Моральная сторона техникализма

Теперь мы рассмотрим психологический аспект данных моделей инвестирования. Обращение к комплексной технической специализации соотносится с так называемыми техникалистическими ожиданиями. Среди определенных слоев населения такие ожидания были неизменно связаны с новыми технологиями, однако в ходе процесса это понятие стало охватывать и другие аспекты.

Основной чертой техникалистического духа является предполагаемое безличное участие в техническом процессе. Под этим понятием во все времена подразумевался рост эффективности, особенно в военной сфере. Также данное понятие включало

в себя определенную долю технической специализации и точности, например в области изящных ремесел. Даже техническая изобретательность занимала важное место в общей экономической картине. Однако теперь в Западной Европе главную роль отвели именно технической эффективности. При этом другие, менее универсальные понятия – эстетика, традиционность, межличностные отношения – все больше подстраивались под нее. Техническая эффективность стала важнейшей основой любой конструктивной деятельности. На психологическом уровне это означало техникализацию всех аспектов, благодаря чему можно рассчитывать на достижение максимальных результатов. В этом смысле техникализация означала институализацию важнейших сдвигов от авторитарной традиционности к независимой расчетливости.

Контраст между «традиционным и рациональным» привился именно на психологическом уровне. И вопреки убеждениям, что эпоха Нового времени основана на человеческой рациональности, различные сведения об экономическом и социальном развитии предостерегают нас от подобного однобокого взгляда. Человеческий опыт в целом не ограничивается преследованием меркантильных целей. Порой даже узкоспециализированные инновации могут оказаться настолько же выгодными, насколько и рискованными (если не принимать во внимание приобретение бесценного опыта). Но в любом случае идея подчинить все понятия красоты, этики, человеческой ответственности максимальной технической эффективности может обернуться кошмаром.

Можно сказать, что «рациональное» и «традиционное» различаются, как Новое время (Modern) и Средние века (pre‑Modern). Если дать этим понятиям технические определения, то «рациональное» будет означать «расчетливость ради достижения специализированных технических целей», а «традиционное» – «авторитарность, созданная традиционностью». Однако и читатели, и сами авторы обычно понимают эти термины в более общем смысле. На мой взгляд, немного самонадеянно со стороны представителей Запада расценивать свои техникализированные методы как рациональные и в то же время обвинять аграрные сообщества в слепом следовании традициям. Научное использование данных терминов, хоть и с благими намерениями, только усугубляет эту путаницу. В большинстве случаев необходимо заранее уточнять, что мы хотим сказать этими определениями. Так как, если не учитывать некоторые технические особенности, обычные человеческие чувства порой оказываются более рациональными, чем «современный» (техникализированный) сектор экономики. Более того, «традиционные» институты, бесспорно, могут носить рациональный характер и даже внести вклад в техникализированное развитие. Разумнее всего будет оставить терминам «рациональный» и «традиционный» их обычное общепринятое значение.

^{Робертс Д. Танцующие каирские девушки}

В таком случае каждое общество будет традиционным, так как несет в себе культурные традиции, хотя в рамках техникализма эти традиции довольно быстро развиваются. И в то же время каждое общество является рациональным, так как его институты выполняют исключительно прагматические функции. Причина этого явления кроется в том, что личные решения самых видных представителей общества отражают как рациональный расчет, так и важные альтернативы. Эти решения хорошо продуманы и очень практичны, хотя в некоторых случаях они имеют узкий круг применения. В действительности довольно спорным является и тот факт, что преимущество высокотехникализированных стран заключается в эффективности и неизменности их традиций, которые служат для выражения индивидуальной рациональности, в то время как важнейшей проблемой менее техникализированных стран является неуправляемая беспринципная рациональность, и они страдают именно от отсутствия традиций высокой культуры.

В экономической деятельности возникновение техникализированного духа зависит от таких явлений, как изобретательность и статистический анализ производства и рынка. Эти и другие требования к технической эффективности росли в течение двух столетий, пока не возникли новые условия для экономической активности. Понятия семейной ремесленной преемственности и торговой солидарности заменились другими принципами: продуктивное реинвестирование прибыли, расширение внешней экономики и следование передовым технологиям. На смену семейным секретам ремесла пришло публичное патентное бюро.

^{Дойн А. Дворцовый страж}

Дух техникализма проник и в научную деятельность. Он оказал свое воздействие даже в астрономии, не говоря уже о военной сфере, где элемент «техникализации» был уже хорошо развит. Начиная с Браге и Кеплера (в отличие от Коперника) основным лейтмотивом нового типа исследований стало усовершенствование точности измерений с помощью узкоспециализированных технических приборов. Если бы Кеплер не ставил техническую точность выше философской элегантности, я сомневаюсь, что он, невзирая на метафизические доказательства, признал бы приоритет эллиптической орбиты над геометрически более «чистым» кругом. В итоге под угрозой оказалось само понятие о целостности космоса. На Западе естественно‑научные традиции сохранили определенную степень интеллектуальной автономии, которую получили ранее благодаря обязательствам, отвечающим жизненным традициям. Эта автономия проявилась во времена эмпиризма как у мусульман, так и у христиан, она связана со всеобъемлющим философским понятием о природе теологической и иерархической сути. Но теперь, с усилением специализации, автономия естественно‑научных традиций продвинулась еще дальше и в совокупности с эмпиризмом стала повседневным явлением. Каждый крупный ученый пробовал разработать личную (если эта область его волновала) теорию строения космоса. Восприимчивые к новым идеям люди в результате оставались «за рамками происходящего». К 1800 году техникализированный дух проник из астрономии и физики в химию, геологию и биологию. Начиная с Декарта и до кульминации у Канта новая эпистемологическая философия получала вдохновение из техникализированных наук и благодаря им нашла решения ключевых вопросов.

И наконец, в социальной жизни администрирование стало также отражать техникализированные тенденции, хотя первое время в неприемлемой с мировой точки зрения форме. Новые абсолютные и «просвещенные» монархии (воодушевленные примером прежних китайских правителей) стали первыми, кто поднял западное администрирование на новый эффективный уровень. К слову, следует отметить, что Османская империя достигла этого уровня немного раньше. Во время Французской революции наблюдались такие явления, как рост эффективности, опирающейся на закон социальной власти, точность исполнения приказов и (что особо важно) принцип служения государства на благо народу. Благодаря этим понятиям французская административная система обошла даже Китай династии Сун, а ранние государственные традиции Европы теперь выглядели устаревшими. В результате в последующие десятилетия западные государства вынуждены были перестроиться сами, или их заставляли это сделать на новой основе.

С расширением круга взаимозависимых технических специальностей неизбежно возникли новые стандарты эффективности. Эти нормы распространялись не только на специалистов и экспертов, а на все население Западной Европы. Причиной данного явления стало то, что британские клерки и фабричные рабочие постепенно привыкли к новой системе работы, в результате в конце XVIII века появилась возможность внедрить механизированное оборудование. Однако для работы на новых станках и их технического облуживания требовались квалифицированные рабочие. (Намного позже, когда механическое производство стало естественным явлением, новые рабочие в больших количествах проходили специальное обучение.) Постепенно огромная часть городского населения стала проявлять интерес и к интеллектуальным инновациям, это произошло благодаря распространению печатных книг среди протестантов и католиков. Отныне практически каждое крупное предприятие зависело от различных специалистов, при этом человеку со стороны без надлежащей подготовки было довольно трудно влиться в технический процесс. В определенной мере практически все население, особенно самые продвинутые его элементы, попало под влияние техникализированного мировоззрения и техникализированных ожиданий.

В действительности с точки зрения моральных качеств можно сказать, что техникализация значительно преуспела в формировании новой социальной организации. Разнообразная и запутанная техническая специализация создала такую ситуацию, в которой один рабочий или ученый не способен проследить все производство, а его непосредственная деятельность является лишь частью процесса. Гете, великого писателя расцвета эпохи преобразований, нередко называли «последним универсальным человеком». Но даже он не мог самостоятельно построить требуемые ему театральные декорации, для которых требовались сложные механизмы. Стоит заметить, что в свое время и Леонардо, и Ибн‑Хальдун справлялись с такими задачами сами.

Таким образом, техникализму присуща определенная доля безличности. В то же время преобразования уделяли особое внимание моральным творческим изменениям. Широкие круги населения стремились воплотить в реальность образ идеального человека (или комплекса подобных образов), который соответствовал бы новым условиям Запада и всего мира. Рост техникализма требовал создания такого героя, который сочетал бы в себе стремление к новизне, богатое воображение, разумность и самоотверженность. Однако это не должен был быть простой путешественник, образ должен был воплощать чаяния нового общества. Этот образ «предпринимателя», высмеянный со времен Бена Джонсона, был увековечен в произведении Свифта «Путешествия Гулливера» (более объективно этот образ представлен у Киплинга в стихотворении «Если»). Этот типичный тип «предпринимателя» стал узнаваем не только в деловой сфере, но и в науке, администрировании, и даже в религии. В противовес образу «предпринимателя» возник тип человека «цивилизации». В действительности в период преобразований новый моральный идеал развивался в рамках гуманизма, не связанного с техникализированным духом. Особое внимание стоит уделить такому явлению, как «смягчение нравов», в котором выражались чаяния о воплощении всех новоприобретенных идеалов на практике. Нравы представителей высших классов смягчались и становились более «цивилизованными». В соответствии с новыми утонченными понятиями еретиков нужно было оставить в покое, а пытки – запретить и как средство наказания, и как способ добычи информации. С развитием «философского» и «естественного» образования, а также более лояльных законов эти идеи стали еще более возвышенными. Сознание и дух человечества должны были стать просвещенными и «совершенными».

Многие новейшие образы вызывают в памяти более ранние идеалы. Например, в иранской традиции Фирдоуси или Руми прославлялись личные достижения, а разные формы рыцарских традиций Запада высмеивались Сервантесом. Однако отличительной чертой этого времени был отход от аристократизма. Некоторые тенденции консерваторы находят даже вульгарными. Несомненно, восхваление образа инициативного человека, следующего мирским и прагматичным путем, пришло из эпохи Ренессанса (хотя любой период расцвета мог оставить такие же примеры). Этот образ был решающим для формирования и раскрытия новых возможностей общества.

Без сомнения, этот оптимистичный настрой, а также экономическое развитие, обязанное прогрессу техникализации, помогло идеализму воплотиться на практике. Этот идеализм поспособствовал смягчению произвола государственных чиновников и последствий войны 1648 года, после которой снизилась дисциплинированность и целеустремленность общества. Не смягчив условий (как было раньше), правительства убили бы курицу, несущую золотые яйца: им пришлось бы ограничить деятельность ученых и вкладчиков, показав, таким образом, что дальнейшая техническая специализация не окупится[403]. У поколения 1789 года его новое мировоззрение стало основной причиной психологического разрыва между Западом и остальным миром. Хотя стоит отметить, что к тому времени новый взгляд в значительной мере отражал техникализированное настроение.

В итоге «смягчение нравов» приобрело форму религиозного и эстетического развития. Не стоит упускать из виду и эпохальное (особенно в сравнении с расцветами аграрного периода) научное и экономическое развитие. В религиозной эволюции, частично благодаря новой философии, обозначились такие важные фигуры, как Паскаль и Шлейермахер. Они заложили основу религиозного сознания, опиравшегося на непосредственный человеческий опыт и не требовавшего от мистицизма освободить этот опыт от общественных догм. Но и эти догмы впоследствии были переосмыслены в более универсальном аспекте. (Появление протестантизма как такового, конечно, не означало отказа от религиозных предпосылок, распространенных в аграрный период; некоторые его черты можно увидеть в исламе аграрной эпохи, например в его последующем религиозном развитии.)

Тем не менее, похоже, для представителей Запада диапазон деятельности, в которую они готовы были вложиться, несколько сократился. Другие технические цели, которые можно было инвестировать, по крайней мере в сложившихся обстоятельствах, не были еще ни обнаружены, ни развиты (так как передовые умы поколения были слишком заняты недавно открытыми специализациями). Особо примечательны были те области, которые являлись значимыми для отдельно взятого человека. В медицине индивидуальность человека удостаивалась минимального внимания по сравнению со всеми прошедшими периодами, зато множились технические средства излечения болезней. Так, на Западе не появилось эквивалента физических техник, специально созданных в других традициях для танцевальных и боевых искусств. Возможно, причина этого заключалась в том, что представители Запада не исследовали те области, которые не умещались в конкретные материальные рамки. Например, мистические традиции йогов или суфизм просто игнорировались, несмотря на то что в Средние века европейцы проявили к ним интерес, либо трактовались только как религиозные понятия, хотя нередко эти практики носили прагматический рациональный характер, культивировали личную инициативу и призывали к усовершенствованию техники предков или даже к созданию новой.

В значительной степени изменение ожиданий, которое сопровождало процесс техникализации, отражало не общий характер рационального оптимизма, а избирательный и узнаваемый техникализированный дух. Как представители Запада, так и мусульмане называют его «материалистичным».