Глава 15. О том, что истинное девство видится в любом занятии

1. Но если нам понятно, сколь изобилен этот дар, то нужно также знать и что он за собой влечет, потому что девство есть не простое дело, как, может быть, кто-нибудь думает, и не к одно­му только телу относится, но мысленно «достизает» (Прем. 7, 24) и проникает во все признаваемые правильными дейст­вия души. Ибо душа, прилепившаяся посредством девства к ис­тинному Жениху, не только будет удаляться от плотской скверны, но, положив отсюда начало своей чистоте, во всем поступает так же, с одинаковой непоколебимостью, боясь, как бы склонившись сердцем к чему-либо сверх должного, чрез общение с каким-либо злом, не допустить в эту часть души ка­кой-нибудь прелюбодейной страсти. И вот что я хочу сказать — возвращаюсь опять к сказанному мною прежде: душа, «прилепив­шаяся» ко Господу, чтобы быть с Ним «единым духом» (1 Кор. 6, 17), заключив как бы некий договор совместной жизни — Его одно­го «любить от всего сердца и силы» (Втор. 6, 5), не будет уже «прилеп­ляться к блуду» (ср. 1Кор. 6, 17), чтобы не быть с ним единым телом; также не допустит ничего другого, что препятствует спасению, так как все нечистые дела тесно связаны между собой и душа, осквернив себя одним из них, не может уже бо­лее хранить себя незапятнанной.

2. Эти слова можно подтвердить примерами. Так, вода в озе­ре до тех пор остается чистой и спокойной, пока что-нибудь, брошенное извне, не возмутит и не приведет в движение ее ров­ную поверхность. Если же бросить в озеро камень, то всплеск от него разойдется по всему озеру, потому что камень от тяже­сти погружается в глубину, а волны кругами поднимаются от места его падения и разбегаются до самых краев воды, и вся поверхность озера круговидным колебанием отвечает возмутившейся глубине. Точно также тихое и спокойное состояние души от нападения одной какой-нибудь страсти все приходит в колебание и сострадает поврежденной части. Ибо те, кто исследует подобные вещи, говорят, что добродетели нераздельны между собою и что невозможно составить точ­ное понятие об одной добродетели, не коснувшись и прочих, но в ком рождается одна добродетель, за ней непременно сле­дуют и прочие. Также и наоборот: вкравшееся в нас зло прости­рается на всю добродетельную жизнь; и подлинно, как говорит апостол, целое сострадает своим частям, так что если «страж­дет един уд», болезнует вместе с ним все тело, и если (один) «сла­вится, с ним радуется» и все тело (1 Кор. 12, 26).