THORN; Тысячелетнее царство Христово

Конечное торжество Бога, Мессии и мессианского Царства Божия предначертано во многих пророческих Писаниях Ветхого и Нового Завета. При этом о событиях, предваряющих и начинающих эсхатологическую мессианскую эру, зачастую говорится как о некоей хронологической последовательности. Например:

²² Как в Адаме все умирают, так во Христе все оживут, ²³ каждый в своем порядке: первенец Христос, потом Христовы, в пришествие Его. ²⁴ А затем конец, когда Он предаст Царство Богу и Отцу, когда упразднит всякое начальство и всякую власть и силу. ²⁵ Ибо Ему надлежит царствовать, доколе низложит всех врагов под ноги Свои. ²⁶ Последний же враг истребится – смерть, ²⁷ потому что все покорил под ноги Его. Когда же сказано, что Ему все покорено, то ясно, что кроме Того, Который покорил Ему все. ²⁸ Когда же все покорит Ему, тогда и Сам Сын покорится Покорившему все Ему, да будет Бог все во всем (1 Кор. 15, 22-28).

Такая последовательность не может быть понята линейно-хронологически – она «заостряет» окончательность и полноту Христовой победы.

Описание тысячелетнего Царства Христова в Откр. 20также следует понимать не как указание на определенное царствование в истории, длящееся в течение тысячи лет, а как «способ выражения уверенности, что эсхатологические ожидания непременно сбудутся»[1146]. Но и в глубокой древности, и в позднейшие времена упоминания о тысячелетнем царствовании в Откр. 20, 2-7постоянно порождали буквальные толкования, т.е. имеющие в виду царствование Христа в этой истории. Так, признаки хилиастических (хилиазм – от греч. xi/lia, «тысяча») воззрений можно найти уже у Папия Иерапольского, св. Иустина Философа (II век). Хилиастическое учение проповедовал ересиарх IV века Аполлинарий Лаодикийский, в том числе и за это осужденный на III Вселенском соборе в Ефесе (впрочем, его произведения на эту тему не сохранились). Позднее не переставали возникать разнообразные варианты хилиастических учений, составляющие часть вероучительной системы тех или иных сект (адвентистов седьмого дня, мормонов, свидетелей Иеговы и т.п.)[1147].

Видение Нового Иерусалима (21–22)

Заключительные главы Откр. очень величественны. Их можно читать просто для удовольствия, наслаждаясь поэзией и богословской глубиной:

¹⁰ И вознес меня в духе на великую и высокую гору, и показал мне великий город, святый Иерусалим, который нисходил с неба от Бога. ¹¹ Он имеет славу Божию. Светило его подобно драгоценнейшему камню, как бы камню яспису кристалловидному. ¹² Он имеет большую и высокую стену, имеет двенадцать ворот и на них двенадцать Ангелов; на воротах написаны имена двенадцати колен сынов Израилевых: ¹³ с востока трое ворот, с севера трое ворот, с юга трое ворот, с запада трое ворот. ¹⁴ Стена города имеет двенадцать оснований, и на них имена двенадцати Апостолов Агнца. ¹⁵ Говоривший со мною имел золотую трость для измерения города и ворот его и стены его. ¹⁶ Город расположен четвероугольником, и длина его такая же, как и широта. И измерил он город тростью на двенадцать тысяч стадий; длина и широта и высота его равны. ¹⁷ И стену его измерил во сто сорок четыре локтя, мерою человеческою, какова мера и Ангела. ¹⁸ Стена его построена из ясписа, а город был чистое золото, подобен чистому стеклу. ¹⁹ Основания стены города украшены всякими драгоценными камнями: основание первое яспис, второе сапфир, третье халкидон, четвертое смарагд, ²⁰ пятое сардоникс, шестое сердолик, седьмое хризолит, восьмое вирилл, девятое топаз, десятое хризопрас, одиннадцатое гиацинт, двенадцатое аметист. ²¹ А двенадцать ворот – двенадцать жемчужин: каждые ворота были из одной жемчужины. Улица города – чистое золото, как прозрачное стекло. ²² Храма же я не видел в нем, ибо Господь Бог Вседержитель – храм его, и Агнец. ²³ И город не имеет нужды ни в солнце, ни в луне для освещения своего, ибо слава Божия осветила его, и светильник его – Агнец... (Откр. 21, 10-23).

Если вся книга Откр. до предела насыщена ветхозаветными аллюзиями, то особенно это относится к описанию Небесного Иерусалима.

«В конце долгого библейского пути это может быть своего рода хорошим тестом на знание Писания! Множество параллельных мест, которые указываются в Библии, может удивить!»[1148]

И все же можно выделить по крайней мере два библейских места, имеющие главное значение для понимания этих глав. Это описания рая и первозданного творения (где произошло грехопадение, в Быт. 2–3), и пророческие описания будущего творения, воссозданного в первозданной красоте (в Ис., в частности, в заключительных главах 60–66).

Уже внутри Ветхого Завета эти описания четко обозначили два полюса, задающих движение библейской истории. Первые главы Библии (особенно Быт. 2–3) говорят об изначальных божественных намерениях и целях относительно творения. Пророческие прозрения в Ис. – об ожидании непременного исполнения этих намерений в эсхатологическом будущем, несмотря на грехопадение, трудный и долгий исторический путь.

Это не ностальгия по потерянному золотому веку, а надежда на грядущее. Если описания рая в Быт. 2более-менее памятны (или их легко найти), то из Ис. следует обратить внимание, например, на такие строки:

¹⁷ Ибо вот, Я творю новое небо и новую землю, и прежние уже не будут воспоминаемы и не придут на сердце. ¹⁸ А вы будете веселиться и радоваться вовеки о том, что Я творю: ибо вот, Я творю Иерусалим веселием и народ его радостью. ¹⁹ И буду радоваться о Иерусалиме и веселиться о народе Моем; и не услышится в нем более голос плача и голос вопля (Ис. 65, 17-19; ср. 66, 22).

¹⁸ Не слышно будет более насилия в земле твоей, опустошения и разорения – в пределах твоих; и будешь называть стены твои спасением и ворота твои – славою. ¹⁹ Не будет уже солнце служить тебе светом дневным, и сияние луны – светить тебе; но Господь будет тебе вечным светом, и Бог твой – славою твоею. ²⁰ Не зайдет уже солнце твое, и луна твоя не сокроется, ибо Господь будет для тебя вечным светом, и окончатся дни сетования твоего (Ис. 60, 18-20).

Описания в Откр. 21–22звучат как заключительные аккорды (кода) библейской «симфонии», воспевающей грядущую славу Нового, Небесного Иерусалима.

Новое творение напоминает первое:

¹ И показал мне чистую реку воды жизни, светлую, как кристалл, исходящую от престола Бога и Агнца. ² Среди улицы его, и по ту и по другую сторону реки, древо жизни, двенадцать раз приносящее плоды, дающее на каждый месяц плод свой; и листья дерева – для исцеления народов. ³ И ничего уже не будет проклятого; но престол Бога и Агнца будет в нем, и рабы Его будут служить Ему (Откр. 22, 1-3ё).

По сравнению с первоначальными библейскими описаниями некоторых вещей в нем нет: нет древа познания добра и зла, нет змия и греха, как нет и моря (Откр. 21, 1) – библейского символа богоборческих сил. Нет смерти, нет болезней, нет плача (ср. Ис. 25, 8; 35, 10).

Святой град Новый Иерусалим – это продолжение, исполнение или, лучше, преображение земной Церкви и всего творения (космоса). Это жилище Бога среди людей, как в виде надежды было высказано еще в 2 Цар. 7, 14; Ис. 7, 14; Иез. 37, 27; Лев. 26, 11-12, а главное, в Евангелии. Этот град есть невеста Агнца-Христа (см. Откр. 21, 2. 9; 22, 17), которая сияет Его светом (ср. Ис. 52, 1; 60, 1; 61, 10).

Обратим внимание, что в Новом Иерусалиме нет больше храма (см. Откр. 21, 22), так как Бог – везде и во всем, так же как нет и солнца (см. Откр. 21, 23; ср. Ис. 60, 19-20).

Описания Небесного Иерусалима в Откр. имеют большое церковно-т а инственное значение. Небесный Иерусалим в «предчувствии», в «предучастии» дан в Церкви в ее т а инственной жизни (в Таинствах). Это и цель, и уже данность.

«Побеждающему» (см. Откр. 2–3), т.е. сохраняющему верность Агнцу и Церкви, дается участие в Таинствах, и он «наследует все» (Откр. 21, 7). Здесь одновременно и земная Церковь, в которой мы живем, и Церковь, которую воссоздает и преображает Бог.

Это величайшее откровение и «не более чем» видение: то, что прикровенно происходит в ежедневной жизни Церкви, и то, к чему она идет. Точнее, к Кому она идет, Кого всегда ждет и Кого призывает в молитве, распространенной среди первых христиан:

Ей! Гряди, Господи Иисусе! (Откр. 22, 20; ср. маран-афа в 1 Кор. 16, 22)

«Ей!» – так в СП переведено еврейское «аминь», сохраненное в греческом тексте как a)mh/n и в большинстве переводов (например, в ЕК) также оставленное в оригинальной форме.

Это еще раз говорит о богослужении как о наиболее «родной» и изначальной среде жизни книги Откровения св. Иоанна. А если шире – как о том месте, где пересекаются и встречаются уже торжествующий Небесный Иерусалим и настоящая жизнь Церкви на ее пути к нему.