Сословие рыцарей

Феодальный строй в Западной Европе достиг своей зрелости к началу X века, когда завершилось оформление феодальных поземельных отношений. Отошли в прошлое времена, когда воинственные вожди племен делили наследство рухнувшей Римской империи. Теперь их потомки стали землевладельцами, наиболее удачливые - властителями целых областей и правителями королевств. Наиболее полное, так сказать, классическое выражение феодализм нашел в одном из таких королевств, возникших на территории распавшейся империи Карла Великого, - во Франции. Уже в XI веке французские феодалы превратились в привилегированную часть общества, принадлежность к которой определялась прежде всего по рождению. Кастовая замкнутость рыцарского сословия нарушалась лишь в исключительных случаях. Так, после больших потерь, понесеных во время войны за Фландрию, Филипп IV Красивый объявил о наборе в рыцарские ряды крестьян.

Внутри класса феодалов установилась система вассальных отношений, которая может быть представлена в виде многоступенчатой пирамиды. Основание пирамиды составляли многочисленные «однощитные» рыцари (те, кто не имел своих вассалов и входил в состав отряда более состоятельного рыцаря лично, со своим щитом), далее шли феодалы все крупнее и крупнее, еще выше стояли властители больших территорий, и возглавлял эту структуру король - сеньер всех сеньеров. К концу

IX века класс феодалов полностью отделился от прочих слоев населения.

Правовые отношения между представителями разных уровней внутри класса строились на основе принципа: «вассал моего вассала не есть мой вассал». То есть, каждый рыцарь был независим от всех, кроме своего сеньера; он мог не выполнить даже приказ короля, если этот приказ ему поступит не через его собственного сеньера. Зато отношения с сеньером были строго регламентированы незыблемыми правилами, сложившимися на основе обычаев и традиций. Нарушение этикета и ритуала вассальных отношений считалось бесчестьем, и провинившегося могли изгнать из рыцарской корпорации области или даже всей страны.

Так складывалось классовое самосознание феодалов. Оно строилось на убеждении, что только рыцари являются истинно благородными людьми, не только по рождению, но и по моральным качествам. Среди этих качеств на первом месте были добродетели профессионального воина и вассала: храбрость, верность, стойкость в защите чести. Так сформировался идеальный образ борца со всяческим злом, защитника добра и справедливости - «рыцаря без страха и упрека». Этот идеал способствовал укреплению классовой солидарности: моральные качества как бы уравнивали всех членов рыцарского сословия между собой, независимо от различий в их имущественном положении, и при этом всех их, вместе взятых, - отделяли от прочего люда. Символом этого равенства стал Круглый Стол, прославленный легендами о Короле Артуре и его Рыцарях. Благословляя их сообщество, чародей Мерлин произнес такую речь:

«В этот первый день Круглого Стола я устанавливаю для вас правила рыцарского достоинства Не совершайте преступлений, убийств, не творите жестокости или злых дел; бегите от измены, лжи и бесчестия; щадите того, кто просит о пощаде, или никогда больше не садитесь за этот стол. И всегда оказывайте ту помощь, что в ваших силах, дамам и леди; выступайте, чтобы защитить благородных женщин и вдов; оставляйте все свои дела, если хоть

одной женщине в мире причинено зло; под страхом смерти или вечного бесчестия не причиняйте никакого зла женщине, не заставляйте ее страдать. И ни за что на свете не сражайтесь за дело несправедливое и неправедное».

Таким образом, социальный институт рыцарства возник как общность всех благородных воинов, равных между собой. Церковь благословила его, призвав рыцарей к роли защитников христианской веры. Так возродилась идея, возникшая еще у Карла Великого, мечтавшего восстановить Римскую империю на Западе Европы, как мощную силу, противостоящую Византии и мусульманскому Багдаду. Затем эта идея превратилась в мечту о глобальном христианском государстве, устроенном по законам добра и справедливости. Эта мечта была использована организаторами крестовых походов в качестве главного лозунга, привлекшего под их знамена значительную часть участников войска крестоносцев. Обескураживающие результаты походов не убили мечту: она продолжала жить в поэзии рыцарских времен и поддерживать тот идеальный образ благородного воителя, который вошел в легенды.