Алауэн. История одного клана 12 page

– Не передумаю, – покачал зеленой шевелюрой Колин. – Если дракон выбирает любовь, этот выбор уже не отменить!

Радостно взвизгнув, Иаллин повисла на нем и расцеловала.

– Эй… здесь же лю… народ! – через пару минут напомнил Сери.

– А ты не завидуй, – подразнил его Колин.

– Мои родители смогут завести себе еще одного ребенка и, наконец, отстанут от меня! – светилась от радости драконица в объятьях своего жениха.

– Хорошо тебе! – Колин вздохнул. – Отец нам скоро головы оторвет. Они уже давно с матерью подумывают об этом… Вот теперь надо пристроить это желтоглазое чудо. Слушай, Александрит, не возьмешь, а? Он ведь в принципе хороший. Кормить его не надо, сам найдет кого съесть. Правда, убирать за ним придется, вечно вещи свои разбрасывает где придется, а потом ходит и возмущается. А так… время от времени за ушком надо почесать, по голове неразумной погладить. Опыт, как вижу, у тебя уже имеется. – Я резко отдернула руку. – Ну, а удовлетворит он тебя сам. Очень удобный зверек.

– Ну, нет уж, – с опаской посмотрела я на Сери. – Легче утопиться.

Змей усмехнулся и уткнулся носом в синюю ткань моей юбки.

– Никуда ты Змейка не денешься. За тобой еще должок.

– Какой? Я тебе все отдала!

– Это была разминка, я тебе разве не сказал? Наверное, запамятовал.

– С‑сволочь шелтохлас‑сая! Колин, вот объясни мне, где вы своего брата держали? Мне иногда кажется, что он вообще дикий.

– Дикий, – кивнул дракон. – Но симпатичный!

– М‑да? – удивленно рассматриваю гранатововолосого.

А он лишь ухмыляется, хитро поглядывая на меня одним глазом. И морда дово‑ольная!

Почти с самого утра вся деревня гудела. Мы не то что не отставали, а приняли непосредственное участие как герои и просто хорошие люди. На последнем я поперхнулась и долго не могла прийти в себя.

Кутеж продолжался даже в жаркий полдень. А вот мы с Иаллин предпочли скрыться в прохладном нутре деревянного дома.

Правда, не прошло и пяти минут, как я услышала:

«Ал, пойдем погуляем?»

При том интонации у Колина были такие… он явно не цветочками любоваться собирался.

Покраснев как драконья броня Сери, подруга погрозила хихикающей мне кулаком и, запихав в суму покрывало с постели, громка заявила:

– Пойду я… по‑гу‑ляю!

Чем вызвала новый взрыв смеха.

Выпроводив эту парочку, я решила заняться ремонтом ариоки. Все же оружие было очень старым и успело здорово пострадать в руках дракона. Когда‑то острые лезвия‑лепестки затупились, сами звенья неплохо бы подтянуть. Да и смазать не помешает.

От работы меня отвлек голос:

– Я подарю тебе новую.

– Сери! – резко развернулась я. – Как ты сюда попал?

Змей собственной наглой персоной подпирал собой стенку. Хотя замок был заперт, точно помню.

– Через дверь. Не лезть же мне в окно как шестнадцатилетнему мальчишке.

– Ну и какого волкодлака ты забыл в моей комнате?

– Я пришел за своим долгом.

От такой убийственной правдивости я даже в ступор впала. Конечно, можно было ожидать, что он начнет юлить, но нет, взял и сказал в лоб. И время‑то какое выбрал! Ох, что‑то у меня все зубы разом заныли, не к добру это.

Медленно и так вальяжно подойдя, Сери поднял меня с пола, сидя на котором я и чинила ариоку. Его руки жгли сквозь тонкую ткань одежды, а взгляд не отрывался от лица. В желтых змеиных глазах опять разгорался пожар.

– Неужели я такой страшный, что ты не можешь меня поцеловать?

Да я бы не сказала. Просто опасный.

Одно радовало, чар он использовать больше на мне не мог.

Он склонился к моему лицу, а я решила: «Эх, была, не была! Быстрей отдам, быстрей избавлюсь».

… А через несколько секунд мир перестал существовать…

Не знаю, понял ли он, что я не терплю грубости, но на этот раз его губы скользили очень легко и нежно, отвечая на мои поцелуи. И не буду врать, утверждая, что мне это не нравилось. Я таяла в этих руках, растворялась на кончиках его пальцев, скользивших по телу, дрожала от сладости губ.

Страсть? Нет! Здесь происходило нечто другое, чему я не отважусь дать имя.

Время от времени всплывала мысль, что это все тот же Сери, гонявший меня плеткой по двору и называвший своей игрушкой… Но слабое тело тонуло в нежности, которую источало это странное существо.

Даже боюсь предполагать, куда бы это все зашло, если бы в один момент я не очнулась лежащей на Сери, который развалился на моей постели. Левая рука безумно горела, и с каждой секундой боль и жар все усиливались.

Из глаз брызнули слезы, крик застрял где‑то в горле, и все, что я могла, это шипеть и тихо поскуливать. Такое ощущение, словно у меня не было руки – ее заменила горящая головешка. Задрав рукав, можно было рассмотреть, как под красной кожей, покрытой пузырями, что‑то двигается.

В агонии прошло несколько минут, показавшиеся вечностью. Меня крепко держали, не давая вырываться, а под ухом напевали немудреный мотивчик. В такие моменты последнее, о чем думаешь, это музыка, но за песнь дракона так удобно держаться в мире, где нет верха и низа, где нет глубины и нет пространства – в мире, где только боль.

Постепенно жар начал отступать, и я измученно обвисла в руках дракона. Он погладил меня по голове, шепча какие‑то успокоительные слова. Я не слушала. Просто сидела, прижавшись к его груди. В тот момент мне вспомнилось, как точно так же большими глотками я пила нежность и заботу матери, когда еще совсем малышкой бегала к ней с разбитыми коленками или ссадинами. А теперь вот хлюпаю носом в объятьях Змея.

– Что это было? – спросила я, боясь совсем заблудиться в своих противоречивых чувствах.

– Раскрылась печать. Теперь никто не заберет тебя. Ты будешь моей и только моей. Андин, – шептал Сери, по прежнему прижимая меня к себе. – Не бойся, моя милая, теперь тебе никто не причинит вреда. А если кто и отважится, будет иметь дело со мной.

– П‑пчму?

– Я же тебе говорил – мы заботимся о своих сокровищах. А ты моя главная драгоценность. Никому тебя не отдам. Мое чудо. Моя девочка… – бормотал он, покрывая лицо поцелуями.

Что‑то не давало мне покоя, но я никак не могла понять что. После пережитого шока все еще кружилась голова, а мысли предательски разбегались в стороны.

И только когда случайно посмотрела на свою, казалось сгоревшую руку, поняла – на ней не было никаких повреждений. Ничего… кроме Кешки.

Но если раньше змееныш максимально мог вытянуться от плеча до локтя, да и то немного не хватало, то сейчас кончик его хвоста касался среднего пальца, а голова упиралась в ключицу.

Слабость как коровой слизало. Вскочив, я пробежала пару кругов по комнате, а потом остановилась напротив дракона.

– И как это понимать?

Сери поморщился.

– Он повзрослел.

– Вижу! Какого упыря происходит? Что это значит? Какая печать?

– Моя печать. Знак того, что ты принадлежишь мне.

– Что?

– Этот вопрос ты задавала. Придумай другой. А лучше иди ко мне, – ухватил меня за кончики пальцев и потянул.

– А не пойти бы тебе… в аидову пустошь, нетопырей ловить!

Вырвавшись, я помчалась на поиски Иаллин. Все же Кеша произведение ее искусства, вот и пусть объясняет какого волкодлака тут происходит.

Подруга нашлась только через час, за который я успела дважды обежать всю деревню, перепугав местных до икоты.

– Алка, что произошло с моей татуировкой? – взяла ее в оборот, как только драконица вошла во двор дома.

Судя по тому, что блондинка резко перестала улыбаться и побледнела – ничего хорошего это не предвещало.

– Ой, болван! – прикрыл одной рукой лицо Колин. – Он это все‑таки сделал.

– Дай посмотрю, – попросила Иаллин. Мне не жалко. – Вот это да! Это уже даже не охранка, а целый Цербер на привязи. Как же надо от ревности загибаться, чтобы такого вырастить. Колин, смотри!

Посмотреть братец не успел – его безжалостно покусали еще на подходе. Вернувшись на место, Кеша преданно заглянул мне в глаза и помахал кончиком хвоста.

– Нет уж, я лучше издалека, – здраво решил Колин, дуя на покусанный палец.

– Что это такое? И почему он так себя ведет? Иаллин, объясни мне, почему моя татуировка вылезает из меня и кусается.

– Это печать…

– Я уже слышала. Дальше. Зачем она и почему появилась?

– А она не появилась, – вышел из‑за яблони оборотень. – Иаллин ее еще давно сделала. Просто какое‑то время печать должна привыкать к носителю, а только потом активироваться. Да и то с согласия носителя или по приказу мастера. И судя по удивленному лицу, драконица ее не активировала. Значит ты согласилась.

– Я? На это безобразие? – Безобразие обиженно засопело. – Никогда!

– Ну… чтобы ее активировать, нужно произнести специальное заклинание и заручиться согласием носителя. Ты случаем недавно не с кем не целовалась? Это тоже может послужить заменой слову «да».

– Убью тварь рыжую. – Я уже была готова бежать в дом и вытрясти всю душу из Сери, пока кое‑что не поняла. – Иаллин? – Тишина! – Иаллин, почему ты ее сделала?

– Колин с Сери попросили, – всхлипнула драконица.

– Так ты знала, что я знакома с этими двумя?

Алка кивнула.

– Они попросили присмотреть за тобой в школе. Ты же была совсем беспомощная с этой своей силой. Я не знала, что они сделали, просто почувствовала родство. А потом пришло письмо, где братья попросили сделать тебе печать. Обычную мне рисовать не хотелось, вот и получился дракон.

– Ага, да еще красный и желтоглазый. За кого ты меня принимаешь, Иаллин? За полную дуру? Ну спасибо! А я считала тебя даже не другом – сестрой.

«Сери, успокой свою женщину. Они же сейчас сцепятся. И слезь наконец оттуда!»

Желтоглазый послушно спрыгнул с подоконника, но приближаться не спешил.

Умный шелтоглас‑сый!

– Зачем нужна печать?

Ой какая нехорошая тишина. Громкая такая, выразительная.

– Ну? Почему я должна все клещами вытягивать.

– Печать еще называется клеймом, – нехотя поделился оборотень. – А зачем нужно клеймо, надеюсь тебе не надо объяснять.

У меня губы задрожали. Мало того, что предали, так еще и заклеймили. Как преступника, как раба. Игрушку на привязи.

– Но ведь это только одна сторона печати, не так ли Мальгольм, – наконец заговорил Сери где‑то далеко позади меня. – Так или иначе, ты все равно стала бы моей, Андин. Я так решил. А печать нужна, чтобы отбить желание у кого бы то ни было зариться на чужое. Теперь я уверен, что не один мужчина с нечистыми намерениями тебя не коснется. Печать не позволит.

– А я? – обиделся Колин. – Меня‑то он почему покусал? Я ничего такого не хотел.

– Верю, брат. У них просто дурное настроение. Не так ли, милая? – на мои плечи легли горячие руки.

Отскочив в сторону, я умудрилась как‑то ударить Сери по лицу, а Кешка еще и добавил, укусив за руку. Умница моя!

– Лучше быть одной, чем рядом с тобой. Ненавижу тебя, мразь.

Глава 10 «По‑семейному»

Месть Дракону сладка!

Но его ответная месть всегда кислая или горькая, ее приходится запивать водой…

(Ян Словик «Трактат о Драконах»)

М‑да! Выбор шикарный.

Черный монстр Колина, серый злобный жеребец Сери и невысокая рыжая кобылка Иаллин. Подумав, я из вредности направилась к серому чудовищу.

– Привет, красавчик!

Заслышав эти слова, конь подозрительно застриг ушами. Умный, весь в хозяина.

– Давай поговорим с тобой как… лошадь и человек, имеющие одну занозу в за… задней части тела. Тебе твой хозяин нравится? Плохо. Ну, хочешь я тебе овса насыплю? Или гриву причешу? Хотя она у тебя и так очень красивая. Не смотри так на меня, это не лесть. Чистая правда. Ты весь такой красивый, сильный. Ну нельзя же быть таким неуверенным в себе. Я правду говорю. С чего мне врать? В общем, у меня к тебе дело. Хочу сделать твоему наезднику большую гадость. Ты как на это смотришь? Я знала, что смогу с тобой договориться.

Я бы лучше Бяку взяла, все же привыкла к своей вредной заразе, но что делать. Заручившись поддержкой Стального, я вполне могла рассчитывать дальнейший план.

Ну не просто же так меня в школе Вакана учили. А даже кое‑чему дельному.

Теперь стоит примериться, сколько силы уйдет на трех драконов и одного оборотня. По моим прикидкам почти весь резерв придется выложить. Но думаю, оно стоит того. Только… без силы далеко не уедешь. Придется идти, ворошить свои сумы. Там должно быть хоть пара заряженных артефактов на случай магического голода.

Но сначала еда. Гулянка ближе к вечеру только разгоралась, и на меня никто не обратил внимания. Ну голодная была, что делать, не объела же, право. А когда затеяли конкурс на поедание блинов, я стояла в первых рядах. Для интереса все блинчики еще и начинили, так что мы просто не знали, какой попадется следующим – с творогом или солеными огурчиками. Да они мне чуть весь план не поломали. Вот бы хорошо прошла ночка в дальних кустах.

Целая таганка блинов опустела очень быстро, чему я долго возмущалась. Нет, вроде обещали угостить, а тут раз – и все закончилось. Обидно!

Обалдевшие лица деревенских послужили мне большей наградой, чем пестрая курица‑несушка, с опаской косящаяся на меня.

– Не бойся, глупая. Я тебя не съем. А твою жареную товарку очень даже, – углядела я почти готовую курочку на вертеле. – Вот эту чур мне. Ну чего вы на меня так смотрите. У меня растущий организм, мне надо хорошо питаться!

В общем, подарок я сплавила Янине, «в благодарность».

Потом были теплая медовуха и сбитень. И снова что‑то вкусное, мясное. И лепешки, намазанные маслом и посыпанные зеленью. В них я заворачивала срезанное с кости мясо поросенка и ела свернув в трубочку. Получалось очень вкусно!

На небольшой площадке танцевали люди и пели песни. Я тоже не выдержала и, умыкнув у кого‑то огромный платок, размерами сравнимый с простыней, ринулась танцевать. Если это можно так называть. Больше частушки погорланить. Может же девушка в кои то веки расслабиться… выпить лишнего… побуянить…

– Крылья, хвост и чешуя…

Не поймешь тут ни… шиша!

То ли змей, то ли дракон –

Щас допрыгается он!*

В общем, с веселой попойки меня утаскивали на плече, горько вздыхая:

– Алекс, я, конечно, понимаю твои чувства, но побереги нервы местных жителей. Они же от тебя уже шарахаются, – увещевал Мальгольм, пока нес меня до хаты. Кого‑то другого, то бишь кого‑то желтоглазого я к себе подпускать отказалась, обосновав свой протест парой не совсем цензурных фраз и пинком по коленке.

И вообще – на что он надеялся? Думал я приму его с распростертыми объятьями и чистыми простынями? Да после такого мне не то что иметь с ним хоть какие‑то отношения, на других мужиков смотреть не хотелось. Как подумаешь, что попадется такая вот рыжая сволочь – дурно делается.

Нет уж. С кем мне быть, с кем мне спать, кого любить – я решу сама.

Три капли особой настойки развеялись далеко за полночь. Я проснулась как от толчка в спину. Резко открыла глаза и прислушалась к дыханию драконицы, спящей на соседней кровати.

А это забавно! Оставили охранять как какую‑то принцессу.

Соединив пальцы, я одними лишь губами зашептала заклинание. Уже через несколько минут вокруг повисла гнетущая, тянущая душу тишина. Мир замер. А еще через минуту…

Ветер поднялся резко и оглушительной волной ударил в окна и стены. Зазвенело стекло, захрустело дерево, скрипнули ставни. Ветер шел с запада и нес… сон, легший легкой дымкой на всю деревню.

Покачиваясь от ожидаемой, но неприятной пустоты в груди, я села и оглянулась.

Это было сильное заклинание, способное усыпить целый город, а не только деревушку. Но я не могла правильно рассчитать силу, необходимую для усыпления трех драконов Алауэн. Кто их знает, этих оборотней.

Быстро одевшись, я подхватила сумку, которая до этого довольно безалаберно валялась под кроватью. Не буду же я при всех собирать ее. Куда проще просто собрать вещи так, небрежно раскидав по всей комнате. Точно знаю, что гребень лежит на столике, вместе с кошелем и широким поясом. Нет, я никому не буду объяснять, почему в маленьких карманах разместила пузырьки именно с этими зельями. И что творит сейчас запутавшаяся, обманутая возможно самыми близкими существами молодая магичка.

Теперь займемся призывом.

Поблизости не было даже дельного пруда, лишь речка на том конце деревни. Но такая прогулка меня как‑то не прельщала. Пришлось пользоваться колодцем. Встав в десяти шагах, я протянула простую медную монетку и зашептала слова вызова:

– Улшансуна, улшансу албасте. Феше сытсуа.

Албасты – древние злобные духи, данные когда‑то богами в помощь людям. Но со временем зло и тлен проникли и в их тонкую магию, заставляя питаться за счет нас. Эти духи нападают на маленьких детей и рожениц, но есть возможность наслать их и на взрослого. Например, с помощью призыва или проклятья, да и просто сильно захотев неприятностей отдельному человеку. Надеюсь, дракону тоже.

Выпрыгнув из воды, она встала напротив.

Хорошо. На мой призыв откликнулась желтая албаста, конечно черная сильнее, но и вредоносней – драконы такое легко мне не спустят.

Выглядела она как невысокая женщина с длинными желтыми волосами, сейчас влажными сосульками свисавшими на лицо. Мертвенно белая кожа слегка светилась под зрелой луной, обвисшие лохмотья были когда‑то рубашкой, сейчас не прикрывали ни выпирающие ребра, ни обвисшие едва ли не до колен груди, ни безобразные ноги, покрытые чешуйками, как у курицы.

– Ну, привет, Золотко, – улыбнулась я, подбрасывая монету.

С этими духами я близко познакомилась в детстве, когда моя матушка начала процветать на зависть и злобу многим. Ведь ребенку навредить легче, чем взрослым. Вот и мучилась я несколько дней от кошмаров, и сама извелась, и мать извела. Хорошо в ту пору в городе колдунья одна заезжая была. Она‑то и прогнала албасту, да и монету, отобранную у духа, отдала. Помню, та магичка и рассказала мне кто такие эти духи и то, что у меня теперь одна навек в послушании. Ведь у этих духов есть три атрибута – гребень, магическая книга и монета. Вот последнее как раз и оказалось у меня.

– Не бойся. Мне нужна твоя служба… которая может быть очень взаимовыгодной. В этом доме четыре спящих существа. Три полудракона и один оборотень. Я отдам их тебе на эту ночь. С условием, что ты к ним больше не вернешься.

Слепые глаза остались бесстрастными к такому подарку, а вот третий, прямо во лбу, заинтересованно блеснул.

– Я открою тебе к ним ход. А взамен… посмотрим потом. Но запомни, Золотко, каждому по заслугам.

Албаста кивнула и растворилась желтоватым туманом, который поспешно вполз в дом.

М‑да, проголодалась она, наверное. В прошлый раз я ее на одного нахального типа спустила. Он видите ли поспорил на меня. И выиграл. Правда, его еще неделю такие сны мучили… сплошь неприличные… да без единой женщины. Долго мне конечно играть не дали, профессора быстро поняли что не так с перспективным студентом. Но забрать у меня монету так и не смогли – доказательств не было.

Вернувшись в дом, я забрала протянутый смирным Кешей кинжал и подошла к Иаллин. Девушка мирно посапывала, уткнувшись носом в подушку. Ее сияющие золотом волосы разметались во все стороны и сейчас были похожи на разлитый солнечный свет. Алые губы недовольно изгибались, а брови хмурились.

Чувствуешь ли ты, как с тобой играет западный ветер?

О да, возможно я неправильно поступила, отдав вас под влияние духа, но к утру вы все, я уверена, справитесь с дурными снами. А я устала от своего страшного сна.

Срезав небольшой золотистый локон, я убрала его в заранее приготовленный мешочек и, затянув тесемки, заткнула за пояс.

Следующим стал Мальгольм.

Против кошака я ничего не имела. Но ведь он знал о печати и даже не попытался мне сказать или предупредить. А то глядя на татуировку было непонятно, кто станет хозяином этой забавной зверушки по имени Александрит Андин. Друг называется. Предатель!

Осторожно, и надо признать, боязливо войдя в комнату братьев, я какое‑то время слушала их далеко не мирное сопение. Сразу стало понятно, что Золотко нашла чем поживиться у этих двоих. Какие же страхи мучают вас, мальчики?

Обстричь Колина было легко. А вот с Сери я помучалась… точнее с желанием совсем побрить. То есть наголо. Жаль только прирезать этого гада у меня не получится. Не могу. Конечно, желание огромное, не один маньяк мне позавидует, увидев, как я покромсала этого змееныша. Но…

Во‑первых, мне еще жить охота. А имея во врагах клан Алауэн, это затруднительно. Я бы сказала невозможно!

Во‑вторых, просто физически не могу. Из‑за этой печати любое мое магическое воздействие, тот же файербол, разбивается о некое подобие щита. А лезвие клинка лизало кожу, не допуская хоть малой раны. У него даже обычных красных полосочек, как от почесывания не оставалось. Обидно!

Проверить сей факт мне удалось накануне. Змей только стоял и смотрел, пока я спускала пар, пытаясь хоть немного покалечить его. Да только одежду в клочья порвала, уж рубашку это точно.

– Странный у тебя способ раздевать мужчину, – оглядывая себя, усмехнулся Сери. – Могла бы просто попросить.

В тот момент мне уже хотелось рычать.

Поэтому я и пошла на отчаянный шаг – со всего маха ударила коленом ему промеж ног. Кто же знал, что такое физическое воздействие щиты пропускают! Сери согнуло пополам. А я испуганно скрылась в доме.

Хозяин, как же!

Поначалу мне хотелось срезать как минимум половину его гранатовой шевелюры, потом решила коротко остричь на затылке. Но, подумав еще, скромно срезала сантиметров десять красных волос, и убрала все в тот же мешочек.

В последний раз, хотя бы сегодня, взглянула в неспокойное красивое лицо.

– А ведь я начала верить…

Видно албаста чрезвычайно рьяно взялись за этого дракона, раз он весь дергается, и даже виски покрылись капельками пота. На мгновенье мне стало жалко парня, ведь я и сама в детстве попала под действие этих ночных духов, воспоминания остались – до сих пор вздрагиваю. Но потом мне припомнился его самодовольный взгляд… и злорадно улыбнулась – мало тебе.

– Андин! – услышала я уже в дверях. По началу хотела спрятаться, сердце гулко отдавало в ушах, а дыхание сперло от страха. Но и одного взгляда на мечущегося на влажных простынях Сери хватило, чтобы понять – он спит. – Андин… – уже не так отчетливо позвал он. – Не уходи…

Я так и замерла. Потребовалось больше минуты, чтобы успокоить сорвавшееся дыхание.

– Ну уж нет! Хватит со мной играть. Я не хочу быть твоей игрушкой.

Покинуть дом оказалось куда сложнее, чем я думала. На ватных ногах дойдя до сарая с нашими лошадками, я еще вынуждена была взнуздать Стального. Жеребец хоть и был не прочь оказать мне помощь, но вряд ли сам смог бы затянуть подпругу. Так что пришлось мучаться.

С трудом справившись с конем, я забралась в седло, и мы тронулись в путь.

К эльфийской границе…

Уже на ходу я поправляла свое самочувствие парочкой особых зелий и курицей, счастливо уведенной с вчерашнего стола. А что, не зря комедию ломала. Притвориться сильно пьяной тоже не составило труда: несколько капель особой настойки – «Бодун» называется, – и координация движений пропадает, перед глазами все пляшет. Но мозги чистые, как горный ручей. Да и действие проходит ровно через пять часов.

Недоучка недоучкой, но что‑то я знать должна!

Самонадеянность и сгубила моих БЫВШИХ друзей. Неужели они думали, что я осталась прежней, и целый год в самой лучшей школе магии ничему не научит молодую магичку. Конечно, легко быть слабой, зная, что рядом есть три дракона и один оборотень. А ты попробуй одна покрутиться.

Интересно, они думали, что я с детства хожу с эскортом? Или как я с такими слабенькими силами непременно в любимчиках у руководства, и у сослуживцев, и у учеников хожу? Да, память у меня дырявая. Но на пакости никогда не скупилась.

Вот с такими мыслями и уезжала я от драконов. Уже забрезжил рассвет, а я все гнала Стального. Албаста уйдет с первыми лучами… оставив на прощание один маленький подарочек.

– Чего мы вчера пили?

– Мы не пили. Это… эта… мелкая дрянь! Сери, ты как? Сери?

– Мр‑р! – прозвучало с некоторым удивлением. – Он еще не очнулся.

– Какого упыря! – дракон даже сел. Правда зря – его тут же повело и пришлось падать на подушки. Повернув голову, Колин посмотрел на брата.

Тот все так же лежал на скомканной постели, глаза его были закрыты, а дыхание ровным.

– Уф… похоже он действительно только спит.

– Видно духи его неплохо потрепали. Вот и сморило.

– Маленькая паршивка, такое устроить. Ведь так и знал, нет ей веры.

– Сами виноваты. Всю душу из нее вытрясли, все испоганили, до чего дотянулись. И этот еще. Мр‑рзость.

– Она ушла?

– Наверное.

– Да!

Колин снова посмотрел на брата, сонно хлопающего желтыми глазами.

– Откуда знаешь?

– ЧУВСТВУЮ.

– Не предполагал я, что она так быстро соберется. Думал еще денек нам нервы потреплет.

– Колин, заткнись. И без тебя плохо. Эта тварь все силы выпила.

Перевернувшись на живот, Сери уткнулся носом в подушку и затих. По связующей их нити кровного родства приходили отголоски призыва и поиска. Интересно, получится с таким исчерпанным запасом энергии?

– Сери, знаешь, ты дурак.

– Да. – Молчание. – Это лечится?

– А тебе это нужно? Тогда боюсь тебя огорчить, для драконов – это навсегда. Увы. Иначе я бы поздравил тебя с легким избавлением. Она… безумна.

– И я тоже… без ума.

Я даже не знаю точно, сколько понадобится времени для восстановления дракона после подобного. Средний маг еще неделю пластом провалялся бы. А вот драконы… упырь их знает. Главное, чтобы я за это время успела решить насущные проблемы.

И успокоиться.

Нет, сейчас о нормальном разговоре с тремя этими интриганами не может быть и речи. Я опять сорвусь на яростное шипение и нецензурные фразы. И быть тогда Сери покусанным, а местами пожеванным. Мне такой поворот дел тоже не грозит ничем хорошим – вряд ли три дракона будут стоять, сложив руки. Методы этого желтоглазого гаденыша я хорошо изучила – мне как минимум будет больно. А как максимум очень обидно, потому что оскорбить он может даже больней, чем «нежное» полизывание его плеточки.

Фыркнув так, что Стальной удивленно оглянулся, я потребовала от себя на время выкинуть эти мысли из головы.

И дабы отвлечься, решила заняться делом.

Разожгла небольшой костерок, покидала в него сухие сборы кое‑каких травок, нараспев (бедная коняга, если бы могла – уши заткнула) почитала заклинание. А потом достала свой заветный мешочек и начала кидать в пламя пряди волос. Бледно‑золотой, иссиня черный, темно‑зеленый, гранатово‑красный.

На несколько секунд от дыма стало трудно дышать, но через какое‑то время это прошло. А я стала временно невидима для поиска драконов.

Хотя надеяться было глупо. Все равно ведь найдут.

Мне же надо лишь несколько дней. Просто успокоиться и в тишине решить – что же будет со мной дальше.

Перекинув через плечо свои сумы, я погладила Стального по мощной шее.

– Ну, давай, приятель. Передавай хозяину… копытом в одно место. Договорились? Тогда пока.

Помахав изумленно застывшему жеребцу рукой, я пошла к границе.

И только через час решилась.

Баланс еще не полностью восстановился, но лучше сейчас: чем дальше и быстрей я буду от этого места – тем лучше. Все же на приличное колдовство у меня сил еще не хватает. Не хочется давать подсказку драконам в виде остаточной магии.

Итак! Несколько взмахов рукой. Нарисовать в воздухе нечто подобное двери, поверить в нее, в свои силы, в свою цель. Увидеть эту самую цель пред внутренним взором. А потом с тремя короткими словами вложить силы…

Черный зев телепорта открылся в метре от меня. Эх, надеюсь, я была хорошей ученицей.

Улыбнувшись, делаю шаг вперед.

Домой.

– Привет, Леонида.

Кинув сумки прямо на пол, я посмотрела на низенькую, пухлую брюнетку, стоящую за прилавком. С момента нашей последней встречи девка расцвела. Сочные формы в глубоком вырезе вызывали аппетит не хуже сдобных булочек, щечки румянятся как наливные яблоки, томные глаза подведены сурьмой, несколько выбившихся из толстой косы прядей лежат на высоком белом лбу. Красотка!

– Здравствуйте, – настороженно покосились на меня.

Я внутренне хихикнула – меня не узнали в родном доме.

Хотя ничего удивительного. Последний раз меня здесь видели более трех лет назад, сразу по окончанию учебы я приезжала навестить маму. Высокая тощая девчонка с растрепанными русыми волосами чуть ниже плеч, в старой форме Академии, мало походила на ту, что стоит перед непонимающем взором младшей сестренки. Теперь она видит высокую, стройную девушку с кипельно‑белыми, разбавленными червонным золотом волосами в тугой косе. Острый взгляд магички заставляет интуитивно цепенеть, а кожаный костюм вызывает уважение.