Российская академия архитектуры и строительных наук научно-исследовательский институт теории архитектуры и градостроительства - ниитаг раасн http://niitag. Ru, niitag@niitag. Ru

Классическая ордерная система и некоторые вопросы теории и творческой практики советской архитектуры

АВТОРЕФЕРАТ
диссертации на соискание ученой степени
кандидата архитектуры

Москва 1954

Предметом настоящего исследования является классическая ордерная система, служившаяся в зодчестве древней Греции.
Возникнув более двух с половиной тысяч лет назад, эта система составила одно из важнейших достижений античной архитектуры, сыграла особую роль в последовавшем развитии мирового зодчества и, как показывает наша практика, сохранила свою жизненность до наших дней, занимая выдающееся место в ряду художественно-выразительных средств современного советского зодчества.
Но в то время как классические ордера успешно и подлинно творчески используются в советском зодчестве применительно к его новым архитектурным задачам, - у нас до сих пор нет опубликованных научных работ, обобщающих этот опыт или самостоятельно исследующих многообразные возможности, свойства и внутренние закономерности ордера как на материале классического архитектурного наследия, так и в свете последующего исторического развития мирового зодчества.
Всестороннее изучение ордера диктуется, во-первых, актуальными задачами нашей архитектурной практики, которая в процессе творческого освоения классического наследия и, в частности, ордера - сталкивается с рядом специфических трудностей;
во-вторых, - особой ролью классических (древнегреческих) ордеров в развитии мирового зодчества, глубокое изучение которых является необходимым условием и базой как для правильного понимания и оценки архитектурного наследия, так и для его творческого освоения;
в-третьих, - своеобразным значением ордера для развития архитектурной теории, различные течения которой неизменно стремятся обосновать свои, нередко противоречивые взгляды - прежде всего на материале классического зодчества в целом и на ордере - в особенности.
В соответствии с этими требованиями, в настоящей работе, опирающейся на длительное изучение, как самого классического ордера, так и его освещения в архитектурной науке, поставлены следующие задачи:
1. Критически проанализировать основные представления об ордере, которые сложились в процессе развития архитектурной теории, определяли подход к ордеру в истории архитектуры и существенно повлияли на отношение к нему в творческой практике архитекторов, - не только за рубежом, но отчасти, и у нас;
показать, что критический разбор этих представлений вскрывает их несоответствие основным требованиям марксистской науки и что пережитки указанных представлений являются не только главным препятствием в изучении и творческом освоении ордера, но и серьезной помехой в общем развитии советской науки об архитектуре;
наметить основные принципы подлинно научного марксистского подхода к изучению ордера.
2. В соответствии с этими принципами пересмотреть исторический опыт архитектуры для того, чтобы изучить художественно-выразительные свойства и внутренние закономерности ордера, определившие его развитие и изменение.
3. Оценить внутренние закономерности и свойства ордера в свете актуальных задач советской архитектурной практики и наметить основные пути его творческого использования, переработки и дальнейшего развития.
Каждой из трех перечисленных выше основных задач данной работы посвящена одна из трех ее частей.
Поскольку ордер, как показало исследование, занимает особое место в развитии архитектурной теории, - в работе попутно затрагиваются и некоторые общетеоретические проблемы, на которые изучение ордера проливает дополнительный свет.

ЧАСТЬ I
ТРАДИЦИОННОЕ ОСВЕЩЕНИЕ ОРДЕРА
И НЕОТЛОЖНЫЕ ЗАДАЧИ СОВЕТСКОЙ НАУКИ ОБ АРХИТЕКТУРЕ
(Главы 1-3)

Первая глава посвящена критическому разбору того освещения, которое дается ордеру в различных течениях архитектурной теории.
В первом разделе главы рассматривается определение ордера. Подробный анализ показывает, что, несмотря на многообразие и внешние различия существующих определений классической ордерной системы, в их основе лежит тождественное понимание ордера, сохранившееся без существенных изменений со времен Витрувия. Такое общепринятое или традиционное определение, исходя из филологического толкования термина (латинск. - порядок, строй), - характеризует ордер, как строго установленную и неизменную систему архитектурной переработки стоечно-балочной конструкции, сложившуюся в античной Греции в нескольких вариантах, каждый из которых определен как по составу и форме своих элементов, так
и по количественным соотношениям их размеров и, следовательно, является, будто бы законченной архитектурной композицией, обладающей неизменными эстетическими качествами и значением.
Такое понимание ордера, издавна рассматривающееся как одно из азбучных, не требующих доказательств положений архитектурной науки, - обнаруживает при дальнейшем разборе непримиримое расхождение с действительностью, иными словами - с архитектурной практикой, как современной (опыт советского зодчества), так и с прошлой (собранные наукой факты исторической действительности). В то время, как ордер на самом деле проявил себя в история зодчества и интересует нас в советской архитектурной практике прежде всего как гибкое средство создания разных композиций, воплощающих самое различное идейно-художественное содержание, - традиционное определение ордера утверждает его самостоятельное и неизменное художественное значение; вместо того, чтобы нацеливать исследователей на изучение широких художественных возможностей ордера и его внутренних закономерностей, позволяющих, изменяя ордерные формы и их соотношения, достигать различных эффектов, - традиционное определение отрицает изменчивость ордера и толкает на бесплодные поиски его несуществующей «совершенной» («канонической») формы.
Насквозь метафизическое, это определение отражает научный уровень поздней античности и нераздельно связано с принципами господствовавшей тогда идеалистической эстетики.
Второй раздел I главы посвящен подробному разбору различных взглядов на ордер. Попытка решить эту задачу с позиций диалектического материализма приводит к следующим выводам:
1. Хаос противоречивых мнений об ордере, царящий в архитектуроведении и его новейших течениях за рубежом, на деле сводится к немногим основным точкам зрения, в основе которых лежит то же разобранное выше порочное понятие о предмете, обусловившее коренные недостатки его изучения.
2. Важнейшим недостатком подавляющего большинства теорий является метафизический подход к ордеру, который обычно рассматривается: а) внеисторически, без учета его действительных изменений и роли в развитии зодчества, и б) абстрактно, не только вне архитектурного контекста, в котором он применяется, но и вообще без всякого учета того многообразия размеров, внутренних соотношений и тектонической роли ордера, которое имеет место в действительности.
3. Все существующие теории, не только откровенно идеалистические (напр. Липпс), но и пытающиеся исходить из материалистических позиций (напр., Виолле ле Дюк), - в конечном счете, скатываются к идеалистическому решению вопроса о художественном значении ордерной системы; объясняя его «совершенством» пропорций канонических ордеров, и, следовательно, трактуют художественное содержание ордера лишь как воплощение абстрактных и внеисторических «вечных эстетических ценностей».
Все это прямым путем приводит к пифагорейской мистике чисел и укрепляет исконные предрассудки архитектурной теории о самостоятельном эстетическом значении количественно определенных математических соотношений. В действительности, как показывает исследование, художественное значение ордера любых заданных пропорций существенно изменяется в зависимости от его абсолютных размеров, места и роли в композиции и др.
4. Распространенные теории ордера не только представляют его в искаженном, метафизическом освещении, но также являются существенным препятствием в развитии архитектуроведения в целом не только за рубежом, но и у нас, поскольку укрепляют пережитки ложных представлений и предрассудков.
В заключение главы вскрываются корни необычайной живучести связанных с ордером порочных представлений. Во 2 главе рассматривается освещение классических ордеров в истории зодчества. Критический анализ показывает, что зарубежные историки архитектуры, в соответствии со своими исходными теоретическими позициями, сознательно или неосознанно искажают сложную историю древнегреческого зодчества, изображая ее (применительно к ордеру) как приближение к совершенным формам канонических ордеров в середине V века до н. э. (процесс «развития») и последовавший отход от этих форм (процесс «упадка»). Также неудовлетворительно и освещение роли ордера во всем последовавшем развитии европейского зодчества: обзор основных работ даже по такому важному его этапу, как зодчество эпохи Возрождения, - убеждает в том, что творческая переработка ордера применительно к новым архитектурным задачам остается по сути дела нераскрытой зарубежными историками.
3-я глава подводит итоги первым двум и намечает неотложные задачи и принципы изучения классических ордеров в советской науке. Чтобы создать подлинно научную теорию классических ордеров, которая не только объяснит их особое место в истории зодчества, но и поможет изменять их, творчески перерабатывая в соответствии с требованиями советской архитектурной практики, - необходимо:
Решительно отказаться от пережитков старых, неверных представлений об ордере и выкорчевать ряд связанных с ними предрассудков общей теории архитектуры. Особое значение приобретает в связи с этим история архитектурной теории, ныне являющаяся одним из наиболее отсталых участков советской науки об архитектуре; разбирая, как «из незнания является знание, каким образом неполное, неточное знание становится более полным и более точным»*, - эта дисциплина могла, бы вскрыть несостоятельность многих традиционных представлений и выявить зерна нового, прогрессивного подхода к предмету исследования.
Заново пересмотреть развитие ордеров и их роль в истории мировой архитектуры и прежде всего - в древнегреческом зодчестве, сознательно или бессознательно «препарированном» зарубежными историками в соответствии с их порочными теоретическими позициями.
Изучать не только и не столько постоянные черты ордера, сколько его изменения и различия от эпохи к эпохе и от одного конкретного памятника к другому, - с тем, чтобы попытаться установить закономерности, лежащие в основе этих изменений.
4. Рассматривая ордер в связи с архитектурным контекстом, в котором он применялся, - особое внимание обратить на объективное содержание архитектурных образов, формировавшихся с помощью ордера, и на внутренние противоречия ордера, в различных сооружениях, прежде всего - на многообразные соотношения его художественной и материально-практической сторон.

ЧАСТЬ II
ОРДЕР КАК СИСТЕМА ХУДОЖЕСТВЕННО-ВЫРАЗИТЕЛЬНЫХ СРЕДСТВ
(Главы 4-7)

Первая глава II части работы посвящена зарождению и первоначальному развитию ордеров: Исследование показывает, что этот процесс связывается буржуазной историей зодчества только с культовыми сооружениями греков. Подавляющее большинство историков рассматривает это развитие как длительный эволюционный процесс постепенного чисто механического переноса форм древнейших дерево-сырцовых храмов в новый материал культового строительства - камень. При этом ряд трудно объяснимых с этой точки зрения элементов формалистически рассматривается в отрыве от ордера в целом и беспринципно трактуется как результат воздействия самых различных «факторов» (разнообразных внешних влияний, конструктивных требований то деревянного, то каменного строительства, традиций и др.). Художественное значение ордерной системы объясняется этими авторами откровенно идеалистически - абстрактным совершенством ее «канонических пропорций».
Другая, сравнительно малочисленная часть историков справедливо считает, что механический перенос форм из деревянной конструкции в каменную несовместим с реалистическими тенденциями греческого искусства, с рациональностью его принципов и приемов. Однако специфическое художественное значение ордера так же трудно объяснить точным соответствием его форм требованиям каменной конструкции, как и механическим переносом в камень форм конструкции деревянной. И и конечном счете историки этой группы также вынуждены объяснять эстетические качества ордера постепенным приближением его форм к «прекрасным пропорциям».
Так, в результате борьбы между указанными двумя точками зрения лишь была поставлена под сомнение связь ордерных форм с деревянной стоечно-балочной конструкцией, тогда как основной вопрос о художественном значении ордера единодушно решался ч полном соответствии с принципами идеалистической эстетики, в отрыве от материально-практической стороны ордера и того многообразного содержания, которое воплощалось с его помощью в древнегреческих постройках.
Нетрудно видеть, что такое освещение ордера, некритически воспринятое и многими советскими авторами, — не отвечает основным принципам подлинно научного марксистского исследования. В соответствии с этими принципами необходимо: 1) изучать ордер в связи со всей строительной деятельностью греков; 2) рассматривать его не поэлементно, но как целостное явление и притом в связи с его местом и ролью в композиции конкретных сооружений; 3) вскрыть подлинное художественное значение ордера, как образного отражения определенных явлений или сторон объективной действительности.
Подобное изучение обширных материалов, накопленных археологией, позволило существенно пересмотреть выводы и обобщения зарубежных историков архитектуры, построенные на произвольном отборе и порочном освещении того же археологического материала.
Изучение показывает, что ордер в полной совокупности своих элементов сложился в переломный момент развития Древнегреческого зодчества (конец VII-VI вв. до н. э.) в связи с поисками монументальной архитектурной формы не только храмов, но и других общественных сооружений, быстро развивавшихся вместе с породившим их рабовладельческим городом-государством.
Основная трудность вопроса о генетической связи ордерных форм с деревянной конструкцией заключается, как показало исследование, не в доказательстве существования этой связи, но в ее объяснении: ордер раскрывается не как механическое (по традиции) воспроизведение в камне форм предшествовавших дерево-сырцовых храмов, но как обобщенное и в связи с этим творчески переработанное отражение основных приемов и конструкций всего и особенно массового греческого народного строительства, не только предшествовавшего формированию ордера, но и современного ему.
Противоречие между первоначальным и новым смыслом ордерных форм, не получившее удовлетворительного объяснения в традиционной истории зодчества, раскрывается как образное, переносное применение содержательных и общепонятных форм, приобретающих в новых условиях большое познавательное значение: подчеркивая как сходство, так и различия каменных построек с обычными дерево-сырцовыми, - ордер образно раскрывал новую структуру этих сооружений, и, резко выделяя их из всей массы частных домов, ярко выражал их особое общественное значение и монументальный характер.
Так исследование показало’, что исключительное эстетическое значение ордера не появилось с приближением к «совершенным пропорциям» в V веке до н. э., как это утверждает традиционная история зодчества, - но было присуще ордеру со времени его формирования на рубеже VII-VI вв. до н. э. и связано с содержательной смысловой стороной ордерных форм; правдиво отображая определенные явления объективной действительности, - ордер выступает на этом первом этапе своей истории как основной элемент типических архитектурных образов ряда общественных сооружений (нескольких видов храмов, стой, пропилонов, фонтанов и др.).
Развитие ордера на этом, однако, не останавливается: исследование показывает, что уже в V веке до н. э. ордер используется для решения самых различных архитектурных задач в качестве гибкой системы архитектурно-художественных средств. Многообразные возможности и внутренние закономерности этой системы рассматриваются в 5-й главе работы.
Главное значение греческого зодчества периода расцвета усматривается традиционной историей архитектуры почти исключительно в развитии храмов, а последнее сводится к канонизации периптерального храма, а вместе с ним и ордера, художественное значение которых не разделяется; ордер будто бы приобретает в это время общепринятые совершенные канонические пропорции, независимые ни от его действительных размеров, ни от его места и роли в конкретном сооружении.
В противоположность этому, непредубежденный анализ широкого материала, доступного современной науке, обнаруживает в общественном строительстве аде возрастающее разнообразие архитектурных типов, все большую индивидуализацию архитектурного образа каждого конкретного сооружения. Подобно тому, как обобщенные типические образы греческой мифологии, ее богов и героев (например, Прометея) переосмысливаются в период расцвета V-IV вв. до н. э. и по-разному конкретизируются в произведениях великих греческих драматургов, - типические черты ордера служат в это время лишь основой для придания ему различного художественного значения и воплощения с его помощью неповторимых в своей индивидуальности архитектурных образов в каждом’ конкретном сооружении. В работе показаны возникавшие в связи с этим новые архитектурные задачи, а также их разрешение путем соответствующей модификации ордера, освоенного к этому времени как важнейшее (но не единственное!) художественно-выразительное средство греческого зодчества.
Анализ выявляет три основные путчи модификации ордера и его художественного значения, упущенные традиционным архитектуроведением за поисками единой канонической формы ордера. Исследованию каждого из этих путей посвящается специальный раздел 5-й главы.
1. Одной из важнейших форм творческой переработки и использования ордера явилось изменение его места (а, следовательно, и значения) в композиции. Так, на конкретных памятниках показано, как ордер применялся для торжественного выделения и в то же время - связи общественных сооружений с их природным и архитектурным окружением (стои, портики храмов, фонтаны и др.); для выделения и обработки главного фасада (или входа) сооружения (например, в простильных храмах, пропилонах и др.); для объединения ряда сооружений (или помещений) в единую композицию (напр., комплекс Метроона в Афинах, Булевтерий в Олимпии и др.) и т.д. Подробный разбор применения ордерной системы внутри зданий показывает, как ордер, появившись сперва в качестве конструктивного элемента (для расширения перекрываемого пространства стой, целлы и т. п.), - быстро развивается в средство архитектурной организации интерьера: с помощью ордера выделяется, а позднее и завершается центральная часть помещения (портик Наксосцев на Делосе, Телестерион, целлы большинства храмов, Парфенон и др.); он разделяет и связывает между собой отдельные помещения (храм в Бассах) и организует ядро композиции, также и в сооружениях, где оно представляет собой открытое помещение, двор или пространство площади (Дом Симпосиев на Фасосе, пританеи в Олимпии и Афинах, эллинистические гимнасии, городские центры и др.). Многообразное использование ордеров в греческих ансамблях составляет особую область исследования, затронутую в работе лишь в наиболее общих чертах.
В работе исследуется, как в соответствии с изменением места ордера в архитектурной композиции изменяется и его образная характеристика.
2. Действительное многообразие ордерных пропорций раскрывается в работе, как результат сознательной переработки ордера для целенаправленного изменения его характера и эстетических качеств (а не как стилистические особенности ордера на том или ином этапе становления и разложения его «канонической» формы).
Особое внимание при этом было уделено закономерным изменениям «масштабности», широкие возможности которой и делают ордер одним из наиболее гибких и эффективных средств зодчества. После разбора различных взглядов на масштабность, это понятие раскрывается в работе в соответствии с передовым опытом советской архитектуры как важнейший прием архитектурного мастерства и средство формирования различных архитектурных образов. В связи с этим вскрывается научная несостоятельность распространенного статистического подхода к изучению пропорций и разрабатывается метод их эффективного, подлинно научного исследования.
Первым этапом такого исследования явился сравнительный анализ широкого круга одновременных и высокохудожественных памятников, в которых, несмотря на различия в абсолютных размерах и применении ордера, можно было бесспорно установить ту масштабную характеристику, которую зодчие стремились ему придать в соответствии с конкретным архитектурным замыслом. Путем такого анализа обнаруживаются общие тенденции в изменениях внутренних соотношений ордера при действительном возрастании (убывании) его абсолютной высоты или вследствие сознательного стремления зодчего создать соответствующее впечатление.
Задачей следующего этапа исследования было определить, какие из выявленных ранее изменений определяют именно масштабный характер ордера (а не другие какие-либо его свойства). Анализ как наиболее постоянных (например, триглифный фриз), так и самых изменчивых (например, интерколумний, архитрав) элементов ордера, - показывает, что а) любое изменение внутренних пропорций ордера, влияющее на характер его масштабности, - неизменно связано с изменением архитрава; б) решающее влияние на характер масштабности имеет отношение высоты архитравной балки к ее длине (точнее - к пролету в свету), возрастающее с увеличением ордера.
Дальнейшее исследование приводит к заключению, что в основе масштабной характеристики и ее закономерных изменений при определенной модификации внутренних пропорций ордера - лежат не только и не столько механическое сопоставление с ростом человека или произвольные аналогии с организмами живой природы, - сколько закономерности объективной реальности и прежде всего - материально-практической, конструктивной стороны зодчества: с развитием общественно-полезной строительной деятельности складывались простейшие, основополагающие представления о работе конструкций и свойствах материала, получившие правдивое и яркое отражение в обобщенных ордерных формах; творчески видоизменяя эти формы (в частности - пропорции архитрава, интерколумния и др., особенно резко меняющиеся с размерами ордера и весом его частей), - зодчие по желанию создавали различные нужные им образные представления о величине и значительности ордера. В работе анализируются условия формирования окончательного масштабного впечатления от сооружения при различных соотношениях его действительных размеров и масштабной характеристики, показаны пределы эффективного отклонения последней и сложные закономерности восприятия, в соответствии с которыми впечатление значительности ордера достигается в ряде случаев приданием ему пропорций малого сооружения, и наоборот.
3. Подробно рассматривается переработка форм ордера и в соответствии с возрастающим многообразием роли, отводимой ему в композиции. Специально разбирается на конкретных примерах переработка ордера применительно к его роли в иной тектонической системе — стене (практика, восходящая к периоду наивысшего расцвета древнегреческого зодчества); так показано, что переносное, условное применение ордерных форм нередко позволяло использовать их художественно-выразителъные возможности для создания реалистических архитектурных образов, правдиво отображавших также и действительную (стеновую) структуру сооружений.
Таким образом, изменение внутренних соотношений и форм отдельных ордеров, их совместное применение в одном сооружении и переработка применительно к стене, рассматриваемые зарубежными историками лишь в качестве «порчи» канонов и главного свидетельства общего упадка древнегреческого зодчества, раскрываются при исследовании как процесс дальнейшего развития ордеров в единую систему архитектурных средств.
Поскольку одной из важнейших проблем творческого использования ордера в советской архитектуре является именно его переработка применительно к новым тектоническим системам, - этому вопросу специально посвящается 6-я глава работы («Ордер и тектоника сооружения»). Установлено, что во все периоды использования классической ордерной системы в развитии мирового зодчества она применялась также и к стене, причем факт такого применения сам по себе не может расцениваться как положительное или отрицательное явление: таким путем можно было создавать, в соответствии с мировоззрением той или иной эпохи, самые различные как реалистические и прогрессивные, так и прямо противоположные им архитектурные образы. С привлечением ордера и его архитектурно-художественных возможностей (тектоническая и масштабная выразительность, ритмическое многообразие и пр.) палитра зодчего необычайно расширялась: - целеустремленно изменяя ордер и по-разному показывая его взаимоотношения с действительной основой здания - последнюю можно было осмыслить и охарактеризовать самым различным образом, в соответствии с содержанием сооружения и воплощаемым в нем архитектурным образом.
Многообразные пути и приемы применения ордера к иной тектонике, а также возникающие в связи с этим важнейшие проблемы тектонической правдивости в архитектуре и соотношения между ее строительной и образно-художественной сторонами - последовательно анализируются в работе на примерах различной разработки простейшей широко распространенной композиционной схемы.
7-я глава («Ордерная система в свете исторического исследования») подытоживает выводы предшествующего исследования и оценивает их значение, как для истории, так и для теории архитектуры.
Здесь отмечается, что важнейшей из специфических особенностей ордера (полностью обойденной традиционным архитектуроведением) - является его поразительная изменчивость. В основе этой изменчивости, а вместе с тем и необычайной жизненности ордера лежит объективная содержательность, общепонятность и высокая расчлененность его форм, образно раскрывающая зрителю их взаимосвязь к позволяющая - по-разному охарактеризовать сооружение в соответствии с воплощаемым в нем архитектурным образом. В этом отличие ордера от многих других типов колоннад, превратившее его> в подлинный «язык» классического греческого зодчества.
По-новому раскрывая формирование и значение классической ордерной системы в древнегреческой архитектуре, искаженные зарубежными историками, и намечая основные взаимосвязанные линии дальнейшего развития этой системы (требующего, разумеется, специального изучения в связи с переработкой ордера в зодчестве разных народов), - исследование стремится выявить основы ее особой роли в истории архитектуры, а также и ее творческого использования в советской архитектурной практике.

ЧАСТЬ III
КЛАССИЧЕСКАЯ ОРДЕРНАЯ СИСТЕМА И НЕКОТОРЫЕ
ВОПРОСЫ ТВОРЧЕСКОЙ’ПРАКТИКИ И ТЕОРИИ
СОВЕТСКОЙ АРХИТЕКТУРЫ
(Главы 8-9)

В начале III - и последней части работы показано то особое значение, которое приобретают в советской архитектуре вопросы ее художественно-выразительных средств и, в частности, - вопросы творческого использования классической ордерной системы. Серьезное отставание нашей науки в этой области отрицательно сказывается не только на идейно-художественной, но также на материально-практической и экономической сторонах строительства. Так, архитектурные излишества (в том числе и в применении ордера), которые обычно вызываются неумением зодчего лаконично и эффективно разрешить стоящую перед ним архитектурную задачу и, следовательно, являются лишь прикрытием его архитектурной беспомощности, могут дорого обойтись государству при огромных размахах и непрерывно нарастающем темпе развития социалистического строительства.
Первоочередные вопросы, возникающие в этих условиях в связи с использованием ордера в советской архитектурной практике, это - когда и как следует его применять?
1. Когда, - то есть при решении каких архитектурных задач попытку творческого использования ордера можно считать оправданной? Этот вопрос, возникающий перед зодчим уже с разработкой первоначального замысла сооружения, должен решаться в соответствии со всем его содержанием: с учетом требований не только архитектурной организации жизненного процесса, для которого возводится здание, но также его общественной значимости и роли в архитектуре города. Последний критерий, существенно влияющий на характер реалистического архитектурного образа, а, следовательно, и на отбор необходимых для его построения средств, - приобретает особое значение в связи с градостроительным началом советского зодчества и требует специального внимания.
Исследование убеждает, что в застройке советских городов ордер следует применять лишь для решения тех архитектурных задач, которые не только допускают применение ордера, но требуют для их наилучшего решения именно ему одному присущих художественно-выразительных возможностей: разнообразной масштабной и тектонической характеристики, пространственного и ритмического построения, а также выделения отдельных частей композиции. Поэтому применение ордера наиболее оправдано в различных общественных сооружениях с их сложной композицией и многообразием составляющих элементов, тогда как в массовой жилой застройке ордер, по-видимому, следует применять более ограниченно.
Тем эффектнее будет градостроительное использование ордера: в сооружениях, которые должны быть выделены среди рядовой застройки в соответствии с их выдающимся общественным значением или важным местом, которое они занимают в городе (например - располагаясь на площади, начиная или замыкая магистраль, отмечая узловые точки уличной сета или всего городского плана и т. д.); для связи сооружения с окружающим пространством улицы или площади, для создания парадного подхода к площади или сооружению; для объединения (в соответствии с градостроительными требованиями) нескольких зданий в целостную композицию; для ритмического расчленения и акцентирования протяженного ансамбля: для создания целостного ансамбля взаимосвязанных городских площадей, рассчитанных на смену масштабности и постепенный подвод зрителя к восприятию ядра композиции; для осуществления многих других архитектурных возможностей открывающихся перед зодчими в условиях социалистического градостроительства.
2. Вопросу о том, как можно использовать ордер в нашей архитектуре - посвящена последняя (9-я) глава работы. В ней, на основе выводов исследования и передового творческого опыта советской архитектурной практики, выдвигаются следующие положения.
Творческое применение ордера как гибкой системы художественно-выразительных средств, в большей или меньшей степени, но всегда является его изменением в соответствии с конкретными архитектурными задачами. Такое целеустремленное изменение возможно лишь благодаря объективному характеру образной содержательности ордера и его внутренних закономерностей, изучение и глубокое понимание которых становится в этой связи совершенно необходимым.
Важнейшие направления творческой переработки и использования ордера, исследуемые в работе, получают дальнейшее развитие и в практике советской архитектуры:
а) Изменение места и роли ордера в композиции становится все многообразнее, в частности, в связи с формированием новых типов советских общественных сооружений и разработкой сложных, развивающихся по глубинной (иногда и по вертикальной) оси композиций взаимосвязанных помещений (напр., в дворцах культуры), способствуя постепенному раскрытию архитектурного замысла и выявлению композиционного ядра.
б) Приемы использования ордера как средства масштабной характеристики сооружения претерпевают в советской архитектуре существенные изменения: - так как с увеличением размеров сверх определенного предела ордер теряет убедительность своей масштабной характеристики, то в крупнейших (например, многоэтажных жилых) зданиях последняя должна строиться на локальном применении ордера в отдельных частях композиции (например, при обработке входа, в лоджиях и в эркерах, в обособленных этажах и т. п.).
в) Применение ордера в архитектуре сооружений с иной (не стоечно-балочной) тектонической основой, успешно осуществляемое в нашей практике, получает при углубленном исследовании свое обоснование и несомненно сыграет большую роль в деле архитектурно-художественной переработки новых тектонических систем, складывающихся в советской архитектуре (связанных, например, с крупноблочным и крупнопанельным строительством).
Большое значение приобретает в наших условиях и частичное применение ордера, когда зодчий, привлекая лишь отдельные элементы ордерной системы, умело использует скрытые в ней художественно-выразительные возможности. Такое использование ордера выходит за пределы настоящей работы и требует специального изучения.

* * *

Если в начале работы критически разобрано освещение, которое получил ордер в традиционном архитектуроведении, - то в Заключении рассматривается, в свете выявленных в работе действительных свойств и закономерностей развития ордера, - само традиционное архитектуроведение, его основные принципы и.методы. Здесь показано, что традиционное архитектуроведение, как и его новейшие течения за рубежом, - нераздельно связаны с принципами идеалистической эстетики, подходят к предмету метафизически и либо отождествляют материально-практическую и художественную стороны архитектуры, либо механически их разрывают; пережитки многих порочных представлений, сложившихся в традиционном архитектуроведении, еще бытующие в советской науке о зодчестве, - тормозят ее развитие и вредно отражаются на изучении не только ордера, - но и многих важных проблем общей теории архитектуры.
Материал исследования ордера дает возможность здесь же в Заключении внести новые черты в трактовку некоторых из указанных проблем.
Так, например, итоги изучения ордера позволяют поставить вопрос о том, не базируется ли специфика художественно-выразительных средств архитектуры на использовании образов, восприятий и представлений, которые складываются в процессе общественного развития строительства и воплощаются в элементах постройки и архитектурных формах? Подобно ордеру, эти формы, исторически обусловленные в своем развитии, обрастают дополнительными значениями, и стилистическими различиями, применяются в самом различном архитектурном контексте и сочетании, иногда - в переносном смысле, и существенно изменяют свое значение; но поскольку в основе их творческой переработки лежат, в конечном счете, закономерности объективной реальности, - такие формы, меняя свое значение, сохраняют общепонятность и доходчивость и могут служить для воплощения в сооружении самых различных архитектурных образов. При этом архитектор не столько «выражает» тектонику, сколько «выражается» с ее помощью, используя сложившиеся в строительной практике представления для решения самых широких идейно-художественных задач. Анализ такого рода художественно-выразительных возможностей, заложенных в элементах самой постройки и развившихся из них архитектурных формах, убеждает, что они занимают ведущее место в ряду многообразных средств зодчества; он показывает, что художественная сторона архитектуры в целом не оторвана от ее материально-практической строительной стороны, но и не сводится к последней (как в теории конструктивизма), а строится в значительной мере на основе целеустремленной, подлинно творческой переработки тектонических представлений, воплощаемых в ее элементах, используемых также в качестве средств отражения и выражения разнообразного архитектурно-художественного содержания.
Но решительные выводы по вопросу о специфике художественно-выразительных средств зодчества возможны лишь на основе тщательного изучения всех его средств. Подобная задача здесь, естественно, не могла быть решена.
В настоящей работе ордер рассматривался прежде всего как важнейший элемент классического архитектурного наследия.
Основной задачей работы было исследование многообразных свойств и закономерностей древнегреческих ордеров и путей их творческой переработки. Только на основе глубокого изучен ля ордерной системы возможно раскрытие некоторых неправильных представлений, укоренившихся в архитектуроведении в связи с нею, и ее плодотворная, подлинно творческая переработка применительно к тем новым задачам, которые ставит перед советскими зодчими.великая эпоха строительства коммунистического общества.

* В.И. Ленин. Соч., т. 14, с. 91