Глава 4. Экзамены в школе проходили два раза в год

Экзамены в школе проходили два раза в год. Два раза в год: за неделю до праздника Зимы и за две недели до праздника Лета, – в школе начинался хаос. Несмотря на строгие даты, экзамены, как водится, всегда приключались внезапно.

Поначалу, спустя несколько минут после утреннего колокола выползая из комнаты, отчаянно зевая и мечтая проспать снова весь день, я не сразу поняла, что вообще происходит. Сине‑голубые одеяния мелькали по коридору туда‑сюда с бешеной скоростью, а в воздухе стоял возбужденный гул. Долго озадачиваться не пришлось, ко мне тут же подлетела однокурсница и вцепилась в локоть мертвой хваткой.

– Льдянка! Ты уже видела? Расписание вывесили! Я провалюсь! Я однозначно провалюсь. У меня до сих пор не получаются фантомные чары, а экзамен по общей магии стоит самым первым. Лир Гвендейл меня ненавидит, так что проходного по боевой мне не видать. Кстати, офицер‑гвардеец – просто душка. Признавайся, вы знакомы? Так мило общались и прекрасно смотритесь вместе. А ты знаешь, говорят, огневики‑блондины – большая редкость. И что у них произошло с Янтарем?.. Нет, я определенно не сдам высшую водную, и лира Кайрис меня убьет!

– Снежка, я тебе точно для разговора нужна? – Я широко зевнула. – Ты вроде и без меня неплохо справляешься.

– Ты черствая зануда. – Девушка вздернула курносый носик, но спустя мгновение продолжила как ни в чем не бывало: – Умываться идешь? Ой, мне срочно нужно найти Кристалин! Она обещала мне конспект по обитателям водоемов!

Я с улыбкой покачала головой, глядя, как однокурсница уносится в обратную сторону. По ее следам роился, искрясь, едва заметный снежный вихрь. Нервничая, большинство студентов плохо контролировали магию. Поэтому периоды экзаменов отличались еще и периодическими взрывами, потопами, грозами посреди столовой, землетрясениями и бегающими по школе големами.

Уже у самых дверей ванных комнат я заметила ненавязчиво пристроившегося за мной гвардейца. Правда, на этот раз вместо облегчения мне почему‑то стало не по себе. Так и до паранойи недалеко – везде будут мерещиться убийцы.

Я плеснула себе в лицо воды, прогоняя остатки сна. После бессонной ночи, дневного сна и чересчур бурного вечера я чувствовала себя совершенно разбитой. Мелькнула даже предательская мысль притвориться больной, отдаться на растерзание госпоже Арилин – нашей целительнице и прогулять последний учебный день. Все равно учителя будут заниматься только запугиванием адептов, предрекая наисложнейшие вопросы и наистрожайшие оценки и называя нас всех бездарностями. Вот в их годы и трава была зеленее, и солнце ярче, и адепты прилежнее.

Если судить по зеркалу, водные процедуры не очень‑то помогли. Из него на меня смотрела по‑прежнему совершенно сонная физиономия с полуоткрытыми глазами и усталой складкой меж бровей. Неужели я правда так похожа на маму, как сказал Риан? С другой стороны, он действительно узнал меня с первого взгляда.

Риан…

Демон бы побрал эту Снежку! Забила мне голову всякой ерундой, сама тут же забыла, а я теперь думай об огневиках‑блондинах и о том, с кем они хорошо вместе смотрятся.

Я тряхнула головой, словно надеялась, что лишние мысли от этого разлетятся в разные стороны, как стая голубей. Не время для размышлений о всякой чепухе. Все, чем сейчас должен быть занят мой мозг, – это подготовка к экзаменам. С этой уверенностью я решительно зашагала к доске объявлений, где должны были вывесить расписание.

Вот только мелькнувший в очередной раз бело‑красный мундир напомнил об одном любопытном незаконченном деле. Помедлив несколько мгновений на перекрестке: один коридор с общей комнатой отдыха, а второй вел к башням других факультетов, я качнулась с пятки на носок, вздохнула и поспешила во владения землянников.

Приятным сюрпризом стало то, что Листа я нашла быстро. Неприятным – рядом с шестикурсником маячила до боли знакомая рыжая макушка. Я замедлила шаг и даже подумывала о том, чтобы развернуться и сбежать, пока Янтарь меня не заметил, но тут землянник вскинул руку в знаке приветствия:

– Льдянка! А мы как раз тебя дожидаемся. Янтарь сказал – ты обязательно придешь.

Я поджала губы при виде бесовской ухмылки, но отступать уже было некуда.

– Я тут подумал, что, в свете всего случившегося, фраза «ваше ледяное магичество» заиграла новыми красками. Ледяная принцесса Тароса, – торжественно произнес Лист, вовсю улыбаясь, довольный тем, что стал частью большой императорской тайны.

– Ты‑то хоть лишнего не болтай, – фыркнула я, легонько ткнув его в плечо. – Рассказывай лучше, что ты там наболтал с остролистом.

– Не здесь, – коротко бросил Янтарь, по своей дурацкой привычке схватил меня за руку и куда‑то потащил.

Полдороги я потратила на то, чтобы выкрутиться из сжимающих ладонь пальцев, еще полдороги обессиленно пыхтела под хихиканье Листа. В итоге даже не обратила внимания, куда мы, собственно, идем.

– В следующий раз отморожу, к демонам, – пробормотала я, прижимая к себе внезапно выпущенную конечность и озираясь.

Янтарь привел нас в Голубиную башню. Сколько бы магов воздуха ни училось в школе, бегать в поисках кого‑нибудь незанятого, чтобы отправить послание, часто было некогда. Да и родителям адептов проще послать голубя, чем разыскивать учившегося в школе воздушника, если захочется связаться с отпрысками.

Я здесь была всего один раз, года четыре назад, когда погналась за Янтарем. Мы тогда переполошили всех голубей и заработали по неделе наказания.

А писем мне никто не писал.

Лист притворил за собой толстую дубовую дверь. В башне царил полумрак. Птицы при нашем появлении зашевелились, закурлыкали. Воздух наполнился шелестящим хлопаньем крыльев. Я забралась на единственный подоконник, из вредности оккупировав любимое место Янтаря. Из окна открывался вид на кирпично‑красные крыши столицы под пологом низких, грозящих дождем или снегом туч.

– И не смотрите на меня так, – выдал Лист под двумя вопрошающими взглядами. – Я узнал не так уж много. Но я предупреждал, что растения…

– Лучше рассказывай, – нетерпеливо перебил огневик.

– Это был мужчина. А еще ты был прав… – Землянник качнул головой в сторону Янтаря. – Он взобрался по стене.

Специалист по растениям замолк. Мы подождали несколько секунд и почти в один голос вопросили:

– И все?!

Лист виновато развел руками.

– Я предупреждал. Скажите спасибо, что хотя бы пол определили, а то это могла бы быть и просто «человеческая особь».

– А приметы? Хоть какие‑нибудь?

– У него была темная кора и светлая листва. – Землянник скорчил забавную физиономию. – Понимайте, как хотите.

– Темная одежда и светлые волосы? – предположила я.

– Или он сам смуглый, – задумчиво добавил Янтарь. – Зато мы знаем, что он не маг воздуха, раз взбирался по веревке.

– И что он выпускник школы, раз его пропустила защита, – кивнул Лист.

Это правда. Временное разрешение на пересечение магической границы можно было получить не больше чем на две недели. Поэтому, чтобы не мучиться с обновлением для каждого адепта в течение семи лет, всех нас в первый же день зачаровывали на постоянное. Относительный минус заключался только в том, что после выпуска бывшие ученики могли преспокойно заявиться в школу, не встретив преграды.

– Или бывший преподаватель, – дополнила я картину.

– Смуглый блондин, учившийся или преподававший в Таросе, не воздушник, мечтающий избавиться от Авернской принцессы. Негусто, – разочарованно заключил Янтарь.

– Угу, или человек в темной одежде и светлой шапке, – хмыкнула я.

– Какой идиот отправится на убийство в светлой шапке? – озадачился Лист.

– Может, у него вообще просто лицо и руки в темноте белели, а остролист это листвой обозвал?

Землянник пожал плечами.

– Сожалею, что не очень‑то помог. Не знаю, как вы, ребята, а я голодный, как волк. – Он направился к двери, но, уже взявшись за ручку, обернулся. – Кстати, поздравляю.

– С чем? – рассеянно поинтересовалась я, наблюдая, как крупный белоснежный голубь крутится вокруг серебристой голубки, распуская веером хвост и выпячивая грудь, словно бравый генерал.

– Как с чем? – удивился парень. – Вы – представители факультетов на Турнире праздника Зимы.

Я ошеломленно уставилась на закрывшуюся дверь. Демон, я совсем забыла про турнир!

Он был одной из традиций школы. Всякий раз после зимних экзаменов проводилась серия поединков между представителями седьмого курса каждого факультета. Официальной целью мероприятия считалось выявление и награждение сильнейшего, а неофициальной – развлечение всех в преддверии праздника. Представителей выбирали сами адепты. И многие даже радовались выпавшей чести, потому что участие в турнире освобождало от сдачи экзаменов. Вместо этого участники проходили серию тренировок и боев.

– Ты знал? – Я обратила на Янтаря требовательный взгляд.

Списки участников вывешивались вместе с расписанием экзаменов, до которого я так и не успела дойти.

– Скорее, не сомневался, – хмыкнул огневик. – Насчет себя. А вот почему тебя выбрали, для меня остается загадкой. Вредная, занудная да еще и…

Судя по всему, только того, чтобы я швырнула ему под ноги кусок льда, он и добивался. Легко отскочив в сторону, он вдруг закрутился в огненном вихре и… исчез. Переполошившиеся голуби, хлопая крыльями, взмыли под потолок. А я, когда перед самым моим носом вдруг взвилась стена огня, отшатнулась назад, совсем забыв, что за моей спиной открытое окно.

Я даже не успела испугаться, только удивилась, когда на мгновение почувствовала, что опрокидываюсь куда‑то в пустоту, а в следующий миг нечто дернуло меня вперед, заставляя врезаться в не пойми откуда взявшуюся стену. Стена оказалась Янтарем, который в отличие от меня испугаться, видимо, успел, а потому в раздавшемся над ухом голосе промелькнули дрожащие нотки.

– Э, ты куда? Насчет прыжков с башни мы не договаривались! Такой побег из‑под венца – это уж чересчур!

Только сейчас осознав, что едва не произошло, я судорожно сглотнула, из‑за странного шокового оцепенения даже не пытаясь вырваться из случайных объятий – Янтарь притянул меня за руку и талию, спасая от падения, да так и не отпустил.

– Как ты это сделал? – изумленно спросила я, вскидывая голову.

И тут же смутилась. Так неожиданно близко оказалось его лицо: четко очерченные губы, крохотные, только теперь заметные крапинки веснушек на переносице, расчертившие взгляд ярко‑рыжие пряди челки. Уголки губ дрогнули, расползаясь в улыбке.

– Ледышка, тебе еще учиться и учиться.

Его рука вдруг взметнулась вверх, чтобы… заправить мне за ухо выбившуюся прядь. Это прикосновение обожгло, как выскочивший из камина уголек. Я вспыхнула и, оттолкнув его, бросилась к лестнице, по дороге пробежав мимо изумленного гвардейца, увязавшегося за нами до самой голубятни.

Как же я его ненавижу! Играется со мной, словно кошка с мышкой, как будто я уже его собственность. Зря я ввязалась во все это. Убийства и покушения – работа гвардейцев, вот пусть гвардейцы этим и занимаются.

Я внезапно осознала, что мчусь как ужаленная, не разбирая дороги, хотя меня никто и не думает преследовать. Пришлось замедлить шаг и оглядеться по сторонам. Я оказалась в северной галерее, а столовая находилась на другом конце школы. Вздохнув, я развернулась, чтобы идти обратно, но тут услышала голоса.

Они звучали приглушенно и доносились с другого конца галереи. Там располагались несколько ниш для любителей уединиться. Но адепты в большинстве своем предпочитали для этого южную галерею. О северной ходила дурная слава: вроде как тут живет неупокоенный дух одного мага, убитого на этом самом месте, причем столь сильный, что с ним даже все учителя скопом справиться и изгнать не могут.

Все, конечно же, в один голос высокомерно заверяли, что в такие глупые сказки никто уже давно не верит, но лишний раз сюда предпочитали не соваться. А одним из любимых развлечений старшекурсников было проводить здесь испытание новичков. Первокурсников уверяли, что тот, кто пройдет ночью из одного конца галереи в другой и обратно, обретет силу погибшего и станет величайшим архимагом всех времен и народов. А когда шарахающаяся от каждого шороха малышня доходила до середины, из какой‑нибудь ниши выплывал искусно созданный фантом, и детки с визгом разбегались в разные стороны.

Поэтому в безлюдной галерее, да еще и во время завтрака, услышать голоса было странно. Ко всему прочему они показались смутно знакомыми. Я подобрала подол и на цыпочках приблизилась. Подслушивать, конечно же, нехорошо, но женское любопытство еще никто не отменял.

– Вы нашли на теле «якорь»? – подкравшись к нише, я отчетливо различила голос Риана.

Якорь? Это что еще такое? Не о корабельном же они говорят?

– Да, капитан. Как и на всех предыдущих, судя по всему, и выполнен он все той же рукой. Я уже отправил его императорским чародеям, вдруг хоть на этом они смогут найти какие‑то следы или отпечатки. – А это гвардеец, сопровождавший нас вчера вечером. Иллар, кажется…

– Уже пять покушений, – устало произнес офицер. – И ни единой зацепки, кто может за этим стоять.

– Шесть, если считать покушение на принцессу, – поправил его второй. – Хотя оно несколько отличается по стилю исполнения. Вы полагаете, они друг с другом не связаны?

Риан помедлил с ответом.

– Кто знает. Может, и не связаны. А может, тот, кто за этим стоит, хотел, чтобы мы так думали. «Якорь» на теле гвардейца меня пугает, Иллар. Жизнь императорской семьи под большой угрозой. Еще раз осмотри всех своих подчиненных. Я знаю, эту дрянь практически невозможно обнаружить, но лишние предосторожности соблюсти стоит. Вдруг заклинание даст сбой. Патрулирование вокруг школы прекратить, усилить наблюдение за принцем и принцессой, они ни на мгновение не должны оставаться без присмотра.

Я попятилась, чувствуя скорое завершение разговора. Еще не хватало, чтобы меня обнаружили. Вот только предчувствие несколько запоздало: Риан показался из ниши так неожиданно, что я подпрыгнула и даже ойкнула от испуга.

– Льдянка? – В глазах мелькнуло изумление.

– Вы меня напугали, – обвинительно заявила я, чтобы никто не подумал, будто я тут кручусь уже давно. – Что вы здесь делаете?

– Я беседовал со своим подчиненным, – прохладно отозвался офицер, кивнув на показавшегося из ниши гвардейца. Тот в свою очередь отвесил мне поклон и удалился. – А вот что вы тут делаете без сопровождения? Мне казалось, вчерашние события вас чему‑то научили.

Мне оставалось только смущенно потупиться.

– Я задумалась и не обратила внимания, куда иду. И не пыталась ни от кого спрятаться, честное слово!

Риан неожиданно рассмеялся.

– Вы просто очаровательны, – внезапно выдал он. И, с улыбкой глядя на мое изумленное лицо, продолжил: – Придется все делать самому, если подчиненные не справляются. Вы завтракали?

Я отрицательно помотала головой.

– В таком случае разрешите вас проводить. Хочу быть уверен, что никто не набросится на вас по пути.

– Такая возможность существует? – осторожно поинтересовалась я, шагая рядом с ним. Руку мне в этот раз не предложили, да и я бы, пожалуй, не приняла. Хватит с меня гуляющих по школе слухов.

– Мне не хотелось бы вас пугать. Но еще вчера я был свято убежден, что ни один гвардеец не причинит вред члену Императорской семьи.

– Зачем кому‑то убивать Янтаря? – рискнула я спросить. Если покушения совершались на всех родственников Императора, то это было понятно – кому‑то в очередной раз не угодила существующая власть, но мне было интересно, что ответит гвардеец.

– А зачем кому‑то убивать вас? – уклончиво отозвался Риан. – Интриги, жажда власти. Оборотная сторона могущества.

Мы оба замолчали на какое‑то время. И уже на подходе к столовой офицер вдруг остановился, придержав меня за плечо. Я озадаченно подняла на него глаза.

– Скажите, принцесса. – Его взгляд был на редкость серьезен. – Вы близки с… со своим женихом?

– В каком смысле? – вопрос выбил меня из колеи.

– Много ли времени вы проводите вместе? – уточнил гвардеец, не обращая внимания на мое замешательство.

– Н‑не знаю. Нет… наверное. Когда как. – Я была не уверена, стоит ли посвящать его в тонкости наших с Янтарем отношений. – А какое это имеет значение?

– Я хотел бы попросить вас ограничить по возможности это общение сейчас. В случае с тем же гвардейцем могло выйти и так, что мы бы не поняли, на кого именно он пытался напасть. Если опасность угрожает вам обоим и если эта опасность исходит из разных источников, нам будет проще во всем разобраться в случае нового покушения, если вы не будете рядом друг с другом.

Благовидный предлог избавиться от Янтаря? Это я с радостью!

– Я передам ему, но не уверена, что он меня послушает. – Я согласно кивнула и вдруг вспомнила: – Правда, это сейчас будет несколько затруднительно. Мы оба участвуем в турнире праздника Зимы.

– Надо же, – искренне удивился Риан. – Поздравляю. Должно быть, вы очень хороший маг.

Должно быть. «Но Янтарь лучше», – мрачно подумала я. Когда только этот балбес успел овладеть стихийным перемещением? Ему обучают только в самом последнем семестре, и то далеко не всем оно дается.

– Идите, – офицер улыбнулся. – Не буду вас компрометировать своей компанией. Кажется, в предыдущий раз мы произвели слишком сильное впечатление. Я и позабыл, что школа – это не дворец.

Я послушно сделала два шага в сторону столовой, но затем обернулась. Была не была?

– Что между вами произошло?

Улыбка медленно сползла с лица гвардейца, сменившись тщательно скрываемой холодной яростью во взгляде.

– Если его высочество не счел нужным поставить вас в известность, не уверен, что я имею на это право.

«Два упертых дурака», – про себя решила я и направилась к приветливо распахнутым дверям столовой.

Последний учебный день не принес с собой ничего нового. Адепты были куда больше заняты обсуждением предстоящих экзаменов и Турнира, учителя – тем, чтобы утихомирить занятых этим адептов. По школе уже вовсю гуляла тайная система ставок, и я ничуть не удивилась, узнав, что Янтарю там пророчат первое место. Поэтому из вредности поставила против него пять золотых. А вдруг – чудо? Разбогатею и сбегу из Империи.

Меня, как единственную девушку среди пятерки счастливчиков, почетно отправили на последнее место. Не бабское это дело – в турнирах участвовать. Когда кто‑то из воздушников додумался озвучить эту мысль в общей комнате отдыха, сцепившийся серо‑голубой клубок из насквозь мокрых и местами подпаленных молниевыми шарами адептов еле растащили в разные стороны. Было лестно, что водники так за меня радеют, но ни турнир, ни мое место в нем меня никак не трогали. Голова была забита неудавшимися нападениями, версиями на тему: «Чем Янтарь с Рианом друг другу насолили?» А еще – зачем Император решил забрать нас на каникулы?

Эта новость хоть и померкла на фоне всего остального, но по‑прежнему не давала мне покоя. Император однозначно что‑то задумал, и было бы неплохо знать что, дабы, как выразился Янтарь, морально подготовиться.

Лира Кайрис отпустила нас с последнего занятия, чтобы мы пораньше начали подготовку к экзаменам (вот наивный человек), и я, воспользовавшись свободной минуткой, отправилась в библиотеку. Лезть к преподавателям с вопросом: «Что такое „якорь“?» – было рискованно. Кто знает этих гвардейцев, может, они за мной и на уроках шпионят, и будет некрасиво, если Риан узнает, что я подслушивала. Да и выдумывать ответ на вполне закономерный вопрос, где я это услышала, не хотелось. Вдруг это какая‑то запрещенная темная магия, а я тут с ней посреди урока.

В библиотеке было на редкость многолюдно. В преддверии экзаменов многие вспомнили, что подобный источник знаний в школе имеется, и поспешили сюда в надежде наверстать упущенное. По мне, так перед смертью не надышишься, и нельзя за два дня выучить то, что не далось за полгода. Одно хорошо – использовать магию здесь было строго запрещено. Извещающая об этом угрожающая табличка висела на дверях, но, подозреваю, благотворно влияла на адептов не она, а мощнейшие чары, нейтрализующие любую магию, которыми был пропитан каждый камешек стен. Усилий, говорят, на это было затрачено немало, зато школа не рисковала потерять многочисленные фолианты, если кто‑то, практикуясь над книжкой, случайно вызовет в зале шторм.

На удивление, «якорь» быстро отыскался в картотеке, и если верить сопроводительной записке, то про него рассказывалось в книге под названием «Подавление воли и разума. Как не стать марионеткой в чужих руках?». Многообещающе. Интересно, а там есть статья про самое сильнодействующее средство под названием «Император»?

Книга выглядела совсем новой, создавалось ощущение, что автор или переписчик – единственные, кто ее касался. Листая, я поняла почему. Учебник содержал описания основных воздействующих на разум заклинаний, амулетов, ритуалов, при этом никак не объясняя, как их применять. В школе такая книжка пользоваться популярностью точно не будет. Вот если бы там на первой странице было заклинание, позволяющее заставить учителя забыть об уроке или экзамене, то, думаю, ее бы уже на клочки разодрали и складывали, как мозаику, в случае надобности.

Бегло пролистав первые страницы, я почти сразу же наткнулась на витиеватый заголовок «Амулет‑якорь – средство идеального убийства» и невольно хмыкнула: автор явно тяготеет к пафосным утверждениям.

«Амулет‑якорь, или просто „якорь“, известен миру с глубокой древности. Предполагается, что до становления магии как науки подобные амулеты уже использовались шаманами Зубчатых гор. Свое название получил благодаря способности привязывать человека к исполнению определенной задачи и не позволять ему от нее отклониться».

Это авернцы, получается, расстарались? Соотечественники, да от вас одни проблемы, право слово. То василиски, то амулеты…

«Амулет одноразовый. Внешне похож на бобовое семечко, испещрённое символами. В тело человека вживляется магически в ходе специального ритуала. Поначалу признаки этого можно обнаружить следующим образом: на месте вживления кожа вздувается, краснеет – но уже через два‑три часа присутствие амулета невозможно будет выявить даже с помощью полного исследования на наличие магии. Заклинание, заключенное в нем, пробуждается, только когда у человека появляется возможность выполнить поставленную задачу. Оно действует от трех до пяти минут и затем разрушается, убивая носителя».

Теперь понятно, почему гвардеец так скоропостижно скончался. Три минуты – это не так уж много, и, кроме как прихлопнуть кого‑нибудь, больше ничего и не поручишь.

«После этого амулет покидает тело и зачастую теряется в суматохе, делая невозможным выяснение того, действовал ли человек по собственной доброй воле или по принуждению, что и делает его идеальным орудием убийства. Тем не менее создание „якоря“ дело долгое, кропотливое и посильное далеко не каждому магу, поэтому встречается он не так уж и часто. А после того как амулет был включен в список запрещенных магических явлений, многие маги, способные их создавать, были казнены, поэтому на сегодняшний день найти того, кто владеет этим умением, непросто.

Способы избежать воздействия: постарайтесь не оставаться наедине с сильными магами, которые в теории могут обладать знанием о создании этих амулетов».

Совет замечательный! И это все?!

Ниже красовался только рисунок, изображающий темный боб с серебристой полоской по краю и множеством неразличимых символов. На всякий случай я перелистнула страницу, но следующая уже гласила: «Приворотное зелье – сказка или реальность?».

Больше никакой информации о «якорях» не нашлось, если не считать таковой не пойми как затесавшийся среди магической литературы учебник по кораблестроению. Негусто, но нужные сведения я узнала. Получается, гвардеец не добровольно кинулся на Янтаря, это сработал амулет, посчитав ситуацию подходящей. Вопрос в другом: откуда Рид знал, что перед ним принц? Ведь Иллар, например, понятия не имел, как выглядит младшее его высочество.

Как именно срабатывает амулет? На описание? Но Янтарь, как и я, не покидал школу уже шесть с лишним лет, а до этого мы жили в страшной глуши. А может, на кровь? И ему в принципе все равно, кого из Императорской семейки шинковать на мелкие кусочки? А я? Как вдруг кто‑то узнал, что я учусь в Таросе и в какой комнате сплю? И почему это все начало происходить именно сейчас?

Вопросы, вопросы, ответы на которые я не находила.

Я недовольно захлопнула книжку и уставилась в окно.

Риан прав, всегда найдутся те, кого не устраивает существующий порядок. Те, кто категорически против окончательного присоединения Аверна к Империи. Кому‑то не нравится политика Императора. А может быть, кто‑то просто хочет занять его или будущее мое место во главе государств.

Я со вздохом поднялась. Куда проще было, когда мне приходилось думать только о неотработанном заклинании призыва элементаля. И в чем прелесть быть принцессой?

На выходе из библиотеки я практически нос к носу столкнулась с лиром Сэнделом. Ректор выглядел еще более осунувшимся, под глазами залегли глубокие тени. У меня появились подозрения, что Занавес удерживают отнюдь не десяток преподавателей, как это полагалось, а гораздо меньше. На мое «здрасте» мужчина ответил машинальным кивком и невидящим взглядом, но, когда я уже собиралась слинять к себе, вдруг ловко придержал меня за локоть.

– Льдянка, я как раз собирался сообщить деканам, чтобы они передали вам. Завтра сразу после завтрака в моем кабинете состоится собрание участников турнира.

– Хорошо, я приду, – кивнула я, сделала шаг вперед, решив, что на этом разговор окончен, и нелепо дернулась назад, когда ректор и не подумал выпустить мою руку.

– Предупреди Янтаря.

– Почему я?! – вопль праведного возмущения сдержать не получилось.

– Потому что я тебя так удачно встретил, к тому же Огненная башня по пути.

– Вовсе и не…

– По пути, – настойчиво повторил лир Сэндел, отважно взявший на себя роль главной сводницы Империи.

– Вы… вы… – хотелось раз и навсегда объяснить ему, что ничего из этого не выйдет, но нужные слова на ум не приходили.

– Да? – преувеличенно внимательно осведомился он.

– Вы плохо выглядите, – выпалила я, не придумав ничего умнее. – Вы знаете, что чрезмерные магические нагрузки в столь преклонном возрасте чреваты неприятными последствиями и даже летальным исходом?

Ректор, которому не было еще и восьмидесяти, а выглядел он в худшем случае на сорок с лишним, только усмехнулся, не проникнувшись моей попыткой его задеть.

– Тебе туда. – Он выпустил мой локоть и махнул рукой в сторону Огненной башни, после чего скрылся в библиотеке.

Я едва ли не зарычала от злости и поплелась во владения огневиков. И как назло, по дороге не встретилось ни одного ученика младших курсов, на которого можно было бы со спокойной душой свалить это неприятное задание.

В отличие от Янтаря, который заваливался ко мне всякий раз, как ему становилось скучно, смущал и веселил Каплю и доставал меня, я за все годы стучалась в ореховую дверь с выжженной на ней короной (поклонницы постарались) и надписью «Король дураков» (я постаралась) от силы раз пять. И то не по своей воле.

В этот раз на стук мне никто не ответил.

Я озадаченно огляделась по сторонам. Спит? Или бродит где‑то? Бегать по всей школе и расспрашивать, не видел ли кто Янтаря, не хотелось. Еще меньше хотелось маячить, дожидаясь в коридоре, чтобы на меня с интересом пялились парни и со злостью девушки, в глазах которых светился вопрос: «Как посмела ты прийти под дверь нашего кумира?»

Помедлив еще несколько мгновений и убедившись в отсутствии свидетелей, я решительно дернула дверь на себя. В конце концов, если ему можно врываться ко мне, когда вздумается, почему я должна этого стесняться?

В комнате оказалось пусто.

Печально. Было бы неплохо растолкать его, обрушив на голову ледяной водопад… а может, ловушку у входа устроить?

За размышлениями о том, как напакостить, я с интересом оглядывалась. В саму комнату я не заходила еще ни разу.

Хотя адептов селили парами, Янтарь, как и я теперь, жил один. Его однокурсника родители забрали из школы еще в первый год по каким‑то загадочным семейным обстоятельствам. Но бардак царил на обеих постелях, словно Янтарь никак не мог определиться, на какой из них ему больше нравится спать, поэтому укладывался на каждую по очереди. По столу были разбросаны конспекты, со спинки стула небрежно свисала красная рубашка. На подоконнике стояла огромная банка с саламандрой, которая в кои‑то веки не сопровождала хозяина. Огненная ящерица прижалась к стеклу, с интересом меня разглядывая маленькими, часто моргающими глазками.

Обойдя комнату по кругу и не найдя больше ничего интересного, я присела на краешек кровати. Там же валялась раскрытая книга. «Легенда о королевстве Семи Морей». Чудно, будет хоть чем ожидание скрасить. И, усевшись поудобнее, я углубилась в чтение.

Сколько времени прошло, сложно сказать, но из коридора донеслось вдруг фальшивое насвистывание, дверь распахнулась, и на пороге возник Янтарь. В первые мгновения я, широко раскрыв глаза, изумленно скользнула взглядом по мокрым волосам, висящему на шее полотенцу, животу с рельефно прорисованными мышцами… После чего ойкнула, выронила книжку и зажмурилась.

Прошло несколько долгих секунд, за которые в комнате не было слышно ни звука. Я рискнула приоткрыть один глаз и тут же закрыла его обратно. Янтарь стоял, привалившись плечом к шкафу, скрестив руки на груди, и смотрел на меня с вызывающей усмешкой.

– Меня попросили сказать тебе, что завтра после завтрака в кабинете ректора состоится собрание участников турнира, – скороговоркой выпалила я.

– Как это мило с твоей стороны, – едва ли не промурлыкал он. Таких тягучих, вибрирующих интонаций мне в его голосе слышать еще не доводилось.

– Ну… пойду тогда, – пробормотала я, медленно сползая с кровати, с одной стороны, опасаясь открывать глаза, с другой – боясь упасть и выставить себя полным посмешищем.

Вот угораздило! И вообще, он мог бы, как приличный человек, одеться и не смущать девушку, так нет, стоит потешается!

Под ладонь скользнула кожаная обложка книги, я ухватилась за нее, как утопающий за соломинку, и, прикрывшись ей от рыжего наглеца, куда увереннее направилась к выходу, стараясь обойти Янтаря по большому кругу.

Это, возможно, получилось бы, не находись шкаф так близко к двери или следи я за телодвижениями своего ненавистного жениха. Но поскольку половина комнаты была предусмотрительно скрыта от меня книгой, резкий рывок в сторону стал для меня полной неожиданностью. А спустя мгновение я оказалась прижата к двери, и единственным, что отделяло меня от этого полуголого сумасшедшего, оказалась машинально втиснутая между нами «Легенда о королевстве Семи Морей», которую я выставила перед собой словно щит.

– Ты что делаешь? – пискнула я, за последние несколько мгновений уже в тысячный раз жалея, что додумалась сунуться в эту демонову комнату.

– Налаживаю отношения с невестой, – охотно пояснил Янтарь, продолжая ухмыляться. – Они слегка не задались. Лично мне кажется, это из‑за нехватки некоторой близости.

– Куда уж ближе, – пропыхтела я, старательно пряча глаза и уже не зная, куда смотреть, только бы не натыкаться взглядом на это бесстыдство.

Что на него нашло последнее время? Верните мне Янтаря, который устраивает ловушки в коридорах, норовит спалить конспекты, дергает меня за косу и очаровывает моих подруг! Еще пара таких выходок, и я решу, что в предыдущей ипостаси он мне даже нравился!

– Ты же не против? – вкрадчиво поинтересовался он.

– П‑против! – отчаянно возмутилась я, отдергивая руку, когда по ней скользнули чужие пальцы, и потянулась вниз, отчаянно нащупывая ручку двери.

Янтарь же продолжил путешествие по моей руке на шею, самыми кончиками пальцев погладил щеку. Я почувствовала себя кроликом перед пастью удава. Эта пасть… э… то есть лицо, неумолимо приближалось. Еще чуть‑чуть – и он меня проглотит… э… то есть поцелует.

В тот самый миг, когда наши губы разделяло меньше лайна, спасительная ручка наконец нащупалась, и я поспешно ее повернула. Дверь под двойной тяжестью стремительно распахнулась, и мы едва ли не вывалились в коридор. Ощутив ветер свободы, я рванула так, что меня и дракон бы не остановил.

– Эй, Ледышка! – насмешливо раздалось мне вслед. – Книжку верни!

Я резко обернулась и со всей силы швырнула книгу, метя ему в лоб. После чего, не проверяя, попала или нет, снова пустилась в бега.

Ночные сумерки только‑только начали отступать, прячась в тени школьных башен. Солнце робко выглядывало из‑за крыш ярко‑желтой макушкой, обнимая горизонт золотистым сиянием. Можно было романтично заметить, что ректор собрал нас на рассвете, или же ни свет ни заря, если забыть о том, что первый месяц зимы баловал нас солнышком в лучшем случае начиная с девяти утра.

Лир Сэндел прошелся по кабинету туда и обратно, торжественно на нас косясь, после чего остановился в центре и не менее торжественно произнес:

– От лица руководства Тароса я счастлив поздравить вас, адепты, с избранием для участия в турнире праздника Зимы. Это большая честь для вас, и, я надеюсь, вы приложите все усилия для того, чтобы вашему факультету не пришлось за вас краснеть.

Начало многообещающее. Он планирует в таком тоне все собрание вещать? Если да, то я, пожалуй, посплю. Подобные мысли посетили не только меня. Бурелом широко зевнул, едва не вывихнув челюсть, Вихрь с хрустом потянулся, взъерошив длинные пепельные волосы, а Янтарь сидел, подозрительно опустив голову и подперев ее кулаком. У меня создалось впечатление, что он втихую дремлет, прикрывшись падающей на глаза челкой. Только Меч преданно смотрел на ректора, раздуваясь от осознания собственной важности. Ну, хоть у одного участника турнир вызывает энтузиазм.

– Вы все уже не раз наблюдали, как проходит это мероприятие, но я предполагаю, что наблюдать и участвовать – это не одно и то же, поэтому собрал вас, чтобы объяснить несколько организационных моментов.

Я привычно подтянула ноги к груди и поерзала в кресле, пытаясь устроиться поудобнее. Это надолго. Организационные моменты лир Сэндел страсть как любил. Хотя отчасти его можно понять. Турнир – штука не такая уж и безопасная. Смертельных исходов во время него, конечно, не бывало, но несколько раз случались весьма серьезные несчастные случаи. И почти все они были результатом того, что участники выходили за рамки установленных правил.

– Турнир проходит в три этапа, в каждом этапе участникам начисляются баллы от одного до пяти в зависимости от места. Победитель определяется по общей сумме набранных баллов. В случае совпадений проводятся дополнительные короткие поединки.

Это прописные истины. Первый этап – битва дара, его еще в шутку называют «поединок немых». Каждый имеет право использовать только свой дар, для которого не требуется применения заклинаний и ритуалов. Более того, разговаривать во время этого этапа категорически запрещается. Кто знает, что ты там бормочешь: проклятия на голову противника или формулу усиления? Поединок проводится на выбывание до трех падений или потери сознания. Я, конечно, не досконально знаю способности всех участников, но полагаю, Янтарю здесь равных не будет. Огнем он владел виртуозно.

Второй этап – битва элементалей. Так как сила и умение вызванного во многом зависят от вызывающего, это сражение тоже демонстрирует навыки участников. Лично мне этот поединок нравился меньше всего. С элементалями отношения у меня были не ахти, да и вообще я предпочитала действовать по принципу: «Хочешь сделать что‑то хорошо, делай это сам». Зато слышала, что Меч – лучший на потоке в этом деле. Любопытно будет посмотреть на его «куклу».

Третий, заключительный, – сражение без ограничений. В нем большинство участников использует «домашние заготовки», заранее подготовленные формулы призыва, амулеты, особые заклинания, найденные в малоизвестных трактатах… У кого на что фантазии хватит. Запрещалось только вызывать демонов и массовые природные катаклизмы.

– Турнир начнется через пять дней, сразу после окончания экзаменов, от которых вы, как известно, освобождены.

– Единственная причина, по которой все участвуют, – хмыкнул Вихрь.

– Говори за себя, – возмутился Меч. – Ты хоть знаешь, что победитель турнира может попасть в ученики к придворному магу?

– Мне это не интересно, – фыркнул воздушник.

– В таком случае сдайся сразу и не стой у меня на пути, – огрызнулся маг металла.

О, да парень решительно настроен. Похвально, похвально. Интересно, как Император отнесся бы к требованию взять меня в ученицы к придворному магу, выиграй я турнир?

Ректор тем временем громко кашлянул, прерывая спорщиков, и продолжил:

– Не советую расслабляться. Эти пять дней вы проведете за индивидуальными занятиями с вашими деканами и подготовкой к турниру. Завтра и послезавтра состоятся пробные бои на полигоне. Учтите, если судьи сочтут, что вы халтурили при подготовке и во время боев, то в дипломе по окончании школы у вас появится отнюдь не лестная характеристика.

– Хорошая мотивация, – проворчал Вихрь. Молчаливый землянник едва заметно улыбнулся и поддержал его кивком.

– Вопросы? – Лир Сэндел оглядел нас внимательным взглядом.

Мы нестройно покачали головами.

– В таком случае свободны. Прямо сейчас отправляетесь к деканам для дальнейших указаний и составления расписания тренировок.

На выходе воздушник вдруг подхватил меня под локоть.

– Льдянка, признайся честно, ты в ужасе?

– С чего бы вдруг? – На фривольный жест я даже внимания не обратила. Вихрь в школе был кем‑то вроде «всеобщего друга» и мог даже к ректору полезть обниматься на радостях, окажись тот в пределах досягаемости.

– Ну как же, четыре сильных и уверенных в себе мужчины против такой хрупкой и беззащитной девушки.

– Четыре… кого, прости? – скептически уточнила я, окидывая взглядом его сухощавую фигуру.

Парень хохотнул.

– Уговорила, ну один‑то есть точно. – Он ткнул пальцем в Бурелома.

Похожий на медведя землянник недовольно повел широкими плечами и, не прощаясь, побрел в сторону своей башни.

– И кого ты тут хрупкой и беззащитной назвал? – Янтарь втиснулся между нами, закидывая руки обоим на плечи. – Ты бы знал, как она книжками швыряется! Я вчера чуть не скончался во цвете лет.

– Опасная женщина, – понимающе протянул Вихрь.

– Не то слово, – печально вздохнул Янтарь.

– Придурки, – подвела итог я, выкручиваясь из‑под руки огневика.

По неблагоприятному стечению обстоятельств Воздушная и Водная башни находились в одной стороне, а Янтарь, как и следовало ожидать, за нами увязался. Я сердито ускорилась, но оторваться от сокурсников не получилось, они упорно держали дистанцию в два шага и продолжали веселиться за моей спиной.

– Кажется, кто‑то обиделся, – разочарованно протянул Вихрь.

– Незаслуженно оскорбили девушку, – сокрушенно проговорил Янтарь. – А она ведь – само совершенство. Умница…

– Красавица, – понятливо подхватил воздушник.

– А волосы какие…

– А глаза…

– А фигура…

– А походка… – Вероятно, на этом список моих неоспоримых достоинств для Вихря был исчерпан, потому что он хлопнул Янтаря по плечу и решительно произнес: – Друг, решено. Тебе надо жениться, пока никто другой не заграбастал такое счастье!

– Женюсь, – хмыкнул парень.

Я вздрогнула, в глубине души начало зарождаться желание прихлопнуть обоих.

– Ого! А ты смел, – искренне восхитился воздушник. – Она ж тебе во время брачной ночи что‑нибудь ценное отморозит!

«Это мысль», – мрачно подумала я.

– Не‑а, я придумаю, как растопить ее ледяное…

Сзади послышался громкий «бум» и парочка не совсем приличных восклицаний. Оглядываться я не стала, но с удовлетворенной усмешкой дорисовала в своем воображении, как два балбеса сейчас сидят на полу, потирая спины и то, что ниже. А что? Надо под ноги смотреть, мало ли где пол подморозило. Зима, сквозняки…

У дверей Воздушной башни Вихрь распрощался с Янтарем, крикнув мне вслед, что будет несказанно рад меня увидеть на тренировке, а я только вздохнула, когда услышала торопливые приближающиеся шаги.

– Огненная башня в другой стороне, – бросила я, не оборачиваясь.

– Правда? – наигранно изумился Янтарь, поравнявшись со мной. – А я‑то думал…

– Чего тебе опять? – обреченно вздохнула я.

– Хотел сказать «извини». – Парень неожиданно широко улыбнулся. Не усмехнулся, не оскалился, не ухмыльнулся, а улыбнулся!

Я сбилась с шага.

– Что?

– Извини за вчерашнее, – охотно пояснил он.

Понятнее не стало. Вернее, не то чтобы не стало, просто просящий прощения Янтарь вызвал у меня легкую дезориентацию во времени и пространстве. Я даже остановилась. Не обращая внимания на мой до крайности изумленный вид, он продолжил:

– Просто ты бы видела свое лицо в тот момент, когда я зашел. Это было выше моих сил. Так краснеть – просто неприлично. О чем ты там подумала вообще?

– Неприлично – в таком виде по школе разгуливать, – фыркнула я, избегая ответа на провокационный вопрос и стараясь стереть из памяти как сам момент, так и мои о нем мысли.

– Я больше так не буду, – заверил он меня, потом задумался и с усмешкой уточнил: – До свадьбы не буду.

Ошеломившее меня «извини» было мгновенно забыто, и мне снова захотелось его чем‑нибудь стукнуть.

– Только без рукоприкладства! – воскликнул Янтарь, словно читал мысли. – Я тут с белым флагом, а она… Во! Держи!

Он неожиданно схватил меня за руку, поднял ее, разворачивая ладонью вверх, и торжественно уронил туда вытащенный из кармана… носовой платок?!

– Это что? – поинтересовалась я, брезгливо поднимая его в воздух двумя пальцами.

– Флаг. Белый. – Он придирчиво пригляделся. – Да, точно белый. Я им даже еще не пользовался ни разу. Вручаю тебе как символ моего безграничного раскаяния. Можешь вышить на нем наши инициалы и вернуть мне. А я на старости лет буду сидеть у камина, прижимать его к груди и со слезами на глазах вспоминать наши теплые юные годы…

По постепенно звереющему выражению моего лица Янтарь понял, что этот широкий жест не нашел в моем сердце отклика и понимания. Он показательно погрустнел, выдернул платок у меня из пальцев и удалился, бросив напоследок:

– Ну и ладно. Сам вышью.

А я так и осталась стоять посреди коридора, ошеломленная и растерянная.

Лира Кайрис мне обрадовалась. Она вскочила из‑за стола с широкой улыбкой и даже обняла меня за плечи.

– Льдянка! Я очень тобой горжусь. Честно говоря, я опасалась, что выберут Ручья. Он, конечно, замечательный мальчик, но у тебя гораздо больший потенциал. И кто это придумал, что девушкам на турнире не место?

Я невольно сама улыбнулась в ответ. Пробужденное сначала двумя балбесами, а теперь радостью преподавательницы, во мне просыпалось желание приложить все силы для того, чтобы победить. Ну, или хотя бы занять не последнее место и надуть всех тех, кто ставил против меня.

– Держи, вот тебе расписание наших с тобой занятий. Завтра в первую половину дня у меня, к сожалению, экзамен, а во вторую состоится пробный бой, так что нам надо активно позаниматься сегодня. – Женщина решительно направилась к выходу. – Поспешим на полигон, пока туда не набились остальные. Тренироваться лучше сразу в тех условиях, в которых будет проходить сражение.

Я шагала за преподавательницей, едва поспевая. Ее энтузиазму и энергии можно было позавидовать, словно лира Кайрис сама вот‑вот должна была в турнире участвовать.

– Насколько я помню, оценки по боевой магии у тебя неплохие, – продолжила она по дороге и вдруг хитро улыбнулась. – Лир Тирес особенно отмечал твои успехи в противостоянии огневикам.

Я едва удержалась от того, чтобы не поморщиться, и безразлично пожала плечами.

– Вода и Огонь – две полярные стихии. Им проще всего противостоять друг другу. Точно так же, как Земле и Воздуху. Только Металл стоит в стороне.

– И как ты считаешь, кто самый опасный твой противник на турнире?

Что‑то меня удержало от очевидного ответа, первым пришедшего в голову. Да, Янтарь хороший маг, но, с другой стороны, мы с ним так давно постоянно устраиваем стычки, что он мне знаком. Я знаю его излюбленные приемы, иногда даже могу предугадать его следующий шаг. С Вихрем и Буреломом мне не приходилось даже на занятиях по боевой магии встречаться, хотя я видела, как они сражаются с другими. С Мечом нам как‑то выпало на жеребьевке тренировочное сражение, но тогда боевая магия у нас только начиналась, и мы больше боялись друг друга покалечить, чем пытались достать. С тех пор, кстати, осталось ощущение, что с Металлом мне биться непросто. Это я и озвучила.

– Меч, пожалуй. Он к тому же очень решительно настроен. Хочет попасть в ученики к придворному магу.

– Похвальное стремление, – одобрила женщина. – А ты нет?

– Я бы предпочла остаться в школе, – уклончиво отозвалась я.

– Прекрасная мысль! – обрадовалась лира Кайрис. – Я сегодня же поговорю об этом с ректором.

Я не стала ее разочаровывать тем, что ректор уже в курсе и даст ей от ворот поворот. В конце концов, ничто не мешает попытаться, даже если шанс на чудо слишком призрачен.

– Значит, Меч. У магии Воды против магии Металла действительно не много преимуществ, но тебе повезло так, как не повезло бы Ручью, окажись он на твоем месте. Текучая вода имеет свои прелести, но лед… никто не поспорит – это куда более опасное оружие. И если металл хорошенько заморозить, он… – она бросила на меня испытующий взгляд.

– Ломается, – с улыбкой закончила я.

– Именно. – Лира Кайрис подмигнула мне, отпирая окованную железом дверь, ведущую на полигон.

Я окинула его привычным взглядом. Здесь у нас, как правило, проводились занятия по боевой магии и демонстрация сложных ритуалов. Мне нравилось тут. Широкое поле в окружении высоких трибун создавало ощущение простора, которого не хватало после шести с лишним лет безвылазного заточения в стенах школы.

– Каждому из магов изначально отводится свое место, – вещала лира Кайрис.

Ее голос гулко разносился по полигону, словно мы находились в мраморном зале. В этом были виноваты многочисленные защитные чары, словно купол висящие над нашими головами. Ради безопасности учеников на этой арене заколдовано было все, поговаривают, даже песок под ногами.

– Водник становится здесь. – Она махнула в сторону западной трибуны. – Между землянником и воздушником, напротив Огня и Металла. Это на руку, так как главные противники сразу же будут в поле твоего зрения.

Я кивала, выслушивая объяснения, и периодически задавала уточняющие вопросы. И мы только‑только перешли от теории к практике, как на полигоне появились еще одни желающие провести время с пользой. Лир Инарис в сопровождении Вихря явно не обрадовался нашей компании, а лира Кайрис тут же поджала губы.

– У нас занятие, – объявила она, скрестив руки на груди.

– Прошу прощения, лира, но полигон предназначен не для вашего единоличного пользования. Насколько мне известно, ректор не распоряжался насчет почасового посещения, так что вы можете продолжить ваше занятие. Мы друг другу не помешаем.

С этими словами оба направились на другой конец поля. Вихрь показал мне язык, и я едва удержалась от ответной гримасы.

– Воздушники, – фыркнула наш декан таким тоном, словно это было высочайшее оскорбление. – Злотвер с ними, продолжим, пока еще толпа не набежала. К слову, если тебе требуется защититься от атаки с воздуха…

Ни мы на магов Воздуха, ни они на нас показательно не обращали никакого внимания. Я только краем глаза заметила, что они начали с вызова элементаля, а не с подготовки к первому испытанию, как мы. Может, у Вихря это слабое звено и управление элементалями ему не дается? Надо запомнить.

Элементаль – это физическое воплощение конкретной стихии, сгусток магии, наделенный подобием разума. Для его вызова достаточно рисунка, в центр которого помещается частичка нужной стихии и несколько капель крови вызывающего. Элементаль может и не явиться, если маг не слишком силен или не уверен в себе, а может, явившись, выйти из‑под контроля. Но чаще всего это довольно послушные создания, которым совершенно безразлично, что делать. Разрушать они, правда, любят больше, чем создавать, хотя я слышала, будто Закатный мост, соединяющий берега Империи с ближайшим из островов Мглистого Архипелага, построили исключительно благодаря помощи элементалей.

Пока воздушники возились с высокой сероватой, словно созданной из смерчей разных размеров, фигурой, по которой то и дело пробегали разряды молний, лира Кайрис проверяла мою меткость и реакцию. По полю скользила, выныривая то тут, то там, гибкая водяная змея. Когда ледяные стрелы врезались в текучее тело, она на несколько мгновений замирала, а затем снова ныряла под землю и возникала уже совершенно в другой стороне.

– Мимо. Мимо. Мимо, – невозмутимо комментировала преподавательница. – Сосредоточься. Надо действовать быстрее. Надо чувствовать опасность, предугадывать ее.

О демоны! Я маг, а не звездочет, чтобы будущее предсказывать!

Очередная стрела, сорвавшись в полет, снова миновала ухмыляющуюся змеиную пасть и насквозь прошила зыбкое тело воздушного элементаля, непонятно каким образом оказавшегося на пути.

Существо оскорбленно взревело от чужеродной магии. Я не успела даже пискнуть «простите», как мощной воздушной волной меня отшвырнуло назад, больно протащив по песку.

Вокруг элементаля вдруг взвилась высоченная стена огня, заставив воздушников отшатнуться в разные стороны. Она сомкнулась наверху куполом, став похожей на огромную клетку, где вместо прутьев плясали языки пламени. А затем клетка начала уменьшаться. Элементаль взвыл раненным зверем и попытался броситься в сторону своего хозяина в поисках защиты, но отпрянул, наткнувшись на огонь, и заметался внутри, как пойманная в силки птица.

«Клетка» полыхнула ярче прежнего и стремительно сжалась в тугой ком, осыпавшийся на землю яркими искрами.

– Льдянка, ты цела?

С помощью лиры Кайрис я поднялась, чувствуя себя столетней старухой. Создалось ощущение, будто во время падения во мне все кости перемешали и расставили обратно в неправильном порядке. Может, все эти люди не так уж и не правы, когда говорят, что участие в турнире – не женская забава? Я не очень‑то жажду себя по частям после каждого поединка собирать.

Рядом с нами в языках пламени возник Риан, совсем как Янтарь в голубятне.

– Льдянка, вы в порядке?

Я кивнула. Так вот кому я обязана нежданной защитой.

Напротив лир Инарис поддерживал пошатывающегося Вихря, которому пребольно досталось отдачей. Убедившись, что ученик стоит на ногах уверенно, он быстрым шагом направился в нашу сторону.

– Не приближайтесь, – отчеканил Риан, вскидывая руку с пляшущим в ней огненным сгустком.

Воздушник уставился на гвардейца с искренним изумлением на лице.

– Что вы себе позволяете? – возмутился он, опомнившись. – Вы полагаете, я или мой ученик сейчас пытались убить Льдянку?

– Я верю тому, что вижу, – сурово произнес офицер. – А я видел, как элементаль ни с того ни с сего набросился на нее.

Стоит признать, столь эффективная защита не может не радовать, но это уж чересчур.

– Риан, это я виновата. Я задела элементаля ледяной стрелой.

– Любой маг, умеющий обращаться с этими существами, смог бы его удержать, – процедил мужчина, продолжая сверлить парня взглядом.

Вид у приблизившегося к нам Вихря в ответ на эти слова сделался такой несчастный, что мне стало его совсем жалко, несмотря на утреннюю перепалку.

– В том‑то и дело, господин офицер, – вступился за ученика декан. – Этот молодой человек недостаточно хорошо контролирует призванных элементалей. Собственно, поэтому мы сейчас здесь. У нас тренировка перед турниром.

– Странное совпадение… – прокомментировал Риан, переводя колючий взгляд с хмурого преподавателя на растерянного ученика. – Я очень надеюсь, подобного не повторится.

Стоило офицеру повернуться к нам спиной, как Вихрь тут же облегченно выдохнул.

– А что тут гвардеец‑то забыл? Да еще и офицер? Они ж вроде школу патрулируют… Слушай, Льдянка! Я все понял! Он запал на тебя и личную охрану организовал! – шепотом огласил парень, боком придвигаясь ко мне.

– Не мели ерунды, – отмахнулась я и потерла ноющую спину. – Иди лучше элементаля своего учись контролировать.

– И в кого ты такая вредная? – огорченно вздохнул воздушник и удалился за деканом обратно на свою половину.

А я подумала несколько мгновений и повернулась к лире Кайрис:

– Вы разрешите мне отойти на минутку? Я быстро.

– Небольшой перерыв нам не повредит, – пробормотала преподавательница, слегка выбитая из колеи всем случившимся.

Я догнала Риана на лестнице, ведущей к трибунам. Вероятно, оттуда гвардеец за нами и наблюдал, вмешавшись, конечно, вовремя, но несколько чересчур напористо. Услышав шаги за спиной, мужчина резко обернулся, словно готовый к нападению, и, увидев меня, удивленно приподнял брови.

– Послушайте, Риан, – проговорила я, слегка запыхавшись, и наверх мы поднялись уже вместе, – Вихрь совершенно точно ни в чем не виноват.

– Пока я в ответе за вашу безопасность, это решать мне, – довольно строго отозвался гвардеец.

– Но…

– И не забывайте, первое покушение организовал воздушник.

Я поспешно прикусила язык, чуть не разболтав про сведения, добытые Листом. Признаваться в том, что я солгала, не хотелось.

– Ладно, – пришлось сдаться. – Просто я не привыкла видеть врагов во всех, кто меня окружает.

– Такова участь наделенных властью, – философски заметил Риан, наблюдая, как воздушный элементаль выхватывает из воздуха огромную искрящуюся молнию, чтобы обрушить ее на невидимого противника. – Никому нельзя доверять.

– Никому? – озадачилась я. – И вам в том числе?

– И мне в том числе, – серьезно подтвердил гвардеец и тут же сменил тему. – Теперь мне категорически не нравится ваше участие в турнире. Это выглядит опасным. Я поговорю с ректором и попрошу вас заменить.

– Ну уж нет! – возмутилась я. – Тогда все скажут, что это я струсила. Я участвую, и даже не пытайтесь отговорить лира Сэндела!

– Это приказ? – с усмешкой уточнил гвардеец.

– Именно! – Я скрестила руки на груди.

Мужчина широко улыбнулся, глядя мне в глаза.

– Придется подчиниться. Будьте осторожны, принцесса.

Почему мне упорно кажется, что в его устах это слово звучит не как титул, а как… комплимент? Нечто странное, магнетическое было в этом сером взгляде.

Я отвернулась и, облокотившись на бортик трибуны, стала наблюдать за упражнениями воздушников.

– Вы знаете, что Император забирает нас во дворец на каникулы? – вздохнула я, не торопясь возвращаться к прерванной тренировке.

– Покажите мне хоть одного человека, который об этом не знает, – ответ прозвучал неожиданно. – Даже эльфы за своей Стеной, и те, поди, в курсе.

– Вы о чем? – Я удивленно обернулась.

Мне слабо представлялись герольды, трубящие по всем углам о том, что Император соблаговолил забрать сына с будущей невесткой погостить.

– О чем? – переспросил Риан, которого мое удивление озадачило не меньше. – О свадьбе принцессы Аверна и младшего сына Императора, конечно. Которая состоится десятого числа второго зимнего месяца.

Судя по тому, что в следующее мгновение гвардеец стремительно ухватил меня за локоть, я, пошатнувшись, чуть не скатилась по лестнице. Свадьба?! Уже?! Но она должна была состояться не раньше нашего выпуска из школы!

– Что с вами? Вам плохо? – переполошился Риан, напряженно вглядываясь в мое лицо.

– Нет‑нет, все прекрасно, – пробормотала я, выпутываясь из его руте – Мне надо идти, лира Кайрис уже наверняка заждалась.

Я торопливо спустилась по лестнице и на несколько мгновений остановилась в темноте коридора, прижимая руку к груди, где бешено колотилось сердце. И только окончательно справившись с собой, вышла на полигон. К демону Императора! У меня есть дела поважнее: показать четверым мальчишкам, кто тут главный. И попытаться при этом не покалечиться.

…Интересно, а знает ли о свадьбе Янтарь?