Глава 19 несчастливое решение

На следующий день Адачи, Орихаши, Ота и Котани-сэнсей отправились на завод. Дети в полном составе собрались на "базе", настроение у всех было хуже некуда. Похоже, ребята обсуждали что-то очень серьезное.

— Ну, партизаны, что носы повесили? Я тут вам гостинцы принес. — Адачи-сэнсей открыл коробку с тайкояки и поставил ее на середину, но никто из детей к угощению даже не притронулся.

— Я смотрю, дело совсем плохо. Видно, вам здорово вчера влетело. Ну, рассказывай, Исао, что случилось?

— Все пропало, — ответил тот, пожимая плечами.

— Что пропало?

— Чтобы починить клетку и грузовик, надо заплатить шестьдесят тысяч иен.

— Шестьдесят тысяч?

— Угу.

— Ничего себе цены!

— То, что я остался без карманных денег, это плевать. Но родители говорят, что им придется брать ссуду. Я не знаю, что делать.

— Понимаю, — очень серьезно сказал Адачи.

Котани-сэнсей вспомнила про конверт, который дети принесли ей после того, как ее квартиру обворовали, и ей стало очень стыдно.

— Мы тут сидели, думали, нельзя ли нам как-нибудь денег подзаработать. Но ничего не придумали. Столько денег так сразу не заработаешь, — удрученно продолжал Исао.

— Можно было бы попробовать в школе устроить благотворительный базар, но вы, братцы, действительно натворили дел, так что, думаю, с базаром ничего не выйдет, — задумчиво сказал Ота-сэнсей.

— Исао-тян, у меня скоро зарплата, наверное, я смогу хоть немного вам помочь, — сказала Котани-сэнсей. Адачи недовольно на нее покосился.

— Но-но, вот этого не надо. Я, например, и так кругом должник. Везде, где пью, — везде должен.

— Шестьдесят тысяч. Да-а, отличились вы, ребята. Как говорится, на войне и победившие проигрывают, — сказал Орихаши-сэнсей. Это было высказывание вполне в его стиле.

— Слушайте, жалко же тайкояки. Я их специально для вас купил. Давайте, лопайте, — сказал Адачи. — Вот если бы еще пару таких происшествий, как на колбасном заводе. Тэцудзо-тян в одиночку бы все и отработал, — добавил он. При этом вид у него был такой, будто он всерьез обдумывает этот вариант.

— Кажется, я кое-что придумал! воскликнул Орихаши-сэнсей. — Я тут у вас на заводе видел такие большие тележки-повозки. Давайте-ка мы их одолжим и поработаем немного старьевщиками. Старьевщики, между прочим, неплохо зарабатывают.

— Старьевщиками? — без особого энтузиазма переспросил Ота-сэнсей. — Ты издеваешься, что ли? Это же тяжелая физическая работа. И с чего ты взял, что они много зарабатывают?

— А чего? Давайте попробуем! Исао, ты ведь за что угодно возьмешься, правда? И вы, ребята, тоже. — Адачи от возбуждения звонко хлопнул себя по колену.

У детей засияли глаза.

— Ага! Я готов! — тут же приободрился Исао.

Еще через пару дней Адачи-сэнсей уладил все вопросы и провел необходимые переговоры. Главных проблем было две. Первая — родители детей, которые возражали против того, чтобы учителя собирали мусор. И вторая — профессиональные старьевщики, которые утверждали, что в этой ситуации нарушаются их права. Ценой неимоверных усилий Адачи удалось договориться и с теми, и с другими. Теперь оставалось только засучить рукава, насобирать старья и продать его по сдельной цене оптовикам.

— Вы что, серьезно пойдете мусор собирать? — недовольно спросил Ота-сэнсей.

— Не хочешь — не собирай. Мы и без тебя справимся, — ответил ему Адачи.

— Да хочу, хочу. Как тут не захочешь? — с отчаянием в голосе сказал Ота-сэнсей.

На следующий день, ближе к вечеру, четверо учителей появились на заводе в спортивных костюмах и соломенных шляпах — чтобы не обгореть на солнце. Дети уже собрались и ждали их у ворот. Выглядело это так, будто они собрались в поход.

— Смотрите, до чего вы меня довели. Я иду по домам собирать старье, — горько сказал Ота-сэнсей, все еще не в силах примириться с происходящим.

— Хватит ныть! Ты разве сам не говорил детям, что не бывает хороших и плохих профессий? — рявкнул на него Адачи.

Четыре тележки-повозки двинулись от ворот в разные стороны.

— Чур, не халтурить!

— Да вы сами не халтурьте!

Детей поделили на четыре группы по количеству учителей и тележек.

В группе с Котани-сэнсей оказались Джун, его сестричка Мисаэ и Тэцудзо. Котани-сэнсей и Джун тащили тележку за оглобли, а Мисаэ и Тэцудзо подталкивали ее сзади.

Рада радостно бегала вокруг. У нее на шее красовался новый ошейник с блестящим жетоном — несколько дней назад Котани-сэнсей сняла со счета в сберегательной кассе деньги и сделала песику подарок.

Поначалу Адачи, Ота и Орихаши предложили Котани-сэнсей присоединиться к кому-нибудь из них, но она отказалась. Ведь чем больше тележек, тем больше прибыль. Котани-сэнсей не забыла о копилках, которые подарили ей дети. А долг, как известно, платежом красен.

Попадавшиеся на улице люди с любопытством смотрели им вслед. Котани-сэнсей хоть и успела уже выйти замуж, была еще совсем юной и застенчивой и готова была провалиться сквозь землю от стыда. Она тянула тележку, не поднимая глаз от дороги.

— Сэнсей, если всю дорогу молчать, то никто ничего нам не вынесет, — сказал Джун.

— А что надо говорить?

Это был довольно глупый вопрос, но Котани-сэнсей никогда раньше не работала старьевщиком. Она вообще, пока не начала работать в школе, никогда никем не работала и ничего толком не знала.

— Старье бере-е-ем!

— Я, кажется, слышала что-то похожее в каком-то комедийном спектакле.

— Комедия здесь ни при чем. А кричать надо так: "Старье, несите старье! Газеты, тряпки, ненужные вещи!" Ну, или что-нибудь в этом роде.

— Джун-тян, у тебя так хорошо получается! Давай ты и покричишь, — хитро сказала Котани-сэнсей. Джун ничего не ответил, только вздохнул.

Тот энтузиазм, с которым учительница поначалу взялась за дело, куда-то улетучился. Она заметно приуныла.

— Джун-тян, что же нам делать?

— Сэнсей, вы что? Мы же вообще еще ничего не собрали. Ни одной вещи.

Вдруг прямо рядом с ними раздался женский голос:

— Сэнсей, это вы?

Котани-сэнсей обернулась на голос и увидела маму одного из своих учеников.

— Сэнсей, что это вы тут делаете?

Котани-сэнсей растерялась.

— Тетенька, у вас случайно нет старых журналов, ненужной одежды, тряпья, газет? — воспользовался моментом Джун.

— А, вы старье собираете? Ну и работа у вас, сэнсей. Прямо скажем, не из легких. Опять книжки для библиотеки покупаете?

— Ну… Как бы это…

Родительская ассоциация уже как-то раз устраивала сбор старья, чтобы увеличить школьную библиотеку.

— Я предупрежу соседей.

"Как же нам повезло!" — думала про себя Котани-сэнсей. Из трех домов им вынесли кучу старья: газеты, журналы, пустые бутылки.

Джун был ужасно рад. Он принялся помогать Мисаэ и Тэцудзо, которые молча увязывали газеты и журналы в пачки. Дети трудились, как пчелки.

— Джун-тян, давай-ка сюда безмен.

Они взвесили утиль. Потом, сверившись с прейскурантом, полученным от Адачи, рассчитали стоимость собранного старья, после чего Котани-сэнсей достала деньги, чтобы заплатить женщинам. Те посмотрели на нее с подозрением.

— Вы разве не на школьные нужды собираете?

Котани-сэнсей пришлось объяснить, что в этот раз они помогают не школе, а конкретным детям, у которых возникла серьезная финансовая проблема.

— Джун-тян, ты прав. Если мы будем стесняться, то ничего у нас не получится.

— Ага, — кивнул Джун.

— Но мне пришла в голову неплохая идея, давай-ка пройдемся по тем домам, где живут мои ученики. Смотри, мы обошли всего три дома, а нам вон сколько всего надавали.

Когда наступили сумерки, четыре отряда с тяжело нагруженными тележками вернулись на завод.

— Ого, Котани-сэнсей, я смотрю, вы тоже времени зря не теряли! — сказал Орихаши-сэнсей.

Лица у всех были перепачканные, но радостные. Первый день прошел удачно, и наверное поэтому никто не чувствовал усталости.

— Ужин уже готов, прошу к столу, — пригласила их в дом мама Широ.

— Да нам как-то неловко… — неожиданно смутился Адачи.

— Глупости, это же не только я готовила, мне все помогали. — Женщина улыбнулась. — Вон, дедушка Баку с самого утра тушил свою говядину. Так что не надо стесняться.

Дети принялись уписывать рисовые колобки с морской капустой и кунжутом. Для учителей было приготовлено холодное пиво. У Адачи настроение стало еще лучше.

— Как вы думаете, сколько нам заплатят за такую вот полную тележку? — спросил он у отца Широ.

— За вашу тысячи четыре, — ответил тот. — А за тележку Котани-сэнсей не меньше трех.

— Ну ничего себе! Это мы за каких-то три часа столько денег заработали? — От удивления Адачи перестал жевать. Глаза его округлились. — Все, увольняюсь из школы и иду работать старьевщиком.

— Да ну? — язвительно произнес Исао. — А что ж это вы молчали, когда у людей надо было старье просить?

— Замолкни! — поспешно сказал Адачи.

— Так значит, Адачи-сэнсей, и вы тоже… — сказал Ота и осекся. Выдал себя сам. Он-то думал, что он один такой стеснительный.

Такео, который работал вместе с Орихаши, хотел было что-то сказать, Но Орихаши тут же прикрыл ему рот рукой.

— Ага, значит, и Орихаши ничем не лучше, — ухмыльнулся Адачи.

— Эх, вы, — вдруг сказал Джун, — а еще мужчины. Вот Котани-сэнсей — другое дело. Знаете, как она громко кричала: "Старье бере-е-ем". Правда, Мисаэ? — И он незаметно наступил сестричке на ногу.

— Ага, — кивнула Мисаэ с безмятежным видом.

— Ну надо же! — Адачи, Ота и Орихаши восхищенно посмотрели на Котани-сэнсей.

— Как я мог так в вас ошибаться! — как заправский актер, воскликнул Ота и картинно схватился за голову.

Котани-сэнсей засмеялась. Потом посмотрела на Тэцудзо, сидящего рядом с Мисаэ, и оторопела. Тэцудзо тоже смеялся! Такой вот у них получился веселый ужин.

Но в жизни за светлой полосой следует темная.

Новость, услышанная на следующий день, подействовала на Котани-сэнсей как ушат холодной воды.

На большой перемене ее отозвал в сторону Адачи-сэнсей. Он был ужасно бледным. Таким Котани-сэнсей его еще не видела и очень удивилась.

— Они, в своем муниципалитете, приняли решение перенести мусоросжигательный завод.

У Котани-сэнсей удивилась еще больше.

— Куда?

— На третий насыпной участок.

— Но они же вроде бы совсем недавно решили, что не будут его туда переносить.

Незадолго до этого муниципалитет вынес решение построить на третьем насыпном участке автоматизированный завод по переработке мусора. А старый мусоросжигательный завод, на котором жили Исао и его друзья, было решено перенести на пятый насыпной участок и модернизировать. Реконструкция должна была начаться не раньше чем через два с половиной года.

— Почему это они вдруг передумали?

— Это активисты на них надавили. Движение общественного протеста и все такое.

— Я прекрасно понимаю местных жителей. Их нельзя осуждать.

— Ну да, понятно, что перенос завода само по себе дело хорошее. Только вот пострадают, как всегда, самые слабые — живущие на территории завода контрактники и их дети.

— В каком смысле?

— Знаешь, сколько времени будет занимать дорога до школы? В одну сторону — пятьдесят минут.

— Пятьдесят минут?!

— Младшеклассникам это не по силам. Так что их, скорее всего, переведут в другую школу. Но тогда возникает другая проблема. До ближайшей школы они смогут дойти минут за двадцать. Но это — на другом конце района. То есть на их пути — несколько промышленных магистралей. Понимаешь, о чем я? Эти дороги еще называют "аллеями грузовиков". Можешь себе представить, как это опасно для детей?

— Разве можно переселять людей в такие места?

— Конечно, нет. Между прочим, оттуда до ближайшего магазина — полчаса добираться в одну сторону, если не больше.

— Так может, их поселят где-нибудь в этом районе?

— Это было бы идеально, но тогда встает вопрос с правами на проживание, с денежной компенсацией и так далее. Самое выгодное для муниципалитета — в финансовом плане — переселить контрактников вместе с заводом и быстренько забацать им пару-тройку типовых домов. Понимаешь?

— Адачи-сэнсей, откуда вы все это узнали? Мы же были вчера на заводе. Из тамошних, похоже, никто об этом даже не подозревает.

— Конечно, не подозревают. Им об этом в самую последнюю очередь скажут. Муниципальные власти прекрасно понимают, что вопрос со школой для детей — это самая большая проблема. Вот они и решили для начала прийти к нам, проконсультироваться. Директор меня вызвал и спросил, не могу ли я поговорить с родителями, убедить их в правильности такого решения.

— И вы согласились?

— Да ты что?! Кто ж на такое согласится?

— Если у меня сейчас заберут Тэцудзо, я вообще не знаю, что мне тогда делать. Только-только Минако проводили, а теперь еще это… — Котани-сэнсей начала всхлипывать.

— Да и я, если без них останусь, пропаду совсем, — грустно сказал Адачи.