Глава 9. Принцесса Илзе

— Колючка! Колючка, ты спишь?

Услышав хриплый голос Коэлина и мерный стук кремня о кресало, я открыла глаза, посмотрела в окно и мысленно взвыла: Застежка, самая яркая звезда Потерянного Ожерелья, все еще висела над крышей Южного Крыла. А, значит, до рассвета было еще ой как далеко…

— Колючка! Ты спишь? — снова повторил брат. И, не дождавшись ответа, похлопал меня по плечу.

Поняв, что поспать мне не удастся, я перевернулась на спину, подтянула одеяло к подбородку и елейным голоском пролепетала:

— Нет, ваше высочество! Как вы могли подумать? Ну, какой может быть сон за три часа до рассвета?

— Никакого… — зажигая очередной светильник, раздраженно буркнул брат. — Скажи, как ты можешь спать в полной темноте?

— Приблизительно так же, как и при свете… — съязвила я. — Главное, чтобы не мешали…

— Мне нужна твоя помощь… — пропустив мимо ушей очередную колкость, заявил он. — И чем быстрее — тем лучше…

— Рассказывай… — вздохнула я, почувствовав, что он все равно не отвяжется.

Коэлин закончил зажигать свечи на прикроватном столике, неторопливо подошел к подоконнику, и, забравшись на него с ногами, хмуро уставился в темноту:

— Мне кажется, что отец приказал мессиру Угтаку сделать все, чтобы моя рана заживала как можно дольше…

— Зачем это ему? — искренне удивилась я.

— Скорее всего потому, что ему надоели мои дуэли… — фыркнул брат. — Заставить меня не драться он не в состоянии. А вот замедлить мое выздоровление — может…

Я подложила под голову подушку, устроилась поудобнее и поинтересовалась:

— Что, рана все еще кровит?

— Нет… Но я до сих пор не могу нормально работать правой рукой! — он взмахнул воображаемым мечом и поморщился от боли. — Малейшее неловкое движение — и вот тут, в животе, словно что-то рвется…

— Может, ты слишком торопишься? — начала, было, я. И тут же замолчала, увидев, как перекосилось лицо брата.

— Тороплюсь? С той дуэли прошел почти год! Год — а я все еще слаб, как двухнедельный телок…

— Рана была очень серьезной… — вздохнула я. — Никто не верил, что ты выкарабкаешься…

— А я — выкарабкался! Всем назло… — злорадно хмыкнул он. А потом помрачнел: — Только вот выздороветь никак не могу. В общем, мне надо, чтобы ты расспросила Угтака. Желательно прямо сейчас…

— Ты куда-то торопишься?

— Да… Мне надо успеть встать на ноги, пока равсары еще во дворце…

— Кто? Равсары? — удивилась я.

— Ну, ты в своем Кошмаре совсем оторвалась от жизни… — посмотрев на меня, как на юродивую, буркнул брат. — Отец побратался с Равсарским Туром, одним из самых удачливых военных вождей горцев за последние лет пятьдесят…

— А ты, конечно же, хочешь скрестить с ним меч?

В глазах Коэлина полыхнуло фамильное бешенство:

— Он — животное! Огромное, неуправляемое, могучее… И опасное, как…

— …как веретенка… — поддакнула ему я. — Поэтому ты готов вцепиться ему в глотку… Зубами…

Коэлин с вызовом посмотрел на меня:

— Да! Готов!!!

— В глотку побратиму своего отца? — уточнила я.

— Да какой он побратим? Так… Очередная игрушка в политических играх… Расходный материал… — поморщился брат. — Уж кто-кто, а я знаю это совершенно точно…

Я недоверчиво посмотрела на него: как правило, Иарус Молниеносный посвящал в детали своих планов только непосредственных исполнителей.

— Отец сказал, что мне пора заняться делом… — увидев сомнение в моем взгляде, объяснил Коэлин: — Поэтому каждый день с рассвета и до обеда я изображаю его тень. И выслушиваю пространные объяснения мотивов того или иного решения…

— Все равно, ему это не понравится… — увидев, что он не лжет, вздохнула я. — Если ты убьешь его игрушку, то, тем самым, нарушишь какие-то планы…

— Да какие там планы? — скривился он. — Очередные поиски прохода через Ледяной хребет, и месть за испытанное унижение. Отец почему-то считает, что горцам тропы не нужны, поэтому они без особого труда доберутся до замка Красной Скалы…

— И что дальше? — внутренне окаменев, спросила я.

— Дальше — все, как обычно: удар в подбрюшье и торжество победителя…

— Да, но сами Утерсы, и воины их Правой Руки — это не тренировочные манекены на заднем дворе… — воскликнула я. — Они порубят равсаров еще на подходах к замку…

— Было бы кому рубить… — хохотнул Коэлин. — Отец всегда правильно выбирает время для атаки, а в настоящее время в замке Красной Скалы воинов почти нет.

— Как это?

— А вот так! Основная масса — в пограничных крепостях. Еще три десятка отправились вместе с Утерсом Неустрашимым в Арнорд, в королевский дворец. И приблизительно столько же мотается вместе с его сыном, Утерсом Законником, по югу Элиреи. Соответственно, жена и дочери графа Логирда практически беззащитны…

— Жена и дочери? — представив себе лица Камиллы, Айлинки и Лидии Утерс, глухо повторила я.

— Угу… — кивнул Коэлин.

— И ты хочешь помешать убийству беззащитных женщин? — зачем-то спросила я.

— Помешать? — брат непонимающе посмотрел на меня. — Да мне на них наплевать! Меня бесит Равсарский Баран! Когда я вижу его самодовольную рожу, у меня темнеет в глазах: здесь, в МОЕМ дворце, он чувствует себя королем!!!

— Может, стоит поработать еще и с ним? — осторожно поинтересовалась я.

— Нет!!! — взвыл брат. И тут же схватился за живот. — Я хочу честного боя…

— Честного? Ты не держал в руках меч почти год! Ты еле двигаешься! Ты его не…

— Я — один из лучших мечников Делирии! — гордо вскинув голову, заявил Коэлин. — И зарублю это вонючее… э-э-э… животное раньше, чем оно успеет понять, что я… э-э-э… атакую…

Увидев капельки пота, выступившие на его лице, я вдруг поняла, что передо мной — тот самый случай одержимости идеей, о котором мне рассказывали еще на первом году обучения. И попыталась проверить свой вывод:

— Может, стоит подождать, пока ты полностью восстановишься после ранения? Ведь если этот самый Тур стал побратимом отца, то он обязательно вернется в Свейрен…

— Ждать? Нет! Он должен умереть сейчас!! Немедленно!!! — в глазах Коэлина полыхнуло фамильное бешенство, а пальцы правой руки обхватили рукоять меча. — Эта тварь посмела посмотреть на меня с сожалением!!!

'Вот она, причина…' — подумала я, и вздохнула:

— Ладно. Что ты хочешь от меня?

— Я хочу, чтобы ты немедленно отправилась со мной к Угтаку! — потребовал он. — Если сделаешь все, как надо, и он поставит меня на ноги за два-три дня, то я…

— Что? — перебила его я. — Вытащишь меня из Кошмара?

— Я позволю тебе познать мужчину…

У меня отвалилась челюсть:

— Что?

— Я позволю тебе познать мужчину! — ухмыльнулся Коэлин. — Мало того, сам найду того, кто сможет держать язык за зубами. Ну, и сумеет тебя не обрюхатить…

Перед моим внутренним взором тут же возникла набившая оскомину картина — потная спина мэтра Джиэро, пыхтящего над Детоубийцей:

— А ты уверен, что мне это надо?

— Я — уверен… — усмехнулся Коэлин. — Это ты пока не понимаешь… Но спасибо скажешь. И не один раз… Ладно, давай, одевайся — договорим по дороге…

…Никаких инструкций по поводу замедления выздоровления Коэлина мессир Угтак не получал. Мало того, оказалось, что отец чуть ли не каждый день интересовался состоянием здоровья наследника престола. И периодически серчал. Что тут же сказывалось на состоянии спины придворного лекаря: для 'улучшения навыков целительства' отец 'прописывал' ему по два-три десятка плетей. Однако, несмотря на частые порки и угрозы закончить жизнь в руках палача, вылечить наследника престола мессир Угтак оказался не в состоянии — по его словам, меч барона Ярмелона перерезал какую-то 'важную жилу' в животе моего брата, и надежды на то, что эта самая 'жила' срастется сама собой, у него не было…

…Выслушав объяснения погруженного в состояние небытия лекаря, Коэлин помрачнел. А потом, не дослушав до конца ответ на очередной заданный вопрос, хмуро посмотрел на меня:

— Ладно. Заканчивай. С ним все понятно… И со мной — тоже… В общем, я буду думать…

— То есть я могу идти досыпать? — поинтересовалась я. И… вздрогнула, увидев, как изменилось выражение лица Коэлина.

— Нет! Выспишься как-нибудь потом… Идем к тебе! Живо!!!

…Эту пробежку по потайным ходам дворца я запомню на всю жизнь — путь, на который требовалось минут пятнадцать, мы пробежали за пять. При этом я разбила в кровь оба колена, ушибла пальцы на правой ноге, ободрала о выступ стены плечо и левое ухо, и с ног до головы изгваздалась в паутине и пыли. Впрочем, мой внешний вид интересовал брата меньше всего — ввалившись в мои покои, он снова взобрался на подоконник и уставился на меня, как кот на полевую мышь:

— Раз первым мечом королевства мне уже не стать, значит, мне нужно добиваться чего-то другого. Согласна?

Не понимая, к чему он клонит, я пожала плечами:

— Наверное…

— Цель, которой я должен добиваться, должна быть такой же высокой, как звание первого меча королевства, так?

— Положим…

— Единственная цель, которая подходит под эти описания — это завоевание всего Диенна…

— Этим довольно успешно занимается наш отец… — вспомнив про его прошлогоднюю неудачу с завоеванием Элиреи, криво усмехнулась я. — Вряд ли он захочет уступить тебе славу Завоевателя Вселенной…

— А у него нет выбора… — кровожадно усмехнулся мой братец. — У меня появилась новая цель. И добиться ее мне не помешает ни моя рана, ни его нежелание…

'И ведь правда не помешает…' — оценив его состояние, ужаснулась я. — 'А я в любом случае окажусь между молотом и наковальней…'

— Завоеватель — это не только личность, которая ведет в бой армию. Но и люди, которые за нею стоят… — мечтательно глядя в темноту, продолжил вещать Коэлин. — Соответственно, самая первая задача, которая перед нами стоит — это сделать их моими сторонниками… Что для тебя — раз плюнуть…

— Для меня?

Брат холодно посмотрел на меня:

— Я — единственный человек, который может дать тебе хоть какое-то будущее. Поэтому ты сделаешь все, что я скажу… Правда, сестричка?

— А как же Тур и его сочувствующий взгляд? — вместо ответа на весьма скользкий вопрос поинтересовалась я.

— Вождь жалкой кучки горцев, только и умеющих, что крутить хвосты своим овцам? Не смеши: когда моя армия придет в их селения, он будет ползать у моих ног, вымаливая жизнь себе и своим близким…