Не хочу подставлять спину

Подъехав к месту встречи, Захар заметил одиноко стоящую фигуру, освещенную уличным фонарем. Оставив машину в тени, из салона Захар выходить пока не спешил, – интуиция подсказывала ему, что здесь было что‑то не так. Во всяком случае, воздух был наэлектризован какой‑то опасностью. Но вот какой именно – Маркелов понять пока не мог. Следовало бы, конечно, подъехать поближе, внимательно всмотреться в эту одинокую фигуру. Где‑то рядом витала нешуточная опасность. Захар не мог ощутить ее материально, но совершенно точно знал, что где‑то на расстоянии трех десятков метров находится энергетический центр, который неприятно будоражил его сознание и заставлял волноваться. Установить точный источник опасности мешало боковое стекло, которое отражало большую часть лучей. Опустив стекло, Маркелов повернул лицо по направлению источника опасности.

Так оно и есть!

Ему не показалось. Сразу же за кустом на небольшой лавочке сидели двое мужчин и поглядывали в их сторону. Разумеется, они не могли видеть людей, сидящих в салоне, а следовательно, у Захара было преимущество.

Оставалось только выяснить, какую роль они играют: пришли с Валентином, чтобы прикрыть его в случае опасности, или явились для того, чтобы уничтожить контактера сразу же после сделки. А собственно, чего долго тянуть? Взял пакет с документами и пристрелил свидетеля.

– Пора! – решил Маркелов, взяв один пакет.

– Может быть, пойдем вместе? – осторожно предложил «бета».

Маркелов отрицательно покачал головой:

– Нет… Я должен идти один. Не люблю нарушать договоренностей. В общем, ты знаешь, что нужно делать, если со мной произойдет… какая‑нибудь неприятность, – мягко улыбнулся Маркелов.

Не дожидаясь ответа, он вышел из машины. Теперь он понимал, что именно ему не нравилось в поджидавшем его человеке, – тот не сидел на скамейке! А ведь до нее не более двух метров. Сел себе и дожидайся потихоньку, покуривая. Так нет же, мужчина стоял под самым фонарем, словно демонстрировал свое присутствие. Вот только вопрос, для кого он так старается? Уж не для тех ли людей, что наблюдали за ними в стороне? Заметив приближающегося Маркелова, он уверенно махнул рукой в знак приветствия. Вполне безобидный жест, но Маркелова передернуло от дурного предчувствия – ведь это могло быть знаком для тех, кто скрывался за кустами.

Маркелов сдержанно кивнул в ответ и слегка приподнял папку с документами, дескать, работа выполнена, осталось произвести расчет. Слегка повернувшись, Захар увидел, что двое мужчин как ни в чем не бывало продолжали сидеть на скамейке, демонстрируя полнейшее равнодушие.

«Неужели показалось? Неужели произошел какой‑то сбой в подкорке и я стал „видеть“ опасность там, где ее быть не должно!» Захар приближался к поджидавшему его Валентину. Сидевших мужчин он продолжал держать в секторе бокового зрения, готовый стрелять в ответ на малейшее их агрессивное движение. И тут в висках Маркелова застучали отбойные молотки, так бывало всегда в случае острой опасности. В тренированное подсознание сигнал об опасности поступал прежде, чем Захар успевал осмыслить ситуацию, а уж сигнал мгновенно отдавал команду телу, которое тотчас совершало единственно правильное из тысячи возможных вариантов действие. На периферии его бокового зрения качнулась ветка. Не ветер, это точно! В этом случае плавно колыхнулся бы весь куст, не оставив без движения даже самые дальние веточки. Это не могло быть животное, тогда шевеление произошло бы значительно ниже. И, пожалуй, куда энергичнее! Так аккуратно подгибать ветку способно было только единственное существо – человек. И делал он это для того, чтобы детальнее рассмотреть прохожего, а может, для того, чтобы получше прицелиться.

Маркелова мгновенно прошиб пот. Теперь он понимал, что мужчины, сидящие на скамейке, оказались в сквере совершенно случайно. И только нечистый их разберет, какого рожна им сидеть здесь безо всякой выпивки и баб! Опасность исходила совершенно с другой стороны. Она розовым облачком поднималась от основания куста, равномерно окутывала его и рассеивалась в самой вершине.

Возможно, невидимый неприятель уже наводил в его висок ствол и в предвкушении предстоящего выстрела затаил дыхание. Маркелов отчетливо осознавал, что время спрессовалось до таких ничтожных мгновений, что их не хватило бы на то, чтобы сделать вдох. Казалось, что умерли даже рефлексы, не однажды испытанные в боевой обстановке. И тут подсознание подкинуло ему единственно правильное решение – развернувшись, он сфокусировал взгляд прямо на ветке и тотчас заприметил немного выше ее крохотное светло‑серое пятнышко. Теперь он понимал, что это было лицо человека, укрывшегося за кустом. С такого расстояния заприметить наблюдателя обыкновенному человеку было невозможно, но Маркелов был волк, причем «альфа», с обостренным экстрасенсорным восприятием. Что для другого являлось недостижимым, для него было нормой. Экая невидаль – рассмотреть человека в биомагнитном излучении!

И уже в следующую секунду Маркелов понял, что наблюдатель не выстрелит. Слишком неожиданным показался маневр предполагаемой жертвы, и требовалось время на его разрешение. Кроме того, присутствовал еще один момент, который невозможно было сбрасывать со счетов, – между стрелком и потенциальной жертвой всегда устанавливается связь, которая приводит в движение какие‑то глубинные механизмы психики. Маркелов был убежден, что сейчас наблюдатель вслушивается в свои новые ощущения, пытаясь разобраться в них и осознать. В нем по‑прежнему присутствовала уверенность, что жертва слепа и находится под его полным контролем, хотя все уже было совсем не так.

Где‑то чуть выше центра пятна находятся глаза, место сосредоточения энергетического поля. Открытый взгляд – это всегда вызов. В то же время глаза – наиболее уязвимое место. Об этом знает каждый зверь, а Маркелов таковым сейчас и был! Ему потребовалась всего лишь тысячная доля секунды, чтобы представить, как лапа росомахи добирается до самого дна глазного яблока неприятеля. Еще столько же времени ушло на то, чтобы вообразить, как слизистые неприятные комки, скатившись по лацканам пиджака, падают на землю, собирая грязь. Захар не видел человека, спрятавшегося за кустами, но вдруг почувствовал, как внутри его будто бы ожил некий моторчик, который мгновенно заработал, легко входя в унисон с колебаниями нервной системы врага. Он сумел проникнуть в его информационное пространство, словно бы сделался его вторым «я». Маркелову тотчас открылась истина – в глаза наблюдателя ударила резкая боль, и тот, не справившись с неожиданной резью, выпустил пистолет, который тотчас упал в траву.

Энергия, выпущенная Маркеловым, плотно заблокировала нервную систему противника. Пройдет еще немало томительных секунд, чтобы тот вновь почувствовал себя прежним. А сейчас он не боец!

Время бы успокоиться почувствовать себя прежним. Отдышаться, наконец! Ведь враг побежден и не скоро опомнится, но Маркелова не оставляло ощущение, что в следующее мгновение его ожидает не меньшее испытание. Что‑то было не так. Окружающее пространство не представлялось ему более целостным, оно как бы было разодрано на два крупных куска. По месту разрыва источалась опасность с ядовитым запахом. Повернувшись лицом к месту разрыва, Маркелов увидел двух человек, одновременно вышедших из‑за кустов, и решительно шагнул в их сторону. Тело среагировало прежде, чем он успел подумать, – выхватив из‑за пояса пистолет, он тотчас с поворотом упал на спину. Обостренная интуиция уверяла его, что это был единственный способ выжить. И будто бы в подтверждение этому, у виска злобно вжикнул свинец, горячим дыханием обжигая кожу. Уже падая на спину, Захар стволом отыскал левую сторону груди врага и дважды надавил на курок. Первая пуля угодила в цель, а вот вторая, выпущенная всего лишь на мгновение позже, прошла выше головы.

Разбуженное подсознание продолжало работать в сверхусиленном режиме, выискивая опасность и мгновенно отдавая приказы телу с тренированными боевыми рефлексами. Слева от себя Маркелов почувствовал: будто бы лопнула нить, и через место разрыва заструился едкий дымок опасности, отравляя окружающее пространство. Мгновенно развернувшись, Захар успел заметить не только расположение кустов и отметить расстояние до них, но выделил даже все неровности и кочки, что могли бы укрыть его. А потом, не мешкая, перекатился вправо, зная, что с этой стороны есть небольшой кустарник, который поможет укрыться. Пуля второго стрелка прошла рядом, яростно цокнув об асфальт. А Маркелов, привстав на корточки, отправил свинец точно в голову врага.

Рваный контур мгновенно замкнулся, высекая в местах спаивания ослепительную искру. Не всякому дано увидеть подобное. Маркелов уже понимал, что опасность устранена. Несколько секунд он наслаждался покоем. А все‑таки до чего же приятная штука – жизнь! Ведь всего этого могло не быть. Органы чувств, обостренные до предела, еще не вошли в прежний режим и продолжали работать на полную мощность. Запах травы в этот момент показался ему невыносимо едким, с каким‑то приторным, почти тошнотворным запахом. Странно, что он не замечал этого прежде. Ах да, к нему же примешалась кровь! А где‑то далеко, возможно, на противоположной стороне Садового кольца, стрекотал сверчок.

Приближалось утро.

А это еще что такое? Маркелов вдохнул поглубже и почувствовал, что носоглотку слегка защипало. Так может пахнуть только страх. Человек, находившийся у кустов, давно убежал, а вот испускаемые им частицы страха, еще не сорванные пока порывами ветра, будто пушинки висели на ветках, источая зловоние.

Ну и пусть себе бежит!

Где‑то здесь должен лежать пистолет. Маркелов никогда не искал запропастившуюся вещь, он просто шел к ней. Достаточно было настроиться на ее частоту, и ноги сами выводили его к объекту. А здесь и того проще – брошенный пистолет источал такой «аромат» оружейного масла, что его можно было почувствовать за версту. Сделав несколько шагов, Маркелов наклонился и безошибочно выудил из высокой травы ствол. «Вальтер»… Славная игрушка, последняя модель. Но к такой вещице следовало иметь и недюжинный характер. Сильное оружие предпочитает решительных, а потому всегда покидает слабого хозяина. Аксиома! Сунув пистолет за пояс, Маркелов повернулся к парочке, сидящей на скамейке. Они неподвижно, широко раскрыв рты, смотрели на него с восхищением, замешанным на самом обыкновенном страхе. Видать, и в самом деле голубки.

Странное дело, но Валентин продолжал стоять на том же самом месте, похоже, он даже не шелохнулся. Врос в землю, будто древний камень. Папка с документами лежала на асфальтовой дорожке. Уже падая, Маркелов специально швырнул ее именно туда, поступая в силу необходимости, – за ней можно было наблюдать периферическим зрением. Брошенная, но не забытая, она лежала на прежнем месте, рядом с мусорной урной. Желающих покуситься на нее не обнаруживалось. Легко наклонившись, Маркелов поднял папку и неторопливо подошел к Валентину.

Протянув документы, он сказал:

– Вот, возьми… Это то, что ты просил.

Глаза Валентина слегка расширены, но самую малость. Где‑то внутри подкорки засел страх, который дергал его за нервы, заставляя непроизвольно подрагивать мышцы лица.

– Хорошо, – Валентин, чуть помедлив, взял папку.

Затем осмотрел упаковку – все ли на месте. Даже улыбнулся. Правда, получилось у него это очень коряво, просто правый уголок губ поднялся да и застыл. Теперь он выглядел эдаким бодрячком, встретившим на узкой тропинке кровожадного маньяка. Маркелов был уверен, что и с ответом он помедлил только потому, что опасался своим неестественно хриплым голосом выдать невеселое состояние.

– Пойдем быстрее, – Маркелов потянул его за рукав, выводя из оцепенения. – Сейчас здесь будут менты!

Уже выходя из сквера, Захар заметил, что скамейка опустела, голубки уже улетели. И, видно, в безопасном отдалении, перебивая друг друга, делились пережитым. Ну не убивать же их, в конце концов! Где‑то за последним рядом деревьев мелькнула тень – «бета» стоял на страже.

Главное – не бежать: спешащий человек всегда привлекает к себе повышенное внимание, а потому Маркелов шел неторопливо, слегка усталой походкой. На первый взгляд обыкновенный работяга, – отпахал себе смену и топает до хаты. Они отошли уже далеко, когда в отдалении взвыла милицейская сирена.

– Так ты кто… медвежатник? – повернулся Валентин к Маркелову.

Захар невольно усмехнулся:

– А что, у тебя имеются какие‑то претензии к качеству проделанной мной работы?

– Хм… Здесь как раз все в порядке. Работа выполнена на отлично. Знаешь, Клещ, меня как раз это и настораживает.

– Нельзя ли поконкретнее? – несколько раздраженно спросил Маркелов.

– Ни один медвежатник не сумел бы так легко переиграть профессионалов. Ты вот что скажи мне, ты, часом, не из разведки?

Рано Валентина списывать со счетов. Не тот тип! Такие бодаются до последнего.

– А я‑то думал, что ты действительно все обо мне знаешь, – сохранял спокойствие Маркелов.

– И что же я должен знать о тебе?

Они шли по улице бок о бок, едва не задевая друг друга локтями. Внешне вполне миролюбивая картина. Да и как может быть иначе при разговоре двух приятелей?

– Проходил срочную, остались кое‑какие навыки, да и зона многому учит, – сказал Захар.

Валентин кивнул:

– Тогда это многое объясняет.

Маркелову даже показалось, что он услышал в его голосе вздох облегчения.

– А что за типы хотели тебя убить?

– Если бы я знал! – искренне ответил Захар. – Возможно, перепутали с кем‑нибудь. Ты мне ничего не хочешь передать?

Вытащив из кармана конверт, Валентин протянул его Маркелову.

– Вот это остаток… Гуляйте, молодой человек!

Не поднимая головы, Маркелов почувствовал, что в этот самый момент Валентин усиленно разглядывает его. Ему интересно было знать, как Захар поведет себя. Наверняка пытается отыскать в его глазах алчный блеск, хочет увидеть судорожное движение кадыка или что‑нибудь похожее. Стараясь сохранять спокойствие, Маркелов слегка улыбнулся. Не дождетесь, милостивый государь! Уж сотней косых меня не пронять!

– Расходимся?

– Ты первый, – невесело предложил Валентин, буравя Захара глазами. – Я еще постою.

– Отчего так?

– Не хочу подставлять спину, – прозвучал серьезный ответ.