Полезное:
Как сделать разговор полезным и приятным
Как сделать объемную звезду своими руками
Как сделать то, что делать не хочется?
Как сделать погремушку
Как сделать так чтобы женщины сами знакомились с вами
Как сделать идею коммерческой
Как сделать хорошую растяжку ног?
Как сделать наш разум здоровым?
Как сделать, чтобы люди обманывали меньше
Вопрос 4. Как сделать так, чтобы вас уважали и ценили?
Как сделать лучше себе и другим людям
Как сделать свидание интересным?
Категории:
АрхитектураАстрономияБиологияГеографияГеологияИнформатикаИскусствоИсторияКулинарияКультураМаркетингМатематикаМедицинаМенеджментОхрана трудаПравоПроизводствоПсихологияРелигияСоциологияСпортТехникаФизикаФилософияХимияЭкологияЭкономикаЭлектроника
|
Магаданская область. Автоматные очереди и одиночные винтовочные выстрелы раздавались на склоне высокой сопки
Автоматные очереди и одиночные винтовочные выстрелы раздавались на склоне высокой сопки. – Группу мы нашли! – сообщил в радиопередатчик сержант‑пограничник. – Восемь человек. Один уже убит. Остальные оказывают яростное сопротивление и пытаются прорваться в сторону девятого квадрата. – К берегу, значит, – послышался ответ. – Не выпускать! – Нам нужно подкрепление! – наклонился к рации капитан погранвойск. – Я даже окружить их не могу, у меня всего двенадцать человек! Двое раненых и двое убитых! – Чем языком у рации чесать, иди к своим! Упустишь – пойдешь под трибунал, Стрижов! – У меня зелень в группе, – зло ответил капитан, – никто пороха не нюхал! И стреляли только по мишеням! Класть мальчишек я не буду! – Упустишь – лично погоны сниму! – зло пообещал абонент. Капитан выматерился и, схватив ППШ, побежал в сторону удалявшейся перестрелки.
– Есть один! – прокричал солдат без пилотки, бросаясь к лежащему на полянке человеку в камуфляжном комбинезоне. – Живой! – Идем! – раздалось из зарослей справа. К солдату подбежали четверо. – Узкоглазый! – Сержант ткнул стволом автомата в спину лежащего. – Что же ты себе хара… Японец подсечкой сбил его с ног, прыжком вскочил на ноги и что‑то прокричал. Ахнул взрыв. Выбежавший на поляну старшина рухнул, закрыв голову руками. По спине застучали камешки и сучья. Он поднял голову. Увидел пятерых солдат. Выматерился и ткнулся лбом в землю. Прибежавшие на взрыв трое пограничников замерли. Старшина встал и отряхнулся. – Что тут было? – спросил сержант. – Камикадзе, видимо, – ответил старшина. – Они уже мертвые, их еще в Японии отпели, и вроде как нет их на этом свете. Я с ними на Халхин‑Голе встречался, они вообще ничего не боятся, погибнуть для них – честь великая. По американцам летчики‑камикадзе молотят. Направит самолет на корабль, и привет – живая бомба. Ведь предупреждал, чтоб, если лежит, сначала по нему очередь, а уж потом подходи. Эх, салаги! Я и с этими воевал, и с сорок второго до Варшавы дошел. Сейчас вот с вами тут… – Старшина вздохнул. – А там‑то кто? – спросил он, услышав усиливавшуюся перестрелку. – Лагерная охрана, – ответил солдат, – с ними трое из управления НКВД. – Молодец капитан, – улыбнулся старшина. – Все‑таки подошло подкрепление. За мной! – скомандовал он. – А с этими как? – нерешительно спросил смуглый солдат. – С ними потом разберемся. За мной!
Коренастый японец упал лицом вниз. Плотный высокий европеец в камуфляжном комбинезоне, дав короткую очередь из автомата, метнулся в сторону. Увидел двоих пограничников и полоснул по ним длинной очередью. Пограничники упали. Слева затрещали ветки. Он повернулся и нажал на курок. – Руки вверх! – Из кустов выскочили двое солдат. Падая, диверсант бросил нож. Один солдат упал, второй выпустил длинную очередь. Одна пуля вспорола бедро метнувшегося в сторону диверсанта. В воздухе блеснул второй нож. Лезвие воткнулось в горло солдата. Слева и справа слышались выстрелы. Диверсант заменил магазин. Он прислушался и замер. Кто‑то снизу бежал в его сторону. Он провел ладонью по ране и поморщился. Впереди грохнул взрыв, потом еще один. Диверсант попытался отползти за куст стланика, но рухнул вниз.
– Капитана убили! – испуганно прокричал раненный в плечо сержант‑пограничник. – Взрывом его достало! – Отставить! – рявкнул капитан НКВД. – Там другие есть. Достать их и бить на поражение. – А они не сдаются, – усмехнулся старшина. – Вот капитана жаль, нормальный мужик был. – Его узнать только по погонам и можно, – проговорил старший лейтенант НКВД. – Уже восемь трупов, – доложил сержант‑пограничник. – Трое еще пытаются уйти. Они скорее всего в сторону Камчатки шли, когда поняли, что им на хвост сели. – Надо было хотя бы одного живым взять, – покачал головой капитан НКВД. – Да ведь смертники они, камикадзы хреновы. – Камикадзе, – поправил его старшина. – А я что говорю? – недовольно посмотрел на него капитан. – Кажется, там тоже затихло, – сказал сержант, – не стреляют.
– И что теперь? – усмехнулся, вытирая грязь с лица, старший лейтенант НКВД. – С ножом против трех автоматов и пистолета?.. Трое пограничников держали под прицелом коренастого японца с ножом в забинтованной руке. Вдруг японец метнул нож и прыгнул вперед. Его встретили три автоматные очереди. – Паскуда! – Офицер НКВД выронил пистолет и схватился за резаную рану на плече.
Диверсант в яме затаил дыхание. Сверху был слышен мат, простучала автоматная очередь. Он негромко вздохнул. И услышал шорох. Мягко щелкнул фонарик, и узкий луч высветился метрах в двух от диверсанта в расширенном каменном своде. Диверсант выхватил нож. – Замри или умрешь, – услышал он и увидел направленный на него револьвер. – Ты кто? – сипло спросил диверсант. – Не важно. Как я понимаю, мы с тобой невольные союзники. Хотя ты, кажется, враг. На японцев, значит, работаешь? – усмехнулся Мирославский. – Нет, – ответил диверсант. – Я просто хотел попасть в Россию. Я русский и расплачиваюсь за свое… – Посвети на лицо. – Зачем? – Дубов? – спросил Мирославский. – Да. – А вы кто? – Не узнал? Помнишь Париж тридцать девятого? Тсс, – тут же прошептал Мирославский. Дубов погасил фонарик. – …Трупы бросьте в шурфы, – послышался чей‑то приказ. – Раненых несите к реке, оттуда нас заберут. Торопитесь, скоро дождь будет! Мирославский и Дубов молчали.
Хлынул проливной дождь, начал усиливаться ветер. Капли хлестали по лицу лежащего в ручье мужчины в японском комбинезоне. – Помогите! – простонал он. Попробовал встать и потерял сознание, но быстро пришел в себя. Ухватившись за торчащий корень, он начал подтягиваться к земле. С трудом, теряя сознание, выбрался на пологий берег. Полежав пару минут, снова стал продвигаться вверх по склону пологой сопки.
– Значит, ты в Америке был, – сказал Дубов. – А чего ж там не остался? – Да есть причина, – вздохнул Мирославский. – Мама сейчас, наверное, вернулась в Россию. – Не понимаю я тебя. Твоего отца расстреляли в тридцать седьмом, вы в эмиграции знали об этом, а ты воевал за коммунистов. – Не за коммунистов, за Россию. Дед говорил моему отцу: служи России. Власть меняться может, а Родина одна. А ты как оказался в диверсантах? – Хотелось попасть на Родину, вот и согласился стать проводником. Сказал, что не раз бывал в Магаданской области. Я и подал сигнал пограничникам. А сам ни разу не выстрелил… – Дубов вздохнул. – Надо выбираться из этих лабиринтов. – Евгений посмотрел вверх на закрытый ветками вход в яму. – Дождь. Земля промокнет, и не сможем выбраться. – Верно. А вдруг там пограничники? Они нас сразу кончат, а не хотелось бы. – Рано или поздно придется объясняться с органами безопасности. Но я не смогу оказаться в плену у своих. Ведь я за них воевал, я русский. Поэтому, наверное, просто застрелюсь. – Невольно напрашивается вопрос: почему вы вдруг вернулись в СССР, если уже поняли, что… – Ты был прав… – Дубов увернулся от рухнувшей сверху земли. – Быстрее, – заторопился Евгений. – Давай я тебя подсажу, а ты вытащишь меня. – Лучше туда. – Дубов полез в узкий проход. – Лаз наверх идет, и свет видно.
|