Главная Случайная страница


Полезное:

Как сделать разговор полезным и приятным Как сделать объемную звезду своими руками Как сделать то, что делать не хочется? Как сделать погремушку Как сделать так чтобы женщины сами знакомились с вами Как сделать идею коммерческой Как сделать хорошую растяжку ног? Как сделать наш разум здоровым? Как сделать, чтобы люди обманывали меньше Вопрос 4. Как сделать так, чтобы вас уважали и ценили? Как сделать лучше себе и другим людям Как сделать свидание интересным?


Категории:

АрхитектураАстрономияБиологияГеографияГеологияИнформатикаИскусствоИсторияКулинарияКультураМаркетингМатематикаМедицинаМенеджментОхрана трудаПравоПроизводствоПсихологияРелигияСоциологияСпортТехникаФизикаФилософияХимияЭкологияЭкономикаЭлектроника






Малорусские очерки





 

Из множества мест, где Всеволоду Владимировичу приходилось бывать по долгу службы, он привозил путевые очерки и записки. Некоторые из них относятся к Малороссии. Это очерки «Вдоль австрийской границы» и «Русский город под австрийской маркой». Последний очерк посвящен административному центру Буковины – Черновцам, находившимся тогда вместе с другими западномалорусскими землями в составе Австро‑Венгрии. Видимо, стоит напомнить, что во времена писателя малорусы считались такими же русскими как и великорусы. Поэтому и в упомянутом очерке Крестовский назвал Черновцы русским городом.

Впрочем, русским свой край считали и сами буковинские, галицкие, закарпатские русины. «Закордонные крестьяне, – отмечал Всеволод Владимирович, – приходя иногда к нам, с большим участием и интересом расспрашивают, что делается «у нас» в Москве и в Киеве? Иначе они и не выражаются, как «у нас» в России, и царя называют «нашим», т. е. своим царем. Когда же им при этом напоминают, что у них есть свой цесарь в Вене, они ухмыляясь отвечают, что это так только пока, до времени, а что истинный царь их сидит в России, в Москве. Замечательно, что про Петербург никто из них никогда не поминает, как точно бы они и не знают о его существовании; но Киев и Москву знают решительно все и считают последнюю своею истинною столицей».

Есть в очерке и строки об украинофильском движении: «Как у нас в свое время работали чернышевщина и писаревщина, так и тут, но только несколько позднее нашего, нашли себе ретивых адептов в полуобразованной среде разные кулишовщины, драгомановщины и т. п. Это явление совершенно аналогично с нашим и, как у нас, так и здесь, объясняется оно именно тою полуобразованностью так называемого «интеллигентного слоя», которая хуже всякого невежества, потому что не способна ни к самостоятельному мышлению, ни к здравой оценке чужого мнения, а напротив, склонна к совершенно холопскому преклонению пред каждою либерально‑яркою и хлесткою фразою, пред каждым радикально забористым выкрутасом, сколь бы ни были они сами по себе вздорны и нелепы. И замечательно, что здешние «украйнофилы» или «народовцы», совершенно также, как и наши «народники», оторвались от истинно народной почвы и даже разучившись понимать свой народ, воображают себе, что именно они‑то и призваны преобразовывать его и повернуть на новую дорогу всю его историю, весь склад его тысячелетней жизни, быта, верований и упований».

В Малороссии (в губернском городе с вымышленным названием Украинск, под которым подразумевается, скорее всего, Каменец‑Подольский) проходит и действие романа «Тьма Египетская» – первой части знаменитой антинигилистической трилогии. Третья же часть трилогии – роман «Торжество Ваала» (в связи со смертью писателя он остался незаконченным) содержит пророческое предостережение правящим кругам Российской империи.

Крестовский предупреждал, что противники самодержавия меняют тактику. Вместо провалившегося с треском «хождения в народ», они начинают «идти в правительство», делают карьеру, стремятся к занятию ключевых постов в чиновничьей иерархии, чтоб затем взорвать государство изнутри. Они демонстрируют «верноподданность» и «религиозность», громче всех кричат «Ура!» и поют «Боже, Царя храни», но при этом тайно продолжают свою разрушительную деятельность.

«Старайся всячески, хоть ужом проползай в лагерь врагов, – поучает в романе такой вот тайный революционер Охрименко соратника по борьбе. – Облекайся в их шкуру, яждь и пий, и подпевай с ними, усыпи их подозрительность, и незаметно заражай всех и вся вокруг себя своею чумою. Это, брат, рецепт верный!..

И подумай‑ка сам, если бы по всем‑то ведомствам да сидело бы на верхах и под верхами хоть пятьдесят процентов «наших», «своих», – го‑го, що б воно було!.. Да мы бы, брат, в какой‑нибудь один, другой десяток лет тишком‑молчком так обработали бы исподволь и незаметно нашу матушку Федору великую (так революционеры именовали Россию – Авт.), довели бы ее до такого положения, что ей, як тій поповій кобильці, а‑ни тпрру, ни ну!.. Сама бы пошла на капитуляцию перед нами».

Описанный в «Торжестве Ваала» план воплотился в реальность. В феврале 1917‑го года решающую роль в свержении монархии сыграли не хулиганствующие толпы, а тайные революционеры, занимавшие к тому времени множество ответственных должностей. Всеволод Крестовский заметил опасность еще за двадцать пять лет до катастрофы. Заметил и прямо указал на нее. Но его не услышали. Что тут скажешь? Лучше всего подходят слова Пантелеймона Кулиша: «Ни одной Трои не было без своей Кассандры».

 

 

Киев в свете первой городской переписи (1874)

 

Городские переписи проводились в Российской империи с 1862‑го года. Начали с Петербурга. Затем, в течении десяти с небольшим лет подобный учет населения провели во множестве городов – от Москвы до каких‑нибудь Верхнеуральска, Цивильска или Таганрога. В Малороссии в число «переписанных» попали Екатеринослав, Житомир, Одесса, Харьков. А вот Киев, будучи по своему историческому значению одним из главнейших городов России, оказался отстающим.

Наверное, поэтому, киевский генерал‑губернатор Александр Дондуков‑Корсаков выступил с инициативой проведения здесь однодневной статистической переписи. Соответствующее предложение он подал министру внутренних дел Александру Тимашеву. Тот, в свою очередь, доложил о нем Александру II. Вскоре, «во исполнение Высочайшего повеления», начались подготовительные работы «для приведения в точную известность числа жителей города Киева, состава населения и размещения его в различных частях города».

Первоначально перепись назначили на ноябрь 1 873‑го года, но чтобы лучше подготовиться, ее проведение отсрочили на несколько месяцев. Сбор данных и их обработку поручили Юго‑Западному отделу Императорского Русского географического общества (ИРГО). Отдел с задачей, в основном, справился. Данные были собраны, обработаны и изданы, благодаря чему сегодня мы имеем возможность получить четкое представление – какой была наша нынешняя столица в то далекое время.

Население Киева насчитывало тогда 116 тыс. человек. Это непосредственно в городе. Перепись, однако, проводилась не только там. В документах Юго‑Западного отдела ИРГО отмечалось, что некоторые предместья Киева (Шулявка, Соломенка, Протасов Яр, Демиевка, Саперная слободка, а также поселки около кладбища на Байковой горе), хотя и находятся за городской чертой, но «составляют существенную часть города Киева, как по занятиям жителей, так и по своему значению в общей городской жизни».

С учетом этих предместий численность жителей увеличилась до 127 тыс. человек. Из них – почти 72 тыс. мужчин и более 55 тыс. женщин.

Коренные киевляне составляли меньшинство населения – всего 28,3 %. Остальные обитатели города являлись уроженцами – других регионов Малороссии (45,5 %), Великороссии (13,2 %), Белоруссии (8,2 %), прочих частей империи и иных стран (менее 5 %). Как видим, абсолютное большинство (почти 74 %) проживавших в Киеве людей, родились в Малороссии. Это, между прочим, наглядно опровергает утверждения некоторых «национально сознательных» авторов о будто бы имевшем место при царизме целенаправленном заселении украинских городов выходцами из Великороссии, чем наши профессиональные «патриоты» и пытаются объяснить русскоязычность городского населения.

Кстати, о языке. Согласно данным киевской переписи 38 % горожан считали родным общерусский (русский литературный) язык, 30,2 % – малорусское наречие, 7,6 % – великорусское наречие, 1,1 % – белорусское наречие. Всего, таким образом, русский язык в его разновидностях являлся родным для 77 % киевлян. Из остальных языков стоит упомянуть еврейский (родной для 10 % жителей Киева), польский (он был родным для 6 % киевлян) и немецкий (немецкоязычными являлись 2 % обитателей города).

Позднее выяснилось, что количество тех, кто назвал родным малорусское наречие, с помощью различных манипуляций было завышено. Неудивительно – Юго‑Западный отдел ИРГО представлял собой рассадник украинофильства. Непосредственно переписчиками руководил ни кто иной, как Павел Чубинский (автор слов гимна «Ще не вмерла УкраУна»). Примечательно, впрочем, другое. Даже ярые украинофилы не отождествляли великорусский и русский литературный языки. В то время все понимали, что русский литературный язык является общерусским, т. е. не исключительно великорусским, но и украинским (малорусским), и белорусским культурным языком.

По вероисповеданию население Киева было преимущественно православным (77,5 %). 10,8 % киевлян исповедовали иудаизм, 8,1 % – католицизм, 2,1 % являлись протестантами. Остальные религии имели в городе незначительное число приверженцев. Караимов, например, насчитывалось всего 154, мусульман – 86, униатов – 31. Имелось в наличии даже три язычника.

Учитывала перепись также количество домов. В Киеве насчитывалось 10 669 жилых строений, составлявших 6375 дворов. При этом дома только в 147 дворах (в основном в центре города) были снабжены водопроводом. 1420 дворов имели колодцы, а через 103 двора протекали речки или ручьи. Обитателям остальных приходилось ходить за водой к более или менее близко расположенным водоемам.

Что касается жилых домов, то 65 % из них были деревянные, около 15 % – смешанные (построенные из дерева и камня), 12 % – каменные, остальные – мазанки, землянки и т. п. 9069 домов представляли собой одноэтажные строения. 1419 были двухэтажными, 160 – трехэтажными, 18 – четырехэтажными и только три пятиэтажными. Более высоких жилых зданий в Киеве тогда не строили.

В домах насчитывалось 21 203 квартиры. 652 из них переписчики по каким‑то причинам не описали. В остальных насчитали 62 297 комнат. Более 40 % квартир были бесплатными. Квартплата в прочих колебалась в зависимости от числа комнат и от местоположения. К примеру, в центральной – Дворцовой части города, минимальная месячная плата за однокомнатную квартиру равнялась одному рублю. А на Демиевке такую квартиру можно было снять и за 40 копеек в месяц.

Кроме того, перепись установила, что в Киеве имелось: 17 ресторанов, 82 трактира, 715 питейных заведений, 105 гостиниц и постоялых дворов, 696 магазинов (не считая книжных), 32 парикмахерских, 13 больниц, 18 аптек, 9 банков, 13 фотоателье, 6 детских приютов, 4 богадельни и 29 домов терпимости. Любопытно, что последние были отнесены переписчиками к категории заведений «имеющих отношение к общественному здравию».

Культурные потребности киевлян и гостей города обеспечивали два театра, восемь библиотек, 14 книжных и нотных магазинов. А еще в городе функционировало 63 учебных заведения. В том числе два высших – университет святого Владимира и духовная академия. Правда, с грамотностью в Киеве обстояло не очень хорошо. 49 % жителей города в возрасте старше семи лет не умели ни читать, ни писать. Но эта проблема решалась, причем решалась успешно (как, впрочем, и везде в царской России). И доказательством этому являются результаты еще одной киевской переписи. Ее провели спустя 45 лет, почти день в день – 16 марта 1919‑го года.

Она тоже была своего рода первой. Первой после установления (еще не окончательного) в городе советской власти.

Население Киева составляло тогда уже 544 тыс. человек (255 тыс. мужчин и 289 тыс. женщин). А неграмотных (в возрасте семь лет и старше) было в 1919‑м году всего 19,7 %. Разумеется, большинство горожан овладели грамотой не в два последних предшествовавших переписи года (когда нормальный учебный процесс был просто невозможен), а еще до революции, в царское время.

 

Несветлый облик «борца за свободу»

 

«Дмитрий Андреевич, вставайте! Пора». Этими словами начинается мини‑спектакль, коротенькая сценка, которую периодически передают по 1‑му (общенациональному) каналу Украинского радио. Тюремный надзиратель будит заключенного Дмитрия Лизогуба. Будит, чтобы вести его на казнь. В то воспроизводимое в спектакле августовское утро 1879‑го года, по приговору военного суда Лизогуба вместе с двумя сообщниками повесили в Одессе.

Далее в радиосценке повествуется, что русское общество было потрясено несправедливым и жестоким приговором. Потрясено, ибо вся вина Дмитрия Андреевича заключалась якобы лишь в том, что принадлежащее ему огромное состояние Лизогуб пожертвовал в пользу своего народа. Но так ли все было на самом деле? Наверное, имеет смысл поговорить о случившемся подробнее.

 

Date: 2015-06-05; view: 368; Нарушение авторских прав; Помощь в написании работы --> СЮДА...



mydocx.ru - 2015-2024 year. (0.007 sec.) Все материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления читателями и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав - Пожаловаться на публикацию