Глава 25. Подрастая, я отчаянно хотела узнать свою маму

Подрастая, я отчаянно хотела узнать свою маму. Вероятно поэтому я рисовала ее так часто, словно карандаш каким—то образом заполнял пробелы. И сейчас она сидела напротив меня, и я могла ее узнать, но она не была моей мамой. Это ранило больше всего. Я получила второй шанс только для того, чтобы он выскользнул у меня из рук.

Трев дал мне кружку растворимого кофе. Суре тоже. Сэм сидел рядом со мной так близко, что мы касались друг друга. Он ясно дал понять, что не собирается никуда уходить.

— Мы будем в гараже,— сообщил Трев,— займемся генератором.

Краем глаза я заметила, как Сэм кивнул. Ранее он отпустил Каса и Ника— видимо, незаметным жестом, который я пропустила. Он сделал для меня все настолько конфиденциальным, насколько возможно.

Вернувшись в дом, я хотела убежать в спальню, свернуться калачиком и мысленно проанализировать все то, что думала, что знала о себе. Воспоминания об отце, о вещах, которые он рассказывал о маме. Я хотела пролистать ее журнал в поисках подсказок, которые, должно быть, пропустила. Но Сэм настоял, чтобы я поговорила с Сурой.

В камине трещал огонь, и руки начали согреваться.

— Расскажи мне об Артуре,— попросила Сура.— И о себе.

Облизнув губы, я опустила кружку.

— Даже не знаю, с чего начать.

— Может, стоит начать с меня?— предложила она.— С меня и Артура?

— Он сказал мне, что ты умерла, когда мне был год, но, очевидно, это не правда.

Она покачала головой и подогнула под себя ноги в кресле.

— Мы развелись тринадцать лет назад.

Я нахмурилась.

— Но мне тогда было четыре года. Ты не знаешь, у него... не было...

— Романа на стороне?— дополнила она.— Не знаю, но, полагаю, это возможно. К тому времени мы стали почти чужими людьми. Артур всегда был сосредоточен на своей карьере больше, чем на чем—либо.

Так кто же моя мать? Откуда я взялась? Больше вопросов. Меньше ответов. Мне нужно поговорить с отцом.

— Ты раньше работала в Подразделении?— спросил Сэм.

— Да. По случайности. Я выпустилась из колледжа с журналистской степенью, а открытых вакансий не было. Артур привел меня в Подразделение.

Я подумала об ее журнале.

— У меня есть кое—что ваше.— Я взяла его со стола рядом с диваном и протянула ей.

Она удивленно подняла брови.

— Это та книга с кулинарными рецептами в конце?

— Да. Я попробовала все.

Она пролистала страницы.

— Ух ты. А я гадала, куда же она исчезла. Здесь столько беспокойства и душевных терзаний, но рецепты хорошие. Многие из них достались мне от мамы. Она знала кухню, как никто другой.

Услышав, как она говорит о маме, я впала в отчаяние.

— Ты можешь забрать ее,— сказала я, указывая на книгу.

— Нет.— Она отдала ее обратно.— Она теперь твоя. Я вижу, ты что—то добавила. Кроме того, я начала новую.

Незаметно для всех я выдохнула с облегчением. Этот журнал уже не значил для меня так много, как раньше, но все равно напоминал мне о доме, и я не хотела с ним расставаться.

— Расскажи мне об Артуре. Как он?

Мы с Сэмом переглянулись. Учитывая тот факт, что он стрелял в моего отца, не стоило начинать разговор с этого.

— Он в порядке. Как ты и говорила, много работает.

Я теребила край журнала.

— Чем ты занималась в Подразделении?

— Работала в медицинском отделе. До моего ухода они ставили эксперименты с управлением разумом. Они практически в совершенстве стирали память.

— Подразделение подчиняется правительству?— спросил Сэм. Он выглядел спокойным, руки небрежно лежали на коленях, но тело было напряжено. Когда он повернулся, я заметила, что рубашка у него заправлена за спину, чтобы можно было быстро и легко достать пистолет.

Сура поставила чашку на стол.

— Нет, но оно по большей части финансируется правительством, между ними взаимовыгодное сотрудничество. Правительство позволяет Подразделению делать все, что оно хочет, и первым использует то, что у него получилось.

— Как парней?

От этой мысли мне стало плохо.

— Да.— Сура посмотрела прямо на Сэма.— Вас, парни, готовили как солдат высшей категории. Но когда мужчины становятся сильнее и умнее обычных людей, их трудно контролировать. Предполагаю, именно поэтому вас и заперли. А еще и потому, что ты украл что—то у Подразделения, и это очень разозлило Коннора.

— Но что?— наклонился вперед Сэм.

Она пожала плечами.

— Я тогда уже не работала в Подразделении и не знаю подробностей. А ты не из тех, кто делится такими вещами.

Она была права.

— Я дал тебе еще какую—нибудь информацию?— спросил Сэм.— Кодовое слово? Подсказку к татуировке?

Сура покачала головой.

— Предполагалось, что я буду лишь безопасным контактом, чтобы заполнить некоторые пробелы, если они сотрут твою память.

Помолчав, Сэм выдал новую порцию вопросов:

— Они работали над чем—то новым, когда я украл у них что—то? Дальнейшие изменения? Новое лекарство?

— Я и правда не знаю, но...— Сура вытянула ноги,— я слышала, что в это были вложены большие деньги. И у меня до сих пор есть связи в Подразделении.

— Проверенные люди?— спросил Сэм.

— О да.

Собака перевернулась на другой бок и засопела. В камине трещал огонь.

— Мне жаль, что ты узнала все таким образом,— обратилась ко мне Сура.— Я знаю, что сейчас тебе сложно доверять кому—либо. Но если я могу что—то сделать, дай мне знать.

— Спасибо,— улыбнулась я.

— Уже поздно.— Сэм встал.— Ты можешь остаться здесь, если хочешь. Наверху есть свободная спальня.

— Спасибо.— Она щелкнула пальцами, и собака поднялась на ноги.— Где она находится?

Сэм собрался ответить, но я его опередила.

— Я покажу,— сказала я.

Он посмотрел на меня, и я кивнула, дав понять, что все будет в порядке.

Наверху я отвела Суру и ее собаку в одну из трех спален на этаже— первую комнату слева. Вторая была моей. В третьей жили парни. Они никогда не спали в одно и то же время, поэтому со спальными местами проблем не было.

— Как зовут твою собаку?— спросила я, доставая из шкафа подушку.

— Коби.— Сура подошла к окну и вгляделась вдаль.— Парни хорошо обращаются с тобой?

Я остановилась на полпути к постели.

— Да. Ну, с Ником мы не всегда ладим, но в этом нет ничего удивительного.

Сура взяла и взбила подушку.

— Дай ему время. Возможно, он отойдет.

— Сомневаюсь.

— У парня была тяжелая жизнь. Он был сломлен задолго до того, как я его узнала. Так что не принимай на свой счет.

Я вернулась к шкафу и, порывшись внутри, достала два одеяла.

— Что ты имеешь в виду?

Несмотря на то, что мы с Ником не ладили, он меня очень интересовал. Я хотела понять его, выяснить, какой он на самом деле.

— Причина, по которой Ник связался с Подразделением,— объясняла Сура,— была в том, что он ушел из дома в шестнадцать лет и ему нечего было терять. Мать бросила их с отцом, когда ему было два года. Отец был алкоголиком. Он бил Ника при каждом удобном случае.

Одеяла внезапно потяжелели в моих руках. А что, если его отрывочные воспоминания были об этом? О его жестоком отце? Я в ужасе присела на край кровати.

— Ник ведет себя так, потому что вырос в таких условиях,— добавила Сура,— и никакие стертые воспоминания этого не изменят.

Смысл слов, которые он сказал мне тогда на кладбище, стал более понятен: "Пусть я и не помню, кем был раньше, но могу поклясться, что в моем прошлом все было не так уж радужно и расчудесно". Возможно, подсознательно он всегда знал, что похороненные воспоминания лучше никогда не выкапывать.

— А что насчет Сэма?

Сура подошла и забрала у меня одно одеяло.

— Как он попал в Подразделение? Его бросила мать, а Подразделение забрало к себе.

— И им позволили это сделать?

— Им позволяют гораздо большее.

Я подвинулась, чтобы она смогла застелить постель.

— Если ты знаешь о жизни парней до того, как им стерли память, почему ты не рассказала им сейчас?

Она иронично усмехнулась.

— Я приехала всего лишь час назад. Мы же говорим о Сэме. Он подозрителен во всем. Сэм доверяет только себе, и чтобы я сейчас не сказала, это будет воспринято с большой долей скептицизма.

Я кивнула. Конечно же, она права.

Я помогла расстелить второе одеяло поверх первого, более тонкого. Они оба пахли затхлостью, но холодным утром без них никак.

— Думаю, мне надо дать тебе отдохнуть.

Она наклонила голову, когда я направилась к двери.

— Анна?

— Да?

— Ты кажешься решительной девушкой. К тому же очень красивой. Я бы с гордостью назвала тебя своей дочерью.

Вот и все, что требовалось. В глазах поплыло, и я сжала зубы, чтобы губы не дрожали. Даже зная, что это не так, я все равно хотела верить, что она— моя мама. Я не хотела ее отпускать.

— Спасибо,— сказала я и закрыла за собой дверь