Полезное:
Как сделать разговор полезным и приятным
Как сделать объемную звезду своими руками
Как сделать то, что делать не хочется?
Как сделать погремушку
Как сделать так чтобы женщины сами знакомились с вами
Как сделать идею коммерческой
Как сделать хорошую растяжку ног?
Как сделать наш разум здоровым?
Как сделать, чтобы люди обманывали меньше
Вопрос 4. Как сделать так, чтобы вас уважали и ценили?
Как сделать лучше себе и другим людям
Как сделать свидание интересным?
Категории:
АрхитектураАстрономияБиологияГеографияГеологияИнформатикаИскусствоИсторияКулинарияКультураМаркетингМатематикаМедицинаМенеджментОхрана трудаПравоПроизводствоПсихологияРелигияСоциологияСпортТехникаФизикаФилософияХимияЭкологияЭкономикаЭлектроника
|
Экклесиаст
Благословляя свет и тень И веселясь игрою лирной, Смотри туда – в ха о с безмирный, Куда склоняется твой день.
Цела серебряная цепь, Твои наполнены кувшины, Миндаль цветет на дне долины, И влажным зноем дышит степь.
Идешь ты к дому на горах, Полдневным солнцем залитая; Идешь – повязка золотая В смолистых тонет волосах.
Зачахли каперса цветы, И вот – кузнечик тяжелеет, И на дороге ужас веет, И помрачились высоты.
Молоть устали жернова. Вегут испуганные стражи, И всех объемлет призрак вражий, И долу гнутся дерева.
Всё диким страхом смятено. Столпились в кучу люди, звери. И тщетно замыкают двери Досель смотревшие в окно.
24 сентября 1902
* * *
Явился он на стройном бале В блестяще сомкнутом кругу. Огни зловещие мигали, И взор описывал дугу.
Всю ночь кружились в шумном танце, Всю ночь у стен сжимался круг. И на заре – в оконном глянце Бесшумный появился друг.
Он встал и поднял взор совиный, И смотрит – пристальный – один, Куда за бледной Коломбиной Бежал звенящий Арлекин.
А там – в углу – под образами, В толпе, мятущейся пестро, Вращая детскими глазами, Дрожит обманутый Пьеро.
7 октября 1902
* * *
Свобода смотрит в синеву. Окно открыто. Воздух резок. За желто‑красную листву Уходит месяца отрезок.
Он будет ночью – светлый серп, Сверкающий на жатве ночи. Его закат, его ущерб В последний раз ласкает очи.
Как и тогда, звенит окно. Но голос мой, как воздух свежий, Пропел давно, замолк давно Под тростником у прибережий.
Как бледен месяц в синеве, Как золотится тонкий волос… Как там качается в листве Забытый, блеклый, мертвый колос…
10 октября 1902
* * *
Разгораются тайные знаки На глухой, непробудной стене Золотые и красные маки Надо мной тяготеют во сне.
Укрываюсь в ночные пещеры И не помню суровых чудес. На заре – голубые химеры Смотрят в зеркале ярких небес.
Убегаю в прошедшие миги, Закрываю от страха глаза, На листах холодеющей книги – Золотая девичья коса.
Надо мной небосвод уже низок, Черный сон тяготеет в груди. Мой конец предначертанный близок, И война, и пожар – впереди.
Октябрь 1902
* * *
Я их хранил в приделе Иоанна, Недвижный страж,– хранил огонь лампад.
И вот – Она, и к Ней – моя Осанна – Венец трудов – превыше всех наград.
Я скрыл лицо, и проходили годы. Я пребывал в Служеньи много лет.
И вот зажглись лучом вечерним своды, Она дала мне Царственный Ответ.
Я здесь один хранил и теплил свечи. Один – пророк – дрожал в дыму кадил.
И в Оный День – один участник Встречи – Я этих Встреч ни с кем не разделил.
8 ноября 1902
* * *
Стою у власти, душой одинок, Владыка земной красоты. Ты, полный страсти ночной цветок, Полюбила мои черты.
Склоняясь низко к моей груди, Ты печальна, мой вешний цвет. Здесь сердце близко, но там впереди Разгадки для жизни нет.
И, многовластный, числю, как встарь, Ворожу и гадаю вновь, Как с жизнью страстной я, мудрый царь, Сочетаю Тебя, Любовь?
14 ноября 1902
* * *
Запевающий сон, зацветающий цвет, Исчезающий день, погасающий свет.
Открывая окно, увидал я сирень. Это было весной – в улетающий день.
Раздышались цветы – и на темный карниз Передвинулись тени ликующих риз.
Задыхалась тоска, занималась душа, Распахнул я окно, трепеща и дрожа.
И не помню – откуда дохнула в лицо, Запевая, сгорая, взошла на крыльцо.
Сентябрь‑декабрь 1902
* * *
Я к людям не выйду навстречу, Испугаюсь хулы и похвал. Пред Тобой Одною отвечу, За то, что всю жизнь молчал.
Молчаливые мне понятны, И люблю обращенных в слух: За словами – сквозь гул невнятный Просыпается светлый Дух.
Я выйду на праздник молчанья, Моего не заметят лица. Но во мне – потаенное знанье О любви к Тебе без конца.
14 января 1903
* * *
Потемнели, поблекли залы. Почернела решотка окна. У дверей шептались вассалы: «Королева, королева больна».
И король, нахмуривший брови, Проходил без пажей и слуг. И в каждом брошенном слове Ловили смертный недуг.
У дверей затихнувшей спальни Я плакал, сжимая кольцо. Там – в конце галлереи дальней Кто‑то вторил, закрыв лицо.
У дверей Несравненной Дамы Я рыдал в плаще голубом. И, шатаясь, вторил тот самый – Незнакомец с бледным лицом.
4 февраля 1903
* * *
– Всё ли спокойно в народе? – Нет. Император убит. Кто‑то о новой свободе На площадях говорит.
– Все ли готовы подняться? – Нет. Каменеют и ждут. Кто‑то велел дожидаться: Бродят и песни поют.
– Кто же поставлен у власти? – Власти не хочет народ. Дремлют гражданские страсти: Слышно, что кто‑то идет.
– Кто ж он, народный смиритель? – Темен, и зол, и свиреп: Инок у входа в обитель Видел его – и ослеп.
Он к неизведанным безднам Гонит людей, как стада… Посохом гонит железным… – Боже! Бежим от Суда!
3 марта 1903
* * *
Отворяются двери – там мерцанья, И за ярким окошком – виденья. Не знаю – и не скрою незнанья, Но усну – и потекут сновиденья.
В тихом воздухе – тающее, знающее… Там что‑то притаилось и смеется. Что смеется? Мое ли, вздыхающее, Мое ли сердце радостно бьется?
Весна ли за окнами – розовая, сонная? Или это Ясная мне улыбается? Или только мое сердце влюбленное? Или только кажется? Или все узнается?
17 марта 1903
* * *
Я вырезал посох из дуба Под ласковый шепот вьюги. Одежды бедны и грубы, О, как недостойны подруги!
Но найду, и нищий, дорогу, Выходи, морозное солнце! Проброжу весь день, ради бога, Ввечеру постучусь в оконце…
И откроет белой рукою Потайную дверь предо мною Молодая, с золотой косою, С ясной, открытой душою.
Месяц и звезды в косах… «Входи, мой царевич приветный…» И бедный дубовый посох Заблестит слезой самоцветной…
25 марта 1903
* * *
Ей было пятнадцать лет. Но по стуку Сердца – невестой быть мне могла. Когда я, смеясь, предложил ей руку, Она засмеялась и ушла.
Это было давно. С тех пор проходили Никому не известные годы и сроки. Мы редко встречались и мало говорили, Но молчанья были глубоки.
И зимней ночью, верен сновиденью, Я вышел из людных и ярких зал, Где душные маски улыбались пенью, Где я ее глазами жадно провожал.
И она вышла за мной, покорная, Сама не ведая, чт о будет через миг. И видела лишь ночь городская, черная, Как прошли и скрылись: невеста и жених.
И в день морозный, солнечный, красный – Мы встретились в храме – в глубокой тишине: Мы поняли, что годы молчанья были ясны, И то, что свершилось,– свершилось в вышине.
Этой повестью долгих, блаженных исканий Полна моя душная, песенная грудь. Из этих песен создал я зданье, А другие песни – спою когда‑нибудь.
16 июня 1903, Bad Nauheim
* * *
Светлый сон, ты не обманешь, Ляжешь в утренней росе, Алой пылью тихо встанешь На закатной полосе.
Солнце небо опояшет, Вот и вечер – весь в огне. Зайчик розовый запляшет По цветочкам на стене.
На балконе, где алеют Мхи старинных баллюстрад, Деды дремлют и лелеют Сны французских баррикад.
Мы внимаем ветхим дедам, Будто статуям из ниш: Сладко вспомнить за обедом Старый пламенный Париж,
Протянув больную руку, Сладко юным погрозить, Сладко гладить кудри внуку, О минувшем говорить.
И в алеющем закате На балконе подремать, В мягком стеганом халате Перебраться на кровать…
Скажут: «Поздно, мы устали…» Разойдутся на заре. Я с тобой останусь в зале, Лучик ляжет на ковре.
Милый сон, вечерний лучик… Тени бархатных ресниц… В золотистых перьях тучек Танец нежных вечерниц…
25 февраля 1904
* * *
М. А. Олениной д'Альгейм
Темная, бледно‑зеленая Детская комнатка. Нянюшка бродит сонная. «Спи, мое дитятко».
В углу – лампадка зеленая. От нее – золотые лучики. Нянюшка над постелькой склоненная… «Дай заверну твои ноженьки и рученьки».
Нянюшка села и задумалась. Лучики побежали – три лучика. "Нянюшка, о чем ты задумалась? Расскажи про святого мученика".
Три лучика. Один тоненький… "Святой мученик, дитятко, преставился… Закрой глазки, мой мальчик сонненький. Святой мученик от мученья избавился".
23 ноября 1903
* * *
Мой любимый, мой князь, мой жених, Ты печален в цветистом лугу. Повиликой средь нив золотых Завилась я на том берегу.
Я ловлю твои сны на лету Бледно‑белым прозрачным цветком. Ты сомнешь меня в полном цвету Белогрудым усталым конем.
Ах, бессмертье мое растопчи,‑ Я огонь для тебя сберегу. Робко пламя церковной свечи У заутрени бледной зажгу.
В церкви станешь ты, бледен лицом, И к царице небесной придешь,‑ Колыхнусь восковым огоньком, Дам почуять знакомую дрожь…
Над тобой – как свеча – я тиха. Пред тобой – как цветок – я нежна. Жду тебя, моего жениха. Всё невеста – и вечно жена.
26 марта 1904
* * *
С о львейг! О, С о львейг! О, Солнечный Путь! Дай мне вздохнуть, освежить мою грудь!
В темных провалах, где дышит гроза, Вижу зеленые злые глаза.
Ты ли глядишь иль старуха‑сова? Чьи раздаются во мраке слова?
Чей ослепительный плащ на лету Путь открывает в твою высоту?
Знаю – в горах распевают рога, Волей твоей зацветают луга.
Дай отдохнуть на уступе скалы! Дай расколоть это зеркало мглы!
Чтобы лохматые тролли, визжа, Вниз сорвались, как потоки дождя,
Чтоб над омытой душой в вышине День золотой был всерадостен мне!
Декабрь 1906
* * *
В густой траве пропадешь с головой. В тихий дом войдешь, не стучась… Обнимет рукой, оплетет косой И, статная, скажет: "Здравствуй, князь.
Вот здесь у меня – куст белых роз. Вот здесь вчера – повилика вилась. Где был, пропадал? что за весть принес? Кто любит, не любит, кто гонит нас?"
Как бывало, забудешь, что дни идут, Как бывало, простишь, кто горд и зол. И смотришь – тучи вдали встают, И слушаешь песни далеких сел…
Заплачет сердце по чужой стороне, Запросится в бой – зовет и манит… Только скажет: «Прощай. Вернись ко мне» – И опять за травой колокольчик звенит…
12 июля 1907
|