Иерархия орденов

Разумеется, запоминать все виды и отличия дореволюционных орденов нет никакой надобности. Полезно только усвоить самые общие особенности орденской системы: звезда и лента – выше креста на шее; крестик на шее – выше крестика в петлице, то есть на груди; орден 1‑й степени выше ордена 2‑й и 3‑й степеней.

Существовала строгая последовательность, «иерархия орденов», незыблемо соблюдаемая. Приведем в последовательности ее от младших орденов к старшим:

Анна 4‑й степени

Станислав 3‑й степени

Анна 3‑й степени

Станислав 2‑й степени

Анна 2‑й степени

Владимир 4‑й степени

Владимир 3‑й степени

Станислав 1‑й степени

Анна 1‑й степени

Владимир 2‑й степени

Белый Орел

Александр Невский

Владимир 1‑й степени

Андрей Первозванный

Ордена Святого Георгия, как особый, и Святой Екатерины, как женский, в эту иерархию не входят.

Разобраться в описанном порядке весьма сложно, однако в прошлом разбирались, и неплохо. В романе Салтыкова‑Щедрина «Пошехонская старина» автор вспоминает действительного статского советника, который имел только одну «Анну на шее», то есть Анну 2‑й степени, вследствие чего ему подавали на званых обедах кушанье после других генералов. Тщетно он волновался и кипятился по этому поводу, даже доказывал, что Анна вторая, «по‑настоящему выше, нежели Станислав второй, – обеденный этикет был неуклоним».

Действительный статский советник был прав, однако «Станиславу 2‑й степени в то время была присвоена звезда (но без ленты)… Гнезда, хотя бы и не особенно доброкачественная, считалась непременным условием генеральства; из‑за этого слуги его, статского генерала, таковым не считали». Вот какие тонкости!

Тщеславие мелких чиновников, одалживающих чужие ордена, дабы возвыситься в глазах присутствующих, отлично высмеял Чехов в рассказе «Орден». Приглашенный на обед к купцу Спичкину учитель Пустяков выпрашивает у своего друга поручика Леденцова его Станислава (3‑й степени). За столом Пустяков оказывается напротив своего сослуживца Трамбляна, отлично знающего, что никакого ордена у того нет. Обед испорчен, однако Трамблян тоже скован и сконфужен. Оказывается, у него тоже чужой орден – «И то был не Станислав, а целая Анна!» – 3‑й степени, то есть (см. перечень орденов) чуть повыше Станислава 3‑й степени. Пустяков огорчен одним: «Знай я такую штуку… я бы Владимира нацепил».

Весьма важно помнить, что орденами награждались только представители привилегированных слоев общества – дворяне, чиновники, офицеры, состоятельные купцы. В «Законе о российских орденах» прямо оговаривалось: «Мещанам и лицам сельского состояния ордена не испрашиваются».

Солдат или унтер‑офицер, какой бы подвиг он ни совершил, мог рассчитывать только на «георгиевский крестик» или медаль. Постоянных наградных медалей до революции было немного («За усердие», «За храбрость» и другие). Большинство их, в отличие от современных, носили на шее. Вероятно, такую нашейную медаль имел в виду дед Алеши Пешкова («Детство» Горького), выпроваживая внука из дому:

«– Ну, Лексей, ты – не медаль, на шее у меня – не место тебе, а иди‑ка ты в люди».

Зато немало выпускалось памятных медалей, которыми награждались участники какого‑либо важного события, похода, сражения. Ленский в «Евгении Онегине» вспоминает на могиле отца сестер Лариных:

Как часто в детстве я играл

Его Очаковской медалью!

Из чего явствует, что покойный бригадир участвовал в осаде Очакова, занятого турками, в 1788 году.

Существовали также нагрудные знаки за выслугу лет – так называемые ПРЯЖКИ, выдаваемые за долгую безупречную службу. «Он заслуженный человек, за тридцать лет пряжку имеет», – говорится в комедии Островского «Правда хорошо, а счастье лучше». Об Акакии Акакиевиче, герое гоголевской «Шинели», сказано: «…выслужил он, как выражались остряки, его товарищи, пряжку в петлицу да нажил геморрой в поясницу».