Как создавался украинский язык

Языковой вопрос на Украине вызывает острые споры с тех пор, как она стала независимой. Украинский язык оказался единственным государственным. Была украинизирована работа центральных (а в большинстве регионов – и местных) органов власти. Где быстрее, где медленнее, но повсюду переводится на украинский система образования. Происходит это, как правило, без учета мнения учеников и их родителей. В некоторых областях не осталось уже ни одной русскоязычной школы. В других – их число уменьшается с каждым годом. То же самое можно сказать о детских садах, училищах, вузах. Медленно, но верно идет вытеснение русского языка из теле‑ и радиоэфира. Список подобных «достижений» можно продолжить. И тем не менее.

«Вокруг господствует русский язык, – жалуются доморощенные «национально сознательные» деятели. – Украинский народ русифицирован! Украинцы не говорят на родном языке!». Не успокаивают упомянутых деятелей даже результаты последней всеукраинской переписи. «67,5 % населения Украины признали родным языком украинский, и это на 2,8 % больше, чем в 1989 г., – пишет, например, доктор филологических наук Владимир Панченко. – Но если бы те 67,5 % еще и пользовались им! Тем временем имеем удивительный феномен «платонической» любви: «Мой родной язык украинский, но мне легче общаться на русском».

В самом деле, несмотря на государственную поддержку, украинский язык так и не стал языком большинства украинцев. Почему? Попробуем разобраться.

«Больной вопрос»

Об этом сегодня не принято говорить, но в общем‑то не секрет: украинский литературный язык создавался, в основном, в Галиции. «Работа над языком, как вообще работа над культурным развитием украинства, велась преимущественно на почве галицкой» – признавал еще Михаил Грушевский. Вот на этой «работе» и стоит остановиться. Началась она в середине XIX века. К тому времени Галиция находилась в составе Австрийской империи и давно уже представляла собой «больной вопрос» для правительства. Согласно тогдашним представлениям, галицкие малорусы (русины), как и малорусы восточные, вместе с великорусами и белорусами составляли одну русскую нацию. Грядущее национальное пробуждение Галицкой или, как ее еще называли, Австрийской Руси неминуемо должно было усилить тяготение галичан к соседней России. В Вене не без оснований опасались за территориальную целостность своей державы. А потому делали все возможное, чтобы отгородить Галицию от других русских земель «железным занавесом». Отгородить, в том числе, в языковом отношении.

Когда в 1816 году львовский митрополит обратился к властям с просьбой разрешить преподавание в народных школах на местном наречии (а не на польском языке), галицкий губернатор ответил отказом. Начальник края пояснил, что наречие галичан – это «разновидность русского языка» и использовать его в обучении нельзя «по политическим причинам». В 1822 году австрийское правительство запретило ввоз в Галицию книг на русском языке из России (об этом запрете, в отличие от Эмского указа, у нас не вспоминают). Под подозрение в государственной измене попал крупнейший галицкий историк Денис Зубрицкий, опубликовавший в 1830 году во Львове оду Гавриила Державина «Бог». (Ученый имел неосторожность заявить, что язык Державина – это тот литературный язык на который нужно равняться русинам). Такое же подозрение пало на знаменитую «Руську тройцю» – Маркиана Шашкевича, Ивана Вагилевича и Якова Головацкого. Члены «Тройцы» выпустили в 1837 году на галицком наречии сборник «Русалка Днестровая», чем накликали на себя обвинение в русофильстве. Полиция конфисковала тираж сборника (лишь несколько десятков экземпляров удалось спрятать), а его издателей в местном обществе стали называть николаевцами – сторонниками русского императора Николая I.

Даже в 1848 году, когда в Австрии вспыхнула революция и большинство населявших империю наций получили право на относительно свободное развитие, для галичан сохранялись некоторые ограничения. Губернатор Галиции граф Стадион фон Вартгаузен заявил русинам, что они должны отречься от национального единства с остальной Русью и развивать свою культуру как самостоятельную. Галичане спорить не стали. Указания губернатора перечеркнула сама жизнь.