивать долг (600 млн.долл.), но только после получения режима наибольшего благоприятствования в торговле.

В ходе ответного визита Л.Брежнева в США в июне 1973 г. было подписано соглашение о предотвращении ядерной войны. В соответствии с ним США и СССР обязались избегать военной конфронтации, воздерживаться от угрозы силой или ее применения против другой стороны или ее союзников, а в случае возникновения военной опасности – осуществить срочные консультации. Американская сторона подтвердила свое согласие на организацию общеевропейского совещания по широкому кругу политических вопросов, а также на свое участие в переговорах о сокращении вооруженных сил и вооружений в Центральной Европе (т.е. в зоне непосредственного военного противостояния сил НАТО и ОВД). Эти переговоры начались в Вене в октябре 1973 г. с участием делегаций США, Великобритании, Канады, ФРГ, Бельгии, Нидерландов, Люксембурга, СССР, ГДР, Польши и Чехословакии. Они выявили общее стремление укрепить систему безопасности в Европе, но одновременно и сохраняющееся глубокое взаимное недоверие. Участникам переговоров не удалось согласовать общий принцип разоружения – западные страны предлагали выравнивать уровень вооружений по каждому отдельному виду, а государства ОВД настаивали на общем сокращении вооружений на определенный процент (что сохранило бы преимущество ОВД по обычным наступательным вооружениям).

Во время новой встречи Никсона и Брежнева в 1974 г. снять противоречия, возникшие на венских переговорах, не удалось. Было лишь заключено соглашение об ограничении подземных испытаний ядерного оружия и подписан технический протокол к договору по ПРО. После вынужденного ухода Никсона с поста президента, вызванного Уотергейтским скандалом, в советско-американских отношениях началось постепенное охлаждение. С новым президентом США Д.Фордом Брежнев впервые встретился в ноябре 1974 г. во Владивостоке. В ходе этих переговоров было достигнута важная договоренность о начале разработки договора ОСВ-2. По первоначальному проекту предполагалось установить единое для обеих стран количество носителей ядерных вооружений (по 2400) и уравнять число разделяющихся боеголовок стратегических ракет. Но в декабре 1974 г. неожиданная проблема возникла с решением в Конгрессе США вопроса о предоставлении Советскому Союзу режима наибольшего благоприятствования. Окончательное подписание такого торгового соглашения было жестко увязано американской стороной с либерализацией правил выезда советских граждан на постоянное жительство в другие государства («поправка Джексона–Вэника»). Советское руководство отвергло подобные условия, сочтя их вмешательством во внутренние дела СССР. Подготовка договора ОСВ-2 приостановилась. Со своей стороны Форд занял еще более жесткую позицию в отношении СССР и даже заменил в своих программных выступлениях термин «разрядка» на принцип «мира с позиции силы».

Несмотря на охлаждение советско-американских отношений европейские страны выступали за сохранение курса на укрепление мира и безопасности. Советская и французская дипломатия еще с конца 1960-х гг. выступали за проведение общеевропейского совещания, призванного не только урегулировать спорные вопросы, но и внести во взаимоотношения всех стран континента дух сотрудничества. После решения международно-правовых проблем, связанных с «германским вопросом», стало возможным проведение общеевропейского форума по этим проблемам. На предварительных переговорах, проходивших в Хельсинки в два раунда в ноябре-декабре 1972 г. и январе-июне 1973 г., была разработана концепция Совещания по безопасности и сотрудничеству в Европе (СБСЕ).

3 июля 1973 г. в Хельсинки на первый этап совещания собрались министры иностранных дел 35 государств (всех европейских стран, кроме отказавшейся Албании, а также США и Канады). Выяснилось, что существует явное расхождение в понимании целей совещания. Страны советского блока выступали прежде всего за всемерное укрепление коллективной системы безопасности и развертывание политики разоружения. Западные политики считали, что проблема безопасности требует принципиально новых решений – снижения общего уровня враждебности за счет интенсификации гуманитарных связей, устранения барьеров, мешающих передвижению людей, обмена информацией и идеями. Подобные предложения воспринимались их оппонентами как попытка вмешательства во внутренние дела и подготовка путей для «империалистической идеологической диверсии». Советская делегация попыталась найти компромисс. Было заявлено, что такие меры, как облегчение воссоединения семей, организация совместных международных телевизионных программ, улучшение условий для работы иностранных журналистов, открытие библиотек иностранной литературы и читальных залов, коммерческое распространение зарубежных фильмов и международных журналов, вполне приемлемы. Прекращение «глушения» зарубежных радиостанций увязывалось с отказом от использования западными странами радиостанций в пропагандистских целях. От обсуждения же любых вопросов, связанных с деятельностью диссидентов или смягчением государственной цензуры, советская сторона решительно оказалась.

С сентября 1973 г. по июль 1974 г. в Женеве проходил второй этап совещания, посвященный детальному анализу предварительных проектов и выработке итогового текста договора СБСЕ. Еще год понадобился для окончательного согласования всех деталей и дипломатической подготовки завершающего этапа совещания, который должен был пройти на высшем уровне. 30 июля 1975 г. в Хельсинки собрались главы государств и правительств 35 стран. Они подписали Заключительный акт Совещания по безопасности и сотрудничеству в Европе (получивший неофициальное название «Зеленая книга» по цвету переплета подписанного экземпляра).

Заключительный акт СБСЕ включил три группы вопросов. К первой были отнесены договоренности в сфере безопасности, в том числе обязательство стран-участниц осуществлять предварительное уведомление о крупных военных учениях (под «крупными» понимались учения войск общей численностью более 25 тыс.чел.), на добровольной основе обмениваться наблюдателями на военных учениях. Эта же часть Заключительного акта включила «Декларацию принципов», на которых предполагалось строить впредь отношения между странами Европы: суверенное равенство стран (т.е. право каждого государства на юридическое равенство, территориальную целостность, на свободу и политическую независимость; право выбирать и развивать свои политические, социальные, экономические и культурные системы); неприменение силы или угрозы силой; нерушимость существующих границ (за исключением изменений, происходящих «в соответствии с международным правом, мирным путем и по договоренности»); территориальная целостность государств; мирное урегулирование споров посредством переговоров, посредничества, примирения, арбитража и судебных разбирательств; невмешательство во внутренние дела (прямое или косвенное, индивидуальное или коллективное); уважение прав человека и основных свобод, включая свободу мысли, совести, религии и убеждений; равноправие и право народов распоряжаться своей судьбой; сотрудничество между государствами на основе полного равноправия и в целях укрепления мира и безопасности; добросовестное выполнение обязательств по международному праву и соответствующих этому праву договоров и соглашений.

Вторая часть хельсинкского Заключительного акта была посвящена вопросам сотрудничества в области экономики, науки, техники и окружающей среды. Было признано «благотворное воздействие на развитие торговли режима наибольшего благоприятствования» и целесообразность постепенного снижения таможенных ограничений, развития промышленного сотрудничества между организациями, предприятиями и фирмами различных стран, важность совершенствования европейской системы транспортных коммуникаций и энергообмена. Подтверждалась готовность стран-участниц способствовать защите окружающей среды. В третьем разделе Заключительного акта содержались положения о сотрудничестве в гуманитарной области, в том числе в расширении контактов между людьми, обмене информацией, в области культуры и образования. Сотрудничество в гуманитарной сфере было определено как важный фактор укрепления мира и взаимопонимания между народами. Конкретные обязательства в этой сфере подразумевали принятие мер для облечения воссоединения семей и заключение интернациональных браков, поощрение личных контактов граждан разных стран.

Хельсинкский процесс создал условия для возобновления политики разрядки. К тому же в 1977 г. президентом США стал Дж.Картер – человек с убежденными баптистскими взглядами, противник «тайной дипломатии», поддерживавший идеи мирного урегулирования (что, впрочем, не помешало назначению на пост советника по внешней политике Збигнева Бжезинского, известного своими антисоветскими взглядами). Советское правительство со своей стороны также демонстрировало готовность к новым серьезным договоренностям по разоружению. Осенью 1976 г. СССР внес на рассмотрение XXXI сессии Генеральной Ассамблеи ООН вопрос «О заключении Всемирного договора о неприменении силы в международных отношениях». В советском меморандуме говорилось о необходимости добиваться полного запрещения ядерного оружия, укреплять режим его нераспространения, сокращать обычные вооружения. Для решения этих вопросов предлагалось созвать всемирную конференцию по разоружению или специальную сессию Генеральной Ассамблеи. Вопрос о разоружении ставился и на конференции стран-участниц СБСЕ в Белграде в ноябре 1977 – марте 1978 гг. В 1978 г. Советский Союз выступил с инициативой провести переговоры пяти ядерных держав о возможности полного исключения ядерного оружия из их арсеналов.

На Женевских переговорах 1989 г. Брежнев и Картер подписали договор ОСВ-2 и опубликовали совместное заявление о принципах и основных направлениях последующих переговоров об ограничении стратегических вооружений. Договор ОСВ-2 в целом соответствовал Владивостокским соглашениям, но изменял общий потолок сокращений с 2400 до 2250 носителей для каждой стороны, а также конкретизировал различные подуровни сокращений. В частности, в категорию носителей с разделяющимися боеголовками были включены бомбардировщики с крылатыми ракетами большой дальности, на все ракеты с разделяющими боеголовками неземного базирования устанавливался общий потолок в 1200 единиц для каждой стороны, а для таких ракет наземного базирования этот показатель составил 820 единиц. Однако ратификация договора ОСВ-2 была сорвана по вине американской стороны. Уже в январе 1980 г. Картер дезавуировал его подписание, заявив в послании Конгрессу о «необходимости заплатить любую цену, чтобы оставаться самой могучей страной в мире».

Поводом к резкому обострению советско-американских отношений стало вторжение советских войск в Афганистан. Но в действительности последний всплеск «холодной войны» назревал исподволь. Противники политики разоружения в американском руководстве были убеждены, что СССР использует временное ослабление международной напряженности для укрепления своих геополитических позиций. Картера обвиняли в недальновидности и утрате инициативы. Словно в подтверждение этих опасений в 1977 г. СССР начал перевооружение своей европейской ядерной группировки. Устаревшие ракеты СС-4 и СС-5 заменялись на более современные СС-20 с разделяющимися тремя боеголовками. Руководство западных стран восприняло эти действия как непосредственную угрозу национальной безопасности. Правительство США поставило вопрос о передислокации в Европу ударной группировки ракетных войск. Причем предполагалось заменить размещенные там мобильные ракеты «Першинг-1» на «Першинг-2» с повышенной дальностью полета (1500-2000 км) и высокой точностью попадания (до 50 м). Подлетное время таких ракет к европейской части СССР составляло 6-10 минут (у СС-20 – до 30 минут). Кроме того, для переоснащения войск НАТО были предназначены крылатые ракеты малой дальности, которые в полете могли огибать рельеф местности и были почти незаметны для радаров противника. Подобное оружие составляло огромную угрозу даже для плотной противоракетной обороны Москвы.

Пытаясь предупредить решение НАТО о модернизации ядерных вооружений, советское руководство заявило 6 октября 1979 г. о своем решении демонтировать ряд ракет СС-20 в том случае, если западные страны откажутся от размещения новых ракет. Кроме того, демонстративно и в одностороннем порядке из ГДР была выведена одна танковая дивизия. С учетом этих событий Совет НАТО 12 декабря 1979 г. принял «двойное решение». С одной стороны, модернизация ядерных вооружений была все же санкционирована. Предполагалось в конце 1983 г. разместить 108 ракет «Першинг-2» и 96 крылатых ракет в Западной Германии, 160 крылатых ракет – в Великобритании, 112 – в Италии, 48 – в Бельгии и 48 – в Голландии. Но предварительно Совет НАТО решил предложить Советскому Союзу провести переговоры об ограничении количества ядерных ракет в Европе. Если СССР согласился бы демонтировать уже установленные новые ракеты и не размещать новые, то размещение «Першингов» и крылатых ракет также было бы приостановлено. Реакция советского руководства было самой негодующей. В самой Европе также развернулось мощное антивоенное движение, поскольку миллионы людей впервые отчетливо ощутили себя заложниками ядерного противостояния.

Упорное стремление «ястребов» из американского руководства перевести диалог с СССР на язык силы объяснялось не только стереотипами «холодной войны», но и нарастающей дестабилизацией международной обстановки. Послевоенный мировой порядок, предельно понятный и очевидный в своей биполярной симметрии, постепенно погружался в череду локальных военных конфликтов, политических переворотов, правительственных кризисов, участников которых все сложнее было поделить на «своих» и «чужих», союзников и противников. За фасадом геополитического противоборства двух «сверхдержав» в странах «третьего мира» начинался процесс оформления совершенно новой политической культуры, основанной на синтезе традиционного этно-конфессионального сознания народов Азии и Африки с модернистскими установками коммунистического, либерального, националистического и иного толка. Участившиеся вспышки экстремизма, которые воспринимались современниками как последние отзвуки антиколониальной борьбы, на самом деле уже предвещали то «столкновение цивилизаций», которое поставит Запад перед проблемой сохранения собственной безопасности в начале нового тысячелетия. Пока же в Вашингтоне были склонны видеть в «периферийных» локальных конфликтах и политических кризисах «руку Москвы», тем более что советская дипломатия не раз давала повод для подобных опасений.

В середине 1970-х гг. совершенно неожиданно для американской дипломатии «мировой коммунизм» получил плацдарм на юге Африки. Переворот 25 апреля 1974 г. в Португалии открыл дорогу для освобождения ее колоний – Мозамбика и Анголы. В Мозамбике уже в 1975 г. здесь к власти пришло правительство Фронта освобождения Мозамбика (ФРЕЛИМО) под руководством марксиста Самора Машела. Территория Мозамбика стала использоваться для подготовки повстанцев из Патриотического фронта Родезии. В 1978 г. это привело к вторжению родезийских войск в Мозамбик и началу ожесточенной партизанской войны. СССР активно использовал эту ситуацию для дискредитации в глазах мирового общественного мнения расистских режимов и Родезии, и ЮАР, а также их связи «с империалистическим державами».

В Анголе в это время разгорелась гражданская война. Борьба за власть здесь шла между тремя группировками – марксистским Народным движением за освобождение Анголы (МПЛА) во главе с Агостиньо Нето и созданными на этно-племенной основе Национальным фронтом освобождения Анголы (ФНЛА) и Национальным союзом за полную независимость Анголы (УНИТА). МПЛА пользовалась поддержкой СССР и Кубы, ФНЛА – Заира и Китая, а УНИТА – США и ЮАР. Таким образом, конфликт в Анголе приобрел международный характер. К тому же на стороне всех группировок сражалось много европейских наемников. Пришедшее к власти правительство МПЛА попыталось балансировать между СССР и США, но без кубинской военной поддержки обойтись не могло. В 1977 г. обученные кубинскими инструкторами ангольские войска вторглись на территорию Заира (бывшего бельгийского Конго), поддержав восстание против диктатора Мобуту. Американские самолеты были использованы для выброски французских и бельгийских парашютных десантов в Заире. Эта операция прошла успешно, но уже спустя год в Заире вновь вспыхнул межплеменной конфликт, и из этой страны пришлось эвакуировать европейцев.

Не меньшую тревогу в Вашингтоне вызвало усиление советского влияния в Эфиопии. 12 сентября 1974 г. здесь был свергнут режим императора Хайле Селассие. Начался сложный период становления демократической государственности. В условиях тяжелого экономического кризиса и племенной розни в 1977 г. к власти пришло марксистское правительство во главе с Менгисту Хайле Мариамом. Оно запросило полномасштабную помощь у СССР для подавления сепаратистского движения в Эритрее и отражения агрессии со стороны Сомали. В Эфиопию прибыли 1500 советских и 18 тысяч кубинских технических специалистов и военных вместе с большим количеством техники. Советский флот получил доступ в эфиопский порт Массава.

События в Эфиопии, по мнению американского руководства, доказывали стремление СССР к созданию широкой зоны влияния в Северной Африке, на Ближнем Востоке и зоне Персидского залива. В действительности столь далеко идущих стратегических планов у Москвы не было. Но при случае СССР действительно не отказывал в поддержке любым «антиимпериалистическим силам» и, прежде всего, в арабских странах. И в Москве, и в Вашингтоне распространение идей арабского социализма воспринималось прежде всего как геополитический выбор, одна из разновидностей «социалистической ориентации» стран «третьего мира». Тому, что арабский национализм любого политического оттенка остается неразрывно связан с исламскими традициями и ориентирован на жесткое противоборство с внешним влиянием, не придавалось большого значения.

Показательным примером стало отношение США и СССР к Муамару Каддафи, пришедшему к власти в Ливии в 1969 г. и последовательно создававшему режим «народной джамахирии». На принципах арабского национализма и революционного ислама Каддафи разработал «третью мировую теорию», отвергая как капиталистический строй, так и советский коммунизм. Ливия постепенно превратилась в центр разнообразных радикальных и даже экстремистских движений антизападного толка. Каддафи активно поддерживал любые антиизраильские силы, в том числе Организацию освобождения Палестины, деятельность исламистов в Алжире и Египте, а также террористический режим Иди Амина в Уганде. США поспешили отнести Ливию к числу «стратегических противников», а в глазах советского руководства антиамериканизм режима Каддафи вполне компенсировал его политическую «специфику». Следуя той же логике, СССР вполне открыто поддерживал и другие радикальные движения и режимы в арабском мире, не очень заботясь об угрозе исламизации этого региона.