Глава XIV. – – Но она не знала, что я дал обет не бриться, пока не приеду в Париж, – – однако я терпеть не могу делать тайну из пустяков

– – Но она не знала, что я дал обет не бриться, пока не приеду в Париж, – – однако я терпеть не могу делать тайну из пустяков, – – эта осторожность прилична тем мелким душам, на которых (Lib. 13, De moribus divinis, cap. 24) строил свои вычисления Лессий[369], утверждая, что одна кубическая голландская миля достаточно просторна, – даже слишком просторна, – для восьмисот тысяч миллионов, если допустить, что таково самое большее число душ, которые могут быть осуждены (от грехопадения Адама) до скончания века.

На чем он основывал этот второй расчет – – если не на отеческой благости бога – я не знаю – – и еще больше затрудняюсь сказать, что творилось в голове у Франсиско Риверы, утверждавшего, будто для вмещения подобного числа требуется не меньше двухсот итальянских миль, помноженных на самих себя. – – Наверное, в своих выкладках он отправлялся от древнеримских душ, о которых читал в книгах, упустив из виду, что, благодаря постепенному истощению и упадку в течение восемнадцати веков, они неизбежно должны были сильно скрючиться и к тому времени, когда он писал, обратиться почти в ничто.

В эпоху Лессия, человека, по-видимому, более хладнокровного, они были совсем махонькие – – —

Нынче – они куда меньше – – —

А в ближайшую зиму мы обнаружим, что они еще больше уменьшились; словом, если мы будем и дальше двигаться от малого к меньшему и от меньшего к нулю, то я могу безоговорочно утверждать, что через полстолетия такого хода у нас вообще не останется душ; а так как дольше этого срока вера христианская едва ли просуществует, то вот вам и выгода: и те и другая износятся одновременно. – —

Слава тебе, Юпитер! слава всем прочим языческим богам и богиням! ибо тогда вы снова выйдете на сцену, ведя за собой и Приапа[370], – – вот веселое наступит время! – Но где я? в какую восхитительную суматоху собираюсь я кинуться? Я – – – я, дни которого уже сочтены, способный наслаждаться радостями будущего разве только в своей фантазии – – к тому же не в меру разыгравшейся! Успокойся же, глупышка, не мешай продолжать.