Сибирские татары

Около тысячи лет назад на юге Тюменской области появляются тюркские племена кыпчаков, часть которых была вытеснена из степных районов монголами. Местное угорское население отходит в более северные районы, а часть угров ассимилируется пришельцами. Постепенно здесь формируется этническая общность — сибирские татары, вобравшие в себя тюрские, угорские, монгольские и другие этнические компоненты.

Хозяйство сибирских татар, живших в лесостепи и подтаежной зоне, базировалось на охоте, рыбной ловле, скотоводстве и земледелии: у северных групп татар преобладали охота и рыбная ловля, у южных же — скотоводство. Земледелие в хозяйстве являлось подспорьем: татары выращивали ячмень, овес, полбу. Охотились они с помощью лука и длинного ножа. Мелкого пушного зверя и боровую дичь добывали ловушками (кулемки, черканы, самострелы), а рыбу — сетями, неводами и плетеными ловушками типа фитилей, вершей. Использовали также остроги с тремя—пятью зубьями. Важную роль играла ловля с помощью запоров, в которых оставляли проходы, куда вставлялись плетеные морды для вылова рыбы.

Скотоводство сохраняло у татар до прихода русских черты кочевого. Большинство населения, особенно малоимущие, не имело крупных стад и не нуждалось в перекочевках: скот пасли вблизи поселка. Постепенно скотоводство утрачивало кочевую специфику, становилось стойлово-пастбищным.

Жилища татар разнообразны. Летом строили конические шалаши с деревянным каркасом, крытые берестой или войлоком. Южные кочевые группы строили войлочные юрты степного типа. Зимние жилища представляли собой землянки разных видов, которые назывались также юртами. Землянки имели прямоугольную форму. Над котлованом надстраивали сруб в три-четыре венца и делали плоскую крышу из плах. Щели в стенах и крыше замазывались глиной. Встречались также дома-мазанки, стены которых делали из жердей, переплетенных прутьями. До появления русских татары уже строили прямоугольные срубные дома, крыша которых была плоской. Внутри зимних жилищ сооружались дощатые нары для сна и чувал для обогрева жилья. Чувал находился в углу у входа и имел дымоход. Эти приспособления татар были усвоены хантами и манси.

Уровень социально-экономического развития сибирских татар был более высоким, чем у угров. Наряду с коллективной собственностью на землю у татар была частная собственность на скот, промысловые орудия и угодья. Появлялось имущественное и социальное неравенство. Основную массу населения составляли так называемые «черные люди», которые несли военную службу и платили феодальной верхушке подати.

В XIII в. районы лесостепи по Тоболу и Иртышу были включены в состав Золотой Орды (улус Джучи). После смерти Джучи его улус отошел Батыю. Став ханом Золотой Орды, Батый выделил часть улуса братьям (Орды-Ичену и Шейбану). Первому отошли земли к северу от Балхаша, включая западный Алтай, Барабинскую и Кулундинскую степи, а второму — территории к востоку от р. Яик по Иргизу, Ори, Илеку до низовьев Сыр-Дарьи, в том числе земли угорских и тюркоязычных племен Западной Сибири." Владения Орды-Ичена и Шейбана были фактически независимыми от Золотой Орды. После смерти своих первых правителей они распадались на самостоятельные ханства, между которыми велась непрерывная борьба. В ней участвовали ногайские мурзы и местная тюрская знать.

В XIV—XV вв. в нижнем течении Ишима (центр Кызыл-тура) складывается Ишимское, а в междуречье Туры и Тавды (центр Чимги-тура) — Тюменское ханство. По преданию, Йшимским ханством правил Саргачик, с потомком которого Ёлыгаем затем столкнулся Ермак.

Тюменским ханством правили шейбаниды. Своего расцвета оно достигло во время правления Ибака, который расширил пределы ханства за счет земель по Туре, Тавде, Тоболу, Среднему Иртышу и Ишиму. Тюменский хан в союзе с ногайскими правителями энергично вмешивался в дела Большой Орды и одно время выступал совместно с великим московским князем Иваном III. Воспользовавшись поражением от русских войск властителя Большой Орды Ахмат-хана на р. Угре (1480 г.), Ибак 6 января 1481 г. напал на его кочевья. Тюменские татары и ногайцы, говорится в летописи, «начаша Ахматову орду грабити меж Доном и Волгою, на Донцу на Малом близ Азова. И стоял Ибак-царь пять дней на Ахматове Орде и поиде прочь, а ордо-базар поведе в Тюмень не грабя». Ибак сообщил о победе в Москву. Великий князь по достоинству «посла Ибакова чествовал и дарил» и отпустил с «честию».

Ибак мечтал возродить Золотую Орду и стать ее великим ханом, подобно Батыю. Опираясь на помощь ногайцев, в 1492 г. Ибак с братом Мамуком разорил Астрахань, а затем перевел свою ставку в Заволжье, поближе к бывшей столице золо-тоордынских ханов. Однако замыслам Ибака не суждено было осуществиться. В 1495 г. он сам пал в борьбе с местными татарскими князьками «Тайбугина рода». По преданию, его убил Махмет, объединивший под своей властью земли по нижнему течению Тобола и среднему течению Иртыша.

Страшась мести шейбанидов, новый хан оставил Чимги-туру. Своей столицей Махмет сделал городок Сибирь (Кашлык, Искер), поставленный на правом берегу Иртыша на месте старого угорского поселения. Так появилось Сибирское ханство.

В значительно ослабленном Тюменском ханстве продолжали править наследники Ибака шейбаниды: после гибели Ибака — его брат Мамук, его сменили сыновья Ибака Кутлук и Муртаза. Наследники Ибака делали набеги на русские земли. В Устюжской летописи сообщается: в 1505 г. тюменский царевич Кутлук-салтан с братьею и детьми «приходил войною» в Прикамье, разорил Соль-Камскую и истребил много «русаков». Тюменское ханство было вовлечено в междоусобные войны ногайцев, которые появлялись у стен Чимги-туры то как союзники, то как враги. Наконец, хан Муртаза уступил престол Хозяк-султану, одному из сыновей хана Большой Орды Ахмата, убитого Ибаком. После этих событий Тюменское ханство в летописях более не упоминается. Оно было поглощено, видимо, государством тайбугинов, потомки Ибака бежали в Ногайскую орду. Чимги-тура опустела. В 1586 г., когда здесь русские воеводы сделали остановку, татарский городок лежал в развалинах.

Мир тюрских кочевников от Волги до Иртыша никогда не знал покоя. Политические объединения здесь появлялись и быстро исчезали. Таким же было Тюменское ханство, государство тайбугинов, род которых вероятно происходил из местной татарской знати. Его представители именовались баками, салтанами, или по-русски князьями. По традициям степняков их правление было «незаконным». Поэтому потомки Чингис-хана относились к ним враждебно, поддерживая шейбанидов. Потомки Ибака снова напомнили о себе в 1550-х годах. Сын Ибака и повзрослевшие внуки Ахмед-гирей, Кучум и Атаул с отрядом ногайцев вторглись в южные пределы государства тайбугинов. Шейбанидов поддержала Ногайская орда и Бухара, где в 1557 г. к власти пришел воинственный Абдула из рода Шейбани-хана.

Возникшая опасность заставила тайбугинов искать сильных союзников за пределами степного мира. Правившие в Кашлыке (Сибири) внуки Махмета Едигер и Бекбулат отправили в Москву в 1555 г. большое посольство. Как сообщается в русской летописи, послы Едигера Тягрул и Панчады поздравили Ивана IV со взятием Казани и Астрахани, «били челом государю от князя Едигеря и от всей земли, чтобы государь их князя и всю землю Сибирскую взял во свое имя и от сторон от всех заступил и дань свою на них положил, и даругу своего прислал, кому дань собрать». Послы «правду за князя и за всю свою землю» дали на том, чтобы взимать с каждого «черного» (незнатного, улусного) человека по соболю, да даруге царскому по сибирской белке. В Посольском приказе выяснилось, что «черных» людей в ханстве 30700 человек, то есть дань должна была составить 30700 собольих и столько же беличьих шкурок в год.

Таким образом, отношения Русского государства и Сибирского ханства вступили в новую фазу, а Иван IV дополнил свой титул «всея Сибирской земли повелитель». В Сибирь из Москвы отправляется посольство во главе с Дмитрием Куровым Непейцыном. Оно должно было привести к присяге сибирских правителей: переписать улустных людей и взять дань даружской пошлиной. Более года пробыл Непей-цын в Сибири и лишь в ноябре 1556 г. вернулся в Москву вместе с татарским послом Бояндой. Вместо обещанных 30700 собольих шкурок татарский посол привез всего 700. В письме к Ивану IV Едигер объяснял это вторжением в ханство внука Ибака, шейбанида Кучума. Царь не принял объяснений посла, конфисковал его имущество, «велел его живот поимати», то есть посадил под стражу. В Сибирь были посланы служилые татары Девлет-Хозя до Собаня Рязановы, чтобы «во всем перед ним, государем, исправили». Примерно в то же время царь отправил Ивана Иконникова, Нечая Вычегжанина, Афанасия Гогулина и Василия Лаптева за данью в Югорскую землю: сбор дани с Югры уже не сопровождался посылкой рати, поскольку отношения с югорскими князьями стабилизировались.

В сентябре 1557 г. служилые татары возвратились из Кашлыка в Москву с новым послом от Едигера Истемпром, который передал царю 1000 соболей дани, 160 соболей за белку даружской пошлины, шертную грамоту (присягу) с «княжею печатью», удостоверявшую, что «учинил князь в холопстве и дань на всю свою землю положил». Этой грамотой Едигер закреплял вассальную зависимость Сибири от Москвы. Царь не настаивал на оговоренном прежде размере дани, освободил из тюрьмы Боянду, отпустил сибирских послов в Кашлык и направил с ними служилых татар для сбора дани на следующий год.

К тому времени обстановка в Сибири резко изменилась: шейбаниды ушли кочевать в лесостепь между Тоболом и Иртышом и принудили к подданству улусы Сибирского юрта. Они провозгласили ханом престарелого Муртазу как прямого наследника Ибака. Но главной фигурой в борьбе за престол стал средний сын Муртазы — Кучум. Нового сибирского хана «признали» в Бухаре, ногайских улусах, этого Ку-чум хотел добиться и от Москвы. Поэтому в 1558 г. к Ивану IV были отправлены послы от Муртазы и его старшего сына Ахмед-гирея. Одновременно в Москву прибыло посольство от Едигера. В Москве оказались три посла из Сибири: Чибичен, или Чигибень (от Едигера), Ташкин и Маминших (от Муртазы и Азмед-гирея), которых Иван IV приказал арестовать и посадить под стражу, так как никто из них не привез дани. Развязка династической борьбы в Сибири закончилась в 1563 г., когда Кучум с помощью ногайцев овладел Кашлыком (Сибирью) и приказал убить соправителей Едигера и Бекулата вместе с их детьми. Из родственников свергнутой династии уцелел лишь малолетний сын Бекбулата Сеид-Ахмат (Сейдяк).

Муртаза правил в Кашлыке недолго. В том же 1563 г. он умер, и ханский престол занял Кучум. О его этнической принадлежности не сохранилось точных свидетельств: летописец Савва Есипов считает его казахом, первый историк Сибири Г. Ф. Миллер относит Кучума к узбекам, называя его сыном хана Большой Бухары. Для выяснения этнической принадлежности хана Кучума необходимо принимать во внимание то, что в XVI в. образование узбекской, казахской, калмыцкой народностей еще не завершилось: узбеки, ногайцы и казахи говорили на родственных тюркских диалектах. Одно и то же племя могло входить в состав ногайских, узбекских или казахских улусов. Среди кочевников роды могли свободно переходить из одного феодального объединения в другое. Поэтому Кучума без большой погрешности можно соотнести с ногайцем, узбеком или казахом.

В первые десять лет своего правления Кучум сумел объединить татарские улусы: его владения находились в треугольнике между Иртышом, Тоболом и Турой, на севере они тянулись узкой полосой по берегам Иртыша до реки Туртас, на западе — по Туре, а за Южным Уралом они соприкасались с владениями Строгановых, на юге границы Кучумова царства терялись в степях Барабы. Сибирскому хану платили ясак кодские и обдорские князья, все «низовые» народности.

Аппарат государственной власти в ханстве состоял из хана, который направлял в улусы есаулов, ханского визиря или карачи, советников хана и сборщиков ясака, которые назывались даругами. Владельцы улусов находились в подчинении хана. Они были обязаны участвовать со своими отрядами в ханских походах, получая за это часть добычи, поставлять на ханский двор ясак с «черных» людей своих улусов. Во внутреннюю жизнь улусов хан и его советники почти не вмешивались.

Чувствуя себя чужим в своей стране, Кучум окружил трон выходцами из Бухары, Ургенча и Ногайской Орды, на которых полагался больше, чем на местную знать. Он стремился опираться на мусульманское духовенство. Ислам стал распространяться среди татар со времени правления Мухаммеда Шейбани, но с приходом к власти тайбугинов влияние его заметно ослабло. Придя к власти, Кучум снарядил в Бухару специальное посольство и просил султана Абдуллу отправить в Сибирь мусульманских проповедников. В 1572 г. из Бухары и Ургенча прибывает в Кашлык первая духовная миссия, но результаты ее деятельности были малозначительными. Через два-три года по просьбе Кучума из Бухары вместе с духовными лицами прибыл и военный отряд. С приходом второй миссии распространение мусульманства значительно ускорилось, хотя ислам приняли лишь ближние к Кашлыку улусы. Кучум в третий раз вынужден был обратиться за помощью в Бухару. Абдулла-хан, считавший себя ревнителем ислама, незамедлительно прислал в Сибирь третью духовную миссию, подкрепив ее военным отрядом и старым Шербети-шейхом, почитавшимся у мусульман святым. Шейх в своих проповедях рассказывал о религиозных подвигах первых проповедников ислама в Сибири, большинство которых, по его словам, приняли за веру мученическую смерть и стали «святыми». Он прошел по мазаретам, или кладбищам, показал могилы таких «святых», назвав их по имени. Проповеди имели: успех. В Сибири был заложен культ «собственных святых», сыгравший большую роль в распространении ислама.

Для укрепления власти и сохранения трона Кучум женил своего сына и наследника Алея на дочери князя Тинахмата из Большой Ногайской Орды, а дочь выдал замуж за хана Акмурзу из той же Орды. Вторая дочь стала женой ургенчского Сеида Дин-Алиходжи. Сам Кучум женился на дочери казанского мурзы Мурата и дочери сановника Делетим-бея. Родственные узы связывали Кучума также с правящими родами в казахских улусах.

Внимательно следя за военными действиями, которые вело Московское государство против объединенных сил Польши, Литвы, Ливонского ордена, а также крымского хана, Кучум искусно использовал конкретные ситуации: если побеждали русские, он был предупредителен и дружелюбен, послав даже одно время дань в Москву; если русские терпели неудачи, он становился агрессивным и враждебным. Так, в 1571 г. по приказу Кучума был убит московский посол Василий Суровцев, сын Чубуков. Два года спустя племянник хана Мухаммед-Кули (Маметкул) с ведома хана совершил набег на ряд деревень и починков на Урале, принадлежавших солепромышленникам Строгановым, возвратясь в Сибирь «с немалою добычей и полоном».После этого набега на границе наступило длившееся семь лет затишье. Оно было связано с тем, что в 1572 г. закончился поражением поход крымского хана на Москву, а сам Кучум был втянут в борьбу, которую вел его покровитель и союзник шей-банид Абдулла-хан с казахским правителем Хакк-Назаром.

В конце 1570—начале 1580 гг. положение изменилось: сошел с арены враг шей-банидов казахский хан Хакк-Назар, а пришедший ему на смену Шигай-хан покорился властителю Бухары и стал его вассалом. Теперь о южных границах Сибирского ханства можно было не беспокоиться. Кучум возобновил враждебные действия против Москвы. Осенью 1581 г. на русские селения по Чусовой, Яйве и Сылве совершил опустошительный набег вассал Кучума пелымский князь Аблегирим. На следующий год Кучум направил отряд татар и подвластных ему хантов, манси, вотяков и башкир во главе со своим старшим сыном Алеем, чтобы разрушить остроги, сжечь слободы, деревни и вытеснить русских из Приуралья. Главный удар был нацелен на русскую крепость Чердынь. Кучумовцы грабили и жгли окрестные селения, несколько раз подступали к крепости, где укрылся воевода, но, не имея артиллерии, взять ее не смогли. Это был последний акт агрессии Сибирского ханства, которое доживало последние дни. Именно в это время из строгановских вотчин в Сибирь направляется отряд казаков во главе с атаманом Ермаком Тимофеевичем.