Глава 9. Мужа Зои звали Андреем Вяземским

Мужа Зои звали Андреем Вяземским. Пара жила довольно мирно, во всяком случае, так казалось посторонним.

Мама Сони приходилась очень дальней родственницей Зое. Родство было сильно разбавленным, а дружба между женщинами оказалась крепкой. Соня частенько бывала у Зои. Игорь охотно бежал к девочке с игрушками, но Сонечке казалось неинтересным переставлять солдатиков и гонять по коридорам мяч. Она бы с огромным удовольствием посидела в гостиной, участвуя во взрослых разговорах, но мама всякий раз говорила дочери:

– Пойди поиграй с Игорьком, оставьте нас с тетей Зоей вдвоем.

И приходилось нехотя подчиняться. Соня не могла ослушаться родительницу, мамочка была тяжела на руку и запросто раздавала затрещины.

В восьмилетнем возрасте Игорю поставили страшный диагноз: рак крови. На Зою, узнавшую о диагнозе, было невозможно смотреть. Мать пыталась всеми силами спасти сына. Только никакого эффекта таблетки и уколы не принесли, встал вопрос о пересадке костного мозга, потребовался донор.

Как правило, необходимые клетки берут у родственников, но Вяземским не повезло. Ни Зоя, ни Андрей не подошли, их анализы оказались «нехорошими», Игорю предстояло умереть. Может, мальчик бы и не выжил, но тут старый профессор, лечивший ребенка, позвал к себе в кабинет Зою и доверительно сказал:

– Голубушка, вы ведь молоды? Климакс не начался?

– Нет, – удивленно ответила Зоя.

– А муж здоров?

– Вроде да, – кивнула ничего не понимающая Вяземская.

– Тогда у вас есть шанс спасти сына.

– Какой? – закричала Зоя. – Говорите! Я сделаю все: продам квартиру, вещи, заплачу вам сполна, только помогите!

Профессор укоризненно покачал головой:

– Вам надо будет не меня благодарить, а бога молить, чтобы новорожденный оказался совместим с Игорем.

– Вы о чем? – окончательно впала в недоумение Зоя.

– Вам нужно родить ребенка, – пояснил врач. – Есть шанс, что он станет донором для Игоря.

Зоя заморгала, потом спросила:

– А без этого никак?

Доктор развел руками.

– Увы, в вашем случае нет.

Зоя кинулась к Любе, матери Сони.

– Что делать? Что? – закричала она с порога.

Люба моментально велела дочери:

– Иди делай уроки.

Девочка сообразила, что ее хотят удалить с места событий, но возражать не стала.

– Да, мама, – кивнула она, – хорошо.

Люба обняла Зою и увела ее в свою спальню, а хитрая Соня вышла на балкон детской и, прижавшись к стене, стала подслушивать разговор. Любопытная девочка давно знала, что мама всегда держит раскрытым окно опочивальни. Люба чувствует себя в комнате абсолютно спокойно, голос у нее громкий, и он из окна беспрепятственно достигает ушей затаившейся школьницы. На дворе стояло лето, и Сонечка совершенно не замерзла, подслушивая.

– Что делать? Что? – словно заведенная, выкрикивала Зоя, сообщая, что сказал профессор.

– Рожать, – ответила Люба.

– О! Нет! Не хочу!

– У тебя есть альтернатива?

– Да!

– Какая?

– Более не иметь детей!

– Тогда Игорь умрет.

– Не смей так говорить, – зарыдала Зоя, – он поправится!

– Но тебе для спасения сына придется произвести на свет младенца.

– Нет.

– Похоже, это единственный шанс для Игорька, – напомнила Люба.

Зоя замолчала. Тишина стояла так долго, что Сонечка даже подумала: мама ушла на кухню. Но тут вдруг Зоя заплакала.

– Господи! Я не сумею! Мне больше не нужны дети.

– Спокойно, – ответила Люба.

– А-а-а! Хорошо тебе говорить! Я не хочу ни с кем делить любовь к Игорю!

– Тише.

– И что? Я всю жизнь боюсь рот раскрыть! Зачем мне еще один ребенок?!

– Вариантов нет!

– А-а-а!

Раздался треск и вскрик Любы.

– Идиотка!

– Нет уж! Теперь мне все равно.

– Чего ты добьешься! Остановись.

– Неет!!!

Соне стало не по себе, в спальне мамы явно разыгрывались драматические события. Как поступить, девочка не знала. Естественно, ей не хотелось признаваться в том, что она стала участницей чужой беседы. Но если сейчас Зоя кинется избивать ее маму? Похоже, Зоя вне себя!

Соня сжала кулаки, шагнула было в комнату, но тут она уловила тихий плач, вернее, поскуливание.

– Тише, тише, – забормотала мама, – не рыдай, из любой беды можно выплыть.

– Ну что мне делать? – еле слышно спросила Зоя. – Вон чего вышло.

– Кто же знал!

– Врач говорит: рак – наследственная болезнь.

– Ну… может, и так.

– И что он скажет? Ему тоже дети ни к чему!

– Он тебе нужен?

– Господи, конечно!

– Но почему?

– Ты дура?

– Нет, просто я не понимаю, – растерянно отозвалась Люба.

– Они должны быть стопроцентно кровные.

– Ага, – забубнила Люба, – теперь ясненько. Сколько у нас времени?

– Его вообще нет! Боже! Боже! Боже!

– Прекрати истерику, поезжай домой.

– И что я скажу Андрею?

– Ничего! Вы рожаете ребенка. Иначе-то как? Он должен быть в курсе!

– Но… ты же знаешь!

– Есть способ в пробирке.

– Господи! Он не согласится.

– Даже ради сына?

– Ну…

– То-то и оно! Ты профессору правду сказала?

– Да, – прошептала Зоя.

– А он чего?

– Ничего.

– То есть?

– Совсем не удивился, вздохнул и заявил: «Ищите скорей, время уходит, беременность длится девять месяцев».

– Вот видишь! – воскликнула Люба. – Небось ты не одна в такой ситуации!

Зоя разрыдалась, Люба неожиданно тоже заплакала, потом сказала:

– Пошли, съедим по куску торта, успокоимся.

– Ага, – шмыгнула носом Зоя, – я так устала! До озноба.

Голоса стихли, женщины переместились на кухню, Соня потеряла возможность подслушивать. Если честно, она плохо поняла суть разговора. Ясно любопытной Варваре было лишь одно: чтобы спасти Игоря, Зое требуется произвести на свет еще одного ребенка, который, может быть, послужит ему донором. При чем тут пробирки, почему Зоя не хочет рожать еще одного малыша, Сонечка не поняла.

Прошло чуть меньше года, и в доме Вяземских появилась крохотная Верочка. Богиня судьбы сжалилась над Зоей, дочка идеально подошла на роль донора. Игорю сделали операцию, мальчик начал стремительно поправляться. Через два года у подростка случился рецидив заболевания, Верочка вновь спасла брата.

В общей сложности несчастной девочке пришлось выдержать несколько болезненных операций, но Вера оказалась просто идеальным ребенком. Очень рано Зоя объяснила дочери, что жизнь Игоря зависит от того, можно ли взять у его сестры очередную порцию костного мозга.

– Если ты откажешься, Игорек очутится на кладбище, – сурово заявила мать.

– Конечно, мамочка, – дрожащим голосом ответила Вера и с тех пор более никогда не плакала, оказавшись в больничной палате.

Собственно говоря, Вера была принесена в жертву Игорю. Зоя патологически любила сына, поэтому она тряслась и над дочерью. Верочке не позволяли играть со сверстниками – вдруг девочка заболеет. Ей не разрешали ходить в детский сад. Ни о каких спортивных секциях речи не шло, хотя Верочка каждый день выполняла предписанные физические упражнения. Гуляла малышка лишь с мамой, общественным транспортом не пользовалась, театр, кино или музеи не посещала. Вера тщательно соблюдала режим. Вставала всегда в семь, делала зарядку, обливалась холодной водой, завтракала овсянкой и свежевыжатым соком, принимала витамины и садилась заниматься. Потом шел обед, отдых в кровати, прогулка на свежем воздухе, полдник, свободное время, ужин и ровно в девять сон. Ничто не могло изменить ее распорядок дня.

Со стороны людям казалось, что Зоя любит дочь намного сильнее сына. За Игорем мать так не приглядывала, подросток учился в обычной школе, ходил на плавание, общался с друзьями. В общем, самый нормальный мальчик, а Верочка появлялась на улице только за руку с мамой. Но Соня очень хорошо понимала: Вера донор, даже простой насморк может уничтожить ценность девочки. Будь ее воля, Зоя бы полностью изолировала дочь от внешнего мира, потому что любовь к Игорю убила в матери все остальные чувства.

Спустя некоторое время после рождения Верочки Соня снова стала свидетелем неприятного разговора. На этот раз ей не пришлось прятаться на балконе.

Когда мама, услыхав звонок, открыла дверь, Соня собиралась на занятия, надевала перед зеркалом шапку. Девочка очень удивилась, увидев на пороге мужа Зои. Люба тоже изумилась.

– Андрюша? Что случилось?

– Тебе лучше знать! – прищурился тот.

– Ты пьян? – попятилась Люба.

– Нет! – распространяя сильный запах алкоголя, проорал Вяземский.

– Давай положу тебя на диван в гостиной, – растерянно предложила Люба.

– Пошла вон! – рявкнул гость.

– Вы зачем грубите маме?.. – начала возмущаться Соня, но осеклась.

Глаза Андрея чуть не выкатились на щеку, дурная краснота залила его лицо.

– Молчи, подсучонка, – прошипел он. – Кто все знал, а?

Люба прижалась к стене.

– Молчишь? – надвинулся на нее Андрей. – В курсе, сука, чье мясо съела! А?

Люба сжалась в комок.

– Андрюша! Я не виновата! Ничего не знаю! Зоя сама…

– Зойка падла! Идиотка! А ты… стерва! Хитрая!

– Андрейка! Я ничего не сделала!

– Думаешь, поверю тебе?

– Успокойся! Зоя сама все придумала, – горячо воскликнула Люба, и тут Соню охватил настоящий ужас. Едва услыхав последнюю фразу, Андрей побелел и тихо спросил:

– Что придумала? Ты же ни о чем не знаешь, а?

Люба взвизгнула и ринулась в глубь квартиры, Андрей кинулся за ней, Соня, постояв секунду, понеслась за ними. Проворная мама успела влететь в ванную и закрыть задвижку, Андрей бил ногами створку.

– Открывай, падла! – орал он.

– Уходи! – кричала Люба.

– Сволочь!

– Убирайся прочь.

– Пробирка! Знаю, знаю! Мы разводимся.

– Сам виноват! – завизжала Люба. – Дурак! Решил сейчас драку устроить! Чего стараешься? А то сам не догадывался! Откуда деньги, а? Квартира? Ни в жизнь не поверю, что ты такой идиот, ничего не соображал! Все великолепно знал! Чего сейчас комедию ломаешь!

Андрей притих, обвел тяжелым взглядом Соню, плюнул на пол и… молча ушел.

Когда в квартире воцарилась тишина, Соня, еле живая от пережитого стресса, бросилась в прихожую, заперла все двери, навесила цепочку и, с трудом переставляя ноги, вернулась к ванной.

– Ма, выходи, – попросила она.

– Андрей где? – прозвучало в ответ.

– Убежал.

– Ты дверь закрыла?

– Да.

– Хорошо?

– Все замки перекрутила, – сообщила Соня.

Люба осторожно высунулась наружу.

– Ты не ошибаешься? Андрея нет?

– Нет, нет! Что случилось? – спросила Сонечка.

– Понятия не имею, – слишком быстро ответила Люба и пошла в свою комнату. – Ты на занятия опоздаешь! Беги скорей.

Но дочь охватило любопытство, и она пошла следом за мамой.

– Почему он скандал устроил?

– С ума сошел!

– О какой пробирке шла речь?

Люба покрутила пальцем у виска:

– Белая горячка.

– У Андрея?

– Точно.

– Он же не пьет!

– Бухает без просыха, – неожиданно заявила мама, – просто мы тебе не рассказывали. Алкоголик хренов!

С этими словами мать нырнула в спальню и притихла. Соне пришлось уехать на занятия.

Следующий скандал случился на суде, во время развода. Сонечка не присутствовала на процессе, а вот Люба была свидетелем со стороны Зои.

Домой мама вернулась красная, потная и, упав на диван, заявила:

– Мерзавец!

– Кто? – удивилась Соня. – Судья? Не захотел их разводить?

– Андрей, – устало пояснила Люба, – потребовал раздела квартиры, хотел Зойку с двумя детьми в хибару выпихнуть. Такой хай поднял, все дерьмо собрал и выплеснул. Вот публике потеха! Ну не уроды ли! Ходят по судам на чужие неприятности смотреть, смакуют детали! Да и судья хороша, рот разинула, глазами моргает, Зое плохо стало!

– Вот беда! – покачала головой Соня. – И что? Их теперь из квартиры выселят? Апартаменты ведь здоровенные.

– Фиг ему, – усмехнулась мать, – за жадность наш Андрейка пострадал. Он ведь к Зойке жить приехал, сам прописан у маменьки, все боялся, помрет старуха, кому квартиренка достанется? Появятся откуда ни возьмись родственнички-наследнички, вот и не выписывался. А когда его мать умерла, он комнаты сдавать стал, деньги на сберкнижке копил, Зойке ни копейки не давал, хитер бобер, перед разводом счет в банке аннулировал, испугался, что жене придется половину отстегнуть. Сам же полагал, что ему кусок от Зойкиных хором положен! Ан нет, обломалось! Жилье жене до свадьбы принадлежало, муж там не прописан. Адью, Андрюша, ступай к себе, в ближнее Подмосковье. Вот тут его и понесло! Как понял, что квадратные метры из рук уплыли, такой скандал закатил! Мерзавец! Орал…

Тут Люба внезапно прикусила язык.

– Чего? – жадно спросила Соня. – Мам, ну говори!

– Ерунда, – неожиданно отказалась продолжать беседу Люба, – неохота повторять. Обычное дело, что они все при разводе говорят? Хозяйка плохая, не убирает, не готовит, не стирает, за ребенком не следит, по вечерам дома нет. Ясное дело, бабам работать приходится, потому что спутник жизни лентяй, две копейки в дом приносит.

Соня покосилась на мать, было в голосе Любы нечто, заставившее дочь подумать: «Похоже, мамочка недоговаривает до конца».