Церковное законодательство в Киевский период

Не открытие, что церковное законодательство заимствовано нами из Византии. Мы переняли оттуда кодекс церковных законов. Таких сборников, которые действовали в Византии было два: Свод законов патриарха Иоанна Схоластика (565 — 577).Он был адвокатом. Его кодекс состоял из пятидесяти титлов — отделов. Полное название таково: " Свод церковных правил, разделённый на 50 титлов." Славянский перевод сделал Св. Мефодий. Второй сборник — Номоканон. Он в 14 разделах — титлах, приписываемый Фотию, патриарху константинопольского (+ 891 год). Некоторые исследователи называют Фотия последним редактором. Переводчик неизвестен. На славянский язык переведён в Болгарии под названием Кормчая. Если Церковь называют кораблём, то ей нужен кормчий, правило. В этом сборнике заключались церковные правила апостольские и правила Вселенских соборов, а так же гражданские законы православных византийских императоров. Номоканоном назван потому что его содержание состояло из двух частей: 1. Из свода законов собственно церковных, называвшихся канонами (правилами); 2. Из свода гражданских законов, светских законов по церковным делам, называвшихся указами (по греч.????? — указ). В Болгарии сделан вольный перевод: Кормчая — правило, кормило. А у ас уже переименовано в Кормчую. На Руси возникал вопрос, как применять греческие законы к русской жизни, как адаптировать. Русская Церковь сделала редакцию Кормчей, приспосабливая её к новым реалям. Так появилось "Церковное правило митрополита Иоанна Второго как ответ на вопросы Иакова Черноризца. В них находятся постановления касательно постановлений таких предметов как: вера, пртив язычества. Против общения с нехристями во время обеда, против брака с иноверцами. Против продажи христиан неверным, о наказаниях за вероотступничество; касательно семейной жизни: против незаконных браков. Против браков без благословения Церкви; касательно церковного благочиния: о почитании святынь, соблюдения постов, о запрете в употреблении в пищу удавленины и мертвечины, о непотребных песнях, о монастырских пирах; касательно иерархии: об отношении епископов к митрополиту. О епархиальном управлении, против пьянства и неблагочиния иереев и монахов. " Старые образа и доски сжигать нельзя, но надо зарывать их в саду или в каком — нибудь другом честном месте, дабы не подвергать их поношению и бесчестию.". " Супруга вступившего в монастырь можно посвящать, если жена вышла за другого.", " Дочь государя не следует выдавать за причащающегося от опреснок и вкушающего нечистое. (Исключение составляет выданная за французского принца дочь Ярослава Анна; дочь Иоанна 3 Елена была выдана за литовского католического князя); священникам и монахам нельзя присутствовать на свадьбах во время плясок; священник сознательно обвенчавший вступающего в третий брак должен быть лишен сана; никого не подобает продавать иноверцам; в монастыре запрещено устраивать пиршества с присутствием женщин; брак следует совершать только всенародно, в церквах." Вместе с правилом Иоанна 2 в русские Кормчии 17 века неизменно вносились " вопросы Кирика" — новгородского иеродиакона 112 века и ответы на них разных духовных лиц. Эти вопросы и ответы сообщают о церковных обычаях, остатках язычества и вообще о состоянии нравов духовенства и народа. Они небезинтересны. " Какого рода пищу следует вкушать в Великий пост? Ввоскресенье и субботу рыбу, в остальные дни — икру. В Великую неделю монахам подобает вкушать мёд и пить квас. Весьма велика заслуга того. Кто погребает кости умерших и старые образа (так возникли первые братства)." Кирик вопрошает: " Можно ли бить яйцом в зубы до обеда? Может ли служить священник, если в его одежду вшит женский платок? Может, разве женщина погана? " Комментируя этот ответ Ключевский говорит: " В этих вопросах и ответах вся Русь! " Эти вопросы, которыми болел человек в то время. Кроме того, князья Владимир и Ярослав оставили церковные уставы. Правда Карамзин и Голубинский отрицали подлинность этих сборников законов. На докторском диспуте Голубинского Ключевский смело критиковал гипперкритицизм Голубинского и высказал ряд тонких соображений в защиту подлинности самого факта издания уставов первыми князьями — христианами., признавая вместе с тем дальнейшие изменения первотекста устава. Карташов пишет: " Летопись сообщает что креститель Руси Владимир своё клятвенное завещание о десятине доходов в пользу храма Пр. Богородицы " написа, положи в церкви сей." Это прямое указание на церковный устав князя Владимира." Согласно этим уставам общему совместному суду митрополита и князя подсудны были: во-первых оскорбления, насилия и побои девицам и чужим женам, поджоги, острижения головы и бороды чужим; во-вторых семейная кража и убийство. За первое преступление пеня (штраф) шла епископу, а князь казнил. За второе преступление пеня делилась пополам между митрополитом и князем. На основе княжеских уставов сохранились частные нормативные документы. Грамота св. Софии новгородской, данная князем Всеволодом Мстиславичем. Здесь говорится об изгоях. К церковным людям причислены изгои: попов сын, если он неграмотный он изгоняется из духовного сословия; холоп, который выкупится из холопства; в- четвёртых — осиротевший князь (лествичное право).