Даниэль. Мы с Лекси ходили к интеграционным детям вместе

Мы с Лекси ходили к интеграционным детям вместе. С одной стороны, я была этому рада. С другой – нет. Короче говоря, я запуталась.

Каждый раз, когда мы спускались в интеграционный класс, и каждый раз, когда мы оттуда поднимались, Лекси говорила гадости о Джессике – и иногда об Анне.

– Может, Анне надо попроситься в этот класс? Ты как считаешь? Она такая тупая! – однажды заявила Лекси.

Пусть мне и не разрешали дружить с Анной, но я‑то знала, что она не тупая – мы работали вместе на ботанике, и она очень помогла мне с тем заданием. Кроме того, Анна была единственной девочкой, не участвующей в комбинациях Лекси, и это говорило о ее смелости.

– Да и Джессике тут самое место. Нормальных‑то друзей у нее нет, – продолжила Лекси.

Самое странное, что Лекси вела себя очень мило с мальчиками и девочками из интеграционного класса. Джоуи ее просто обожал. Положим, Джоуи всех обожал, но он всегда улыбался Лекси и обнимал ее. И она была очень терпелива с Эмили. Наблюдая за Лекси, я и сама успокаивалась и с радостью занималась с ребятами, особенно с Джеймсом.

Джеффри объяснил нам, что у Джеймса есть несколько серьезных увлечений, и одно из них – фермерство. Голова Джеймса была набита информацией о тракторах и станках, коровах и надоях. Поэтому, когда я принесла из дома пачку фотографий, Джеймс чуть не тронулся от восторга. Он смотрел на картинки и без остановки сообщал факт за фактом.

– Вымя. Это коровье вымя. Протрите его и, используя раствор для обработки сосков…

Следующая картинка.

– Сено. Сено бывает в тюках и рулонах. Заготавливать сено тяжело. Подберите тюк сена с поля с помощью пресс‑подборщика. Переместите его на подъемник. Уложите тюки в штабеля. Перевезите их к месту хранения…

Новая фотография.

– Трактор «Джон Дир». Классические цвета – зеленый и желтый. Высокая машинная мощность…

Джеймс говорил скорее сам с собой, чем с нами, но я была не против – его мозг работал почти как трактор «Джон Дир». Однако когда пришло время уходить и я попыталась забрать у него картинки, он начал пронзительно кричать. Это были не какие‑нибудь слова – просто звук. Очень громкий звук. Я испугалась. Выпустила фотографии из рук, и тут к нам подошла миссис Уорнер. Я посторонилась.

– Пусть забирает, – сказала я.

– Большое спасибо, милая, – ответила миссис Уорнер. – Джеймс, поблагодари, пожалуйста, своего друга.

– А‑а‑а! – орал Джеймс, пытаясь высвободиться из рук миссис Уорнер.

– Джеймсу трудно переключаться с одного дела на другое, – объяснила она.

Мне было неловко видеть Джеймса в таком состоянии.

– Все нормально, – сказала я, – оставь картинки себе, Джеймс. Пока.

Новые визги, слезы и вопли. Я не знала, как его успокоить, и мне надо было идти. Я хотела уйти. Мне не нравилось на это смотреть.

Срыв Джеймса расстроил меня, и, думаю, именно поэтому я отважилась что‑то сказать. Только мы вышли в коридор, как Лекси снова завела свою шарманку:

– Ну и псих! Короче, их с Джессикой надо отправить на свидание. Она же у нас в классе главная отмороженная.

– Прекрати! – взорвалась я. – Почему ты такая злая? Ты же себя нормально ведешь с этими ребятами. Что на тебя потом находит? – Сдерживая слезы, я повернулась и побежала по коридору.

– Джеймс любит коров! – проорала Лекси мне вслед. – Коров вроде тебя!

Горячие слезы брызнули мне на щеки. Я кинулась наверх, в наш туалет. Там была Джессика.

– Что с тобой? – спросила она, когда я вбежала туда.

Вот он, мой настоящий друг. Теперь я это понимала.

– Прости, что злилась на тебя, Джессика. Я больше не буду.

Она подошла ко мне, и мы обнялись. Мне стало лучше.

Дорогой Бог, это Даниэль. Теперь я знаю, что мой настоящий друг – Джессика. Я молюсь о том, чтобы Ты помог Алексии не быть такой злой. И еще я молюсь о Джеймсе. Он был страшно расстроен сегодня. Пожалуйста, помоги ему успокоиться и понять, что когда‑нибудь каждое дело заканчивается. Спасибо. Аминь.