Глава 4. – Пожалуйста. – Патологоанатом, высокий молодой мужчина с глубоко запавшими темными глазами, коснулся нужного сенсора

– Пожалуйста. – Патологоанатом, высокий молодой мужчина с глубоко запавшими темными глазами, коснулся нужного сенсора, и из многоярусного шкафа выехал лоток с трупом. – Такой жмурик у меня впервые… впрочем, вы… – Он скользнул взглядом по блестящим локонам Фаржа и немного поежился.

– Не переживайте, бога ради, – кротко улыбнулся Детеринг. – Тем более что забирать у вас его будут другие.

– О, черт… мне сказали, и я думал, что…

– Да бросьте вы, доктор. – Фарж поморщился и подошел к лотку. – Вам‑то что? Он вас уже укусил? Или вы недостаточно компетентны для своей работы? Вас сюда силком загнали? Признавайтесь! Если нужно, я легко устрою вам другое место.

– Макс… – едва слышно прошипел Детеринг. – Доктор ни в чем не виноват. Иди‑ка сюда…

Первый лейтенант Джеймс Л. Ортега действительно выглядел пацаном. Щуплым парнишкой лет от силы восемнадцати, не больше.

Вот только не часто встретишь пацана с таким количеством шрамов.

– Лучевое, средней мощности, навылет, – уверенно показывал Фаржу Детеринг. – Еще лучевое, вынесло сердце. Малая мощность, но почти в упор, – видишь? Грудь ему хорошо заделали, но все равно видно. Это – рубленое, заделали классно, у нас так морочиться не станут. Живот, три резаных, это кишки на улице были, я тебе гарантирую… пах – колотое, очень давно. Конечности – да, это картинка… при том, обрати внимание: мускулатура. У него все просто идеально, не так ли? А сколько раз ему мышцы перерезали?

– Что вы писали в акте, доктор? – спросил Фарж.

– Что видел, то и писал, – дернул плечами патанатом. – Левое легкое – биоимплант неизвестного происхождения, от скелета там вообще черт знает что осталось… сердце, кстати, вполне человеческое, но явно не его. Да он вообще не человек по нашим понятиям! Я не знаю, что за вивисекторы над ним поработали, но у нас такими идиотскими технологиями не увлекаются. Кой черт пихать в человека импланты? Очень, знаете, качественные, но они же ему чужие!

– Время, – бросил, не оборачиваясь, Детеринг. – Время, доктор, и только…

Затылок у покойника отсутствовал, ибо Ортега застрелился умело, без вариантов: ствол под нижнюю челюсть.

«Что тебя заставило? – думал Детеринг, всматриваясь в острое, без единой морщинки, молодое лицо. – Не рассказывай только, что денег не было… раньше я бы еще поверил, но сейчас – не дождешься… что погнало тебя на Харриса? Ты же не мог не понимать, кто он и что он! Или…»

– Продолжайте, доктор, – отрывисто приказал он. – Я знаю, что вас испугали отнюдь не модернизации нашего уважаемого покойного. Давайте, давайте – вам все равно предстоит еще не одна беседа на эту тему, так что лучше потренируйтесь на нас.

– Ему около сорока лет, – патанатом говорил медленно, – но я могу вас уверить, что ни один пластический хирург с ним не работал. Если отбросить все, как вы выразились, модернизации, мы имеем очень странную картину. В какой‑то момент время для него сперва остановилось, а потом пошло назад, против часовой стрелки.

– Против часовой… – повторил Детеринг. – Стихи не пишете, док? Ладно, ладно! Что там было у него в карманах?

– По описи?

– Не валяйте дурака! – взорвался вдруг Фарж. – Ни один из ваших, даже самый оторванный, и пальцем не прикоснется к вещам такого жмура! Или я полицию не знаю? Через полчаса вы отправите отчет, и в восемь утра здесь будет дежурный следак резидентуры СБ. Кому надо?.. Где его вещи?

Патанатом молча повернулся, прошел вдоль длинного стола, отделанного гладким белым пластиком, и распахнул дверь стенного сейфа.

– Вот, – сказал он, бросая на стол плотный прозрачный пакет.

Едва разглядев содержимое пакета, Детеринг побледнел.

– Ложитесь, – тихо приказал он.

Фарж тотчас рухнул на пол и червяком рванул под стол, закрывая голову руками. Патанатом, напротив, застыл, недоуменно глядя на Детеринга:

– Что… там?

Глазами он походил на сову.

– Ложись, идиот, – повторил Йорг.

Кадык патанатома дернулся. Из‑под стола появилась рука Фаржа, и доктор, тихо булькнув, исчез, как будто его и не было.

Детеринг вытащил из кармана брюк пару тонких прозрачных перчаток, осторожно раскрыл застежку пакета и остановился, облизывая губы.

«Если до сих пор эта зараза не выстрелила, то не выстрелит, пожалуй, и сейчас, – сказал он себе. – Или же стрелять нечем…»

Сунув руку в пакет, Йорг двумя пальцами вытащил довольно большой пистолет с замысловатой рукоятью, отделанной мраморно‑серым, на вид гладким материалом. Над стволом слабо светился овальный экранчик выдвинутого в боевое положение прицела. Детеринг перехватил оружие поудобнее и, держа стволом вниз, двумя движениями сбросил прицел и выщелкнул из‑под ствола рифленый цилиндр магазина.

– Все, – сказал он. – Кончай ночевать, ребята.

Не дожидаясь, пока Фарж с дрожащим патанатомом выберутся на волю, он встряхнул пакет, поймал на лету длинный желтоватый ключ с брелоком в виде полумесяца и, развернувшись поудобнее к свету потолочного плафона, снял ключ с обеих сторон своим коммуникатором.

Больше в пакете не было решительно ничего.

– Когда будете отдавать вещи следователю, скажите ему, чтобы ни в коем случае не пытался производить контрольный отстрел без консультации со специалистом‑оружейником. Иногда эта штука стреляет сама по себе и в кого ей вздумается. За исключением хозяина, конечно же… счастливо оставаться, доктор.

– Макс, – Детеринг захлопнул за собой дверь машины и повернулся к напарнику, – прошу тебя, будь помягче с теми, кого ты обязан защищать.

Рука Фаржа застыла в паре сантиметров от старта двигателя.

– При всем уважении, майор, я не позволю вам толковать мне Устав, – произнес он сквозь зубы.

– Я прекрасно понимаю, что тебе есть за что ненавидеть полицию, – Детеринг улыбнулся и придавил большим пальцем левой руки желтоватую клавишу запуска энергосистемы. – Но наш патанатом – не пират…

– …тупая свинья и трус к тому же, – процедил в ответ Макс.

– А ты поставь себя на его место…

– Йорг, да иди ты к чертям! Где ты видел, чтобы простой гражданин трясся при виде офицера СБ?! Мы им что – враги? Нет! Кому мы нужны? Любого из нас, по сути, можно послать в баре – и… и все, собственно… бить морды мы права не имеем, только извиниться разве что. Даже на дуэль мы обывателя не вызовем! Вопрос в том, что бояться нас незачем! А эти… рожи… им страшно, да?

Детеринг горько покачал головой.

– Высади меня на Гауди, – попросил он.

– Если нужна девушка, мог бы обратиться ко мне, – недовольно хмыкнул Фарж. – Кстати, мне до сих пор интересно, чем ты так нас там напугал…

Йорг сунул руку в карман пиджака, нащупал портсигар и некоторое время сидел, не двигаясь.

– Наши друзья лидданы часто лепят такое говно, какое нам и в голову не придет, – тихо сказал он. – Тебе нужно об этом знать – научу потом… эта пушка четырехзарядная и лютой мощности, она настраивается на хозяина. Лет этак триста, ну, суть не в том. Там биоидентификатор в рукояти. Если хозяин бросает машинку во взведенном состоянии – все, конец света. Берет ее в руки чужой – выстрел… с трехсекундной примерно задержкой. Тебе, кстати, твои полицейские камрады не рассказали, что там разворотило за тачкой Тео?

– Н‑нет. – Фарж облизнул губы и недоуменно посмотрел на своего пассажира: – А должно было?

– Да эта зараза наш легкий танк прошибет… Третий унитар уже пошел в испаритель, но не дошел, заклинило, я его вместе с магазином поймал.

– То есть ты хочешь сказать, что…

– Я хочу сказать, что коронер, который вынимал ствол из руки покойника, должен был получить выстрел – куда‑нибудь… но не получил, старая пушка, даже лидданы ничего вечного не делают. И никаких гарантий, конечно, у меня не было.

Фарж приоткрыл крохотный пенальчик под рулевой колонкой и достал из него фляжку:

– Представляю себе, о чем ты там думал.

– Я не думал, я считал, – вздохнул Йорг. – Знаешь, что самое интересное? Насколько я знаю, такое оружие не выпускается уже много лет и либо передается из поколения в поколение, либо стоит совершенно адских денег. А найти под него боеприпасы – это вообще сказка про Красную Шапочку. Для настройки, кстати, требуется особый специалист, которых сейчас тоже не так уж много.

– Глотни каплю, отличное виски, это работа отца моей Энджи.

– Нет, – боднул головой Детеринг. – Прости, не хочу. Я тебе завидую…

– Э?

– Да насчет Энджи. Великолепная дама. Я бы никогда не решился.

– Ты думаешь, я смог бы? Ха! Это была случайность. Но… познакомлю, познакомлю. Слушай, я могу спросить, какого черта ты ловишь на Гауди? У меня там в кабаках куча знакомых музыкантов… мы уже приехали, собственно…

Фарж притормозил и развел руками:

– Извини, тут встать негде…

– Я беру, наконец, тачку, – улыбнулся Детеринг. – Не ходить же мне пешком! Держи, кстати – три сотни. Те самые…

– И что за тачка, – прищурился Фарж, – если не секрет? А то надо мной смеешься?..

– «Блюстар Атлантис», – ответил Йорг и, полюбовавшись отвисшей челюстью Макса, выпрыгнул в густую вечернюю тень.

Великолепная площадь Гауди светилась впереди сложным сочетанием нежно‑голубого и оранжевого: закат уже наступал на шпили ее башен. Йорг прошагал по прячущейся в тени правой стороне Валенсия‑драйв и вышел на солнце.

Корварцы, знакомясь с великим Антонио, не хотели верить, что на предлагаемых им старинных фото – работа рук человеческих. Барселону они видели чем‑то невозможным для хомо, но однажды группа архитекторов во главе с полусумасшедшим магнатом Берни Фоулом выкупила кусок земли в уже отстроенном центре Порт‑Кассанданы, чтобы возвести Гауди‑Майдан. Они вернули память Гауди, воздев ее ввысь, как символ Человечества, устремившегося к звездам.

Йорг стоял на плитке тротуара и, задрав голову, разглядывал удивительные башни на противоположной стороне площади. Маэстро никогда не строил в сорок этажей – что ж, у нас иная эпоха и иной масштаб. Художники из группы давно покойного Фоула стремились воссоздать полет духа старого мастера парадоксов, и им это удалось. Башни Гауди‑Майдана плыли в роскошном субтропическом закате Кассанданы, завораживая своими магрибскими лоджиями, поднимаясь голубой отделкой в синее небо: вот сейчас, кажется, командир прикажет стартовать, и первый пилот послушно возьмет на себя тяжелую рукоять акселераторов.

Здесь чувствовались столетия, так же как в окружающих мегаполис усадьбах с замками поселенцев первой волны. Всего лишь столетия, не больше, – но многим хватало и этого.

Детеринг забросил в рот сигару, клацнул зажигалкой и неторопливо двинулся вперед, к знакомому углу Элли‑стрит, где в подворотне светился зеленый огонек крохотного отеля.

– Забираю вещи, – сообщил он портье, хлопнув на стойку двадцатидолларовую монету.

– Счет закрыт, – согласился тот, сверившись с монитором. – Ваш ключ, мастер.

Йорг махнул рукой, поднялся по лестнице на второй этаж и щелкнул замком. Одноместный номер с тщательно прибранной кроватью пахнул сложным синтетическим ароматом; солнце сюда попадало редко, только в утренние часы. Жуя в улыбке сигару, Йорг распахнул огромный стенной сейф, вытащил из него свой кофр и принялся расстегивать сорочку.

– Трусы я бросил в утилизатор, – сообщил он шокированному портье уже в дверях.

Нырнув в подземный переход, он оказался на противоположной стороне площади. Еще несколько шагов – и перед Йоргом послушно разъехались сверкающие двери салона «J.C. Bell Colonial Cars».

– О, мой майор, – бросилась навстречу ему двухметровая блондинка в решительно короткой юбке. – Разрешите предложить вам сигару?

Детеринг привычно коснулся пальцами козырька своей высоковерхой фуражки с крылатым черепом на околыше и улыбнулся:

– Сколько угодно. Вообще‑то у меня назначена деловая встреча с мастером Беллом‑младшим. Майор лорд Детеринг.

Управляющий спустился буквально через минуту.

– Н‑не ожидал, милорд. – Крепкий, ухоженный, впаянный в свой дорогой светлый костюм, он смотрел на Йорга сверху вниз, но с изумлением.

– Да бросьте, в самом деле. То, что вы честно отдубасили свою «десятку», я разглядел еще при оформлении заказа. Я не ваш командир, дорогой мастер Юджин. И, в конце концов, должен же я хоть иногда носить мундир?

Плечи управляющего дрогнули:

– Виноват… то есть да, милорд. Как вам будет угодно. Ваш автомобиль готов и ждет вас в левом крыле.

Детеринг улыбнулся, подхватил свой кофр (элегантная блондинка ринулась было за ним, но Йорг чуть шевельнул пальцами, и она, понимающе кивнув, вернулась за стойку) и двинулся вслед за управляющим.

– У нас нечасто покупают прямым переводом, – говорил Белл, вытаскивая из кармана карточку‑ключ, – поэтому мы позволили себе заложить в багажник вашего авто ящик виски с орегонских плантаций лорда Белл‑Франковски. Плантации – часть семейного бизнеса, и мы надеемся, что вы, майор, одобрите наш выбор.

Когда дверь бокса ушла в сторону и под потолком вспыхнул холодный голубой свет, Детеринг наконец позволил себе довольную улыбку. Юджин Белл без лишних слов вложил ему в ладонь сверкающий золотой ключ с плотным кожаным брелоком и отошел в сторону.

«Атлантис» выглядел громадным котом, гладким и пластичным. Кофейный колер, выбранный Детерингом, только подчеркивал его великолепные, без единого излома, линии. Йорг прошелся вдоль машины, гладя ее рукой.

– Страховка, милорд, – Белл протянул ему изящный кожаный футлярчик. – И второй ключ. Третий, как вы знаете, – всегда у нас.

– Спасибо, – коротко поклонился Йорг. – Открывайте, лейтенант! Мне пора!

– Удачи, майор! – Глаза управляющего вспыхнули короткой улыбкой. – Добрых дорог!

Перед округлой, жирно хромированной мордой «Атлантиса» разомкнулись выходные ворота бокса; Йорг вздохнул, толкнул пальцем селектор трансмиссии и осторожно коснулся акселератора.

Через несколько минут кабриолет вынес его в сторону западной Ромео‑драйв, уже свободной от спешащих домой обывателей. Йорг глянул на приближающийся знак «конец ограничения скорости», бросил фуражку за спину, на широченный красный диван… панорамное лобовое стекло «Атлантиса» защищало его прическу на скоростях до двухсот, но сейчас ему хотелось большего.

– Хватит с меня, суки! – прорычал он.

«Блюстар» – далеко не предмет роскоши, всего лишь кабрио, выполненный на шасси бизнес‑седана, – был крохотным камешком из наследства давно погибшего корварского авантюриста. Йорг честно пытался поделить камни на троих, но Мюир от доли отказался категорически, заявив, что ему более чем достаточно яхты, и тогда капитан Детеринг со вздохом отсыпал нечто вроде третьей части Кире. Про бронзовый «веер», добытый им из сейфа, он благоразумно промолчал.

Упоминать подобную ерунду в отчете Йорг, конечно же, никогда бы не решился: кой черт лишний раз травмировать начальство?

Закат, великолепный в своей роскоши, окутывал его соблазнами скорых сумерек. Детеринг летел по полупустому восьмирядному хайвэю, впервые в жизни в форме и на по‑настоящему мощной машине. Золотые погоны с черным кантом старшего офицера, муки тренировок, так и не ставшие привычкой; редкие сражения, отнюдь не приносившие наслаждения победы… все это вдруг обрело какой‑то новый смысл: Йорг давил на газ, чуть пригнувшись от похолодевшего ветра, и не думал решительно ни о чем.

Когда светящаяся алым стрелка спидометра застыла на отметке 320, майор Детеринг снял ногу с педали акселератора. Шум стих почти сразу, но он еще долго катился, не глядя на изящную, развернутую к водителю приборную панель.

Навигатор показал ему разворот через два километра.

К своему дому, точнее, домику, густо оплетенному полудиким виноградом, Йорг подъехал уже в темноте. Снять подобное жилье самостоятельно он бы и не додумался, помог Фарж, знающий Порт‑Кассандану, как собственную ладонь. К западу от морпорта, за оливковой рощей, находился маленький район, в давние времена застроенный портовыми служащими. Богатеев там не водилось, люди жили по‑семейному и чужих в свой круг не пускали, но после долгой беседы вежливый старичок, давно уже укоренившийся на далекой ферме своего зятя, согласился сдать дом офицеру с Сент‑Илера. Денег, что поразительно, он потребовал меньше, чем ничего, зато тщательно проэкзаменовал Йорга по вопросу ухода за садом. Выяснив, что юноша не лодырь и вырос в приличной семье, дедуля успокоился и подписал договор с чистым сердцем.

Ворота тут приходилось открывать вручную, ибо гидравлика привода вытекла еще в довоенные времена, а вызвать специалиста у Йорга никак не хватало времени. «Атлантис» замер на выложенной желтым камнем площадке перед домом, Детеринг выдернул ключ из замка, стянул болтом створки ворот и облегченно вздохнул.

– Ну, что ж, – произнес он, глядя, как мягко поблескивает в свете садового фонарика округлый бок новоприобретенного красавца, – с этим делом мы справились. А теперь, ваша милость господин майор милорд Детеринг, можно немного поразмыслить о жизни…