Научная рациональность в системе базисных ценностей современной цивилизации

Проблема рациональности - одна из центральных тем в современной философии. Начало этой темы следует искать в философии рубежа XIX-XX столетий: в философии жизни и философии воли, в прагматизме и экзистенциализме. Отдельная интерпретация этой проблемы - в неопозитивизме и постпозитивизме. Такой разброс подходов к вопросу о природе разума и границах рационального постижения действительности определяет и многообразие ответов. Многие философы XX века говорят о кризисе рациональности и связывают его с кризисом всей западной цивилизации (www.philosophy.ru). Чем вызван такой интерес к проблеме рациональности и почему разум вдруг становится проблемой?

Вопрос о рациональности - мировоззренческий. Говоря о рациональности, имеют в виду особый тип отношений в системе "человек" - "мир". Обоснование рациональности - это поиск осознанной гармонии человека и мира, гармонии, которая гарантировала бы соразмерность человека и противостоящей ему действительности. Т.е. гносеологическая проблема границ и возможностей рационального познания имеет глубокий антропологический и экзистенциальный смысл. Рациональное начало несамодостаточно. Разум вторичен по отношению к целостности личности, разум решает задачи ориентации в мире, но эти задачи выходят за пределы рациональности, они определяются более широким контекстом человеческого существования [Ортега-и-Гассет Х., 1991]. Еще греки поняли, что истина не существует вне добра и красоты (хрестоматия 4.3). Возможно, пришло время вновь обратиться к мудрости античных философов, иначе сформулировав сущность, задачи и смысл разума. Именно такой общекультурный контекст вызвал всплеск интереса к проблеме рациональности в середине XX века [Гуссерль Э., 1998].

В философии нет единства по вопросу о содержании понятия "рациональность". Однако все многообразие определений можно упорядочить в несколько групп. Рациональность может пониматься как:

o характеристика деятельности;

o характеристика знания;

o характеристика методологии или правил деятельности;

o атрибутивное свойство всех технических цивилизаций;

o характеристика мира в целом;

o специфический тип упорядоченности, особая структура, противостоящая бесструктурности и принципиальной невыразимости.

Понятно, что такое разнообразие определений только усложняет проблему, но, с другой стороны, позволяет очертить весь контекст, который связан с этой темой (www.philosophy.ru).

В современной философии существует две основные линии осмысления проблемы рациональности: сциентизм и антисциентизм. В рамках первой акцент делается на науке и поиске строгих средств систематизации знания. Рациональность в сциентизме отождествляется с научной рациональностью в ее классической форме. Сциентизм представлен позитивизмом, неопозитивизмом и постпозитивизмом.

Вторая линия интерпретации проблемы рациональности связана с философией жизни, экзистенциализмом, философской антропологией. В рамках антисциентизма акцент делается на вненаучных формах и способах постижения действительности, на спонтанности человеческого поведения и вторичности рассудка. Наука отодвигается на второй план, ставится в один ряд с другими формами духовной культуры [Кассирер Э., 1993]. Крайний антисциентизм полностью отрицает ценность науки. Но эта негативистская позиция не слишком плодотворна. Развитие сциентизма и антисциентизма, их взаимная критика и соперничество способствовали выработке нового представления о рациональности.

Эпоха наибольшего расцвета культа разума - XVII век. Именно в это время формируются классические представления, отождествляющие рациональность с логической истинностью и научностью: рационально все то, что истинно, а поисками истины занимается наука (хрестоматия 5.1). Развитие науки в XVII - XVIII в.в. привело к распространению веры в ее безграничные возможности. По сути дела, в эпоху Просвещения вера в науку была сродни вере в Бога. Предполагалось, что наука способна дать ответы на все вопросы человеческого бытия и устройства мира (хрестоматия 5.2). Философы XVII - XVIII в.в. связывали возможность достижения свободы с обладанием рациональным знанием. Квинтэссенцией этого представления стало определение свободы как познанной необходимости в философии Б. Спинозы (хрестоматия 4.1). В Новое время и эпоху Просвещения рационализация природы и общества рассматривалась как необходимое условие гуманизации. Научное знание - вот гарантия достижения счастья, а поскольку каждый человек разумен, основной задачей становится развитие этой способности - просвещение.

Однако первое же следствие эпохи Просвещения - Великая французская буржуазная революция - продемонстрировало, как максимум рациональности и порядка оборачивается максимумом иррациональности и хаоса. Уже тогда стала формироваться оппозиция культу научной рациональности. Однако еще на протяжении целого века человечество продолжало верить в безграничные возможности науки (хрестоматия 5.6).

Только в начале XX века развитие технической рациональности и деструктивные последствия научно-технической революции привели к формированию последовательной оппозиции сциентизму. XX век показал, что установки на рациональность недостаточно, чтобы постичь человеческие чувства, болезнь, смерть, одиночество, справиться со всей мощью иррационального в мире и в самом человеке. Ориентация только на науку как на абсолютное знание породила раскол внутри самого разума [Хайдеггер М., 1993].

Следствием этого стал вопрос - является ли европейский научный разум высшим плодом развития человека и культуры, или он принадлежит только своей эпохе и преходящ вместе с ней? В современной философии происходит пересмотр представлений о рациональности, но не отказ от идеи разума - величайшей ценности и величайшего достижения западной цивилизации [Гуссерль Э., 1994]. В конфликтах и кризисах XX века человечество осознало, что сон разума порождает чудовищ, но таким же чудовищем становится и гипертрофированный разум, забывший о добре и красоте. Современная философия, отказываясь от фрагментарных, догматичных представлений, тем самым вновь доказывает ценность и необходимость критической рефлексии.

Помимо выделения различных типов научной рациональности, современная философия говорит и о вненаучных формах рациональности в искусстве, философии, обыденной жизни (хрестоматия 5.7). Поэтому следует говорить не столько о рациональности, сколько о творческой разумности человека как его сущностной особенности. Под творческой разумностью имеется в виду способность к свободному практическому действию, к созданию нового в обыденной жизни, искусстве, науке и философии. Классическая научная рациональность - лишь одна из возможностей реализации разума. Вслед за И. Кантом вся постклассическая философия пыталась преодолеть узко-рассудочные пределы сциентизированной философии и повернуть ее лицом к человеку [Кант И., 1994]. Постклассическая философия продемонстрировала, что разум покоится на не-разуме, логика на не-логике, что разум лишь средство существования философии, но не ее единственная цель [Ортега-и-Гассет Х., 1991].

Три крупных стадии исторического развития науки, каждую из которых открывает глобальная научная революция, можно охарактеризовать как три исторических типа научной рациональности, сменявшие друг друга в истории техногенной цивилизации. Это - классическая рациональность (соответствующая классической науке в двух ее состояниях - додисциплинарном и дисциплинарно организованном); неклассическая рациональность (соответствующая неклассической науке) и постнеклассическая рациональность. Между ними, как этапами развития науки, существуют своеобразные "перекрытия", причем появление каждого нового типа рациональности не отбрасывало предшествующего, а только ограничивало сферу его действия, определяя его применимость только к определенным типам проблем и задач.

Каждый этап характеризуется особым состоянием научной деятельности, направленной на постоянный рост объективно-истинного знания. Если схематично представить эту деятельность как отношения "субъект-средства-объект" (включая в понимание субъекта ценностноцелевые структуры деятельности, знания и навыки применения методов и средств), то описанные этапы эволюции науки, выступающие в качестве разных типов научной рациональности, характеризуются различной глубиной рефлексии по отношению к самой научной деятельности.

Классический тип научной рациональности, центрируя внимание на объекте, стремится при теоретическом объяснении и описании элиминировать все, что относится к субъекту, средствам и операциям его деятельности. Такая элиминация рассматривается как необходимое условие получения объективно-истинного знания о мире. Цели и ценности науки, определяющие стратегии исследования и способы фрагментации мира, на этом этапе, как и на всех остальных, детерминированы доминирующими в культуре мировоззренческими установками и ценностными ориентациями. Но классическая наука не осмысливает этих детерминаций.

Неклассический тип научной рациональности учитывает связи между знаниями об объекте и характером средств и операций деятельности. Экспликация этих связей рассматривается в качестве условий объективно-истинного описания и объяснения мира. Но связи между внутринаучными и социальными ценностями и целями по-прежнему не являются предметом научной рефлексии, хотя имплицитно они определяют характер знаний (определяют, что именно и каким способом мы выделяем и осмысливаем в мире).

Постнеклассический тип рациональности расширяет поле рефлексии над деятельностью. Он учитывает соотнесенность получаемых знаний об объекте не только с особенностью средств и операций деятельности, но и с ценностно-целевыми структурами. Причем эксплицируется связь внутринаучных целей с вненаучными, социальными ценностями и целями.

Когда современная наука на переднем крае своего поиска поставила в центр исследований уникальные, исторически развивающиеся системы, в которые в качестве особого компонента включен сам человек, то требование экспликации ценностей в этой ситуации не только не противоречит традиционной установке на получение объективно-истинных знаний о мире, но и выступает предпосылкой реализации этой установки. Есть все основания полагать, что по мере развития современной науки эти процессы будут усиливаться. Техногенная цивилизация ныне вступает в полосу особого типа прогресса, когда гуманистические ориентиры становятся исходными в определении стратегий научного поиска.