б) Мирные способы урегулирования территориальных споров

Принцип мирного разрешения международных споров впервые был сформулирован и признан действующей нормой международного права — в Парижском пакте 1928 г. Я.Броунли видел в этом принципе обязанность государств “изыскивать разрешение, а не разрешать споры мирными средствами”, “не пользоваться иными, чем мирные, если делается попытка разрешения спора”[330].

Советское государство одним из первых в мире выдвинуло идею отказа от территориальных завоеваний. Уже в первом декрете Советской власти — Декрете о мире, принятом II Всероссийским съездом Советов 8 ноября (25 октября) 1917 года[331], говорилось: “Справедливым или демократическим миром... правительство считает немедленный мир без аннексий (то есть без захвата чужих земель, без насильственного присоединения чужих народностей) и без контрибуций”.

Еще в 1964 г. участники сессии Специального комитета по принципам международного права подчеркнули, что п. 3 ст. 2 Устава ООН, в котором формулируется принцип мирного разрешения международных споров, не налагает обязательств решать споры мирными средствами, а лишь обязывает не разрешать их какими-либо иными средствами. Государства в споре, который не угрожает миру, могут сохранять статус-кво без нарушения Устава[332]. Есть и противоположная точка зрения[333].

Л.Оппенгейм, Д.Старк, К.Райт и многие другие юристы-международники, не отрицая, что принцип мирного разрешения международных споров был признан в международном праве задолго до создания Организации Объединенных Наций, относили его формально не без основания лишь к отношениям между государствами — членами ООН, отказывая ему в статусе принципа общего международного права. Мирные средства они не считают единственно допустимыми средствами разрешения споров[334].

Этапом в этом вопросе можно считать Генеральный акт о мирном разрешении международных споров 1928 г. По данным ООН, с 1928 по 1948 г. число договоров о мирном разрешении международных споров достигло 234[335].

Советский исследователь Д.Б.Левин выделял в принципе мирного разрешения международных споров три элемента:

— государства обязаны разрешать свои взаимные споры исключительно мирными средствами;

— государства обязаны разрешать таким образом все свои взаимные споры, как угрожающие, так и не угрожающие международному миру и безопасности;

— государства обязаны разрешать свои взаимные споры своевременно и не оставлять их нерешенными[336].

Но и Д.Б.Левин признает, что в последнем положении могут быть исключения, называя, правда, лишь случаи, когда государства в целях достижения соглашения по более общему и крупному вопросу могут временно откладывать на будущее свои разногласия по более мелким и частным вопросам. “Замораживать” нерешенные проблемы, как это было и с территориальными спорами между отдельными государствами при заключении Договора об Антарктике 1959 г.[337].

В связи с этим важное значение для Европы имеет Договор об окончательном урегулировании в отношении Германии от 12 сентября 1990 г. Он предусматривает, что объединенная Германия “будет включать территории Германской Демократической Республики, Федеративной Республики Германии и всего Берлина. Ее внешними границами окончательно станут границы Германской Демократической Республики и Федеративной Республики Германии”. Далее справедливо констатируется, что подтверждение окончательного характера границ объединенной Германии является существенной составной частью мирного порядка в Европе (п.1 ст. 1 Договора).

И самое главное: “Объединенная Германия не имеет никаких территориальных претензий к другим государствам и не будет выдвигать таких претензий также и в будущем” (п. 3 ст. 1 Договора)[338].

Среди мирных средств разрешения споров указывают также обращения к региональным организациям и обследования. Изначально они были предназначены для содействия мирному урегулированию и, в случае необходимости, “для применения силы с целью предотвращения или подавления угрозы миру”[339].

При разрешении споров используются механизмы Международного суда и Международного арбитража, признающие важным источником права общие принципы права[340].

Механизм отчуждения территории. В России всегда господствовал принцип обеспечения территориальной целостности государства всеми возможными средствами. “Чужой земли не хотим. Но и своей земли, ни одного вершка своей земли не отдадим никому,” — говорил в ХХ в. И.В.Сталин[341].

Исходя из принципа, что “территория как в целом, так и в ее части составляет общую нераздельную собственность народа и потому находится в его свободном распоряжении”, Г.Гроций допускал отчуждение власти над необитаемой или безлюдной территорией, но только народом или царем с последующим согласием народа[342].

Из общего правила о неотчуждаемости частей государства юристы издавна делали два исключения: отчуждение по соображениям государственной пользы и в силу крайней необходимости. Гроций сделал справедливое уточнение, полагая необходимым в первом случае согласие всего народа и его частей[343].

Когда часть территории государства или какая-либо иная территория, за международные отношения которой государство несет отвественность, становятся частью территории другого государства:

а) договоры государства-предшественника утрачивают силу в отношении территории, являющейся объектом правопреемства государств, с момента правопреемства;

б) договоры государства-преемника приобретают силу в отношении территории, являющейся объектом.

Уступка территории, отказ в праве прохода через территорию (по договору), например советским войскам через территорию Польши накануне второй мировой войны, безусловно, требуют соответствующего правового решения.

Изменение территории может осуществляться волей мирового сообщества. Так, в соответствии с резолюцией 687 Совета Безопасности ООН в мае 1991 г. была создана международная Комиссия по демаркации ирако-кувейтской границы. В нее вошли по одному представителю от Ирака и Кувейта и три специально назначенных Генеральным секретарем ООН независимых эксперта. Формально Комиссия не занималась территориальным переделом, а осуществляла техническую работу по делимитации и демаркации.

В основу определения линии границы был положен Согласованный протокол, подписанный в Багдаде в 1963 г., и подтверждавший, в свою очередь, границу, установленную в 1932 г. в результате обмена посланиями между премьер-министром Ирака и правителем Кувейта. Определяя географические координаты и устанавливая пограничные столбы и указатели, Комиссия произвела параллельно новую съемку и картографирование пограничной зоны по всей ее протяженности.

Работа Комиссии проходила в обстановке антииракской истерии. В апреле 1992 г. большинство Комиссии высказалось за то, чтобы граница, проходящая через спорное нефтяное месторождение Румейла, была отодвинута на 570 ярдов в сторону Ирака. Под контроль Кувейта передавалась и часть города Умм-Каср. С этого момента Ирак вообще не принимал участия в работе Комиссии. В июле 1992 г., завершив демаркацию границы между Батином и Самфаном, Комиссия заявила о том, что нефтяные месторождения, расположенные между этими двумя пунктами, находятся на территории Кувейта.

Демаркацию сухопутного участка границы завершили в ноябре 1992 г. В марте 1993 г. Комиссия приняла решение о демаркации границы по линии мелководья в районе Кхор-Зубейр. Она установила географические координаты, определяющие среднюю линию от точки, ближайшей к пересечению фарватеров Кхор-Зубейр и Кхор-Абдалла, до точки на восточном окончании Кхор-Абдалла, где изменяется общее направление береговой линии.

Формально Комиссия руководствовалась тем, что доступность для судоходства различных участков территорий двух государств, прилегающих к демаркированной границе, должна быть важной предпосылкой обеспечения равноправия и укрепления стабильности, мира и безопасности в районе границы. Это право обеспечения возможности судоходства проистекало, по мнению Комиссии, их международного права, прежде всего оно опирается на нормы Конвенции ООН по морскому праву 1982 г., ратифицированной и Ираком, и Кувейтом.

27 мая 1993 г. Совет Безопасности ООН одобрил решения Комиссии по координатам окончательной демаркации границы и потребовал от Ирака и Кувейта уважать нерушимость границы, подтвердив свое намерение всеми средствами гарантировать эту нерушимость.

Помимо территориальных потерь, Ирак встал перед лицом того, что его гражданам, оказавшимся на кувейтской стороне границы, не было разрешено остаться в Кувейте. Тем не менее Ирак заявил, что “не предпримет никаких действий, которые могли бы быть истолкованы как признание несправедливости, преднамеренно навязанной Ираку”, но в то же время “не предпримет никаких шагов, которые могли бы спровоцировать спор или разногласия с Организацией Объединенных Наций”[344].

Но международному диктату противостоять в одиночку нельзя. К февралю 1994 г. все иракские граждане были перемещены с территории Кувейта в Ирак. В ноябре 1994 г. Ирак вынужден был признать суверенитет, территориальную целостность и международные границы Кувейта, о чем и проинформировал Генерального секретаря ООН.

§ 15. Проблемы государственных границ на постсоветском пространстве

15.1. Фактические границы Российской Федерации

Уже подчеркивалась культурная и философская основа ощущения территории и ощущения границы населением нашей страны. Поэтому его значительное большинство воспринимает современные границы Российской Федерации едва ли не с чувством физической боли, исторической несправедливости. И от этого чувства современным поколениям вряд ли удастся избавиться. Лишь сегодняшние школьники, вступающие в сознательную жизнь уже в усеченной и искромсанной России, воспринимают новые территориальные пределы как некую данность.

Есть и еще один компонент территориальной проблемы. “Если мы теперь обратим внимание на то, что главные черты истории, — писал в начале нынешнего века Д.И. Менделеев, — определяются стремлением народов заполучить себе землю... то станет донельзя очевидно, хотя бы мы приняли во внимание и громадность наших бесплодных тундр, что наша земля представляет великий соблазн для большинства окружающих нас народов...”[345].

В конце века слова великого русского ученого звучат исключительно актуально.

Административным границам РСФСР с сопредельными союзными республиками статус государственной границы был придан простым Постановлением Верховного Совета Российской Федерации “О порядке введения в действие Закона Российской Федерации о Государственной границе Российской Федерации” весной 1993 г. Вопрос об уточнении линии границы при этом был вынесен за скобки[346].

Государственная граница Российской Федерации, опоясывающая всю ее территорию после 1991 г., имеет протяженность в 60 932,8 км, из которых 14 509,3 км — границы сухопутные, 38 807,5 км — морские, а остальные проходят по рекам и озерам.

Однако и эти границы Российской Федерации представляются далеко не бесспорными для ее соседей.

Китай. Притязания Китая на российскую территорию в их максимальном объеме были заявлены в начале 60-х гг. ХХ в. и простирались на весь советский Дальний Восток и Сибирь. Начиная с инцидента в 1955 г. в бирманском княжестве Ва на бирмано-китайской границе все сухопутные границы Китая постепенно приобрели спорно-конфликтный характер, а определяющие их документы, если таковые имелись, были объявлены неравноправными и, следовательно, с китайской точки зрения, незаконными. Ставился вопрос об их пересмотре.

С началом в 1980 г. нового этапа реформ в КНР споры о советско-китайской, затем российско-китайской границе утихли, хотя и не были официально аннулированы. И Китай, и Россия как бы ушли в себя, сосредоточившись на вопросах внутреннего развития.

Тем не менее 13 февраля 1992 г. Верховным Советом РСФСР было ратифицировано подписанное 16 мая 1991 г. межправительственное Соглашение о советско-китайской государственной границе на ее Восточном участке.

Соглашением определено прохождение границы на всем протяжении ее Восточной части, за исключением островов Тарабаров и Большой Уссурийский в районе г.Хабаровска, а также о.Большой на р.Аргунь, по которым, в соответствии со ст.3 Соглашения 1991 г., Стороны согласились продолжать переговоры в дальнейшем.

Острова Б.Уссурийский и Тарабаров на р.Амур имеют протяженность 30 км., общую площадь — 337 кв.км, остров Большой на р.Аргунь — протяженность 28 км, площадь 58 кв.км.

Государственная Дума Федерального Собрания Российской Федерации ратифицировала и Договор 1994 г. по Западному участку российско-китайской границы.

С 1994 г. российская общественность особенно болезненно обсуждает проблемы делимитации и демаркации дальневосточной границы с Китаем.

Япония выдвигает многовариантные территориальные притязания к России, вкладывая весьма разное содержание в понятие “северные территории Японии”. Для “крайних” реваншистов — это, как минимум, остров Сахалин и все Курильские острова, для “умеренных” — Южный Сахалин и Курилы. Официальный Токио жестко настаивает на требовании передать Японии часть южных Курильских островов общей площадью 8548,96 кв. км. (подробнее см. § 14).

Совместное освоение Курильских островов под российской юрисдикцией — наиболее короткий и надежный путь к взаимопониманию и мирной стабильности в регионе.

Помимо Китая и Японии к “старым” границам России относятся границы Российской Федерации с Монголией, Норвегией, Польшей, США и Финляндией.

В Монголии ряд общественно-политических организаций выдвигает требования о пересмотре договоров о границе с бывшим СССР, передаче Монголии части территории Тувы. Высказываются и претензии на 121 кв. км территории Бурятии, распространяются идеи “воссоединения” в “единых исторических границах” автономного района Внутренняя Монголия Китая, Монголии и Бурятии.Сдерживает развитие приграничных связей и слабое обустройство пограничных пунктов пропуска (из 40 пунктов на 3485 км государственной границы в разной степени функционируют только 30).

Норвегия. Не урегулирован вопрос о разграничении континентального шельфа в Баренцевом море, переговоры по которому ведутся с 1970 г. В 1975 г. норвежская сторона предложила провести разграничение континентального шельфа линией, проходящей восточнее границы полярных владений Российской Федерации, что означало бы отход к Норвегии примерно 155 тыс. кв. км морских пространств.

11 января 1978 г. между СССР и Норвегией подписан протокол о временных правилах рыболовства в смежном участке Баренцева моря. Согласно протоколу, каждая из сторон в этом районе воздерживается от любого контроля правил регулирования рыболовства в отношении судов другой стороны. Действие протокола подлежит продлению ежегодно с 1 июля.

Польша. Небольшая протяженность границы России с Польшей в районе Калининграда, особый характер польской территории на ее Северо-Востоке предопределяют отсутствие существенных споров о линии границы, чего не скажешь о границе Калининградской области с Литвой.

Соединенные Штаты Америки. Соглашение, подписанное министрами иностранных дел СССР и США 1 июня 1990 г. в Вашингтоне по вопросу разграничения морских пространств и шельфа в Беринговом море, но до сих пор не ратифицированное Россией, создает ситуацию международно-правового спора. Конгресс США ратифицировал его 16 сентября 1991 г.

В Финляндии все больше активизируется деятельность “Карельского союза”, ряда других политических сил, требующих возвращения ей территории Карелии и части Мурманской области.

Финские реваншисты — это оппозиционные нынешнему руководству страны силы, но и в правительстве Финляндии формируется мнение о необходимости подготовки к рассмотрению данной проблемы на различных официальных уровнях. В прессе все настойчивее говорится о необходимости начать переговоры с Россией по пересмотру существующих границ и приведению их в соответствие с Тартуским договором 1920 г.

По “новым” границам уже с 1991 г. наметились проблемы во взаимоотношениях с республиками бывшей советской Прибалтики.

Латвийская Республика декларацией Сейма от 22 августа 1996 г. предъявила претензии на территорию Пыталовского и Палкинского районов Псковской области. Это бывшие Вышгородская, Кочановская и Толковская волости (общей площадью 1,6 тыс. кв.км), находившиеся в период с 1920 по 1944 г. в составе Латвии, а затем вошедшие в состав Псковской области РСФСР.

Верховный Совет Латвийской Республики своим постановлением 22 января 1992 г. не только признал антиконституционным Указ Президиума Верховного Совета СССР от 23 августа 1944 г. “Об образовании Псковской области в составе РСФСР”, но и заявил, что граница Латвийской Республики и Российской Федерации юридически все еще определяется ст. 3 двустороннего мирного договора от 11 августа 1920 г. Причем Постановление Верховного Совета Латвии вступило в силу с момента его принятия.

Литовская Республика, по официальным заявлениям, не имеет территориальных претензий к России, но периодически отмечаются жесткие разногласия в вопросах определения прохождения границы в районе озера Виштитис (Виштинец), на Куршской косе и города Советска. Определенные политические круги Литвы обосновывают литовскую принадлежность территории нынешней Калининградской области.

На границе с Эстонской Республикой объектами притязаний соседей являются:

— территории на восточном берегу реки Нарва Кингисеппского района Ленинградской области общей площадью 0,8 тыс кв.км (бывшие Выскацкая, Добручинская, Горская и Нарвская волости, вошедшие в состав Ленинградской области в 1944 г.);

— Печорский район Псковской области общей площадью 1,5 тыс.кв.км (бывшие Печорская, Слободская, Паниковская и часть Избарской волости Петсеримаского уезда Эстонии, включенные в состав Псковской области в 1944 г.).

Отнюдь не урегулированностью территориальных вопросов характеризуется тишина на границах Российской Федерации с Украиной, Азербайджаном, Грузией и Казахстаном. Территориальное размежевание с ними на многих участках достаточно условно и потенциально спорно.

Существенно и то, что растет число теоретических обоснований российских территориальных проблем. Так, по мнению украинских политологов, именно в условиях демократического политического устройства и свободного развития производства и экономических связей от России начнут отделяться территории вне европейской части. Первой среди них якобы будет Сибирь, которая является, по их мнению, “российской Америкой, лежащей возле самой России и связанной железной дорогой с ней и Средней Азией”[347].

15.2. Территории со спорным (неопределенным) статусом

Благодаря “усилиям” политиков республик бывшей Советской Прибалтики, отношения России с этими странами сфокусированы, в основном, на территориальных претензиях, которые России пытаются предъявить Латвия и Эстония. Речь идет о Пыталове (бывших Вышгородской, Кочановской и Толковской волостях), о бывших Выскацкой, Добручинской, Горской и Нарвской волостях, бывших Печорской, Слободской, Паниковской и части Избарской волостях бывшего Петсеримаского уезда Эстонии. Но современный статус всех указанных территорий не может считаться неопределенным, он полностью определяется корреспондирующим международному праву законодательством Российской Федерации.

Вместе с тем разрушение Советского Союза действительно породило несколько территорий с неопределенным статусом.

Вильнюс и Виленский край. Если осуществленный в нарушение и Конституции СССР, и международных норм выход Латвии и Эстонии в сентябре 1991 г. из состава Советского Союза лишает юридической основы их территориальные претензии к России, то аналогичный выход из состава СССР Литвы помимо этого вновь возрождает Виленский вопрос, который в период 1917 — 1939 гг. был предметом значительного международного внимания.

С разрушением Российской империи на национальные государства в 1917 г. Польша и Литва вступили в продолжительный конфликт за обладание городом Вильно и территорией Виленского края. В ходе советско-польской войны 1920 г. Красная Армия, изгнав из Вильно польскую администрацию, согласно Литовско-Советскому мирному договору от 12 июля 1920 г. передала его Литве. По подписанному 7 октября 1920 г. в Сувалках представителями Литвы и Польши соглашению о прекращении военных действий и об установлении демаркационной линии, Вильно с прилегающими к нему территориями должен был отойти Литве. Однако 9 октября 1920 г. польские войска под командованием “взбунтовавшегося” генерала Желиговского заняли Вильно и установили над краем польскую юрисдикцию.

В последующий период Лига Наций безуспешно пыталась помирить Польшу и Литву. 28 октября 1920 г. на сессии Лиги Наций принимается решение о проведении в Виленском крае плебисцита, но 3 марта 1921 г. Совет Лиги Наций отменяет это решение и предлагает Польше и Литве вступить в переговоры при посредничестве представителя Лиги Наций Гиманса. 12 сентября 1921 г. Совет Лиги Наций единогласно принял за основу предложенный Гимансом план урегулирования конфликта, приводивший к полному подчинению Литвы Польше и предусматривавший передачу Виленского края Польше.

13 января 1922 г. Совет Лиги Наций вынес решение “считать польско-литовский спор законченным”, а 9 февраля своим постановлением разделил “нейтральную полосу” между Польшей и Литвой и передал часть участка железной дороги Вильно — Гродно полякам, что фактически закрепляло территорию Вильно за Польшей.

В январе 1922 г. на территории Виленского края под контролем Польши состоялся плебисцит, а 20 февраля 1922 г. вновь избранный Виленский сейм заявил о желании Виленского края безоговорочно присоединиться к Польше. А 24 марта 1922 г. Варшавский сейм ратифицировал решение Виленского сейма о воссоединении Виленского края с Польшей. Акт о присоединении имел форму соглашения между Польшей и Виленским краем, устанавливающего присоединение области к Польше с предоставлением ей прав автономной провинции. Литва в очередной раз отказалась признать решение Польши по Вильно. Лига Наций также признала незаконными выборы в Виленский сейм, но воздержалась от принятия каких-либо мер. Попытки Советской России вмешаться в польско-литовский спор на стороне Литвы были отвергнуты Лигой Наций со ссылкой на Рижский договор 1920 г.

Решением Лиги Наций от 3 февраля 1923 г. Виленский край закреплялся за Польшей. Переговоры между Литвой и Польшей осенью 1925 г., в марте-июле 1928 г. и в последующие годы ни к чему не привели.

Лишь события 1939 г. (советско-германский договор о ненападении, начало второй мировой войны и присоединение к СССР Западной Белоруссии и Западной Украины) изменили статус Виленского края. Но присоединив его на основе соглашений Молотова — Риббентропа, Литва именно на них могла основывать свои права на эту территорию. Осудив пакт Молотова — Риббентропа, особенно его “секретный протокол”, Литовская Республика лишила себя исходной юридической базы при определении юрисдикции над Виленским краем. Ныне оспаривать суверенитет над этой территорией вправе и Литва, и Польша, и Белоруссия (благодаря Западной Белоруссии и решениям о государственно-территориальном устройстве 1940 — 1958 гг.).

Клайпедская (Мемельская) область. Клайпеда с прилегающим к ней районом исторически входила в состав Пруссии, перешла в 1945 г. к СССР и была передана Советским правительством в административное управление Литовской ССР. Решение Потсдамской (Берлинской) Конференции (17 июля — 2 августа 1945 г.) было подтверждено Заключительным актом по безопасности и сотрудничеству в Европе 1975 г. Правопреемником СССР на международной арене является Российская Федерация. Клайпеда находится под юрисдикцией Литовской Республики.

Когда мы говорим о г.Клайпеде (Мемеле) и прилегающей к нему области как о территории с неопределенным статусом, то этому есть несколько принципиальных оснований.

Первое. Берлинская (Потсдамская) конференция глав государств антигитлеровской коалиции решением от 2 августа 1945 г. определила новую линию прохождения прилегающей к Балтийскому морю части западной границы СССР, передав тем самым территорию северной части бывшей Восточной Пруссии и Клайпедский край под суверенитет Советского Союза. С этого момента юридический статус рассматриваемой территории стал объектом исключительного регулирования внутренним законодательством СССР. Клайпедская область была образована 20 мая 1950 г. указом Президиума Верховного Совета СССР в составе Литовской Советской Социалистической Республики без принятия какого-либо правового акта о передаче г.Клайпеды и прилегающего района в состав Литовской ССР.

Руководители современной Литвы не признают ее вхождения в состав СССР 3 августа 1940 г. и отрицают юридическую силу всех актов, принятых в Советском Союзе в отношении Литвы после этой даты. Следуя современной официальной литовской логике, Литовская Республика не имеет никаких юридических прав на территории, отошедшие к СССР — России в связи с победой советского народа над фашистской Германией.

Второе. Постановление Государственного Совета СССР от 6 сентября 1991 г. “О признании независимости Литовской Республики”, во-первых, было принято с преступным превышеним компетенции этого союзного органа власти, во-вторых, противоречило конституционной процедуре суверенизации, регламентированной Законом СССР “О порядке решения вопросов, связанных с выходом союзной республики из СССР” (1990 г.), а потому является антиконституционным, изначально юридически ничтожным, не способным породить правовые последствия для Союза ССР или любой из его республик.

Литовская Республика была признана внешним миром в качестве суверенного независимого государства вопреки нормам действовавшего в тот момент советского законодательства и в нарушение международного права. На момент ее дипломатического признания границы Литвы с СССР не были определены, переговоры о них лишь были обозначены в качестве необходимых. Нынешние границы между Россией и Литвой, соответствующие административным границам между РСФСР и Литовской ССР, имеют временный характер. Согласно Постановлению Верховного Совета РСФСР от 4 ноября 1992 г., границам России с Литвой, Латвией и Эстонией правовой статус государственной границы Российской Федерации придан лишь “до заключения договора о государственных границах” с этими странами.

Третье. Клайпедская территория была отторгнута от Германии в 1919 г. Версальским мирным договором (ст.99 Договора) и передана под управление Парижской мирной конференции — органа государств Антанты, полномочного решать любые, в том числе территориальные вопросы, связанные с окончанием первой мировой войны.

10 января 1923 г. Литва в нарушение режима Клайпедской области ввела на ее территорию свои полувоенные формирования, взяв область, в которой литовцы составляли 26,6 % населения, под свой фактический контроль. Антанта официально опротестовала аншлюс, но затем была вынуждена пойти на подписание Конвенции Литвы и Британской империи, Франции, Италии и Японии о территории Клайпеда (1924 г.). Согласно Конвенции, территория области включалась в состав литовского государства на условиях широкой автономии, с правом Польши на свободу доступа и использования Клайпедского морского порта. Россия, вокруг которой в тот период сохранялся режим дипломатической блокады, не была допущена к участию в принятии решения.

22 марта 1939 г. Литва подписала договор с Германией, по которому отказалась от своих прав на Клайпедский край и передала эту территорию гитлеровской Германии. Это произошло за много месяцев до 23 августа 1939 г., когда состоялся “пакт Молотова — Риббентропа” с его секретными приложениями.

Исходя из вышесказанного, государства, принимавшие в декабре 1991 г. решение о прекращении существования СССР, правомочны вернуться к вопросу о статусе Виленского или Клайпедского краев. Особенно это затрагивает интересы Российской Федерации, Белоруссии и Польши. Представляется необходимым создание специальной государственной комиссии по расследованию обстоятельств передачи этих территорий Литве. До выяснения международных и правовых последствий этого шага президентам и правительствам России и Белоруссии следовало бы воздержаться от заключения договоров о государственной границе с Литвой.

Действия трех прибалтийских республик лишь более жестко высветили и обозначили первостепенные вопросы: что есть территория России, как современная Россия должна действовать в отношении своих граждан и соотечественников, не по своей воле оказавшихся вне ее официальной территории.

Крым. Хотя следует признать некоторым преувеличением утверждение лидера крымских коммунистов Л.И.Грача о том, что Россия и состоялась собственно как империя в борьбе за обладание Крымским полуостровом и Черным морем, он прав в том, что Крым — это не только главная база Черноморского флота, курорт, здравница и музей под открытым небом, но и символ государственной полноценности России[348].

Справедливость не должна быть избирательна. Когда Съезд народных депутатов СССР дал политическую и правовую оценку пакту Молотова — Риббентропа и секретному протоколу к нему, то он открыл возможность переоценки многих правовых и политических реалий прошлого. Справедливость в отношении России и ее народа столь же необходима, как она была необходима, по мнению демократической общественности, в отношении прибалтийских республик.

Прежде всего это касается подхода к передаче в 1954 г. Крыма из состава РСФСР в состав Украины. Доклад по этому вопросу я представил VI Съезду народных депутатов Российской Федерации 18 апреля 1992 г. И лишь талантливое противодействие сторонников Б.Н.Ельцина помешало в те дни Съезду принять решение по этому вопросу.

В архиве Президента Российской Федерации хранится протокол № 49 заседания Президиума ЦК КПСС от 25 января 1954 г., на котором 11-м пунктом в повестке дня стоял вопрос о передаче Крымской области из состава РСФСР в состав УССР. Председательствовал на заседании Г.М.Маленков. Кто докладывал вопрос, да и докладывали ли его вообще — в протоколе не указано. Очевидцы свидетельствуют, что решение готовилось и принималось под сильным давлением увлекшегося этой идеей Н.С.Хрущева.

5 февраля 1954 г. решение, принятое руководящей верхушкой КПСС, было юридически оформлено Постановлением Президиума Верховного Совета РСФСР “О передаче Крымской области из состава РСФСР в состав Украинской ССР”, в котором всего три предложения: “Учитывая общность экономики, территориальную близость и тесные хозяйственные и культурные связи между Крымской областью и Украинской ССР, Президиум Верховного Совета РСФСР постановляет: Передать Крымскую область из состава РСФСР в состав Украинской ССР. Настоящее постановление внести на утверждение Президиума Верховного Совета СССР”.

Уже 19 февраля 1954 г. по сценарию М.А.Суслова прошло заседание Президиума Верховного Совета СССР, принявшего Указ о передаче Крымской области из состава РСФСР в состав УССР. С позиций сегодняшнего дня, 1954 г. был годом красивых слов и обманчивых иллюзий. В этот год отмечалось 300-летие добровольного присоединения Украины к России, в связи с чем руководители КПСС и замышляли отметить юбилей какой-либо заметной акцией.

П.Г.Тычина, депутат от Украины, заверял на сессии Верховного Совета Союза ССР в апреле 1954 г.: “Мы безмерно благодарны великому русскому народу, который спас Украину от порабощения ее султанской Турцией и польской шляхтой... Передача Крымской области Украине еще больше укрепляет дружбу наших братских народов. Когда и в какой капиталистической стране возможен был такой великодушный акт как передача великим народом одной из лучших своих областей другому народу?”[349]

Ныне горько и тревожно читать речи на той апрельской сессии: “Для украинского народа великая честь включить в состав своей республики Крымскую область — землю, на которой вели героическую борьбу отважные сыны русского народа, сыны всех братских народов нашей Отчизны с иноземными захватчиками. В семье братских народов, во главе с великим русским народом Советская Украина — неотъемлемая и составная часть Советского Союза...”[350]

Это из выступления представителя Украины. Ему вторил депутат Н.М.Пегов, секретарь Президиума Верховного Совета Союза ССР: “Добровольная и безвозмездная передача Крыма из состава Российской Федерации в состав Украины имеет поистине историческое значение, олицетворяет собой новый, социалистический подход к разрешению территориальных вопросов...”[351].

“Решение о передаче Крымской области из РСФСР в состав Украинской ССР, — заверял Пегов, — отвечает интересам русского и украинского народов и общим государственным интересам Советского Союза. Это решение, принятое в знаменательные дни трехсотлетия воссоединения Украины с Россией, свидетельствует о дальнейшем укреплении единства и нерушимости дружбы русского и украинского народов в великой братской семье народов нашего социалистического Отечества”[352]

Украинский депутат Н.Бажан, благодаря за подарок, приуроченный к 300-летию воссоединения Украины с Россией, уверял: “Своим дружественным актом передачи Крыма в состав Украины русский народ еще более украсил наше большое национальное торжество”[353].

Воистину тогда была другая историческая эпоха, к которой можно относиться по-разному, но уроки которой необходимо помнить. Необходимо помнить, в каких условиях появился Закон СССР, утверждающий Указ Президима Верховного Совета Союза ССР о передаче Крымской области из состава Российской Советской Федеративной Социалистической Республики в состав Украинской Советской Социалистической Республики, вносящий соответствующие изменения в ст. 22 и 23 действовавшей тогда Конституции СССР.

Закон несет следы спешки и правовой небрежности. В нем, как и в Указе от 19 февраля 1954 г., нет недвусмысленной директивы: “Передать Крымскую область и утвердить изменение границ между РСФСР и УССР”.

Но для нас главное: была ли вообще ясно и в конституционной форме выражена воля Российской Федерации, ее многонационального народа на передачу Крыма? Разговоры Хрущева, Молотова, Тарасова, Коротченко и других политиков того времени, их планы и поступки пусть останутся предметом исторических исследований и дискуссий. Для нас важны официально принятые конкретные правовые акты, оформившие изменение статуса Крыма. Таких актов пять. Исходный из них — Постановление Президиума Верховного Совета Российской Федерации от 5 февраля 1954 г.

В тот же день, 5 февраля 1954 года, было издано аналогичное Постановление Совета Министров РСФСР № 156. И лишь 2 июня 1954 г. вопрос о Крыме рассматривался на сессии Верховного Совета Российской Федерации. Но речь шла уже не о согласии или несогласии РСФСР на изменение статуса Крыма, а о приведении Конституции РСФСР в соответствие с Конституцией Союза ССР, по которой Крым стал частью Украины уже в апреле 1954 г.

Суть проблемы для нас с вами сводится к ответу на вопрос: кто имел право давать согласие от имени Российской Федерации на изменение ее территории? О таком обязательном согласии говорили в то время ст. 16 Конституции РСФСР и ст. 18 Конституции СССР.

Ст. 33 Конституции республики содержала исчерпывающий перечень полномочий Президиума Верховного Совета РСФСР — 11 пунктов, от права созывать сессии Верховного Совета, давать толкование законов РСФСР и до назначения и отзыва дипломатических представителей РСФСР, принятия верительных или отзывных грамот аккредитованных при нем дипломатических представителей иностранных государств. Исчерпывающий перечень полномочий Президиума не содержал даже намека на право решать вопрос об изменениитерритории республики.

Более того, при анализе конституционных норм мы с неизбежностью должны прийти к выводу о том, что не только Президиум Верховного Совета Российской Федерации, но даже и сам Верховный Совет ни своевременно, ни тем более задним числом не имел юридического права изменять или давать согласие на изменение территории РСФСР.

В соответствии со ст. 22 Конституции республики Верховный Совет РСФСР являлся высшим органом государственной власти РСФСР. Согласно ст. 23 Конституции он осуществлял все права, присвоенные РСФСР согласно ст. 13 и 19 Конституции РСФСР, за исключением тех, которые входили в силу Конституции в компетенцию подотчетных Верховному Совету РСФСР органов РСФСР: Президиума Верховного Совета, Совета Министров и министерств РСФСР.

Итак, высший орган государственной власти РСФСР мог осуществлять лишь права, предусмотренные ст. 13 и 19 Конституции, да и то не в полном объеме. Между тем правовая норма о том, что территория РСФСР не может быть изменяема без согласия РСФСР, содержалась в ст. 16 Конституции, а значит, находилась вне сферы прав не только Президиума, но и самого Верховного Совета РСФСР. Отсюда следует, что никакие органы государственной власти РСФСР не наделялись правом изменять или давать согласие на изменение территории РСФСР.

Поскольку пункт “д” ст. 14 Конституции Союза ССР относил к ведению СССР в лице его высших органов государственной власти и органов государственного управления утверждение изменений границ между союзными республиками, а республиканская конституция не наделяла никакие органы государства правом решать этот вопрос, то впору говорить о конституционном пробеле, но остается единственный способ получения согласия РСФСР на изменение ее территории — референдум граждан. И пункт “г” ст. 33 Конституции Российской Федерации наделял Президиум Верховного Совета правом производить всенародный опрос (референдум). В 1954 году это сделано не было.

Такая ситуация оказалась возможной только в атмосфере правового нигилизма, когда прихоть партийных чиновников, а тем более вождей КПСС, была выше законов, выше Конституции. Игнорирование в 1954 г. уроков истории, национальных чувств и традиций, геополитических аксиом стало причиной драмы 90-х гг.

С распадом в 1991 г. Советского Союза проблема Крыма приобрела новое, уже трагическое звучание. В первой половине 1992 г. на трех заседаниях Верховного Совета Российской Федерации обсуждался вопрос о неконституционности решений 1954 г. в отношении Крыма. Когда сопротивление нигилистического антинационального лобби было преодолено, соответствующее постановление было принято. Через год, в 1993 г., Верховный Совет России дополнительно принял отдельное решение по Севастополю.

Отклоняя январский 1992 г. призыв Верховного Совета Российской Федерации одновременно с Россией рассмотреть вопрос о конституционности решений 1954 г., Верховный Совет Украины расценил это обращение как дестабилизирующее общественно-политическую ситуацию на Украине и в России. Аргументы украинской стороны не выдерживают критики. В заявлении имеется ссылка на ст. 6 Договора между УССР и РСФСР от 19 ноября 1990 г., в которой стороны признают и уважают территориальную целостность РСФСР и УССР “в ныне существующих в рамках СССР границах”. Речь идет о двух республиках, входивших в состав одного и того же федеративного государства. В настоящее время положение коренным образом изменилось, поскольку субъекты данного Договора стали независимыми, суверенными государствами.

Среди основных аргументов, которыми Украинская Сторона оперирует в обоснование своих прав на территорию Крыма, также следует упомянуть:

— ст. 5 Соглашения о создании Содружества независимых государств от 8 декабря 1991 г., говорящую о признании и уважении взаимной территориальной целостности и неприкосновенности существующих границ в рамках Содружества,

— Алма-Атинскую декларацию от 21 декабря 1991 г., подтвердившую этот подход,

— ст. 3 Устава СНГ от 22 января 1993 г., закрепившую среди взаимосвязанных и равноценных принципов отношений внутри СНГ как нерушимость государственных границ, признание существующих границ и отказ от противоправных территориальных приобретений, так и территориальную целостность государств и отказ от любых действий, направленных на расчленение чужой территории,

— Декларацию о соблюдении суверенитета, территориальной целостности и неприкосновенности границ государств — участников СНГ от 15 апреля 1994 г.

Все эти аргументы “не работают”, поскольку юридически значимых документов, включивших Крым или Севастополь в состав государственной террритории Украины, не существует. Цессия (передача суверенитета от одного государства другому по соглашению между ними) требует заключения между соответствующими государствами международного договора, который должен отвечать всем основным принципам современного международного права[354].

Несостоятельны и другие ссылки, в том числе на хельсинкский Заключительный акт. Хельсинкский акт специально зафиксировал принцип, согласно которому государства-участники “считают, что их границы могут изменяться в соответствии с международным правом мирным путем и по договоренности”.

Руководство Украины отрицает российский суверенитет над Крымом, не признавая фактически этой проблемы вообще. Действительно, односторонняя территориальная претензия не образует территориального спора. Но Международный суд ООН, характеризуя межгосударственный спор, заявил: “Недостаточно одной стороне в спорном деле заявить, что спор ее с другой стороной существует. Простого заявления недостаточно для доказательства наличия спора, так же как и простого отрицания недостаточно для доказательства того, что такого спора не существует ”[355].

Тем более, что юридическая наука знает лишь три случая односторонних территориальных претензий со стороны государства, не осуществляющего никаких государственных функций или других соответствующих актов над претендуемой территорией. Это случаи, когда территория:

1) никогда не принадлежала государству-претенденту, и оно никогда не осуществляло никакого суверенитета над этой территорией;

2) когда-то принадлежала государству-претенденту, но затем вошла в состав территории другого государства, и это было надлежащим образом юридически оформлено;

3) никому в прошлом не принадлежала, а впоследствии была включена в состав определенного государства, и это было надлежащим образом юридически оформлено, то есть территория была приобретена в соответствии с правом того времени, когда этот случай имел место[356].

Как можно видеть, ситуация с Крымом даже приблизительно не укладывается ни в один из этих вариантов и соответственно не может быть отнесена к безосновательным территориальным претензиям. Она предполагает существование над территорией полуострова российского суверенитета. Та же Декларация о соблюдении суверенитета, территориальной целостности и неприкосновенности границ государств — участников СНГ от 15 апреля 1994 г. в п. 3 утверждает, что “захват территории с применением силы не может быть признан, а оккупация территории государств не может использоваться для международного признания или навязывания изменения ее правового статуса”[357].

Таким образом, правовая оценка решений высших органов государственной власти СССР и РСФСР по изменению статуса Крыма, принятых в 1954 г., как изначально ничтожных в силу неконституционности — остается оценкой политически назревшей, исторически справедливой и юридически обоснованной. Административное управление территорией Крымской области, которое осуществляла Украина, и суверенитет России над Крымом, который никому не передавался, — понятия абсолютно не равнозначные.

В особо сложную ситуацию попала русская военно-морская база — город Севастополь.

Указом Президиума Верховного Совета РСФСР № 761/2 от 29 октября 1948 г. город Севастополь был выделен в самостоятельный административно-хозяйственный центр со своим особым бюджетом и отнесен к категории городов республиканского подчинения. Этот указ в последующем не был ни отменен, ни изменен. В связи с ним Совет Министров РСФСР своим Постановлением № 1082 от 29 октября 1948 г. поручил российским министерствам, ведомствам и Крымскому облисполкому в плановых и бюджетных вопросах отделить Севастополь от Крымской области. Последнее поручение в связи с прекращением дотационного периода финансирования европейской части СССР после войны 1941 — 1945 гг. было отменено Постановлением Совета Министров РСФСР № 264 от 25 апреля 1968 г.

Следующий документ, принятый в отношении Севастополя на уровне высших органов государственной власти России, — это Постановление Верховного Совета Российской Федерации “О статусе города Севастополя” № 5359-1 от 9 июля 1993 г., подтвердившее российский федеральный статус города Севастополя в административно-территориальных границах городского округа по состоянию на декабрь 1991 г. В Постановлении давались поручения Совету Министров, Центральному банку России, Комитету Верховного Совета РФ предпринять меры по обеспечению этого статуса.

Больше никаких решений по Севастополю Россия не принимала. Отсюда следует, что, в отличие от случая с Крымом, в отношении Севастополя не было самого юридического факта передачи города от Российской Федерации к Украине. Включение Севастополя в текст Конституции Украинской ССР (ст. 77) в качестве города республиканского подчинения не имеет юридической силы с момента принятия, поскольку решение принято Украинской ССР в одностороннем порядке без принятия соответствующего решения конституционными органами власти РСФСР.

Можно вновь говорить о правовом нигилизме авторов передачи Крыма из РСФСР в состав Украины в 1954 г., не позаботившихся о формальном распространении этого решения на Севастополь. Но факт остается фактом: сделано это не было. Да и кто в то время мог предположить разделение Украины и России! В 60-е и 70-е гг., когда УССР стала явочным порядком причислять Севастополь к своей территории (фактически он как был, так и оставался в прямом подчинении союзных органов власти), о юридическом оформлении этого факта со стороны России никто и не заикнулся, понимая, что для общественного мнения это будет оскорбительным анекдотом.

В отличие от ситуации с Крымом, в неконституционном порядке переданном Украине, в вопросе о Севастополе речь не идет о предьявлении территориальных претензий со стороны России к Украине, поскольку в случае с Севастополем речь идет о правах России на территорию, находившуюся формально в пределах административно-территориальных границ РСФСР в период существования СССР.

Права России на Севастополь, даже внешне не нарушенные в 1954 г., опираются и на такой международный правовой обычай, как длительное и ненарушаемое пользование этой военно-морской базой. Ближайшими правовыми источниками, позволяющими определить передачу государственного суверенитета на территорию Севастополя (как и Крыма) в соответствии с международными нормами того времени, являются Кучук-Кайнарджийский договор от 10 июля 1774 г., Акт о присоединении Крыма и Кубани к России 1783 г. и Ясский мирный договор между Россией и Турцией от 29 декабря 1791 г.

Признание Украины после 1991 г. в качестве нового, суверенного, независимого государства вовсе не означает признания ее прав на оспариваемые территории. Франция, предоставляя независимость Коморским Островам, государству, расположенному на одноименных островах в Мозамбикском проливе, сделала изъятие для острова Маоре (Майотта, общая площадь 374 кв. км), который и ныне имеет статус территориальной единицы Франции.

Примеров защиты государствами своих анклавов и полуанклавов, важных с исторической или военно-политической точки зрения, предостаточно. Ставший британским в 1704 г. в результате войны за Испанское наследство, Гибралтар до сих пор остается одним из главных опорных пунктов морского могущества Великобритании. Все усилия испанцев вернуть город оказались безрезультатными. Эта военно-морская база Великобритании на Пиренейском полуострове, отдаленная от Африки всего на 21 км, имеет территорию площадью только 5 кв. км. И тем не менее она существует, статус Гибралтара общепризнан.

По результатам проведенного 26 июня 1994 г. опроса жителей Севастополя Севастопольский городской совет народных депутатов 23 августа 1994 г. в очередной раз обратился к президентам Б.Н.Ельцину и Л.Д.Кучме, руководителям парламентов В.Ф.Шумейко, И.П.Рыбкину и А.А.Морозу с предложением принять “государственно выверенное решение о Российском Федеральном Статусе Севастополя и окончательно решить проблемы Черноморского флота”. В подписанном руководителями Совета В.Семеновым, К.Павленко, В.Романенко и И.Куликовым обращении были указаны и основания для рассмотрения указанных проблем:

“1. Воля жителей г.Севастополя и моряков-черноморцев, 89% которых положительно ответили на вопрос о Российском его статусе;

2. Отсутствие конкретных решений по статусу города и флота;

3. Продолжающаяся финансово-экономическая блокада города;

4. Принципиально невозможное совместное базирование сил Черноморского флота и ВМС Украины;

5. Введение в город подразделений национальной гвардии Украины без согласования с городским Советом народных депутатов”.

Просьба вновь осталась без разрешения. Руководство России или не было способно или не хотело защищать своих сограждан и государственные интересы России. Продолжалась подготовка “широкомасштабного” двустороннего договора России и Украины.

Постановлением Совета Федерации России № 404-СФ от 5 декабря 1996 г. была создана парламентская комиссия по подготовке вопроса о правовом статусе города Севастополя. Весной 1997 г. по рекомендации комиссии Совет Федерации России принял рекомендации в адрес Президента, но события развивались вопреки позиции обеих палат российского парламента. 28 мая 1997 г. в Киеве были подписаны межправительственные соглашения, по которым Севастополь как главная база Черноморского флота перестал существовать. Глава Правительства России В.С.Черномырдин поставил свою подпись под признанием Севастополя арендованной у Украины территорией. Похоронным звоном звучат слова Совместного заявления Российской Федерации и Украины, подписанного президентами Б.Н.Ельциным и Л.М.Кучмой 31 мая 1997 г.: “Отныне четко определены статус, условия и сроки пребывания Черноморского флота России на гостеприимной земле Украины... Севастополь был и навсегда останется в нашей памяти городом военной славы, воинской доблести, символом нашего братства по оружию, олицетворением дружбы русского и украинского народов”.

Сложность определения статуса отдельных территорий прежнего СССР, границ вновь создаваемых государств порождала и порождает медгосударственные проблемы в СНГ. Это вынудило, например, Н.Назарбаева в своем проекте Евразийского Союза (июнь 1994 г.) признать, что “ни унитарные, ни федеративные государства СНГ не могут быть признаны в полной мере стабильными”[358].

Среди территорий с неопределенным статусом особое место занимают те из них, у населения которых хватило сил и политической воли пойти накануне гибели СССР на провозглашение своей самостоятельной государственности. Речь идет об Абхазии, Южной Осетии, Приднестровье и Гагаузии.

Особое место среди непризнанных постсоветских государств занимает Республика Нагорный Карабах.

15.3. Непризнанные постсоветские государства

Нагорный Карабах. Площадь территории Нагорного Карабаха 4,4 тыс. кв. км. Конфликт между армянами и азербайджанцами по вопросу ее государственной принадлежности имеет свою непростую историю, которая требует отдельного исследования. Для азербайджанцев этот конфликт - защита единства и территориальной целостности своей республики, для многих армян - Отечественная война[359].

Ограничимся несколькими штрихами, относящимися к нашей теме.

1 декабря 1989 г. Верховный Совет Армянской ССР и Национальный Совет Нагорного Карабаха приняли совместное Постановление о воссоединении Армянской ССР и Нагорного Карабаха. Заявив о своем уважении к общечеловеческим принципам самоопределения и законному стремлению двух насильственно разделенных частей армянского народа, парламент Армении признал факт самоопределения Нагорно-Карабахской автономной области, а Съезд полномочных представителей Нагорного Карабаха и избранный им Национальный совет объявил единственной законной властью в области. Было заявлено об образовании совместной комиссии для разработки практических шагов по осуществлению воссоединения Армянской ССР и Нагорного Карабаха. Президиуму Верховного Совета Армянской ССР, Совету Министров Армянской ССР и Президиуму Национального совета НКАО было поручено предпринять все вытекающие из постановления необходимые меры по осуществлению реального слияния политических, экономических и культурных структур Армянской ССР и Нагорного Карабаха в единую государственно-политическую систему.

Армянская сторона исходила из утверждения, что Карабах, как по ее мнению и Нахичевань, как территория исторического проживания армян, является “исконно армянской территорией”[360].

Начались армяно-азербайджанские столкновения, переросшие в затяжную войну. Усилия высших органов власти СССР, а затем и мирового сообщества остановить и разрешить конфликт успеха не имели.

Совет Безопасности ООН в Резолюции № 822 от 30 апреля 1993 г., с беспокойством отметив очередную эскалацию вооруженных военных действий, и в частности вторжение местных армянских сил в Кельбаджарский район Азербайджанской Республики, подтвердив уважение суверенитета и территориальной целостности всех государств в регионе, а также нерушимость международных границ и недопустимость применения силы для приобретения территории, потребовал немедленного прекращения всех военных действий и враждебных актов в целях установления прочного прекращения огня, а также немедленного вывода всех оккупирующих сил из Кельбаджарского района и других оккупированных районов Азербайджана.

В Резолюции № 853 от 29 июля 1993 г. Совет Безопасности ООН вновь выразил свою серьезную озабоченность продолжением конфликта в нагорнокарабахском регионе Азербайджанской Республики, подтвердил суверенитет и территориальную целостность Азербайджанской Республики и потребовал вывода участвующих в конфликте оккупационных сил из оккупированных районов Азербайджанской Республики. Затем эти требования были повторены в Резолюции СБ ООН № 874 от 14 октября 1993 г. и № 884 от 11 ноября 1993 г.

Армянскими вооруженными силами продолжают контролироваться не только территория Нагорного Карабаха, но и территория нескольких прилегающих к нему административных районов Азербайджана, в том числе Агдам, Лачин, Физули, Кельбаджар, Зангелан, Кубатли, Джебраил, Шуша. Площадь только некарабахских оккупированных территорий — около 9 788 кв. км. А с учетом Нагорного Карабаха — 14 167 кв. км. До начала конфликта на этой территории проживало в благополучии и мире 837 тыс. человек, преимущественно азербайджанцев и армян.

Урегулирование карабахского конфликта возможно только через:

прекращение армянской оккупации территории Азербайджана;

признание над территорией Нагорного Карабаха суверенитета Азербайджанской Республики;

наделение Нагорного Карабаха самой широкой автономией, вплоть до предоставления проживающим там жителям возможности с сохранением азербайджанского гражданства приобретать и армянское.

Южная Осетия (территория площадью 3,9 тыс. кв. км). В результате государственно-территориальных экспериментов периода СССР осетинский этнос оказался разделенным между двумя республиками — РСФСР и Грузией. Разрушение Советского Союза означало разделение осетинского народа между двумя государствами и закрепление за осетинами статуса разделенной нации.

10 ноября 1989 г. область была преобразована в автономную республику в составе Грузинской ССР. Однако Верховный Совет аннулировал решение Цхинвали, а результатом раздумий в грузинской столице стало направление в Южную Осетию грузинских войсковых подразделений и начало вооруженного конфликта. 20 сентября 1990 г. Южная Осетия объявила себя суверенной республикой в составе СССР.

Однако после победы на выборах в парламент Грузии в декабре 1990 г. блока “Круглый стол — Свободная Грузия” и прихода к власти в Тбилиси З.Гамсахурдиа 11 декабря 1990 г. Верховный Совет Грузии отменил автономный статус Южной Осетии и принял закон об упразднении Юго-Осетинской автономной области. С тех пор в официальных грузинских документах Южная Осетия именуется на иначе, как “Цхинвальский регион”, а против южных осетин был развернут геноцид, унесший тысячи жизней.

19 января 1992 г. состоялся референдум, на котором более 90% населения Южной Осетии высказалось за независимость республики от Грузии. Компромиссная позиция руководства Южной Осетии заключается в установлении между Ю.Осетией и Грузией договорных отношений.

Конфликт был юридически заморожен подписанием 24 июня 1992 г. в г. Сочи Соглашения о принципах разрешения грузино-осетинского конфликта, под которым стоят подписи президентов России и Грузии Б.Ельцина и Э.Шеварднадзе, а также представителей Северной и Южной Осетий. Конституция Грузии, принятая 24 августа 1995 г., не определяет правовых статусов Абхазии и Южной Осетии.

События 1990—1993 гг. доказали право осетинского народа на воссоединение и благополучную жизнь в составе России.В правовом и историческом отношении проблема статуса территории Южной Осетии во многом аналогична абхазской.

Приднестровская Молдавская Республика. Глубокий кризис центральной власти СССР в 1989 — 1990 гг., подтолкнувший правящие круги Молдавской ССР как к внутренней культурной румынизации, так и к реальной подготовке государственного присоединения к Румынии, расколол молдавское общество. В государственно-территориальном плане это привело к провозглашению на территории Молдавии трех республик: Республики Молдовы, Приднестровской Молдавской Республики (ПМР) и Гагаузской Республики.

Приднестровская Молдавская Республика была провозглашена как новое государство 2 сентября 1990 г. Ее территория включила Григориопольский, Дубоссарский, Каменский, Рыбницкий и Слободзейский районы Молдавии, а также территорию города Бендеры с общей численностью населения ПМР в 717,4 тыс. чел. (на 1 января 1993 г.). После нескольких вооруженных попыток руководства Молдовы взять территорию Приднестровья под свой контроль, переросших летом 1992 г. в полномасштабные боевые действия с применением Вооруженных сил, начался трудный процесс поиска политических решений.

Культурно-нравственным и историческим обоснованием отделения ПМР от Молдовы был прежде всего тот факт, что до присоединения Бессарабии к СССР в 1940 г. и образования Молдавской ССР территория Приднестровского Левобережья составляла часть территории Молдавской Автономной ССР в составе Украины. С созданием Молдавской ССР часть территории прежней автономной республики отошла в соответствии с Указом Президиума Верховного Совета СССР от 4 ноября 1940 г. к Украинской ССР, а часть (практически — территория нынешней ПМР) — к Молдавской ССР.

Особенностью правового режима территории ПМР являются значительное ограничение (почти отсутствие) влияния правовой системы Молдовы и действие на территории Левобережья Приднестровья законов СССР и преломленных через акты органов ПМР законов Российской Федерации (без какой бы то ни было официальной инициативы России).

8 мая 1997 г. в Москве президенты Молдовы и ПМР в присутствии руководителей России и Украины как государств-гарантов и Действующего Председателя ОБСЕ подписали меморандум об основах нормализации отношений между Республикой Молдовой и Приднестровьем. При сохранении статус-кво в государственно-территориальном устройстве двух молдавских республик, под давлением России Стороны согласились строить свои отношения в рамках общего государства в границах Молдавской ССР на январь 1990 г. (п. 11 Меморандума).

Гагаузская Республика. Одновременно с ПМР на территории прежней Молдавской ССР была провозглашена Гагаузская Республика (столица — п. Комрат). Ее создание определялось стремлением малочисленной этнической группы — гагаузов — недопустить включения занимаемой ими территории в состав Румынского государства. Отсутствие соприкосновения с территорией ПМР, худшие естественные границы и меньшие экономический и оборонный потенциалы Гагаузии изначально делали ее уязвимей, что позволило руководству Молдовы через механизм политического и экономического давления добиться согласия гагаузов на определенную автономию в составе Республики Молдовы. При этом за Гагаузией закреплено право на самоопределение в случае потери Республикой Молдовой своей государственности (иными словами — при присоединении Молдовы к Румынии).

При этом следует четко осознавать статус территории Северной Буковины. С точки зрения международного права, определение “оккупация” относительно северной части Буковины может быть применимо только к вступлению на ее территорию румынских войск и в 1918 и в 1941 гг. Не только советские исследователи, но, например, и западногерманский правовед Г.Вебер справедливо подчеркнул то обстоятельство, что передаче северной части Буковины Румынией Советскому Союзу не предшествовал односторонний акт со стороны СССР, а состоялся двусторонний обмен нотами. Поскольку советская сторона “давала румынским государственным деятелям возможность свободного волеизъявления”, то разговоры о “возможной аннексии излишни”[361].

Республика Абхазия (Территория площадью 8,6 тыс. кв. км). Проблема государственной принадлежности территории Абхазии требует определенного исторического экскурса, который ярко демонстрирует и практику советской политики национально-государственного устройства.

Абхазское княжество вступило под покровительство Российской империи в феврале 1810 г. как самостоятельная государственная единица, независимо от царств и княжеств Восточной и Западной Грузии. Одна из отличительных черт Абхазского княжества заключалась в том, что после присоединения к России оно не утратило государственности и суверенного контроля над своей территорией. С 1810 по 1864 г. на территории Абхазского княжества сохранялось “автономное управление”, просуществовавшее дольше других на Кавказе. С 1864 по 1917 г. Абхазия (“Сухумский военный отдел”, “Сухумский округ”) была подчинена царской администрации на Кавказе.

После распада в XIII в. “царства абхазов и картвелов” “общегрузинское единство” проявило себя лишь в ХХ в. Грузия в границах Грузинской ССР — результат усилий российских и советских администраторов, распространивших этот русифицированный вариант ирано-тюркского названия Гюрджистан (“страна волков”), охватывавшего еще в начале XIX в. только район Тифлиса, на территорию множества самостоятельных царств и княжеств (Картлия, Кахетия, Имеретия, Мегрелия и т.д.), сначала объединенных в Тифлисскую и Кутаисскую губернии и лишь после Октябрьской революции, наконец, переименованных в Грузию.

Первый раз это произошло с помощью германских штыков в 1918 г., когда и Абхазия, и район Сочи — Туапсе как “исконные грузинские земли” были силой оружия включены в Грузинскую Демократическую Республику.

В 1920 г. при заключении мирного договора с РСФСР Грузинская Демократическая Республика, возникновение которой зафиксировал “Акт независимости Грузии”, обнародованный 26 мая 1918 г. в г.Тифлисе (Тбилиси), попыталась включить Абхазию в состав своей государственной территории. Ст. 3 этого договора восстанавливалась территория Абхазии и определялась ее граница по реке Псоу. Позднее в ходе гражданской войны граница Абхазии с Россией отодвинулась от реки Псоу, и Пиленковская волость вошла в состав РСФСР. В 1922 г. ЦИК и СНК Абхазии ходатайствовали перед Правительством РСФСР о восстановлении границы. 30 августа 1925 г. ЦИК СССР принял решение о включении Пиленковской волости в состав Абхазии, но только в 1929 г. район Гантиади (ныне Цандрипш) и Ермоловка (затем Леселидзе, ныне Гечрипш) были приобщены к территории Абхазии, и тем самым сформировалась административная граница современной России с Абхазией.

Грузинская Демократическая Республика перестала существовать в феврале 1921 г., вместо нее 18 февраля 1921 г. Революционный комитет Грузии в своем воззвании провозгласил Грузию Советской Социалистической Республикой. 31 марта 1921 г. Абхазия была провозглашена независимой республикой: “независимой”, ибо около года была независима как от Советской России, так и от Советской Грузии. Ревком ССР Грузии 21 мая 1921 г. издал декларацию о независимости ССР Абхазии. Однако в декабре 1921 г. Абхазия под давлением Кавбюро РКП(б), принявшего постановление: “1. Считать экономически и политически нецелесообразным существование независимой Абхазии. 2. Предложить тов. Эшба представить окончательное заключение о вхождении Абхазии в состав федерации Грузии на договорных началах или на началах а