Дематериализация

– Я столько слышала про ваш китайский ларец! – схватила рассказчика за руку Иветта Карловна. – Мне всегда хотелось на него взглянуть. А уж после этой вашей истории особенно. Лавр Львович, милый, покажите! Я думаю, всем будет интересно посмотреть.

– Да, пожалуйста! Лавр Львович! Ваше превосходительство! Дядя Лаврик! – раздался хор взрослых и детских голосов.

– Ну хорошо, хорошо, – улыбнулся генерал. – Сейчас принесу. – И вышел из столовой.

Ластик снизу вверх посмотрел на мага – какая удача! Тот улыбнулся и подмигнул: мол, я же тебе говорил.

Но именинница, кажется, была недовольна. Должно быть, шкатулку Липочка не раз уже видела, а вот то, что она перестала быть в центре всеобщего внимания, ей явно не нравилось.

– Не хочу ларец, – капризно выпятила она нижнюю губу. – Подумаешь, камни. Давайте лучше играть в шарады.

Иветта Карловна виновато воскликнула:

– Ах, в самом деле! Ведь сегодня главная – Липочка. Слово именинницы закон. Давайте, давайте играть и веселиться! Афина Пантелеевна, душенька, где же итальянский маг?

– В малой гостиной, – ответила генеральша. – Мы с Липочкой получили истинное удовольствие от его выступления. Прочие цирковые номера были довольно вульгарны, но маэстро – настоящий волшебник. Огромное вам спасибо! Так что, дети – шарады или представление?

– Представление! Представление! – зашумела детская сторона стола.

– Ну, так тому и быть.

В комнату вернулся генерал с лаковой шкатулкой в руках и удивился, увидев, что все уже поднялись из‑за стола.

– Папенька, потом, потом! – замахала на ларец именинница. – Сначала идем смотреть мага! Это чудо что такое, сами увидите!

Лавр Львович добродушно улыбнулся дочке:

– Ну что ж, стрекоза, сдаю командование тебе. Какие будут приказания?

– В малую гостиную шагом марш! – звонко крикнула Липочка.

Все засмеялись, а маэстро дернул ассистента за рукав:

– На место!

Ластик кинулся к стоячему плащу, влез в него, натянул капюшон, замер.

Дверь распахнулась, стали входить зрители.

– Бамбини, прего сюда, – показал на стулья Дьяболини. – Сеньоры е сеньоре – кресла, молто комфортабиле. Эччеленца, – поклонился он генералу, – полтроне для хозяин и хозяйка.

И сам подвел супружескую чету к двум креслам, расположенным по обе стороны от «кормушки».

– Ну что за церемонии, мы ведь не король с королевой, – проворчал Брянчанинов, но все же сел, куда следовало.

Однако ларец на столик не положил – пристроил себе на колени. Это нарушало план, и Ластик с беспокойством посмотрел на Дьяболини, но тот сиял безмятежной улыбкой.

Кто‑то из девочек разглядел под плащом Ластика:

– Ой, смотрите, там мальчик!

– Это ассистент, – с важным видом объяснила Липочка и сказала. – Бон джорно, Пъетро.

– Бон джорно, синьорина, – ответил Ластик. Слава богу, ничего другого по‑итальянски

Липочка, кажется, не знала, а то пришлось бы худо.

Впрочем, как только последний гость уселся, маг немедленно завладел всеобщим вниманием.

– Аттенционе! – начал он по‑итальянски, а затем потихоньку перешел на сплошной русский, но, кажется, никто не обратил на это внимания. Слишком уж поразительные вещи говорил маэстро.

– Я вам сегодня демонстраре не фокус и не иллюзион, а нечто особенное, резулыпато много‑много лет эксперименте. Как известно, человек состоять из два субстанция: тело плотское и тело астральное, иначе именуемое «душа». Если два эти тела делить – что будет?

– Известно что, – прогудел генерал. – Отдал душу – и со святыми упокой.

– Правильно, морте – смерть. Но я уметь делить душа от тело так, что человек оставаться живой. Душа будет говорить с астрал, то есть с Небо, при этом оставаясь внутри тело. Вы увидеть настоящая дематериализация души. Более того, вы увидите то, чего не видеть еще никто! Вы увидите, как выглядеть сама душа, ее излю… излучение. Я сделаю дематериализация души мой ассистент Пьетро. Она будет лететь в астрал и отвечать на любой вопрос от серениссима публика. Ведь Небо знать все‑все тайны – и прошлого, и настоящего, и даже будущего.

– Ну‑ну, поглядим, – снисходительно улыбнулся Лавр Львович. – Астрал так астрал.

– Мне один будет трудно, – продолжил маг. – Нужно, чтобы все мне помогал энергией своя душа. Прего, вытяните руки вперед и раздвиньте пальцы, вот так.

Дети выполнили просьбу маэстро охотно, взрослые с иронической улыбкой и не все.

– О, прошу, дамы и господа! Нужно, чтобы все! Иначе не получаться энергетическая цепь!

Генерал поднял было руки, но побоялся, что ларец соскользнет на пол. Вздохнул, переставил шкатулку на столик, растопырил пальцы.

– Ну? Что дальше? – хмыкнул он, явно скучая.

А у Ластика сердце колотилось всё быстрее. План синьора Дьяболини был близок к осуществлению, всё шло как по маслу. Еще минута‑другая, и случится то, ради чего шестиклассник Фандорин, потомок проклятого Тео Крестоносца, отправился путешествовать в прошлое!

– Бене, молто бене! – похвалил зрителей Дьяболини. – Теперь мне нужен полный темнота. Семьон, давай!

Лакей по имени Семен, как было велено, повернул выключатель, и гостиная погрузилась в абсолютный мрак. Маэстро и Ластик не только задвинули двойные шторы на окнах, но еще и прихватили края клеем, чтобы не проникало ни единого лучика.

Маг учил своего ассистента: «При быстром переходе от яркого света к полной темноте глаза в течение первых десяти секунд не видят ничего.

Затем зрачки начинают постепенно расширяться, и человек может различать тени и силуэты. Но тебе хватит десяти секунд, чтобы добраться до «кормушки».

Как только погасло электричество, Ластик набрал полную грудь воздуха, нырнул на пол и быстро‑быстро пополз на четвереньках по направлению к «кормушке». Не зря битый час тренировался – вышел на цель безошибочно.

На коленях и ладонях у него были специальные подушечки, чтобы не производить даже легчайшего шума.

Выдохнул, только забравшись под столик – и то тихонечко‑тихонечко.

Слева пыхтел генерал, справа шуршала шелковым платьем хозяйка. До обоих Ластик легко мог бы достать руками, причем одновременно.

Теперь нужно было ждать условленного сигнала.

Выждав десять секунд, Дьяболини сдернул с плаща тонкий чехол, и в темноте засветился силуэт мальчика, весь состоящий из крошечных мерцающих точек: было видно голову, руки, туловище, ноги. Точка покрупнее помигивала в области сердца.

По гостиной пронесся изумленный шепот.

Ластик‑то знал, что на плаще рисунок, сделанный особым фосфоресцирующим раствором, но зрелище все равно впечатляло. Большой выдумщик Дьяболо Дьяболини, ничего не скажешь.

– Пьетро! Ты меня слышать? – раздался напряженный голос маэстро.

– Готов, – тонко ответил силуэт.

Маэстро говорил, что посредством чревовещания умеет изобразить любой голос, и Ластик расстроился: неужели я такой писклявый?

– Скажи нам, Пьетро, кто задаст тебе первый вопрос?

– Именинница.

– Синьорина, – произнес маг, – вы можете спрашивать душу Пьетро о чем угодно и получите точный, правдивый ответ.

Было слышно, как Липочка встала, как она переминается с ноги на ногу. Наконец решилась:

– Скажите, пожалуйста, уважаемая душа, поедем ли мы завтра в зоологический сад и увижу ли я там слона?

– Поедете, – ответила душа. – Вы увидите слона, он помашет вам хоботом и покачает ушами.

– Спасибо, я очень рада… – пролепетала именинница упавшим голосом, кажется, сообразив, что можно было задать вопрос и поинтересней.

Все вежливо похлопали.

– Однако, как хорошо душа этого Пьетро говорит по‑русски. Без акцента, – заметил генерал, в темноте заливисто рассмеялась Иветта Карловна.

Но мага это не смутило.

– Разве у души бывает акцент? Скажи мне, Пьетро, кто задавать второй вопрос?

– Господин генерал.

– Бениссимо\ – обрадовался Дьяболини. – Сейчас синьор генерал может проверять свой скепсис. Спрашивайте, эччеленца.

Внимание, приготовиться! – скомандовал себе Ластик.

Лавр Львович фыркнул.

– М‑м‑м… Право, не знаю, о чем и спросить столь почтенную субстанцию…

– Спросите о том, что вас больше всего сейчас занимать, – подсказал маг. – Чем вы занимать свои мысли последнее время?

– Ну извольте. Только, боюсь, для астрала задачка сложновата. – Брянчанинов с комической торжественностью вопросил: – Скажи мне, о душа мальчика Пьетро, состоится ли сделка по приобретению нефтяного прииска в Баку? Могу ли я доверять гарантиям комиссионера Карабекова?

И засмеялся, довольный своей шуткой.

– Сделка не состоится, – ответил чревовещатель. – Геологическая проверка покажет, что месторождение в Акбаше почти полностью истощено.

– Черт подери! – ошеломленно пробормотал генерал. – Вот уж не думал, что в астрале до такой степени разбираются в вопросах нефтедобычи. Хм, любопытно. А как насчет Карабекова?

– Доверять ему нельзя. Мошенник. В прошлом году он получил от Русско‑Азиатского банка пятьдесят тысяч по подложной доверенности. Будьте осторожны!

– Лаврик, я тебе говорила, что этот Карабеков не похож на приличного человека! – ахнула Афина Пантелеевна. – Ты никогда меня не слушаешь!

Генерал задал новый вопрос, про какие‑то паи и акции – теперь уже безо всякой шутливости, а чрезвычайно встревоженным голосом, но Ластик дальше не слушал.

Слова «Будьте осторожны» были сигналом: маэстро решил, что хозяин и хозяйка уже достаточно заинтригованы, всё их внимание теперь направлено на светящийся плащ.

Ну‑ка, где вспышка?

Вот она! Над головой «астрального тела» сверкнул яркий блиц – это полыхнул заготовленный магний. Ластик вовремя зажмурился, а остальные вскрикнули от неожиданности и, конечно же, на несколько секунд снова ослепли.

Высунувшись из‑под столика, Ластик схватил ларец. Он был гладкий, холодный и довольно тяжелый.

Теперь бесшумно перебежать к боковой двери. Есть!

– Пердоне, дамы и господа! – рокотал в темноте голос мага. – Это значить, что душа уставать. Но мы просить Пьетро говорить еще немножко.

Хозяин нервно крикнул:

– Да уж, любезный, вы потерпите! Мне жизненно необходимо выяснить…

Что именно генералу нужно выяснить, Ластик так и не узнал, потому что уже выскользнул в коридор. Щедро смазанные петли двери даже не пискнули.

Всхлипывая от неимоверного облегчения, отпрыск рода Дорнов открыл ларец, весь в перламутровых драконах, и увидел бархатную коробочку, а вокруг нее ожерелья, браслеты, кольца, и всё это играло бликами, посверкивало синими, красными, зелеными искрами. Трясущимися пальцами Ластик достал коробочку. Прочие драгоценности его не интересовали, поэтому шкатулку он сунул на подоконник.

Помедлил секунду‑другую. Откинул шершавую крышечку.

Камень был и в самом деле очень похож на крупное райское яблочко: совершенно круглый, гладкий, желто‑розоватый. Но стоило тронуть его пальцем, и цвет камня переменился – стал зеленовато‑синим, а по пальцу словно прошел слабый разряд тока.

Однако медлить было нельзя.

Дальше, по плану синьора Дьяболини, ассистент должен был со всех ног бежать в диванную и через окно вылезти в сад. В дальнем его конце калитка, замок подпилен. Потом переулками добраться до Лукова переулка и ждать мага в подворотне близ трактира «Устюг». Маэстро появится незамедлительно. Каким образом он выберется из гостиной, фокусник не сказал, лишь велел за него не беспокоиться.

А Ластик за Дьяболини и не беспокоился. И бежать он собирался не в Луков переулок, а совсем в противоположную сторону: к Чистым прудам, а оттуда на Солянку и в родной 2006 год.

Правда, унибук остался в цирковом шатре, взять его с собой на представление было нельзя. Ну да ничего, мистер Ван Дорн не рассердится. Главное, что удалось добыть Камень. Дело сделано! Честь Дорнов спасена. А вместе с ней и всё человечество. Ушло на это, если считать по времени 21 века, каких‑нибудь сорок минут.

До диванной Ластик добрался почти без приключений, только один раз пришлось спрятаться за гардину, потому что навстречу шел лакей с подносом.

Вот оно, то самое окно. Прикрыто, но не заперто.

Вскочил на подоконник, спрыгнул вниз.

Было довольно высоко, метра два с половиной, однако приземлился удачно, на корточки, только подошвы немного отбил – из‑за слишком тонких туфель. Но это была ерунда. Ластик распрямился, готовый припустить через сад – и замер.

У цветущего куста черемухи стояла красавица‑брюнетка Иветта Карловна и во все глаза смотрела на «мальчика Пьетро». А он и не знал, что она вышла прогуляться!

Что делать? Как объяснить, зачем он выпрыгнул через окно? Вот не повезло! Хорошо хоть шкатулки в руках нет.

Молодая дама бросилась к Ластику и схватила его за плечи. Ее глаза с чудесным матовым отливом горели яростью.

– Где ларец, болван? – зашипела она. – Ты что, его не вынес? Струсил? Я тебе сердце вырву!