Полезное:
Как сделать разговор полезным и приятным
Как сделать объемную звезду своими руками
Как сделать то, что делать не хочется?
Как сделать погремушку
Как сделать так чтобы женщины сами знакомились с вами
Как сделать идею коммерческой
Как сделать хорошую растяжку ног?
Как сделать наш разум здоровым?
Как сделать, чтобы люди обманывали меньше
Вопрос 4. Как сделать так, чтобы вас уважали и ценили?
Как сделать лучше себе и другим людям
Как сделать свидание интересным?
Категории:
АрхитектураАстрономияБиологияГеографияГеологияИнформатикаИскусствоИсторияКулинарияКультураМаркетингМатематикаМедицинаМенеджментОхрана трудаПравоПроизводствоПсихологияРелигияСоциологияСпортТехникаФизикаФилософияХимияЭкологияЭкономикаЭлектроника
|
Старший. — Ничего, — говорю я. — На корабле есть все, что нужно
— Ничего, — говорю я. — На корабле есть все, что нужно. Об одежде и всем остальном можешь не волноваться. Харли тычет меня кулаком в плечо. — Что? Не выпуская из объятий игрушечного зверя, Эми собирает карандаши, блокнот, книгу и фотографию — больше ничего из родительских вещей она не взяла. — Все, идемте, — глухо произносит она. Харли помогает мне загрузить контейнеры обратно в шкафчик. В процессе он то и дело смотрит на меня и указывает бровями на Эми, но что он хочет этим сказать — для меня загадка. Щелк. Пшшш. Бум. Эми роняет игрушку и книги, карандаши со стуком катятся по полу, фотография медленно планирует вниз. — Я знаю этот звук, — шепчет она и в следующую секунду уже несется по проходу к криокамерам. — Эми, подожди! — кричит Харли, а я просто устремляюсь за ней. Около номера шестьдесят она поворачивает и скрывается из виду. — Быстрее! — слышу я ее голос. Заворачиваю за угол. Посреди прохода стоит криоконтейнер, от него поднимается пар. — Это ты сделала? — спрашиваю я, хотя заранее знаю ответ. — Нет, конечно! — голос Эми дрожит, словно она пытается сказать все одновременно. — Она проснется, как я? Окидываю взглядом контейнер — внутри лежит женщина, она выше Эми и массивнее, у нее черные курчавые волосы, а кожа еще темнее моей. На контейнере мигает красный огонек. Выключатель в черном ящике повернут. Стучу по кнопке вай-кома. — Исходящий вызов: Док. Срочно! — Что случилось? — у меня в ухе раздается голос Дока. — Док! Еще одна! Еще один контейнер вытащили! Скорее! — Постой, что? — На криоуровне. Еще одна из замороженных. Ее вытащили из камеры. Горит красная лампочка! — Сейчас буду. Док отключается. Надеюсь, он недалеко. Если в Больнице, то придет через минуту... но если в Городе или на уровне корабельщиков, то ждать придется дольше. — Что случилось? — спрашивает Харли. — Кто-то сделал с этой женщиной то же, что со мной, — отвечает Эми. — Отсоединил, оставил тут умирать. — Так она что, проснется? — Не знаю. Может, если повернуть выключатель, засунуть ее обратно... не знаю. Я боюсь ее трогать. Техника вроде несложная, но... — Не давайте ей проснуться, — тихо произносит Эми. — Во льду плохо, но все же лучше, чем проснуться одной. Мое сердце падает. Она все еще чувствует себя одинокой. — Старший? — слышу я вдруг. — Сюда! Номер... — бросаю взгляд на открытую дверцу. — Шестьдесят три! Док бежит к нам по проходу. Оттолкнув Харли, склоняется над контейнером. Вытирает запотевшее стекло. — Она недолго здесь, — говорит он наконец. — Почти не оттаяла. — Это хорошо? Да? — Эми впивается пальцами в крышку, словно пытается проникнуть сквозь стекло и взять женщину за руку. — Хорошо, — отвечает Док. Я мешаюсь ему, поэтому отступаю назад. Наклонившись над крышкой, он разглядывает черный ящик. Потом подключает к свисающему с нее проводу пленку и изучает появляющиеся на экране цифры. Хмыкает, но непонятно — хорошо это или плохо. Пишет на экране еще цифры, потом отключает соединение и поворачивает выключатель. Красный огонек сменяется зеленым. Засунув контейнер обратно в криокамеру, он захлопывает дверцу и запирает ее. Нас окутывает облако холодного воздуха — единственный след того, что номер шестьдесят три только что был открыт. — С ней все будет хорошо, — успокаивающе произносит Док. — Вы вовремя ее нашли. — Народ! — зовет Харли. Я удивленно оглядываюсь — Харли отошел от нас и исчез по другую сторону ряда. — Как вы узнали, что ее вынули? — спрашивает Док. — Я услышала, — отвечает Эми. Док сосредоточенно хмурится. — Значит, тот, кто это сделал, был тут одновременно с вами. А вы вообще зачем спустились? — Я хотел показать Эми багаж ее родителей, — отвечаю я, не давая ей времени сказать, что мы пришли посмотреть на них самих. По какой-то необъяснимой причине мне кажется, лучше не признаваться, что мы шли сюда ковыряться в криооборудовании. — Эээ... народ? — слышится голос Харли где-то в паре рядов от нас. — Не нравится мне это, — говорит Док. — Тот, кто это сделал, знал, что вы здесь, знал, что вы услышите. Кроме вас троих тут кто-нибудь еще был? Мы с Эми обмениваемся взглядами. — Я не видела, — отвечает она. — Я тоже. — Народ! — кричит Харли. — Что?! — кричу я в ответ. — Давайте к двадцаткам. Бегом! Док поворачивается, чтобы идти, но нам с Эми уже ясно — надо бежать. Голос Харли неспроста звучит так нервно. Что-то еще случилось. Мы заворачиваем за угол, и причина уже очевидна. Посреди прохода лежит еще один контейнер. Вот только этот уже оттаял. А человек внутри — уже мертв.
Эми
Ой. Я не собиралась произносить это вслух. Просто я его знаю. Это мистер Кеннеди, он работал вместе с мамой и всегда казался мне жутковатым. Он был из тех стариков, что всю жизнь остаются холостяками, но думают, что старость дает им право безнаказанно быть извращенцами. Он вечно заглядывал маме в вырез блузки, а меня просил поднять что-нибудь с пола каждый раз, как я навещала родителей в лаборатории. Мама всегда отшучивалась, но я не раз думала, что мистер Кеннеди делает дома, когда остается наедине с воспоминаниями о мамином морщинистом декольте или резинке моего белья. А теперь он умер и плавает в криорастворе — глаза распахнуты, радужки побелели. Кожа стала желтоватой, словно губка, пропитавшаяся водой. Рот приоткрыт, а щеки впали, и у челюсти собрались малюсенькие пузырьки воздуха. — Номер шестьдесят три отключили, чтобы отвлечь наше внимание, — говорит Старший. — Едва ли, — возражает Док. — Его вынули уже довольно давно. — Он поднимает крышку стеклянного ящика, и Харли со Старшим помогают положить ее на пол. Доктор опускает палец в жидкость, в которой плавает мистер Кеннеди. — Вода прохладная, не ледяная. Скорее всего, его отключили вчера, самое позднее — вчера вечером. Мы со Старшим переглядываемся. Мистер Кеннеди захлебывался здесь, а мы бегали под дождем и смеялись. Он умирал, когда та парочка занималась любовью на скамейке у пруда. Пока я стягивала мокрую одежду, стояла под горячим душем, пока засыпала, глядя на темные поля, мистер Кеннеди плавал в собственной смерти. Другая мысль: Харли был здесь одновременно с убийцей. — Зачем? — спрашиваю я. Доктор стучит пальцами по все тому же странному тонкому компьютеру. — Номер двадцать шесть. Мужчина по имени... — Мистер Кеннеди. — Да, — Док удивленно поднимает на меня взгляд. — Я его знала. — А, соболезную, — говорит он, но небрежно, будто просто из вежливости. — Номер двадцать шесть... — Мистер Кеннеди. — Мистер Кеннеди был оружейным экспертом. — Точно? — переспрашиваю я. Хоть они с мамой и работали в одном отделе, я понятия не имела, что он имеет какое-то отношение к оружию. Мама не имела. Ее специальностью был сплайсинг. Она работала с ДНК, а не с оружием. Док кивает. — Он был хорошим специалистом по биологическому оружию. Здесь написано, работал на правительство, занимался разработкой экологических бомб. — Кто это делает? — спрашивает Старший. — Кто их всех отключает? Сначала Уильяма Робертсона, потом женщину, номер шестьдесят три, теперь этого. — И меня, — добавляю я. Старший глядит на меня, хмурясь. — Две жертвы... и два промаха, — говорит доктор. — И никакого мотива, — гляжу на пустую криокамеру, в которой только недавно лежал мистер Кеннеди. Потом скольжу взглядом по рядам пронумерованных ячеек. Сколько еще криокамер опустеет, прежде чем мы остановим убийцу?
|