Глава 7. Свою угрозу Бранка осуществила в тот же вечер

Свою угрозу Бранка осуществила в тот же вечер. Но разговор повела в привычной для себя «светской» манере, начав издалека и постепенно подготавливая главный удар.

– Здравствуй, – поприветствовала она Изабел вполне нейтральным тоном, набрав ее номер телефона. – Как поживаешь?

– Бранка, ты что ли? – узнала ее голос Изабел. – Вот уж кого не ожидала услышать! Чем обязана?

– Да мало ли чем ты мне обязана! Разве все перечислишь? Я не затем звоню.

– А зачем? – холодно спросила Изабел.

– Так, по старой памяти. Можно сказать, от скуки. Я ведь теперь живу скучно – не то что ты! У тебя, наверно, даже нет времени, чтобы вечером посмотреть телевизор? А я развлекаюсь с его помощью даже днем…

– У меня нет времени также и на пустые телефонные разговоры! – грубо оборвала Бранку Изабел. – Говори прямо, что тебе от меня понадобилось?

– Да ничего особенного. Просто захотелось немного поболтать с тобой на разные женские темы – как в старые добрые времена.

– Оставь свои штучки, Бранка! – рассердилась Изабел. – Я тебя слишком хорошо знаю, чтобы поверить в эту ерунду. Ты можешь обойтись без преамбулы и сказать наконец зачем звонишь.

– Да в общем, могу, – прикинулась овечкой Бранка, а на самом деле приготовилась к главному беспощадному прыжку. – Я тут вчера днем смотрела телевизор и вспомнила тебя.

– Меня сейчас едва ли не каждый день показывают по телевизору, – высокомерно произнесла Изабел. – И если я буду всякий раз обсуждать это по телефону со своими прежними, давно забытыми знакомыми, то у меня не останется времени для дела.

– Но меня‑то ты еще, слава Богу, Не забыла, – поддела ее Бранка. – Сразу по голосу узнала. Спасибо! И я о тебе тоже вспомнила вчера…

– Ты повторяешься. Я это уже слышала, – раздраженно бросила Изабел, но Бранка продолжила как ни в чем не бывало:

– А ты дослушай до конца. Ей‑богу, это очень интересно! Представляешь, смотрю я от нечего делать передачу о животных и вдруг слышу потрясающую историю! Оказывается, в Европе водится одна очень забавная птица – кукушка. Ну, это у нее такое смешное название.

– Бранка, хватит молоть всякую чепуху! – вышла из терпения Изабел. – Если тебе и впрямь нечего сказать, то – будь здорова! Чао!

– Нет, подожди еще секундочку! Я как раз дошла до самого главного. Дело в том, что эта птица – в точности ты!

– Бред какой‑то! – откомментировала заявление Бранки Изабел, но трубку все же не положила.

– А тебе ничего не известно о повадках этой самой кукушки?

– Нет. И я не нуждаюсь в подобных знаниях, если быть откровенной.

– А зря. Эта кукушка – твоя родная сестра! – ликуя произнесла Бранка. – Она несет яйца и подбрасывает их в гнезда к птицам другой породы, чтобы те высиживали и выкармливали ее птенцов! А сама порхает в свое удовольствие и, как видишь, ее даже по телевизору показывают!

У Изабел от такого удара подкосились ноги, она медленно опустилась в стоявшее поблизости кресло.

Ярость, охватившая ее, огнем обожгла все тело. А вдобавок Изабел почувствовала нестерпимую боль где‑то внизу живота, которая стремительно поднялась к горлу и застряла там тяжким удушьем.

– Эй, ты чего замолкла? – окликнула ее Бранка. – Переживаешь услышанное?.. Или связь прервалась?.. Алло! Алло!..

Изабел продолжала держать трубку возле уха, но не могла ничего ответить Бранке. Даже обругать ее или сказать, что та несет бред, не могла!

Бранка же решила, что связь и вправду прервалась, а потому нажала кнопку и стала заново набирать номер Изабел.

А та догадалась, что Бранка ей сейчас перезвонит, но обрадовалась и такой короткой передышке. Боль, внезапно возникнув, так же внезапно отступила, позволив Изабел перевести дух.

Эта странная пронизывающая боль напугала ее не меньше, чем недвусмысленный намек Бранки. Такой боли и такого удушья Изабел не испытывала с момента родов. Неужели это Бранка своим упоминанием о детях так всколыхнула прошлое, что оно отозвалось давним нестерпимым ощущением? Вот дрянь! Что‑то разнюхала и – ударила! Хорошо хоть сделала это по телефону и не смогла увидеть Изабелл в таком ужасном состоянии. Что же ей нужно? Попытается прибегнуть к шантажу? Вероятнее всего! Но пусть только попробует заикнуться насчет денег!..

Прозвучавший звонок прервал мысли Изабел. Взяв трубку, она, не дав Бранке вымолвить и слова, набросилась на нее:

– Это опять ты? Перестань хулиганить! Несешь всякую чушь, потом бросаешь трубку, а я должна тратить на тебя свое время?

Бранка хотела сказать что‑то о внезапно прерванной связи, но оскорбительный тон Изабел задел ее за живое, и она вместо оправданий тоже пошла в наступление:

– Не вали с больной головы на здоровую! Это ты отключилась, когда услышала про кукушку! Ведь тебе сразу стало ясно, к чему я вспомнила ту бездушную и зловредную птицу? Так ведь?

– Да, мне стало ясно, что ты спятила, и твое место – в психушке! – не осталась в долгу Изабел.

– А твое – в тюрьме! – пошла еще дальше Бранка. – Ты подбросила своих детей чужим людям и должна за это понести наказание. Учти, я выведу тебя на чистую воду!

– Каких детей? О чем ты говоришь?!

– Не надо делать из меня дурочку. Я все знаю! Ты родила близнецов – мальчика и девочку, но решила избавиться от них и подбросила несчастных малюток невесть кому!

– И откуда же у тебя такие сведения, позволь узнать? – перешла на более сдержанный тон Изабел.

– От верблюда! – был ей ответ.

– Я так и думала! – рассмеялась Изабел. – Ты одурела от безделья и решила по‑дурацки похулиганить.

– Нет, я подам на тебя в суд! – закричала Бранка. – Пусть все узнают, как ты расправилась с несчастными младенцами!

– Тебя и в суде сочтут сумасшедшей.

– Нет, у меня есть доказательства! – заявила Бранка, беззастенчиво блефуя.

– Так может, ты сначала предъявишь их мне? – язвительно спросила Изабел, но Бранка ухватилась за эту пока единственную ниточку в их разговоре, способную привести к желанному результату.

– О, наконец ты заговорила по‑деловому! – произнесла она одобрительно. – Эти доказательства стоят дорого, но я готова их тебе представить, если мы сговоримся о приличной сумме.

– Я не сомневалась, что тебе вздумалось меня пошантажировать, – спокойно произнесла Изабел. – Это очень печально. По‑моему, ты деградируешь, Бранка!

– Так ты предпочитаешь огласку? – пропустила та оскорбление мимо ушей. – Учти, если дело дойдет до скандала, ты потеряешь гораздо больше, чем смогла бы отдать мне – за молчание.

– Мне нечего скрывать и не за что платить тебе деньги, – твердо ответила Изабел. – А бред выжившей из ума склочницы никто не станет воспринимать всерьез.

– Ладно, – угрожающе промолвила Бранка. – А что ты скажешь, если в суд обращусь не я, а Сейшас? Он ведь – отец твоих детей, у него есть право призвать тебя к ответу!

Изабел поняла наконец, откуда что идет. Если Бранка спелась с Сейшасом, то ей, конечно же, известно о рождении детей, и отпираться тут бессмысленно. А вот поставить нахалку на место, чтобы ей впредь не повадно было совать нос в чужие дела, да еще и прибегать к шантажу, – просто необходимо!

В следующее мгновение Изабел напрягла весь свой мощный аналитический аппарат, который Атилиу и Бранка не раз сравнивали с компьютером, и – смелое, неординарное решение было найдено!

– Упомянув о Сейшасе, ты затронула очень болезненную тему, – сказала Изабел Бранке. – С этим человеком у меня связано много тяжелых воспоминаний. Я пыталась вычеркнуть его из памяти, но недавно он объявился здесь со своими кощунственными притязаниями.

– Кощунственно поступила ты, избавившись от собственных детей! – ввернула к месту Бранка.

– Да что ты можешь знать о моем горе?! – воскликнула Изабел, окончательно войдя в образ невинной жертвы. – Я родила этих детей в страшных муках и сразу же их потеряла. Они оба умерли. Я даже не успела познать радость материнства.

– Однако ты слишком быстро оправилась от этой утраты, – ехидно заметила Бранка. – Судя по фотографиям в светской хронике, на страдалицу ты не похожа.

– Да, я не собиралась ни перед кем демонстрировать своего несчастья, – подтвердила Изабел. – Ушла с головой в работу и добилась немалых успехов.

– Ну, на ворованные миллионы это было сделать нетрудно!

– К миллионам надо еще иметь голову, – ответила на этот выпад Изабел. – Ты же вот не сумела удержать в своих руках то богатство, которое у тебя было. И сейчас ведешь себя крайне глупо, требуя с меня деньги. Запомни: у тебя нет никаких шансов!

– Зато у меня есть все шансы засадить тебя за решетку! – прибегла к прежней угрозе Бранка. – Сейшасу известно, что твои дети не умерли, а ты сама их бросила!

– Это подлая клевета, и я не намерена ее спускать ни Сейшасу, ни тебе, – заявила Изабел. – Пока вы только угрожаете мне и распускаете слухи, я сама заявлю в полицию и потребую детального расследования!

– Ты блефуешь, Изабел! Это же не в твоих интересах! – не сумела скрыть своей растерянности Бранка.

– Ошибаешься! Никто так не заинтересован в установлении истины, как я. Если меня действительно жестоко обманули в клинике, украли моих детей, то в результате этого расследования я смогу вернуть их себе и обрести наконец счастье материнства. А если ты и Сейшас вздумали поиздеваться надо мной и нажиться на моем горе, то не я, а вы окажетесь в тюрьме – за шантаж и клевету!

Бранка, не ожидавшая такого поворота в ею же затеянной беседе, не на шутку испугалась. Ведь говорили ей Сейшас и Атилиу: Изабел опасна, не суйся к ней, не имея на руках веских улик! А она, Бранка, по глупости и своеволию подставила не только себя, но и Сейшаса! Что теперь делать?!

Ответ на свой отчаянный вопрос она услышала из уст Изабел:

– Жди вызова в полицию! Полагаю, тебя пригласят туда в ближайшие дни.

Поставив эту победную точку в затянувшемся телефонном разговоре, Изабел расхохоталась. Больше ей Бранка не перезвонит! Сейчас она скорее всего уже набирает номер Сейшаса, чтобы предупредить его о нависшей угрозе. Сегодня ночью им обоим будет не до сна, а завтра, надо полагать, Сейшас нанесет Изабел визит и попытается замять всю эту дурацкую историю. Изабел же покуражится над ним в свое удовольствие и отпустит его с миром, посоветовав никогда впредь не вставать у нее на пути.

В то время как Изабел торжествовала, а Бранка проклинала себя за глупость и даже не решалась позвонить Сейшасу, Элена и Атилиу обсуждали тайну потерянных близнецов и значительно приблизились к ее разгадке.

Вернувшись домой с дня рождения Анжелы, Атилиу пересказал жене все, что услышал накануне от Сейшаса.

Элене версия Сейшаса тоже показалась вполне правдоподобной, и ее охватил ужас. Неужели Эдуарда и впрямь воспитывает дочку Изабел? Что будет, когда это откроется? Сейшас обещал не отбирать детей у их теперешних родителей. А как поведет себя Изабел?

– Боюсь, она может преподнести нам какой‑нибудь очень неприятный сюрприз, – высказала свои опасения Элена. – Вдруг ей придет в голову обвинить Эдуарду и Марселу в том, что они будто бы украли у нее девочку?

– Но есть же множество свидетелей, которые подтвердят, как была найдена Анжела, – возразил Атилиу.

– Изабел может сказать, что это была всего лишь инсценировка. Украли девочку, тайком привезли ее в Ангру, а потом якобы и обнаружили – при свидетелях.

– Нет, это в тебе говорит страх. Изабел не настолько глупа. Она не пойдет на голословное обвинение, которое нельзя подкрепить фактами.

– А факт, как говорится, налицо, – печально промолвила Элена. – Анжела живет в семье Марселу и Эдуарды! И как она туда попала – уже не имеет значения. Изабел потребует генетической экспертизы, докажет свое родство и – хотя бы из вредности – заберет Анжелу себе.

– Что значит «заберет»? – возмутился Атилиу. – Это суд будет решать, кому оставить ребенка! Все знают, что Эдуарда приютила у себя беспомощного младенца, выброшенного на улицу, и вырастила Анжелу как свою родную дочку. А Изабел еще надо объясняться перед судьями, при каких обстоятельствах у нее пропала девочка. Может, это она сама подбросила нам Анжелу!

– Неужели Изабел на такое способна? – усомнилась Элена.

– А почему она до сих пор не искала свою дочь? Тебе не кажется это странным? Ясно, почему не искала сына: Сезар мог убедить ее в том, что мальчик умер. Но, по утверждению того же Сезара, Изабел выписалась из клиники вместе с дочерью! Значит, девочка исчезла потом, когда Изабел уже была вполне здоровой. Любая мать на ее месте забила бы тревогу, подняла бы на ноги полицию…

– Может, она именно так и поступила, – высказала предположение Элена. – Мы ведь ничего не знаем. К тому же все это происходило в Аргентине, а девочку кто‑то увез в Бразилию, вот ее там и не нашли.

– Ты не права: кое‑что мы все‑таки знаем. У нас есть свидетельства Изабел и Сезара, которые совпадают только в отношении мальчика. А что касается девочки, то тут – явный разнобой. Изабел утверждает, что она была очень больна, когда умерла девочка, и потому не смогла ее похоронить. И даже свидетельства о смерти не получила, что особенно выглядит странным.

– Но, по словам Сейшаса, Изабел вообще не хотела рожать этих детей. Так что для нее это свидетельство! Нет, я думаю, что если бы Изабел сама отдала кому‑то девочку, то как раз в этом случае она бы и позаботилась о соответствующем документе. Свидетельство о смерти ей бы очень пригодилось! Тогда никто не смог бы ее ни в чем заподозрить.

– А может, ей не удалось купить еще одно свидетельство о смерти? – предположил Атилиу. – Это же непросто делается! Не всякий человек может взять на себя такую ответственность.

– Признайся, ты сейчас подумал о Сезаре? – спросила Элена. – Он взял на себя ответственность и подписал заключение о смерти мальчика, которого решил усыновить?

– С Сезаром мы поговорим после операции Луисинью. Тогда все и выясним, – сказал Атилиу. – По крайней мере история с мальчиком более или менее понятна: Сезар в то время был в Аргентине, Изабел рожала у него в клинике, и мальчик каким‑то образом попал к нему. А вот как девочка очутилась в Бразилии, да еще и в Ангре? Такое впечатление, будто кто‑то специально привез ее оттуда для Марселу и Эдуарды. Причем не оставил девочку возле их городской квартиры, а потащил ее вслед за ними в Ангру! И узнал, куда они поехали, и дорогу туда нашел – не ошибся, положил дитя точно перед домом Моту!

– Ты хочешь сказать, что девочку подбросил кто‑то из близких знакомых Марселу и Эдуарды, прежде бывавших в Ангре?

– Я не утверждаю, но очень на то похоже.

– А почему этого не мог сделать кто‑нибудь из жителей Ангры?

– Мог, конечно, – согласился Атилиу. – Представим, что некто привез девочку из Аргентины в Бразилию. Вероятнее всего – самолетом, так как с грудным младенцем долго находиться в дороге трудно. Значит, самолет прилетел в Рио. И если бы тому человеку было все равно, куда пристроить ребенка, то он мог бы просто найти какой‑нибудь особняк побогаче и оставить там корзинку.

– А если он имел в виду конкретно Эдуарду и Марселу, – продолжила Элена, – то должен был еще выяснить, дома ли они и где их искать.

– Такую справку он мог получить у Веры – горничной Эдуарды.

– Да, в Ангре ее с нами не было, – вспомнила Элена.

– Но она и в Аргентину не ездила, насколько мне известно, а все время находилась в Рио, – заметил Атилиу.

– Постой, постой, я ошиблась! – всплеснула руками Элена. – Как раз Вера‑то и была в Ангре! Я спутала ее с Лизой. Вот Лиза точно в то время была в отпуске и куда‑то уезжала из Рио. А Вера помогала Эдуарде вместо няни.

– Значит, Вера вне подозрений. Так же, впрочем, как и вся прислуга, постоянно проживающая в Ангре, – заключил Атилиу. – А вот знать бы, где проводила свой отпуск Лиза! Уж не в Аргентине ли?

– Можно было бы спросить у Эдуарды, – сказала Элена, – но она удивится такому вопросу, и надо будет что‑то ей объяснять.

– А ты не знаешь, где сейчас эта Лиза?

– Она уволилась вскоре после появления Анжелы. Вышла замуж за Женезиу, который был садовником, а потом стал работать в фирме Милены. Эдуарда говорила мне, что они купили себе квартиру в хорошем районе, только я не запомнила в каком. Но мы можем узнать это у Милены.

– С Лизой нам надо обязательно встретиться! – решительно произнес Атилиу. – Я поначалу как‑то выпустил из виду, что она – давняя знакомая Изабел.

– Точно! – вспомнила Элена. – Эдуарда долго не могла найти няню для Марселинью, и Изабел порекомендовала ей Лизу!

– А я, когда еще бывал в доме Изабел, несколько раз встречался там с Лизой, – добавил Атилиу.

– У меня почти не осталось сомнений в том, что Анжелу Эдуарде и Марселу привезла Лиза, – сказала Элена. – Только надо ли нам все это ворошить?

Атилиу посмотрел на нее с укоризной, и Элена смутилась под его взглядом.

– Нет, я вовсе не хочу повторения того, через что мы с тобой уже однажды прошли, – виновато промолвила она. – Просто мне боязно за Эдуарду, за Анжелу…

– А мне больно за Сейшаса, – сказал Атилиу. – Если бы ты была рядом с ним, когда он увидел эти родинки у Анжелы и Луиса!..

– Да, я понимаю, ему сейчас очень трудно, – согласилась Элена. – Но может, мы сначала сами поговорим с Лизой? Вдруг эта идея окажется ложной? Так зачем понапрасну обнадеживать Сейшаса.

– Возможно, ты и права, – согласился Атилиу. – Давай отложим все до завтра и на свежую голову решим, как нам поступить.