Северный Ренессанс

Периодизация этапов развития Возрождения в Италии и в странах к северу от Альп, как правило, не совпадает. Общепринятое, но условное понятие "Северное Возрождение" (ок.1500 – между 1540 и 1580) применяется по аналогии с итальянским Возрождением к культуре и искусству Германии, Северной Фландрии, Франции, Нидерландов. В искусстве Северного Ренессанса больше сказалось средневековое мировоззрение. В нем больше религиозного чувства, символики, оно более условно по форме, более архаично, более связано с готикой и, естественно, менее знакомо с античностью, с которой и сблизилось только через Италию уже в конце XV в. Северный Ренессанс запаздывает по отношению к итальянскому на целое столетие и начинается тогда, когда итальянский вступает в высшую фазу своего развития.

Искусство Северного Возрождения нельзя понять без учета движения Реформации, влияние которого на него было прямым и очевидным. В ощущении ничтожества человека перед Богом, его несоизмеримости Богу Реформация отвергла в какой-то степени и искусство; в протестантской церкви нет ни резьбы, ни скульптуры, ни витражей, а есть только голые стены, скамьи и крест.

Влияние Реформации с ее реализмом и прагматизмом сказалось на искусстве Северного Ренессанса в пристальном внимании и любви к реалиям, к точности деталей, в интересе к изображению нарочито грубого, иногда даже отталкивающе-безобразного, уродливого (что было абсолютно неприемлемо для итальянского Возрождения) — это удивительно уживалось с чувством мистического, ирреального, с динамичностью и атектоничностью форм, что объединяет Северный Ренессанс, с одной стороны, с готикой, а с другой — с будущим искусством барокко, может быть, даже более прочно, чем Италию. Некоторые исследователи вообще отвергали эпоху Возрождения в Северной Европе, где готика лишь «плавно» перешла в барокко, считая Северный Ренессанс просто «осенью средневековья».

Иероним Босх (около 1450/60–1516)

В 15 веке главенствующее место среди североевропейских художественных школ заняла нидерландская живопись, одним из наиболее ярких её мастеров являлся Иероним Босх.

Иероним Босх в своих многофигурных композициях, картинах на темы народных поговорок, пословиц и притч сочетал изощренную средневековую фантастику, порожденные безграничным воображением гротескные демонические образы с фольклорно-сатирическими и нравоучительными тенденциями, с необычными для искусства его эпохи реалистическими новшествами. Поэтические пейзажные фоны, смелые жизненные наблюдения, метко схваченные художником Иеронимом Босхом народные типы и бытовые сцены подготовили почву для формирования нидерландского бытового жанра и пейзажа; тяга к иронии и иносказанию, к воплощению в гротескно-сатирической форме широкой картины народной жизни способствовали становлению творческой манеры Питера Брейгеля Старшего и других художников. Стиль Босха уникален и не имеет аналогий в нидерландской живописной традиции. Живопись мастера нашла ревностного поклонника в лице Филиппа II, короля Испании. Большинство сюжетов картин Босха связано с эпизодами из жизни Христа или святых, противостоящих пороку, или почерпнуты в аллегориях и пословицах о человеческой жадности и глупости.

Творчество Иеронима Босха одновременно - новаторское и традиционное, наивное и изощренное; оно завораживает людей ощущением какой-то тайны, известной одному художнику.

Яркая достоверность произведений Босха, умение изобразить движения души человека, удивительная способность нарисовать толстосума и нищего, торговца и калеку, - все это отводит ему важнейшее место в развитии жанровой живописи. В дальнейшем мир причудливых образов Босха питали фантастически-романтические искания многих художников XIX–XX веков. Творчество Босха кажется странно современным: четыре столетия спустя его влияние неожиданно проявилось в движении экспрессионистов и позднее - в сюрреализме. Многие художники этих направлений в живописи создавали полотна на сюжет картины “Искушение святого Антония”.

Иероним Босх. Корабль дураков 1490 - 1500-е годы. Музей Лувр, Париж.

Картина «Корабль дураков» - произведение зрелого Босха. «Корабль дураков», без всякого сомнения, является сатирой, точный смысл которой, однако, не совсем ясен. На картине «Корабль дураков», монах и две монашки беззастенчиво развлекаются с крестьянами в лодке, имеющей шута в качестве рулевого. Возможно, это пародия на корабль Церкви, ведущий души к вечному спасению, а может, обвинение в похотливости и невоздержанности в адрес духовенства. Монах и монашка - главные персонажи этой безумной пирушки в открытом море. Обе мачты пустили побеги и обросли листвой, как деревья. Общество веселится напропалую, бросив судно плыть по течению. Возможно, Босх вдохновлялся сатирической поэмой "Корабль дураков", опубликованной в 1494 году, которая рассказывает, как корабль с дураками отчалил в страну дураков. Собственно, знаменитая картина «Корабль дураков» многими искусствоведами считается вершиной зрелого периода в творчестве мастера. Пассажиры фантастического корабля, плывущие в «Страну Глупляндию», олицетворяют человеческие пороки. Гротескное уродство героев воплощается автором в сияющих красках. Босх и реален, и символичен. Сам по себе созданный художником мир прекрасен, однако в нем царствуют глупость и зло.

Триптих «Страшный суд» является самым масштабным из уцелевших произведений Босха. Сюжет не нуждается в пояснениях. Каждый современник Босха, будь то доверчивый безграмотный крестьянин или образованный бюргер, вероятно, понял бы значение почти всех деталей и безоговорочно принял на веру главную идею, хотя некоторые образы по своей новизне, наверное, показались бы ему чересчур пугающими и гнетущими. На эту тему было создано немало картин, отличающихся большой силой художественного воздействия, но ни один художник ни до, ни после Босха не обладал такой творческой энергией и способностью воплощать пугающее неведомое в столь фантастические образы. Это особенно видно по изображению преисподней. Если современники Босха полагали, что художник воочию видел этих чудовищ Ада, а затем точно изобразил их (а в Средневековье подобная возможность никого не удивила бы), то они, несомненно, были убеждены, что такого Ада нужно избежать любой ценой. На картине неоднократно показаны все смертные грехи и очень много эротической символики.

Иероним Босх. Страшный Суд. 1504.

Число праведников, взошедших на голубую гладь небес, совсем невелико по сравнению с количеством осуждённых грешников. Очевидно, в этом проявилось пессимистическое видение художником будущих судеб мира. Явление Христа-Судии на радуге, в сиянии Славы, и Богоматерь, просящая за грешное человечество, — традиционные иконографические признаки этой темы. Художник демонстрирует поистине неисчерпаемую фантазию в мотивах адских мук, свободно оперируя масштабными соотношениями предметов и сочетаниями функционально несоединимых вещей; он использует, собственно, прием "отстранения", когда необычный, новый контекст и неожиданные смысловые пересечения заставляют человека иначе взглянуть на привычный мир. На блюдце установлен мельничный жернов, приводимый в движение одними грешниками и давящий других. Любопытно, что и в народном сознании с мельницей были связаны, в основном, негативные представления. На картинах Босха грешники в аду часто представлены пронзёнными стрелами, копьями или ножами, что соответствует библейскому тексту пророчества Исайи о натянутых луках и заостренных стрелах, которыми будут поражены грешники в день Страшного суда. Нож, клинок, лезвие традиционно являются носителями сексуальных ассоциаций. В аду за разные грехи предусмотрены различные наказания: гневливых подвешивают на крюках, будто мясные туши; убийц поджаривают на сковороде, скупцов запекают в очаге — и всем этим с явным удовольствием занимаются чудовищные дьяволицы.

Правый ставень «Ад» триптиха «Страшный суд» Иеронима Босха изображает грешников, осужденных Богом. Здесь наличествует характерная для Босха образность, хотя общее впечатление несколько разрозненное. Тем не менее, в деталях художник и тут проявляет удивительную фантазию. Многие наказания напрямую связаны с определенными грехами и почерпнуты из средневековых литературных источников. В этой традиции лентяев черти расплющивают на наковальне, убийц варят в котле на медленном огне, скупцов нанизывают на вертел, обжор заставляют пить омерзительное пойло, а гордецов - вечно вращать колесо. В день Второго Пришествия мертвые восстанут из гробов своих и Христос будет судить всех, воздавая каждому «по делам его». Праведники унаследуют Царство, уготованное им от создания мира, и пойдут в жизнь вечную, а грешники пойдут в огонь и муку вечную, уготованные Сатане и приспешникам его. И фантазия Босха вновь проявляет себя поистине беспредельной. Земля у него становится неотличимой от Ада, откуда навстречу грешникам надвигаются дьявольские полчища Сатаны. Картины мучений земных кажутся даже более пугающими, чем картины мучений адских.

Иероним Босх. Ад, деталь триптиха Сад земных наслаждений 1505-1506. Музей Прадо, Мадрид, Испания.

Если в изображении «Земного Рая» в триптихе «Сад земных наслаждений» Иероним Босх показывает нормальные, естественные взаимосвязи, пусть и не всегда гуманные, то в «Аду» - все перевернуто. Самые безобидные существа превращены в монстров, обычные вещи, разрастаясь до чудовищных размеров, становятся орудием пытки. Огромный кролик тащит свою жертву - человечка, истекающего кровью; один музыкант распят на струнах арфы, другой - привязан к грифу лютни. Место, которое в композиции Рая отведено источнику жизни, здесь занимает трухлявое «древо смерти», вырастающее из замерзшего озера - вернее, это человек-дерево, наблюдающий за распадом собственной оболочки. Босх неистощим в своих описаниях наказаний за различные прегрешения. Адской музыкой будут наказаны те, кто слушал праздные песни и мелодии. Змеи обовьют тех, кто нецеломудренно обнимал женщин, а стол, за которым азартные игроки играли в кости и карты, превратится в западню. В этом чудовищном мире властвует птицеголовый монстр, который заглатывает человеческие тела и, пропустив их сквозь свою утробу, низвергает в сточную яму, вокруг которой представлены кары за всевозможные грехи. При сравнении с доской «Семь смертных грехов», где в изображении Ада подписано, какие грехи чем наказываются, можно догадаться, за что грешники несут кару здесь. Внизу слева гневливец пригвожден монстром к доске, чуть выше завистника терзают две собаки,- гордыня смотрится в зеркало на заду черта, чревоугодник извергает содержимое желудка, а алчный испражняется монетами. Средневековые моралисты именовали любострастие «музыкой плоти» - и вот у Босха многочисленные музыкальные инструменты терзают человеческую плоть, но уже отнюдь не звуками. А грех лени, видимо, символизирует грешник справа внизу с бумагой на коленях, которому гомункулус в рыцарском шлеме протягивает перо и чернильницу. Можно с уверенностью сказать, что все изображенное художником - это иносказание. А вот о том, в чем оно состоит, возникает множество толкований. Так же как у большинства нидерландских, а затем и голландских мастеров, символика Босха очень разнообразна, один общий ключ ко всем его картинам подобрать невозможно. Символы, используемые Босхом, меняют значение в зависимости от контекста, да и происходить они могут из самых разных, порой далеких друг от друга источников - от мистических трактатов до практической магии, от ритуальных представлений до фольклора. Как художнику, находящемуся на полпути от Средневековья к Возрождению, Босху свойственны рассудочность, эротическая символика, увлечение загадками, желание перевести в зрительные образы каламбуры и фразеологические обороты, стремление к морализаторству и назидательности.

Иероним Босх. Аллегория чревоугодия и любострастия. 1500-е годы. Картинная галерея Йельского университета, Нью-Хейвен.

Автопортрет Питера Брейгеля фрагмент работы “Художник и знаток”, 1565.

Картина «Аллегория чревоугодия и любострастия» или иначе «Аллегория обжорства и похоти» написана в зрелом периоде творчества художника (на рубеже 15 и 16-го веков) не случайно, по-видимому, эти грехи Босх считал одними из самых омерзительных и присущих прежде всего монахам. Тогда же и написан знаменитый «Корабль дураков», также обличающий духовенство. Для современников Босха его картины имели гораздо больший смысл, чем для современного зрителя. Необходимые пояснения к сюжетам средневековый человек получал из разнообразных символов, которыми изобилуют картины Босха. Значение многих символов уже безвозвратно утеряно, символы меняли значение в зависимости от контекста, они по-разному трактовались в разных источниках — от мистических трактатов до практической магии, от фольклора до ритуальных представлений. За прошедшие пять веков многозначность символики Босха позволяла исследователям его творчества и почитателям отнести художника к самым разным религиозным и философским направлениям.

Питер Брейгель (точнее Брёгел) Старший или “Мужицкий” (около 1525/30–1569), нидерландский живописец и рисовальщик. Брейгель, недаром прозванный Мужицким, любил изображать жизнь простых крестьян: работу в поле, торговлю в лавке, свадьбы, крестьянские праздники с их грубоватым весельем. Его жанровые сценки из крестьянской жизни стали для многих художников примером для подражания.

От сатирических нравоучительных рисунков, изобилующих фантастическими причудливыми персонажами в духе Иеронима Босха, от дробных по композиции, колористически пестрых полотен с середины 1560-х годов Питер Брейгель перешел к созданию несколько более сдержанных по цвету, отмеченных монументальностью и цельностью композиций, обобщенных картин крестьянской жизни. Изображая постоянно движущуюся народную массу, художник раскрывает заключенные в народе мощные жизненные силы, его достоинство и неиссякаемое жизнелюбие.

Во многих произведениях художника Брейгеля иносказательно запечатлены бедствия нидерландцев, страдавших под испанским игом. Испанский террор в Нидерландах породил в некоторых картинах Брейгеля настроения отчаяния и скорби, выразившиеся в горьких иносказаниях, в фантастических и символических образах, полных глубокого трагизма. Обилие фигур и деталей, острота контурного рисунка, яркая выразительность образов, звучность локальных цветовых пятен (в изображении фигур) сочетаются в творчестве Брейгеля с пространственной широтой композиции, с тончайшим ощущением тонального единства. Питер Брейгель Старший заложил основы развития национального нидерландского пейзажа.

В творчестве Питера Брейгеля органично сплавились грубоватый народный юмор и сложное иносказание, лиризм и трагичность, острая жизненная наблюдательность и фантастический гротеск, интерес к бытовым деталям, подробной повествовательности и стремление к широкому обобщению, к созданию гармоничной картины мира.

Питер Брейгель. Вавилонская башня 1563. Музей истории искусств, Вена.

«Вавилонская башня» — знаменитая картина художника Питера Брейгеля. Художник создал несколько картин на этот сюжет. В основе этой работы лежит библейское иносказание о человеческой гордыне. Картина Брейгеля в поэтической форме напоена ощущением жизни. Оно в бесчисленных фигурках строителей, в движении повозок, в пейзаже (особенно в изображении расстилающегося по сторонам от башни моря крыш — небольших, стоящих порознь и вместе с тем тесно друг около друга, отливающих нежными тонами). В основу картины положен сюжет из Первой книги Моисея о строительстве Вавилонской башни, которая была замыслена людьми, чтобы достичь своей вершиной неба: «Построим себе город и башню высотою до небес». Чтобы усмирить их гордыню, Бог смешал их языки, так что они больше не могли понимать друг друга и рассеял их по всей земле, таким образом строительство не было завершено. Мораль сей картины — бренность всего земного и тщетность стремлений смертных сравниться с Господом. Вавилонская башня Брейгеля вполне отвечает традициям живописного изображения этой библейской притчи: налицо потрясающие воображение масштабы строительства, присутствие огромного количества людей и строительной техники. Известно, что в 1553 году Брейгель побывал в Риме. В картине «Вавилонская башня» Питера Брейгеля легко узнаваем римский Колизей с его типичными чертами римской архитектуры: выступающими колоннами, горизонтальными ярусами и двойными арками. Семь этажей башни уже так или иначе построены, возводится восьмой этаж. Вавилонская башня окружена строительными бараками, кранами, подъёмниками, использовавшимися в те времена, лестницами и строительными лесами. У подножия башни расположился город с оживлённым портом. Местность, где возводится Вавилонская башня, своими равнинами и морем очень напоминает Нидерланды. Изображённые на картине люди — рабочие, каменотёсы — кажутся очень маленькими и напоминают своим усердием муравьёв. Гораздо крупнее фигуры инспектирующего строительный объект Нимрода — легендарного завоевателя Вавилона во II тысячелетии до н. э., по традиции считавшегося руководителем строительства вавилонской башни, и его свиты в левом нижнем углу картины. Представляется интересным, что по мнению Брейгеля в неудаче, постигшей столь «масштабный проект», повинны не внезапно возникшие языковые барьеры, а ошибки, допущенные в процессе строительства. На первый взгляд огромное строение кажется достаточно прочным, однако при ближайшем рассмотрении видно, что все ярусы положены неровно, нижние этажи либо недостроены, либо уже рушатся, само здание кренится в сторону города, и перспективы всего проекта весьма печальны.

Крестьянская свадьба. Питер Брейгель 1568. Музей истории искусств, Вена.

«Крестьянская свадьба». Зритель приглашен Брейгелем на оживленное празднество по случаю свадьбы крестьян. Картина насыщена подробностями: слева человек наполняет кувшин с вином, на снятой с петель двери несут к столу лепешки, волынщик жадно засмотрелся на угощение. Во всем видна способность Брейгеля уловить грубоватую приземленность крестьян. Подвыпившие, неуклюжие персонажи, населяющие живые сцены Брейгеля, - прямая противоположность итальянскому идеалу утонченного совершенства. Невеста изображена на полотне Брейгеля единственной из женщин с непокрытой головой. В последний раз показывает она на людях роскошь своих волос. После замужества она, как и все замужние женщины, будет покрывать голову платком. На голове у нее обруч, так называемый свадебный венок. Его цена была точно определена, также как и сколько гостей должно быть приглашено, сколько блюд должны подавать к столу и сколько должны стоить подарки невесте. Произведения Брейгеля, основанные на наблюдении реальной жизни, являются более реалистичными и человечными. По преданию художник переодевался, чтобы принять участие в шумных крестьянских сборищах; за это его прозвали Брейгель Мужицкий. Его живописная техника, однако, отнюдь не груба; аккуратно нанесенные тонкие слои краски великолепно передают насыщенность и разнообразие цвета в этой картине.

Страна лентяев 1567. Старая Пинакотека, Мюнхен.

Картина Питера Брейгеля «Страна лентяев» является примером острой сатиры, направленной Брейгелем на нидерландское общество предреволюционных шестидесятых годов. Как и многие другие работы Брейгеля, картина «Страна лентяев» тоже имеет в своей основе пословицу — нидерл. Geen ding is er gekker dan lu en lekker (дословно: нет ничего более глупого, чем ленивый сластёна). «Страна лентяев» — сказочная страна, страна с молочными реками и кисельными берегами, широко распространена во многих сказках стран Европы. Дидактический морализирующий смысл произведения совершенно отчётлив и ясен — остро насмешливое осуждение человеческой праздности и лени. Но вряд ли картина создана как иллюстрация к сказке, её замысел кажется гораздо шире, имеет определённую нацеленность, острое жало, разящее бездейственность и инертность общества, предающегося пустым мечтам о благоденствии. Чтобы попасть в страну лентяев, нужно было проесть проход в горе из каши, изображенной на картине в правом верхнем углу. Попавший в неё сразу замечает жареного поросёнка, бегающего с ножом в спине, плетень из колбасы, покрытую пирогами крышу шалаша и бесчисленное множество других лакомств. На пороге шалаша лежит с открытым ртом человек, только что попавший в страну, ожидая, что ему в рот влетит жареный голубь. В центре картины лежат распластавшись вокруг дерева, словно спицы колеса, три человека, достигшие предела своих желаний. По одежде и предметам им принадлежешим в них можно распознать крестьянина, солдата и школяра или может быть священнослужителя. К стволу дерева приделана, как к подставке, кольцеобразная столешница; она немножко наклонена вперед, но не настолько, чтобы кувшины или тарелки соскальзывали вниз. У подножия дерева спят блаженным сном школяр, подложивший под голову чистые листы бумаги (рядом с которыми лежит и книга), крестьянин с цепом, солдат с длинным турнирным копьем. Школяр, в белой рубахе и охряно-красных штанах, растянулся на своем подбитом мехом плаще. Крестьянин довольствуется простой одеждой жнеца. Солдат, чья латная рукавица валяется рядом в траве, облачен в кюлоты темно-красного цвета с черными поперечными полосами; почти такого же цвета и подушка, на которой нежится его голова. Земля медленно поворачивается, и три персонажа вместе с ней — как фигурки на карусели, как лотерейное колесо. Они нисколько не беспокоятся ни о погоде и видах на урожай, ни об арене для ристалищ, ни о пюпитре и перьях. Они спят, дремлют или просто отдыхают, грезят, устремив мечтательный взгляд в облака. Когда они проснутся от нежных звуков музыки, им достаточно будет открыть рот, зевнуть — и на столе снова появится множество всяких вкусных блюд. Их тела образуют приятную для глаз гирлянду. Их укачивает легкий ветерок сиесты. Сама земля служит им мягкой постелью. Поверхность грунта скорее легко поддерживает их, как вода отдыхающих пловцов, нежели испытывает давление их веса. Тарелка с едой на постеленной прямо на земле белой скатерти приготовлена для четвертого гостя. Мимо «кактуса», целиком состоящего из золотистых булок, пробегает поросенок — уже зажаренный, с кухонным ножом, заткнутым за пояс. По траве семенит на маленьких ножках яйцо, сваренное всмятку, с предусмотрительно воткнутой в него ложечкой. Некий кавалер, облаченный в часть рыцарских доспехов и устроившийся под навесом, который сплошь усеян сладкими пирогами, глотает жареного жаворонка — лакомая птичка свалилась ему в рот прямо с неба. Так и живут в Стране лентяев: незаметно переходя от отдыха к подкреплению сил и от подкрепления сил — к отдыху. О сказочной сытости, которую Питер Брейгель изобразил в 1567 году на своей картине «Страна лентяев», в то время не могло быть и речи. Герцог Альба вошёл во главе испанских войск в Нидерланды. На картине изображена не более чем утопия благополучной жизни. Замечательная по своей простоте композиция в центре картины, символизирующяя колесо фортуны, только усиливает это впечатление. Одновременно чувствуется и некая ирония от происходящего, ведь обжорство и леность считались пороками во все времена.

Калеки 1568. Музей Лувр, Париж.

Картина «Калеки», переданная в Лувр в 1892 году, относится к этим последним работам художника. Через год после ее написания Питер Брейгель умер. Уродливый и страшный мир возникает перед глазами зрителя. На фоне зеленой травы теснятся жалкие калеки, человеческие обрубки, некогда бывшие полноценными людьми. В их глазах светятся недоверие, непонимание, обида и постоянная гнетущая боль. А красные кирпичные стены, намертво стискивающие пространство, еще больше усиливают ощущение трагичности происходящего в мире. Питер Брейгель в своей картине «Калеки» создает не аллегорию, не отвлеченный философский образ мироустройства, а в жестокой манере показывает трагедию отдельных людей, как назидание всему человечеству.

Альбрехт Дюрер. Автопортрет.

Дюрер Альбрехт (1471–1528), немецкий живописец, рисовальщик, гравер, теоретик искусства, основоположник искусства немецкого Возрождения.

Настроения предреформационной эпохи, кануна мощных социальных и религиозных битв Дюрер выразил в серии гравюр на дереве “Апокалипсис” (1498), в художественном языке которой органично слились приемы немецкого позднеготического и итальянского ренессансного искусства. Изумительная точность графического языка, тончайшая разработка световоздушных отношений, ясность линии и объема, сложнейшая философская подоснова содержания отличают три “мастерские гравюры” на меди: “Всадник, смерть и дьявол” (1513) - образ непоколебимого следования долгу, стойкости перед испытаниями судьбы; “Меланхолия” (1514) как воплощение внутренней конфликтности мятущегося творческого духа человека; “Святой Иероним” (1514) - прославление гуманистической пытливой исследовательской мысли. К этому времени Дюрер завоевал почетное положение в родном Нюрнберге, получил известность за рубежом, особенно в Италии и Нидерландах (куда совершил поездку в 1520–1521). Дюрер дружил с виднейшими гуманистами Европы. Среди его заказчиков были богатые бюргеры, германские князья и сам император Максимилиан I, для которого он в числе других крупных немецких художников исполнил рисунки пером к молитвеннику (1515).

В серии портретов 1520-х годов Дюрер воссоздал тип человека ренессансной эпохи, проникнутого гордым сознанием самоценности собственной личности, заряженного напряженной духовной энергией и практической целеустремленностью. Интересен автопортрет Альбрехта Дюрера в 26 лет в перчатках. Руки модели, лежащие на постаменте, - хорошо известный прием создания иллюзии близости между портретируемым и зрителем. Дюрер мог научиться этому визуальному трюку на примере таких произведений, как, например, леонардовская Мона Лиза, - он видел ее во время путешествия в Италию. Пейзаж, который виден в открытое окно, - особенность, характерная для северных художников, таких как Ян Ван Эйк и Робер Кампен. Дюрер революционизировал североевропейское искусство, объединив опыт нидерландской и итальянской живописи. Многосторонность устремлений проявилась и в теоретических трудах Дюрера (“Руководство к измерению...”, 1525; “Четыре книги о пропорциях человека”, 1528). Художественные искания Дюрера завершила картина “Четыре апостола” (1526), в которой воплощены четыре характера-темперамента людей, связанных общим гуманистическим идеалом независимой мысли, силы воли, стойкости в борьбе за справедливость и истину.

Тайна классического идеала человеческой фигуры не дает Дюреру покоя. Работе над овладением ею он посвятил многие годы, впоследствии подведя итоги в известных трех «Книгах о пропорциях», над составлением которых он трудился начиная с 1515 года более десяти лет. Первым образным воплощением этих исканий служит прославленный автопортрет 1500 года (Мюнхен, Пинакотека), одно из самых значительных произведений художника, знаменующее его полную творческую зрелость. Из этого портрета исчезают все элементы наивной повествователъности; он не содержит никаких атрибутов, деталей обстановки, ничего побочного, отвлекающего внимание зрителя от образа человека. В

Альбрехт Дюрер. Автопортрет в зрелые годы. 1500-е годы. Старая Пинакотека, Мюнхен.

нейтральном фоне четко вырисовывается подчиненная форме треугольника повернутая прямо в фас человеческая полуфигура. В основу изображения положено стремление к обобщенности образа, упорядоченности, внешней и внутренней уравновешенности; индивидуальный облик подчинен заранее обдуманному идеальному представлению. Однако величайшая творческая честность Дюрера и никогда не изменяющая ему искренность заставляют его внести и в этот образ оттенок беспокойства и тревоги. Легкая складка между бровей, сосредоточенность и подчеркнутая серьезность выражения придают лицу налет едва уловимой грусти. Беспокойны полные динамики дробно вьющиеся пряди волос, обрамляющие лицо; тонкие выразительные пальцы рук как будто нервно движутся, перебирая мех воротника.

Альбрехт Дюрер. Адам и Ева 1507. Музей Прадо, Мадрид.

После поездки в Венецию художник Альбрехт Дюрер создал картины, близкие по своим изобразительным приемам к классическим итальянским образцам. Особенно характерны в этом смысле мадридские «Адам и Ева». Из этих образов исчезла всякая угловатость и нервность обычных дюреровских фигур. Нет в них и ничего индивидуального, неповторимого. Это идеальные изображения прекрасных человеческих созданий, построенные по принципам классического канона, говорящие о высшей человеческой красоте, основанной на гармонии телесного и духовного начала. Жесты их отличаются сдержанностью и изяществом, выражение лиц — мечтательностью. Все лишнее удалено из этих картин, в них нет даже намека на былую дробность и перегруженность деталями. Изменяются и живописные приемы художника; сглаживаются переходы между границами красочных оттенков, тени мягко скользят по округлым формам, линейные контуры стушевываются, отступая на второй план.

Первоначальное представление о создании гравюр Дюрер получил у своего отца — золотых дел мастера. Гравюры эти, даже в тех случаях, когда они содержат религиозные, мифологические или аллегорические сюжеты, в первую очередь представляют собой жанровые сцены с ярко выраженным локальным характером. Во всех них присутствует современный Дюреру живой человек, нередко крестьянского типа, с характерным, выразительным лицом, одетый в костюм того времени и окруженный точно переданной обстановкой или ландшафтом определенной местности. Большое место уделено бытовым деталям. Но, так же как в пейзажных акварелях, мелочи нигде не заслоняют главного. Всюду на первом месте человек, а все остальное играет роль его окружения. Здесь впервые обнаруживается интерес художника к обнаженному телу, которое Дюрер передает с большим знанием, точно и правдиво, выбирая в первую очередь некрасивое и характерное.

Этими гравюрами открывается блестящая плеяда графических работ Дюрера, одного из величайших мастеров гравюры в мировом искусстве. Художник теперь свободно владеет резцом, применяя острый, угловатый и нервный штрих, с помощью которого создаются извилистые, напряженные контуры, пластически лепится форма, передаются свет и тени, строится пространство. Фактура этих гравюр с их тончайшими переходами серебристых тонов отличается удивительной красотой и разнообразием. Художественный язык Дюрера в гравюрах на меди тонкий и разнообразный. Он применял параллельные и перекрестные штрихи, пунктир. Благодаря введению техники сухой иглы («Святой Иероним в келье») добивался поразительной прозрачности теней, богатства вариаций полутонов и ощущения вибрирующего света.

Альбрехт Дюрер. Рыцарь, Смерть и Дьявол 1513 год. Кунстхалле, Карлсруэ.

Изучение произведений итальянских мастеров привело Дюрера к преодолению пережитков позднеготического искусства, но от идеальных классических образов он вновь обратился к остроиндивидуальным, полным драматизма характерам. В 1513—1514 годах Дюрер создал ряд произведений, знаменующих вершину его творчества. Возникли три мастерские гравюры на меди — знаменитые «Рыцарь, смерть и дьявол» (1513), «Св. Иероним» (1514), «Меланхолия» (1514). Маленький лист станковой гравюры трактуется в этих работах как большое монументальное произведение искусства. Сюжетно эти три гравюры не связаны между собой, но они составляют единую образную цепь, так как тема их одна; все они воплощают образ человеческого разума, каждая — несколько в ином плане. В традиционных сюжетах, исполненных символов и намеков, Дюрер обобщил представление гуманистов того времени о различных сторонах духовной деятельности человека. Гравюра «Рыцарь, смерть и дьявол» раскрывает мир остроконфликтных отношений человека с окружающей средой, его понимание долга и морали. Путь закованного в броню всадника чреват опасностями. Из сумрачной чащи леса наперерез ему скачут призраки — дьявол с алебардой и смерть с песочными часами, напоминая о быстротечности всего земного, об опасностях и соблазнах жизни. Не обращая на них внимания, решительно следует по избранному пути всадник. В его суровом облике — напряжение воли, озаренной светом разума, нравственная красота человека, верного долгу, мужественно противостоящего опасности.

Альбрехт Дюрер. Четыре всадника Апокалипсиса. Кунстхалле, Карлсруэ, Германия. Цикл гравюр на дереве “Апокалипсис”, 1497-1498.

Многосложность и запутанность композиций, бурная орнаментальность линий, динамизм ритмов как бы созвучны мистической экзальтации видений Апокалипсиса. Грозным пафосом веет от листа «Четыре всадника». По всесокрушающей силе порыва и мрачной экспрессии эта композиция не имеет равной в немецком искусстве того времени. Смерть, суд, война и мор неистово мчатся над землей, уничтожая все на своем пути. Резкие жесты, движения, мрачные лица исполнены ярости и гнева. Вся природа объята волнением. Облака, драпировки одежд, гривы коней бурно развеваются, трепещут, образуя сложный ритмический узор каллиграфических линий. В ужас повержены люди разных возрастов и сословий.

Ганс Гольбейн Младший Автопортрет, 1542, Галерея Уффици

Гольбейн Ганс, или Хольбейн Ханс Младший (около 1497 или 1498-1543), немецкий живописец и график эпохи Возрождения. Учился у своего отца, художника Ханса Хольбейна Старшего.

Гольбейн создал множество портретов, в которых подчеркивал внутреннее достоинство и сдержанную духовную силу людей, потрясающую смелостью композиционного решения и силой эмоционального воздействия картину “Мертвый Христос”, иллюстрации к “Похвале глупости” Эразма Роттердамского, серию рисунков “Образы смерти”, в которой в аллегорической и гротескной форме отобразил события Крестьянской войны в Германии.

Творческий путь Гольбейна отличается ясностью и определенностью. Уже в ранних юношеских работах полностью выражается характерное для него отношение к человеку. Черты внутренней и внешней гармонии, уравновешенности и спокойствия, которых так мучительно искал Дюрер, легко и естественно становятся основой образов Гольбейна. Художник создает в своих картинах ясный гармонический мир. Люди на его портретах живут в полном единении с окружающими их предметами. Им легко дышится в отведенном для них пространстве. Движения их плавны и неторопливы, лица — спокойны. Одним из основных качеств Гольбейна является присущее ему обостренное ощущение красоты предметного мира.

Ганс Гольбейн. Портрет Эразма Роттердамского

Ганс Гольбейн придает сугубое значение передаче пластических свойств предметов, построению ясно обозримого пространства, созданию световой и воздушной среды. Его внимание привлекают к себе особенности материалов, из которых сделаны изображаемые им вещи. Он становится виртуозом в передаче окружающих человека аксессуаров, одежды. Но прежде всего притягательная сила его портретов заключена в их особой естественности и ясности, в той органичности, с которой выражается в них жизнеутверждающее, оптимистическое мировоззрение. Персонажи Гольбейна — это исполненные разумной уверенности люди Возрождения. В них не ощущается и тени душевной раздвоенности или мятежности героев Дюрера. Волевое начало выражено в них в более сдержанной форме. При этом художник неизменно подчеркивает социальную природу своих моделей: в любом из его персонажей без труда узнаются аристократы, бюргеры, купцы или ученые.

Ганс Гольбейн. Французские послы Жан де Дентвиль и Жорж де Сельв 1533. Национальная галерея, Лондон. Англия.

Живописные произведения Гольбейна отличаются тонкой выработкой рисунка, пластичной моделировкой, прозрачностью светотени, сочностью и шириной кисти. Его рисунки полны едкого сарказма, тонкой наблюдательности и, несмотря на свою жизненную правду и индивидуальность, поражают красотой формы и отделки. Значение Гольбейна в немецком искусстве увеличивается ещё тем, что он перенес в Германию расцвет итальянского возрождения, не утратив при этом своего национального характера — в его работах ощутимы пути, намеченные в портретах Дюрера.

Две важные и уверенные в себе персоны, изображенные на портрете францзских послов - это Жан де Дентвиль и его друг Жорж де Сельв, епископ Лаворский. Богатая коллекция музыкальных, астрономических и научных инструментов символизирует ученость и власть этих двух людей. Солнечные часы точно указывают время действия - 10.30 утра 11 апреля. Однако все это великолепие и надменность тщетны - по контрасту с роскошью и богатством посланников Гольбейн изображает символы смерти: разорванную струну на лютне и искаженный череп на первом плане, который можно видеть, лишь смотря на картину под определенным углом зрения.

Ганс Гольбейн Младший. Мёртвый Христос в гробу, 1521—22 Холст, масло. 30,5×200 см. Художественный музей, Базель

«Мёртвый Христос в гробу» — самое страшное и дерзкое произведение Гольбейна. Обычно мёртвый Христос всегда изображался величественным и спокойным, нетронутым тлением, а у Гольбейна Христос изображён как обычный труп: кровоподтёки, раны, следы от побоев, полуоткрытые остекленелые глаза и судоржно застывшие губы. На трупе Христа видны признаки разложения. В этой картине нет ничего божественного, перед зрителями лежит труп, одинокий в своей смерти (рядом нет никого из близких Христа). Гольбейн писал Иисуса с утопленника, выловленного из Рейна.

Картина в какой-то мере свидетельствует о безбожности Гольбейна. Однако, существует версия о том, что Гольбейн так жёстко изобразил смерть, чтобы ещё эффективней сделать Воскресение.

Фёдор Достоевский, увидев картину на выставке в Базеле в 1867 году, был поражён тем, как на ней был изображён Христос. Его жена, Анна Григорьевна, вспоминала:

«Картина произвела на Федора Михайловича подавляющее впечатление, и он остановился перед ней как бы пораженный… В его взволнованном лице было то испуганное выражение, которое мне не раз случалось замечать в первые минуты приступа эпилепсии.»

В будущем Достоевский описал своё впечатление от картины в романе «Идиот» словами Мышкина в следующем диалоге:

«— Это копия с Ганса Гольбейна, — сказал князь, успев разглядеть картину, — и хоть я знаток небольшой, но, кажется, отличная копия. Я эту картину за границей видел и забыть не могу.

— А на эту картину я люблю смотреть! — пробормотал, помолчав, Рогожин.

— На эту картину! — вскричал вдруг князь, под впечатлением внезапной мысли, — на эту картину! Да от этой картины у иного вера может пропасть!

— Пропадает и то, — неожиданно подтвердил вдруг Рогожин.»

«Мертвый Христос» — произведение необычное для всей эпохи Ренессанса. Оно представляет собой не общепринятое условно-идеализированное изображение тела Христа, а неукоснительно точную штудию мертвеца с открытыми остановившимися глазами, отпавшей нижней челюстью и судорожно вытянутым телом. Подобный подход к теме, свидетельствуя о безжалостной трезвости реалистического мастерства Гольбейна, обнаруживает такую свободу от религиозных догм, которая граничит с безбожием.

Контрольные вопросы:
- особенности искусства Северного Возрождения
- творчество Иеронима Босха
- творчество Питера Брейгеля старшего
- творчество Альбрехта Дюрера
- творчество Ганса Голььбейна младшего

Вопросы для самостоятельной проработки:
- творчество Лукаса Кранаха
- творчество Яна ван Эйка