Наука и техника в их историческом взаимодействии

Технические средства возникают и функционируют благодаря их опоре на научное знание, являются результатом научных разработок. «...Еще несколько десятилетий назад мир человека можно было...представить тремя взаимосвязанными элементами, - отмечает президент Римского клуба А. Печчеи. – Этими элементами были Природа, сам Человек и Общество. Теперь в человеческую систему властно вошел четвертый...элемент – основанная на науке Техника». По мнению А. Печчеи, «техника зиждется исключительно на науке и ее достижениях».

Между наукой и техникой с момента установления их практического взаимодействия возникает сложная и неоднозначная связь. Механическая расстановка их «по местам» в соответствии с прин­ципом «первичности-вторичности», хотя и говорит, с нашей точки зрения, в большей степени в пользу науки, не раскрывает всей глу­бины этой связи. В зависимости от занимаемой в данном вопросе позиции можно привести аргументы и доказательства как в пользу одной, так и в пользу противоположной стороны. Многие техниче­ские изобретения ставят перед наукой новые задачи, стимулируя ее развитие; это говорит об относительном приоритете техники в от­ношении науки - относительном, поскольку сами они (технические изобретения) являются результатом материализации каких-то предшествующих (эмпирических или научных) знаний, что отдает первенство уже науке. Известный фрагмент из письма Ф. Энгельса В. Боргиусу (1894 г.) вроде бы создает прецедент для выводов «в пользу» техники. Однако содержание его не столь однозначно, как оно трактуется в отечественной литературе. «Если...техника в значительной степени зависит от состояния науки, то в гораздо большей мере наука зависит от состояния ипотребностей техники, пишет Ф. Энгельс. – Если у общества появляется техническая потребность, то это продвигает науку вперед больше, чем десяток университетов. Вся гидростатика (Торричелли и т.д.) была вызвана к жизни потребностью регулировать горные потоки в Италии в XVI и XVII вв. Об электричестве мы узнали кое-что разумное только с тех пор, как была открыта его техническая применимость».

Но из этой выдержки вовсе не следует никакого приоритета техники. Здесь отмечается лишь некоторая стимуляция развития науки неудовлетворительными потребностями техники, что доказывает не ее историческое первенство, не ее приоритет, а прямо противоположное. «Техническая потребность» не может быть удовлетворена до тех пор, пока не появится научное обеспечение возможности ее реализации, пока искомое техническое средство не получит теоретического обоснования. То есть опять-таки наука выходит вперед, а техника следует за ней. Но даже если науке и предшествует техническая потребность, то это только лишь потребность, а не сама техника... Не техника идет впереди науки, «порождая» ее, а наука, получив «заказ» (в данном случае от техники), порождает технику. Но наука получает заказы далеко не от одной лишь техники. Было бы совершенно неверно полагать, будто если бы не существовало техники и ее потребностей, то не существовало бы и науки. Просто в этом случае в перечень ее проблем не входил бы ряд вопросов, решение которых послужило основанием для открытия каких то новых законов и закономерностей. Но если это законы естествознания, то они все равно рано или поздно были бы открыты даже при отсутствии стимула со стороны техники; если же это технические законы, то в них без соответствующих запросов вообще не было бы никакой необходимости. «Естественные науки создают свой мир, совершенно не помышляя о технике, - отмечает К.Ясперс. – Бывают естественнонаучные открытия чрезвычайного значения, которые, по крайней мере, вначале, а может быть, и вообще, остаются в техническом отношении безразличными»Если наука в XVIII в. достигает состояния, когда ее дальней­ший прогресс становится невозможным без вспомогательных тех­нических средств, то техника в XX в. достигает уровня, при кото­ром её совершенствование может быть обеспечено исключительно путем приложения к ней результатов науки.

Признавая «зависимость» науки от техники, под наукой следу­ет понимать не всю данную сферу деятельности, не науку как «со­циальный институт», а лишь ее определенные (выходящие на тех­нику и производство) «части»; в зависимости же сциентированной техники от науки техника предстает как целостная социальная сис­тема, олицетворяющая, прежде всего, соответствующий техноло­гический способ производства.

Производственная, промышленная техника, обеспечивающая и технологически выражающая социальный прогресс, поступатель­ное развитие общества, становится зависимой от науки и лишь в единстве с ней получает возможность выполнять свою социаль­ную роль (функцию). Институционализированная же наука, хотя и испытывает на себе влияние промышленной техники, сохраняет автономию лишь в областях, направленных собственно на оптими­зацию производственных (технических, технологических, экономических, организационных) параметров системы вступает в такое отношение с техникой производства, при котором последняя вы­полняет роль экспериментальной базы научного исследования.

В некоторых случаях научные исследования, связанные с решением конкретной технической задачи, могут перерастать в фундаментальные научные исследования, что может квалифицироваться как опосредованное влияние техники на науку. Так, конкретное изучение свойств металлов вылилось в кристаллографический ана­лиз более фундаментальной природы. Попытка достижения контролируемого термоядерного синтеза как источника энергии при­вела к необходимости фундаментального исследования природы плазмы. То есть здесь фундаментальные естественнонаучные исследования были предопределены практическими техническими проблемами и их решением.

Однако генеральным направлением взаимодействия науки и техники на современном этапе научно-технического прогресса яв­ляется все же влияние, исходящее не от техники на развитие науки, а наоборот.

Итак, до XV в, техника не могла «порождать» науку по той простой причине, что между ними не существовало практического взаимодействия. Наука XVII-XVIII вв., хотя и «функционирует во взаимосвязи со сферой материального производства» и предполагает не только теоретические, но и «прикладные аспекты», также не обнаруживает заметной зависимости от техники. Устойчивый и систематический характер связь между наукой и производством приобретает лишь с конца XIX в. и достигает своего апогея в XX в., в эпоху научно-технической революции, что выражается, прежде всего, в возникновении базирующихся на научных разработках но­вейших образцов орудийно-производственной техники. Теперь уже не изобретательский дух ремесленников-одиночек, а именно «нау­ка открывает перспективы для развития техники... становится глав­ным источником революционных изменений в технике... далеко опережает технику». Вбирая в себя научные достижения, техника «приобщает» науку к производству, превращает ее в важнейший производственный фактор, с чем связывается коренное, качествен­ное преобразование производительных сил общества и успешное развитие научно-технической революции.