Лекция VII

В ПОСЛЕДНЕЕ ВРЕМЯ мы в основном имели дело с Эксплицитным перформативом в противоположность Первичному, утверждая, что первый естественным образом развивается из последнего, так же как язык и общество. Мы говорили, тем не менее, что это не устраняет всех проблем в наших поисках эксплицитных перформативных глаголов. Мы дали несколько примеров, которые помимо прочего показали, как эксплицитный перформатив развивается из первичного.

Мы брали примеры из сферы того, что может быть названо бехабитивом, типом перформативов, имеющих дело, грубо говоря, с реакциями на поведение, а также поведением, направленным на другого и выражающим установки и чувства. Сравним:

Эксплицитный Перформатив Приношу извинения Я против ι Я порицаю J Я одобряю Приветствую вас

Нечистый (полудескрипция) Извините

Я осуждаю

Мне нравится Рад вас видеть

Дескрипция Я раскаиваюсь

Я испытываю отвращение

Мы предложили тест на выявление чистого эксплицитного перформатива:

(1) Имеет ли смысл (или тот же самый смысл) спросить: «Но он на самом деле..?» Мы не можем спросить «Он на самом деле приветствовал его?» в том же смысле, в каком мы спрашиваем «Он на самом деде рад его видеть?», и мы не можем спросить «Он на самом деле порицает его?» в том же смысле, что и «Ему на самом деле нравится?». Это не очень хороший тест, потому, например, что он оставляет возможность неудачи. Мы можем спросить «Он на самом деле женился?», когда он сказал «Согласен», потому что во время бракосочетания могли быть неудачи, которые сделали его результат проблематичным.

(2) Мог ли он совершить действие, не употребляя перформатива?

(3) Мог ли он сделать это умышленно? Мог ли он быть преисполнен желания совершить его?

(4) Может ли быть в буквальном смысле ложным то, что я, например, порицаю (в противоположность ситуации, когда мне что-то нравится), когда я говорю, что я порицаю? (Безусловно, это всегда может быть неискренним.)

Иногда применим тест, связанный с заменой одного слова другим или с заменой всей конструкции. Так, используя эксплицитный перформатив, мы можем сказать скорее «Я одобряю», чем «Мне нравится». Сравним это с различием между «Чтоб ты провалился на дно морское!» и «Я хочу, чтобы ты сегодня повеселился».

В заключение мы отграничим наши перформативы от:

(1) Чисто конвенциональных ритуальных выражений вежливости, таких, как «Я имею удовольствие...». Они совершенно отличны в том, что, хотя оба носят ритуальный характер и не требуют искренности, все они в соответствии с четырьмя нашими тестами все же не являются перформативами. Они, кажется, организуют ограниченный класс, ограниченный, вероятно, проявлением чувств или даже проявлением чувств во время разговора или ситуации, когда человек слышит что-либо.

(2) Подкрепления словом действия, типичным примером которого является адвокат, в конце своего выступления говорящий «Я закончил». Эти фразы особенно подвержены переходу в чистые перформативы, когда действие, подкрепляемое словом, само является чистым ритуальным действием, невербальным действием — поклоном («Приветствую вас») или вербальным ритуалом «Браво» («Я аплодирую»).

Другой чрезвычайно важный класс слов, в которых наличествует тот же самый феномен переключения с дескриптива на перформатив и колебание между ними, как в случае с бехабитивами, есть класс, который я называю экс-позитивами, или экспозициональными перформативами. Здесь ядро употребления часто имеет прямую форму «утверждения», но здесь также во главе этого ядра находится перформативный глагол, который показывает, как это «утверждение» входит в контекст разговора, обмена мнениями, диалога или, говоря в общем, в контекст «экспозиции». Вот несколько примеров.

«Я считаю (или настаиваю), что у Луны нет обратной стороны».

«Я заключаю (или делаю вывод), что у Луны нет обратной стороны».

«Я свидетельствую, что у Луны нет обратной стороны».

«Я признаю (или допускаю), что у Луны нет обратной стороны».

«Я предрекаю (или предсказываю), что у Луны нет обратной стороны».

Произносить такого рода вещи и значит считать, заключать, свидетельствовать, отвечать, предсказывать и т. д.

И вот многие из этих глаголов вполне удовлетворяют критериям чистого перформатива. (И хотя они в этом качестве раздражают, будучи привязаны к придаточным предложениям, похожим на «утверждения», истинные или ложные, мы уже отмечали их раньше и вернемся к ним позже.) Например, когда я говорю «Я предрекаю, что...», «Я допускаю, что...», «Я постулирую, что...», последующее придаточное будет в нормальном случае выглядеть просто как утверждение, но глаголы сами по себе кажутся чистыми перформативами.

Если взять наши четыре теста, которые мы использовали применительно к бехабитивам: когда он говорит «Постулирую, что...», то:

(1) мы не можем спросить: «Но он на самом деле постулировал...?»

(2) он не может постулировать, не говоря, что он постулирует;

(3) можно сказать: «Я умышленно постулировал...» или «Я полон желания постулировать...»;

(4) не может быть в буквальном смысле ложным высказывание «Я постулирую (за исключением смысла, отмеченного ранее: «На странице 265 я постулирую...»).

Во всех этих отношениях «Я постулирую» похоже на «Я прошу прощения», «Я порицаю его за то...». Конечно, эти употребления могут быть неуспешными — он может предсказывать, когда у него нет права предсказывать, или сказать «Я признаюсь, что вы это сделали», или быть неискренним, говоря «Я признаюсь, что я это сделал», когда он этого не делал.

ЕЩЕ СУЩЕСТВУЕТ огромное число глаголов, которые выглядят очень похожими и кажутся входящими в один и тот же класс, но которые не проходят наши тесты, как, например, «Я предполагаю, что...» в том случае, когда я не сознаю, что я предполагал это, ничего не сказав относительного того, что я предполагаю. И я могу предполагать что-либо, хотя я не осознаю и не высказываю этого в важном дескриптивном смысле. Я могу- конечно, утверждать или отрицать что-либо, ничего не говоря об этом, при том что «Я утверждаю» и «Я отрицаю» — в некотором смысле чистые перформативы, которые здесь не релевантны; я могу кивать и качать головой, или утверждать, или отрицать это посредством импликации, говоря что-либо еще. Но в случае «Я предполагал, что» я мог бы иметь возможность предполагать что-либо без того, чтобы говорить что-либо, и без имплицирования посредством говорения чего-то еще, но лишь сидя спокойно в своем углу, в котором я не мог бы спокойно сидеть, если бы отрицал это.

Другими словами, «Я предполагаю, что...» и, возможно, «Я полагаю,что...» действуют так же амбивалентно, как «Я прошу извинения за то, что...»: иногда это эквивалентно «Прошу прощения», иногда описывает мои чувства, иногда — и то, и другое. Итак, «Я предполагаю» иногда эквивалентно «Я постулирую», а иногда — нет.

Или, опять-таки, утверждение «Я согласен с тем, что...» иногда действует так же, как «Я одобряю его поведение», иногда оно больше похоже на «Мне нравится, как он себя ведет», в том случае когда оно по меньше мере отчасти описывает мою установку, интеллектуальную ^ориентацию, состояние веры. Здесь вновь может быть важным небольшое изменение утверждения, например, различие между «Я согласен с тем, что...» и «Я согласен с...», — но это не будет железным правилом.

Тот же самый общий феномен, что и с бехабитивами, имеет место и с рассматриваемым классом. Так же как мы имеем «Я предпосылаю, что (Я постулирую, что)» в качестве чистого эксплицитного перформатива, тогда как «Я предполагаю, что» — нет, так же мы имеем:

«Я предвижу (предсказываю)» как чистый перформатив, в то время как «Я предчувствую (ожидаю, предвкушаю)» — нет;

«Я поддерживаю (присоединяюсь к) это мнение» как чистый перформатив, а «Я согласен с этим мнением» — нет;

«Сомневаюсь, что это так» как чистый перформатив, а «Интересно знать, так ли это» — нет.

ЗДЕСЬ «постулировать», «предсказывать», «поддерживать», «сомневаться» и т. д. пройдут наши тесты на чистый эксплицитный перформатив, в то.время как другие не пройдут или пройдут, но не всегда.

Теперь важно подчеркнуть следующее: не все то, что мы делаем в такого рода матрице, заполняя наше особое употребление, скажем, помещая его в соответствующий ему контекст, является тем, что мы можем делать посредством эксплицитного перформатива. Например, мы не можем сказать, «Я подразумеваю, что...», «Я намекаю» и т. д.

Бехабитивы и экспозитивы — два чрезвычайно критических класса, в которых имеет место это явление; но оно также имеет место и в других классах, например, в том, который я называю вердиктивами. Примеры вердиктивов следующие: «Я заявляю, что...», «Я считаю, что...», «Я определяю...», «Я датирую...». Так, если вы судья и говорите: «Я считаю, что...», тогда сказать, что вы считаете, и значит считать; с менее официальными лицами дело обстоит не так ясно: это может быть просто описанием состояния сознания. Данной трудности можно избежать обычным способом посредством введения особого слова, такого, как «вердикт»: «Я решаю в пользу такого-то...», «Я заявляю...»; в противном случае перформативная природа употребления все еще зависит отчасти от контекста употребления, такого, как ситуация судьи в зале заседания; будучи судьей, он должен быть в мантии, сидеть на скамье и т. д.

Нечто подобное можно наблюдать в случае «Я классифицирую х-ы как у-и», где, как мы видим, имеет место двойное употребление: чистый эксплицитный перформатив и затем описание моего поведения при совершении действий такого рода. Мы можем сказать «На самом деле он не классифицирует...» или «Он сейчас классифицирует...», и он может классифицировать, ничего при этом не говоря. Мы должны разграничивать этот случай и те, в которых мы ограничены совершением одного-единственного действия: например, «Я определяю χ как у» не утверждает, что он регулярно это делает, но ограничивает его определенными регулярными действиями употребления одного выражения как эквивалентного другому. В этом контексте полезно сравнить «Я намерен» и «Я обещаю».

Чрезвычайно важно для такого рода проблем, действует ли соответствующий или предполагаемый эксплицитный перформативный глагол сам по себе или он иногда действует отчасти, как дескрипция, то есть истинно или ложно, для выражения чувств, состояний сознания, умонастроения и т. д. Но этот тип случаев вновь предполагает более широкий феномен, который уже привлекал наше внимание тем, что употребление в целом казалось, по существу, подразумевающим истинность или ложность, несмотря на его перформативные характеристики. Даже если мы рассмотрим компромиссный случай, скажем, «Я считаю что...», произнесенное неюристом, или «Я ожидаю, что...», то кажется абсурдным предполагать, что все, что они описывают или утверждают, если они действительно описывают и утверждают, относится к мнениям и ожиданиям говорящего. Полагать так — скорее, нечто вроде проницательности Алисы-в-Стране-Чудес, когда «Я думаю, что р» рассматривается как утверждение о себе самой, на которое можно ответить: «Кэт лишь говорит о тебе» («Я не думаю...» — начала Алиса. «Тогда и не говори», — сказала Гусеница или кто бы там ни был.) И когда мы приходим к чистому эксплицитному перформативу типа «утверждать» или «заявлять», его характеристикой является совершение действия утверждения или заявления. И мы уже не раз отмечали, что некоторые вещи, которые являются чистыми классическими перформати-вами типа Over 'Перехожу на прием', чрезвычайно близко подходят к описанию фактов, в то время как другие — типа «Игра!» — нет.

Тем не менее это не так уж плохо: мы можем разграничить инициальную суть перформатива («Я утверждаю, что...»), которая делает ясным то, как должно быть рассмотрено употребление: что оно является утверждением (в противоположность предсказанию и т. д.) в отличие от придаточной части, от которой требуется быть истинной или ложной. Тем не менее существует много случаев, которые, поскольку язык так устроен, мы не в состоянии расколоть на две части таким способом, даже если употребления кажутся имеющими своего рода эксплицитный перформатив: таковы «Я рассматриваю χ как у», «Я анализирую χ как у». Здесь уподобление и утверждение совершаются одновременно в одной сжатой фразе, по крайней мере, квазиперфор-мативного характера. Чтобы подтолкнуть себя на этот путь, мы можем также отметить «Я знаю, что...», «Я полагаю, что...» и т. д. Насколько сложны эти примеры? Мы не можем предполагать, что они являются чистыми дескрипциями.

Теперь давайте посмотрим, на каком мы сейчас свете: начав с предполагаемого контраста между перформативным и констативным употреблениями, мы обнаружили отчетливые указания на то, что неуспешности, тем не менее, кажутся характерными для обоих типов употреблений, а не только для пер-формативов и что требования соответствия или подтверждения фактами, различные в различных случаях, кажутся характеризующими перформативы вдобавок к требованию, что они должны быть успешными, точно так же как это характерно для констативов.

И вот мы не смогли найти грамматического критерия для перформативов, но подумали, что, вероятно, мы можем полагать, что каждый перформатив лог бы в принципе взять форму эксплицитного перформатива, и затем мы могли бы составить список перформативных глаголов. Еще мы обнаружили, тем не менее, что часто нелегко быть уверенным в том, даже когда мы имеем подходящую эксплицитную форму, является ли употребление перформативным или нет; и достаточно типично некоторым образом, что мы еще имеем употребления, начинающиеся с «Я утверждаю, что...», которые, кажется, удовлетворяют требованиям перформативности, но все же, безусловно, являются утверждениями и, безусловно, существенным образом являются поэтому истинными или ложными.

Настало время сделать «свежий старт» в решении проблемы. Мы хотим пересмотреть в целом смыслы, в которых сказать что-то значит сделать что-то или, говоря что-то, мы делаем что-то (а также, возможно, рассмотреть другой случай, в котором посредством говорения чего-либо мы делаем нечто). Возможно, некоторое прояснение и определение может помочь нам выбраться из этой путаницы. Ибо в конце концов «делать что-то» — это очень неясное выражение. Разве, произнося любое высказывание, мы не «делаем что-то»? Определенно, что способы, посредством которых мы говорили о «действии», вводили в заблуждение, как и во всем другом. Например, мы можем противопоставить человека слова и человека дела. Мы можем сказать, что он не делает ничего, только говорит: а также, опять-таки, мы можем противопоставить только думающего что-то действительно говорящему это (вслух), и в этом контексте говорение и есть делание чего-то.

Пришло время переуточнить обстоятельства «произнесения употребления».³⁹ Для начала следует отметить, что существует целая группа смыслов, которые я обозначу как (А), в которых сказать что-то всегда обязательно значит сделать что-то, группа смыслов, которые вместе и образуют «говорение» чего-то, в полном смысле слова «говорить». Мы можем согласиться, не настаивая на формулировках и уточнениях, что сказать что-либо есть:

(А.а) всегда совершить действие употребления определенных звуков («фонетическое» действие), что употребление есть звук;

(А.в) всегда совершить действие употребления определенных вокабул, или слов, то есть звуков определенного типа, принадлежащих и в качестве принадлежащих определенному словарю, в определенной конструкции, то есть соответствующих и в качестве соответствующих определенной грамматике с определенной интонацией и т. д. Это действие мы можем назвать «фатическим»; употребление, посредством которого данное действие совершается, — «фемой» (в отличие от фемемы лингвистической теории); и

(А.с) в целом совершать действие использования этой фемы или ее составляющих с определенным более или менее ясным «смыслом» и более или менее определенной «референцией» (что вместе составляет «значение»). Это действие мы можем назвать «ретическим», а употребление, посредством которого это действие совершается, назвать «ремой».