Глава 13. Джесси проснулась оттого, что кто‑то звучно шлепнул ее пониже спины

Джесси проснулась оттого, что кто‑то звучно шлепнул ее пониже спины. Она вскинулась от неожиданности и увидела, что Джейми уже одет и недовольно смотрит на нее.

Угли в камине едва тлели, в комнате стоял жуткий холод. Несмотря на это, Джейми грубо содрал с жены одеяло.

– Уже утро, милая. И у нас полно дел, вставай. Ничего себе утро! В окно спальни пробивались первые проблески зари. Джесси мрачно взглянула на супруга и натянула одеяло обратно, зарываясь поглубже в перину. Она уже отвыкла вскакивать ни свет ни заря.

– Ну же, миледи, поднимайтесь!

И снова одеяло соскользнуло на пол. Джесси с возмущенным воплем вскочила, чтобы подобрать его. От издевательского хохота Джейми у нее запылали щеки. И она в очередной раз убедилась, что мужчины – несносные создания. Им уступаешь, покоряешься – и все равно они норовят вертеть тобой, как им вздумается!

– Мне холодно! – пожаловалась она.

– Ну так одевайся поскорее. Выбери что‑нибудь теплое – похоже, в этом году заморозки начнутся раньше обычного.

– Прекрасно! – выпалила Джесси.

Джейми вроде бы повернулся, чтобы уйти, и она тут же забралась обратно в постель, закутавшись в одеяло по самый нос. Но тут же с негодованием обнаружила, что муж уже улегся рядом.

– Ну что ж, раз мне не удалось вытащить тебя из‑под одеяла, стоит вернуться в постель самому!

Сердито охая, Джесси едва успела увернуться от цепких пальцев. Вздрагивая от холода, она очутилась на полу. Прихватив с собой одеяло, Джесси поспешила накинуть его на плечи. Камерон действительно успел полностью одеться, включая высокие сапоги и шляпу с пером.

– Ты куда‑то собрался?

– Да, миледи. Предрассветный час – самое лучшее время для охоты.

– Мог бы и не будить меня…

– Невозможно, милая, хотя у меня и возникло такое желание после столь восхитительной ночи.

Джесси покраснела и прикусила губу. Похоже, он опять издевался, и она не впервые уже пожалела, что вела себя столь разнузданно. Наверняка это лишний раз дало Джей‑ми повод вспомнить о ее незаконном происхождении.

– Можно подумать, для нас установлен какой‑то час… – Вот именно, милая, и он уже наступил. Здесь дневные труды начинаются очень рано – с рассветом. Кто охотится, а кто идет работать в поле. Когда придет зима, ночи станут намного длиннее, а летом мы обычно завтракаем в этот час. День предстоит долгий и трудный, поэтому лучше садиться за стол со всеми вместе.

– Мне нужно одеться.

Джейми притворно вздохнул, игриво пробежав взглядом по соблазнительной фигурке.

– К черту проклятый завтрак! – провозгласил он, вскакивая с кровати. Джесси не успела ни о чем подумать, как оказалась у него в объятиях. – К черту завтрак, и время, и дела! Я больше не могу, мне необходимо обнять тебя вот так…

И он не спеша поцеловал ее – ласково и нежно. Джесси не сомневалась, что муж просто дразнит ее и дурачится, однако его прикосновения вызвали бурю у нее в крови.

– Нет, Джейми, уже утро! Нас ждут внизу, нам давно пора спуститься! Джейми, я мигом оденусь, чтобы не заставлять их ждать… – Тут у нее перехватило дыхание, потому что Джейми распахнул одеяло.

– Пусть подождут, – буркнул он, пожирая ее жадным, откровенным взглядом.

– Джейми…

Он с радостным смехом приблизился к ней, обнял и прижал к себе. И больше не смеялся, потому что целовал губы, и лицо, и нежную шею. Джейми старался не пропустить ни единого дюйма божественного тела. Руки Джесси уперлись в широкие плечи, обтянутые грубым сукном, она могла оттолкнуть его, но не стала этого делать.

– Я замерзла…

– Неправда, леди, вы полны огня!

Холод, озноб исчезли без следа. Разбуженное ласками Джейми женское начало пылало, посылая волны желания по всему телу. Джесси стонала и вскрикивала, в забытьи повторяя его имя, умоляя прекратить сладостную пытку. Однако Джейми не слушал ее и продолжал свои ласки, пока невероятное напряжение не завершилось взрывом неистового экстаза. Джесси услышала его торжествующий смех и покраснела от стыда – так откровенно брызнул из нее любовный нектар…

Джейми так и не успел раздеться, а теперь на это не было времени. Он расстегнул панталоны, встал на колени и вошел в нее с силой и натиском внезапной летней грозы. Не выпуская плечи жены, Джейми напряженно смотрел ей в глаза, пока она не забилась всем телом, блаженно вскрикивая и отворачиваясь, чтобы глаза не выдали ее.

Но вот гроза разрядилась долгожданной вспышкой. Джейми затих, опустив темноволосую голову ей на грудь. Джесси так хотелось погладить эти волосы, но она удержалась, сердито закусив губу. При мысли о том, что происходило между ними всего минуту назад, ей стало страшно. Джесси пугала глубина собственных ощущений, она не должнабыла отдаваться с таким пылом. Ведь у нее не оставалось ничего своего, независимого от Джейми. Иэто было ужасно, потому что его душа по‑прежнему была закрыта для нее.

Он слегка пошевелился, погладив ее по животу. И Джесси невольно вздрогнула и напряглась: что бы он ни говорил, ее терзал страх перед грядущими родами.

– Что с тобой?

– Ничего, – поспешно ответила она.

– Хотел бы я найти ключ к твоим мыслям! – сердито пробурчал Джейми и отвернулся.

– К моим мыслям! – в отчаянии прокричала она. – Да ты и так завладел всем! Ты завладел даже тем, что я старалась оставить для себя!

– Вот именно, милая. Ты постоянно что‑то скрываешь от меня.

– Но мне и этого не дано, потому что я шлюха и дочь шлюхи, верно? – с горечью выдохнула Джесси.

– Джесси, – возразил Джейми, встряхнув ее за плечи, – ты – моя жена, ты красивая и полная страсти женщина, а на все остальное мне плевать!

– Ну да, потому что в этих дебрях всем наплевать на приличия!

– Потому что я так сказал.

Джесси покраснела и отвела взгляд – похоже, на сей раз он не издевался и говорил искренне. Джейми встал, привел в порядок одежду и, прежде чем Джесси успела отвернуться, сжавшись в комок, опустился рядом, ласково положив руку ей на живот.

– Ты напугала меня, – тихо признался он.

– Чем же это?.. – Джесси опешила. Неужели кто‑то или что‑то способно испугать бесстрашного Джейми Камерона?

– Ты так не хочешь ребенка. Это потому, что ребенок от меня?

Вопрос оказался настолько неожиданным, что Джесси не знала что ответить.

– Нет, – затараторила она. – Вовсе нет. Просто я…

– Не важно, я не хочу ничего слушать. Зато тебе придется кое‑что уяснить. Если ты попытаешься избавиться от ребенка, то подвергнешь свою жизнь серьезной опасности.

И снова Джесси ошалело уставилась на него, с трудом осознавая, к чему все эти речи. От обиды она онемела и хотела отвернуться, но се силой уложили на место.

– Джесси?

– Поверьте, милорд, если бы я задумала нечто подобное, то давно бы успела все сделать!

Джейми ничуть не смутился – напротив, вроде бы остался доволен. И многозначительно произнес:

– Джоан Таннен могла бы скончаться и в собственной постели, еще в Англии.

– Но она умерла не в своей постели. Она умерла в трюме корабля, который вез ее в эти дикие края. Я должна повидать этого рабочего – Джона Таннена.

– Он уже знает о жене и ребенке.

Джесси испугалась, что вот‑вот расплачется. Ей непременно нужно самой повидать этого человека, ведь больше никому не известно, как горячо любила его Джоан. И он Должен узнать об этом.

– Мне нужно навестить его!

– Джесси…

– Ну пожалуйста!

Джейми разглядывал ее с нескрываемым любопытством. Наконец он пожал плечами: – После завтрака мы с тобой займемся стрельбой из мушкета. Ужинают здесь рано, в четыре часа, и до ужина ты вполне успеешь отыскать Джона, если не передумаешь.

– Не передумаю. Пожалуйста!

Он кивнул, все еще не спуская с Джесси глаз. Чувствуя, что снова краснеет, она потупилась:

– Ну, что теперь? Мы и так уже опоздали к столу, мне надо встать и одеться. Иначе ты опять не удержишься, – с легким укором добавила она.

Джейми весело рассмеялся, и от этого смеха у Джесси полегчало на душе. Она робко посмотрела на мужа. Шляпа с пером давно свалилась на пол, темные волосы беспорядочными завитками ниспадали на лоб, а в темных глазах вспыхивали лукавые синие искры, освещавшие волевое загорелое лицо. У Джесси захватило дух – таким неотразимым показался ей в этот миг Джейми Камерон.

– А ты назвала меня сегодня по имени.

– Что?..

– Когда мы занимались любовью, милая, – зашептал он, наклонившись к самым ее губам, – ты обращалась ко мне по имени. Такого не было еще ни разу. – И он легко поцеловал ее в губы, в лоб, в ложбинку между грудей, в живот и поднялся. – Вставай же скорее! Мы опаздываем!

– Да неужели?

– Совершенно верно!

И Джейми вытащил ее из кровати и поставил на ноги. Мигом озябнув, она метнулась за ширму, к умывальнику. В дверь робко постучали, и из‑за ширмы Джесси услышала, как Джейми подошел к двери и распахнул ее, отвечая своим звучным, хорошо поставленным голосом на чье‑то приветствие:

– Доброе утро, Молли. Как спалось на новом месте?

– Прекрасно, милорд!

– А мы, стало быть, изволим опаздывать?

– Ну, милорд, это все Эми жалуется…

– Ничего страшного. Я сам с ней поговорю. А ты, Молли, вовремя. Твоей хозяйке требуется помощь…

Дверь захлопнулась, по комнате прошелестели женские шага, и Джесси поспешила охладить пылавшее лицо водой из кувшина.

– Джесси! – окликнула Молли. – Да?

– Что тебе подать?

– Все! – отвечала Джесси, и мигом через ширму ей подали нижнюю сорочку, в которой она решилась выйти из укрытия. Молли поджидала ее с разрумянившимся лицом и лукаво сверкавшими глазами.

– Припозднилась, милая?

– Молли! – с укоризной воскликнула Джесси, натягивая нижнюю юбку.

– Ох, как же я рада за тебя, малышка, – добродушно рассмеялась та, обнимая подругу. – Мне с самого начала было ясно, что только такой молодец тебе и нужен. Чувствуется, что это мужчина хоть куда, не то что твой блондинчик…

– Ты имеешь в виду Роберта Максвелла?

– Ну да, его самого! – Молли проворно помогла хозяйке управиться с корсетом, туго затянув шнурки.

– Роберт – прекрасный человек.

– И ты, конечно, мечтаешь о нем, окрутив другого? Ну так послушай меня, милая, уж я‑то навидалась этих мужиков. Тебе достался тот, что получше.

– Ты рехнулась, Молли, – невнятно бормотала Джесси, втискиваясь в синее шерстяное платье. – Роберт такой добрый и милый, настоящий джентльмен.

– Так вот чем он тебя взял! – понимающе прищурилась Молли.

– Ничем он меня не брал, – вспылила Джесси.

Она все сильнее привязывалась к Роберту как к брату. Но влюбиться в него? Нет, никогда, ведь она слишком хорошо помнит каждую ласку своего мужа. Пусть она ненавидит его, он все равно покорил ее душу и давно верховодит ее телом, и мечтами.

– Ох, не зарекайся, милая…

– Я опаздываю, Молли. Спасибо за помощь.

И Джесси гордо удалилась, оставив простодушную Молли в замешательстве.

За столом давно уже собрались гости: Ленор, Элизабет, Роберт и сам Джейми. При появлении хозяйки джентльмены поспешили встать с мест, а Ленор наградила сестру лукавой улыбкой. Джесси извинилась за опоздание. Роберт понимающепосмотрел на нее, и она покраснела. Это не укрылось от Джейми. Джесси заметила, как упрямо выпятился его подбородок и гневно потемнели глаза. И дерзко задрала нос. Она ни в чем не виновата и не собирается оправдываться.

Итак, она уселась на свое место как ни в чем не бывало и одобрила завтрак, приготовленный Эми Лоутон: жареную рыбу, хлеб, молоко и сыр. Как только все наелись, Джейми I первым поднялся из‑за стола:

– Сегодня Джесси начинает занятия с мушкетом, азавтра я мог бы уделить время и тебе, Элизабет, если пожелаешь.

– Я… я не думаю, что когда‑нибудь захочу стрелять, – промямлила девушка.

– Как угодно.

– Джейми, честно говоря, я и сама не уверена, что справлюсь, – подхватила Джесси.

– Полно тебе, Джесси. Пойдем. – Он уже смял мушкет, висевший на стене над камином, отрезал от мотка фитиля изрядный кусок и подпалил. После чего вернулся к жене. Взял ее за руку и повел вон – при этом все остальные так и остались сидеть за столом. До парадной двери их провожала Эми и подала Камерону кожаный кисет с порохом. маленький мешочек с пулями и какую‑то длинную штуку с вилкой на конце (Джейми шепотом пояснил, что это упор). Он громко поблагодарил Эми за расторопность. Джесси с кривой улыбкой пожелала экономке доброго утра и обещала скоро вернуться.

Пока парочка следовала мимо домиков внутри палисада, встречавшиеся по пути женщины, занятые хозяйственными хлопотами, и трудившиеся в поселке рабочие почтительно и сердечно приветствовали Джейми и кланялись его молодой жене.

– Всемогущий лорд и повелитель, да? – выдохнула Джесси.

– Да, милая. И тебе следует об этом помнить.

– По‑твоему, ты хоть на минуту позволишь об этом забыть?

– Просто мне не нравится, как блестят твои глаза, когда ты смотришь на других мужчин.

– Ты воображаешь то, чего нет.

– Нисколько.

– Но ведь ты знаешь, что я не стану кокетничать с Робертом Максвеллом, потому что ты обязательно прикончишь сначала его, а потом и меня. Как видишь, я все помню.

– О нет, милая, я не стану тебя убивать. Прежде я дождусь, когда родится мой сын, затем выдеру тебя как следует, а затем запру в самой глухой башне, где у тебя будет масса свободного времени для раздумий.

«Он опять издевается», – подумала Джесси, поглядывая на мужа. Или нет? Увы, несмотря на их близость в постели, она по‑прежнему не знала, о чем он думает.

Тем временем супруги миновали ворота. Джейми крепко сжимал ее руку и вел все дальше в лес. Джесси наконец обратила внимание на прекрасное утро. Над скованной осенними холодами землей поднималось ослепительное солнце, в его сиянии краски увядающей листвы казались особенно сочными. Зеленые кроны расцветили золотые и алые пятна, и даже гладкая поверхность реки поражала первозданной голубизной. В отдалении на полях трудились люди, собирая остатки урожая.

– Там растет табак, основной источник нашего дохода, – сообщил Джейми, проследив за ее взглядом.

Но Джесси с улыбкой заявила, пропустив мимо ушей его слова:

– Ты бы не посмел меня ударить.

– Лучше не напрашивайся, дорогая, – весело расхохотался он.

– Я не виновата, если ты видишь только то, что придумал сам!

– Что же именно я вижу? – Джейми остановился, и в его взгляде не оставалось ни веселья, ни лукавства, а лишь какая‑то мрачная напряженность. – И что, по‑твоему, я должен видеть на самом деле, миледи?

– Я… я не понимаю, тебя, – пробормотала Джесси и отшатнулась, запоздало подумав, что зашла в своих шутках слишком далеко. Он не отставал ни на шаг, не пытаясь удерживать, грозно поглядывая с высоты своего роста.

– Отлично понимаете, мадам. Меня ты не любишь. Этот факт мы установили давно. Смею ли я надеяться, что ты хотя бы разлюбила моего невероятно симпатичного я обаятельного друга?

Сердце у Джесси замерло и болезненно сжалось, пока она заворожено разглядывала бившуюся на бронзовой шее жилку – первый признак гнева.

– Но ведь и ты меня не любишь, – уточнила Джесси. – Разве все остальное так уж важно?

– Увы, мадам, я все еще желаю вас так, как не желал ни одну женщину. И я требую ответа.

Джесси показалось, что он вот‑вот взорвется, и она испуганно потупилась, пробормотав: Я… я вообще никого не люблю. – После чего все же отважилась дерзко посмотреть мужу в лицо. – Или вы забыли, милорд, что мне милы только деньги?

Джейми скрипнул зубами, но не промолвил ни слова. Он грубо схватил Джесси за руку и повел на опушку леса.

– Вот это упор, – неестественно спокойно произнес он, поднимая длинную палку. – Сам мушкет слишком тяжел, чтобы целиться из него на весу. С помощью упора ты можешь легко удержать его одной рукой и не спеша выбрать цель. Понятно?

Джесси холодно повторила все слово в слово. Джейми с силой вонзил упор и землю.

– Значит, – сказала Джесси, кивая на оружие, – вот это мушкет. Вот это – черный порох и пули. А еще ты притащил целую милю фитиля. – Действительно, с мушкета свисал его длинный конец, который все еще шипел и плевался искрами.

– Миледи, если охотник поленится взять длинный фитиль, он может в самый ответственный момент упустить удачный выстрел – если не случится что‑нибудь похуже. К примеру, разведчик наткнулся на враждебное племя индейцев, а фитиль прогорел, и он безоружен. Никогда не ленись брать с собой длинный фитиль. Оружие может понадобиться в любой момент.

– Не ленись брать с собой длинный фитиль, – процедила Джесси сквозь зубы. – И это после твоих заверений в том, что у нас с индейцами прочный и нерушимый мир.

– Я никогда не заверял тебя ни в чем подобном. – Но ты же такой поклонник индейцев!

– Я просто уважаю их право жить по собственным законам, – возразил Джейми, поднимая мушкет. – И это не означает, что с ними можно не считаться. Нас окружает множество народов, у каждого племени свой вождь, и в любой момент может вспыхнуть вражда. А теперь смотри внимательно. Вот сюда нужно насыпать порох. – И он показал, как зачерпывать порох мерной ложкой. – Следи, чтобы рядом не оказался горящий конец фитиля, не то останешься без пальцев, – предупредил Джейми. – Закрой пороховую полку. Опусти в ствол пулю, пыж и забей его поплотнее. Теперь можно целиться.

– А тем временем твои «миролюбивые» индейцы десять раз успеют перерезать мне глотку.

– Ты станешь делать это гораздо быстрее после тренировок. Бери прицел пониже, у мушкета сильная отдача.

И он выстрелил, целясь в ствол дерева. Потом перезарядил оружие, чтобы показать, с какой скоростью можно совершить те же действия. После чего предложил выстрелить Джесси. Она послушно прицелилась пониже. В ушах зазвенело от грохота, а отдача действительно оказалась сильной. От неожиданности Джесси чуть не опрокинулась навзничь, но Джейми успел ее подхватить.

– Со временем ты привыкнешь, – заверил он, ставя жену на ноги. – Ну, попробуем еще раз. Ты должна все сделать сама.

Джесси совершенно вымоталась, когда наконец Камерон счел, что можно сделать перерыв. Мушкет оказался невероятно тяжелым и неуклюжим оружием. К тому же Джейми выругал ее последними словами, когда она забыла закрыть пороховую полку и фитиль оказался слишком близко от ее юбки. Она ругалась на Джейми в ответ, и заряжала, и целилась без конца, обливаясь соленым потом. Она решила во что бы то ни стало научиться стрелять лучше, чем этот упрямец. И в последний раз у нее действительно неплохо получилось. Она провозилась с зарядом от силы минуты две и после выстрела умудрилась не упасть.

С торжеством она вернула оружие Джейми:

– Ну как, сойдет для первого дня, милорд?

– Пожалуй, – невозмутимо ответил он. – Но я надеюсь, что ты станешь по‑настоящему искусным стрелком.

– О да. Ведь именно поэтому ты выбрал меня в жены.

– Ты знаешь, почему я выбрал тебя в жены. – Камерон устремил на нее суровый взгляд. – А теперь пойдем. Ты же хотела повидать Джона Таннена, сейчас самое подходящее время.

И они молча двинулись обратно. Джейми отлично ориентировался в поселке. Он уверенно шел, пока не остановился возле небольшой хижины с соломенной крышей, в которой чернело дымовое отверстие. Не успел Камерон постучать в дверь, как та распахнулась и на пороге показался светловолосый молодой мужчина с растрепанной бородой. Его изможденное лицо казалось грустным и усталым, но при виде неожиданных гостей Джон заулыбался:

– Лорд Камерон! Вот так радость!

– Джон Таннен, это моя жена, леди Камерон. Она хотела что‑то тебе сказать.

Джон вел себя крайне почтительно. Он сорвал с головы потрепанную шапку и нервно комкал ее в руках, приглашая господ войти.

– Вы уж извините, миледи, милорд. У меня малость не прибрано. Все, знаете ли, ждал, что приедет Джоан, а из меня‑то уборщик никудышный. А еще требуется пригляд за старшим сыном и за младшей сестренкой Джоан – тут уж не до порядка в доме…

Джесси тут же подумала, что этот дом скорее напоминал свинарник: повсюду валялись грязные тряпки вперемешку с одеждой, а на грубом столе громоздилась гора немытой посуды, кастрюль и котелков. Маленькая чумазая девчушка огромными, покрасневшими от слез карими глазами растерянно таращилась на пришедших. За столом сидел мальчуганлет десяти: неуклюже орудуя иголкой с ниткой и медным наперстком, он пытался заштопать дырку на чулке.

Джесси в замешательстве перевела взгляд с мальчика на Джона Таннена.

– Я… я хотела сказать, что была с вашей женой до самого… до самого конца, мистер Таннен. Она отзывалась о вас с бесконечной любовью, и я хотела, чтобы вы об этом знали. Мне показалось, что это важно.

Джон неожиданно схватил ее руку в свои большие, мозолистые ладони и рухнул на колени.

– Ох, миледи, я уже слышал о том, как вы заботились о моей бедной жене, и вот как Бог свят, так я вам за это благодарен.

Джесси, покраснев от смущения, невольно отшатнулась. До сих пор она не слишком хорошо думала о человеке, способном обречь свою жену на путешествие через океан, да еще в таком положении. Но оказалось, что Джон Таннен отнюдь не бесчувственный злодей и страдает от горя. Она ласково похлопала его по руке:

– Мистер Таннен, встаньте, пожалуйста. Честное слово, я не сделала ничего особенного.

Бедняга только кивал и кланялся, не слушая и не слыша ее слов.

– Мистер Таннен. – Джесси бросила растерянный взгляд на Джейми, но тот лишь пожал плечами, предоставляя ей выпутываться самой. Он наблюдал за разыгравшейся сценой с явным любопытством. – Мистер Таннен, да встаньте же! Я верю, верю, что вы убиты горем, но ваш дом запущен, и я не думаю, что Джоан это порадовало бы. – Она с силой отобрала свою руку и снова посмотрела на мужа, но тот и не подумал прийти на помощь. От возмущения у нее задрожал подбородок: ну что ж, коли так, она поступит по‑своему, и пусть он считает это очередным недостатком в ее воспитании! Джесси решительно шагнула к столу. Как тебя зовут, мальчик?

– Эдмунд, миледи! – Малыш торопливо вскочил на ноги, и Джесси убедилась, что мальчик давно вырос из своей одежды.

– Эдмунд, принеси‑ка мне ведро воды и поставь на огонь. Вы сегодня завтракали? Джейми пришлет вам немного вчерашней оленины и нашу служанку Молли – она в два счета приведет здесь все в порядок.

– Ох, да ведь негоже вам самой тут убирать, миледи! – Джон Таннен наконец‑то пришел в себя к поднялся на ноги. Он ошарашено переводил взгляд с Джесси на Джейми и обратно. – Лорд Камерон, да вот хоть вы скажите ей… Оно, конечно… – Он поперхнулся и снова метнулся к Джесси. – Премного благодарен вам, миледи, но… Ох, лорд Камерон, пожалуйста, помогите мне!

Джесси пристально посмотрела на Джейми. Пусть только попробует возразить, она пошлет его к черту. Этому бедолаге требуется помощь. Джейми Камерон – его хозяин, а Джон Таннен потерял жену, находясь у него на службе.

А кроме того, она очень хотела помочь Джону, ей необходимо почувствовать себя кому‑то нужной.

Джейми внимательно следил за ней, разговаривая с Джоном.

– Боюсь, что миледи уже все решила, Джон, и отговорить ее будет непросто. Ты действительно нуждаешься в помощи, и я немедленно пришлю сюда ее горничную, пусть принесет вам на обед олений бок.

На прощание Джейми еще раз посмотрел на жену. Она не могла ничего утверждать, но вроде бы в эту минуту он не упрекал, не осуждал ее. Если что‑то и можно было разглядеть в его темных глазах, так это гордость и хорошее настроение. У Джесси потеплело на душе.

– Эдмунд! Не стой на месте, принимайся за деле! Как зовут твою сестру?

– Это мамина сестра, а не моя, – уточнил Эдмунд. Ее зовут Маргарет.

– Маргарет. – Джесси подняла девочку и усадила прямо на стол. Нашла тряпку почище, намочила ее и принялась оттирать грязь с детской мордашки. – Ага! Смотр‑итика, это и в самом деле маленькая девочка! И очень даже симпатичная! Ну, Маргарет, будешь мне помогать. Одна я не справлюсь.

Вскоре подоспела Молли. Она тут же распекла Таннена за то, что тот так запустил дом, а когда Джон попытался объяснить, что был занят сбором урожая и все время торчал на полях, напустилась на него за что‑то еще. Джесси и не прислушивалась – она готовила па скорую руку обед. С помощью Маргарет удалось раздобыть овощей для бульона и даже соль, и все это весело кипело на небольшом очаге. Молли не подвела и с удивительным проворством привела запущенную хижину в порядок. Словоохотливая служанка умела растормошить любого – даже убитого горем Джона Таннена, Бедняга так запыхался, что когда наконец всех позвали к столу, первым набросился на еду.

– Ну, женщина, – пробурчал он, обращаясь к Молли, – ты меня совсем загоняла!

– Джон Таннен, – рявкнула Молли и хлопнула его половником по пальцам, – не смей хватать еду грязными лапами! Иди умойся или останешься голодным!

Джон с ругательствами выронил хлеб и вскочил с места. И тут же принялся извиняться перед Джесси:

– Ох, миледи, да она Господа Бога выведет из терпения, эта балаболка!

– Не сомневаюсь. – Джесси смеялась от души – уж очень обиженный вид напустила на себя Молли. – Ну а теперь иди скорее умываться.

Таннену ничего не оставалось, как покориться. Когда все наелись досыта, Джон поспешил вернуться в поле. Сын отправился с ним. Джесси выкупала Маргарет и переодела в чистое платье. Теперь, когда девочка была чистой и ухоженной, она оказалась на редкость молодойи очень походила на свою сестру Джоан. Джесси пообещала:

– Я сошью тебе еще одно платье. Ты будешь рада?

– Да‑да, миледи! – просияла Маргарет.

Джесси обратила внимание на то, как задумчиво следит за ней Молли. Джесси только что пообещала подарить платье несчастной маленькой сиротке… Теперь, когда она стала супругой лорда Камерона, она могла себе это позволить.

– Кажется, возвращаются Джон с Эдмундом, – заметила Джесси, поднимаясь, и поцеловала девочку в щеку. – Эдмунд проводит нас домой, но завтра утром мы снова придем. Ладно?

Маргарет несмело кивнула. На пороге появились Джон с сыном. Джон хотел было что‑то сказать, но не успел открыть рот, как его перебила Молли:

– Завтра мы закончим с уборкой. А вы, мистер Таннен, постарайтесь до тех пор не превратить снова свой дом в хлев, хорошо?

Джесси улыбнулась и пожала плечами – у нее давно не было такого хорошего настроения.

Джейми поджидал их возвращения, сидя за столом в холле и потягивая вино. Он предложил им с Молли присоединиться к нему, а заодно рассказать о том, как прошел день. Рассказывала в основном Молли – охала и жаловалась на неряшливость Джона Таннена.

– Зато он один из самых лучших моих рабочих, заметил Джейми. Он налил Джесси вина и с вопросительной миной задержал кувшин над третьим бокалом.

– Не стесняйтесь, милорд, я не обижусь, – заявила Молли, и Джейми со смехом наполнил ее бокал. Молли пристроилась поближе к камину, в котором все еще тлел огонь.

– Скоро у Джона будет свой собственный участок. – Слова Камерона предназначались прежде всего Молли. – Он отлично потрудился на стройке, да и на поле не из последних. Такой работяга, как Джон, быстро сколотит себе состояние, и мне ужасно жаль, что он потерял жену.

– Ну что ж, значит ему надо поскорее жениться снова! – решительно промолвила Молли. Она не спеша допила вино и только тут сообразила, что на равных устроилась рядом с лордом. – Доброй ночи, милорд, Джес… хм, то есть леди Камерон! – выпалила служанка и поспешила удалиться.

– Доброй ночи, Молли, – отозвался Джейми.

Джесси машинально повторила его слова и торопливо осушила свой бокал. Она никак не могла выразить свою благодарность мужу за то доверие, которым он сегодня наградил ее.

Не в силах усидеть на месте, Джесси встала и неожиданно громко зевнула. День выдался долгий и утомительный. Она смущенно пробормотала:

– Ох, извини…

– Извиняю.

– Я… я хотела тебя поблагодарить.

– За что?

– Наверное, я вела себя неподобающе. Наверное, мне не стоило торчать в том доме и браться самой за уборку. Я понимаю, что поступила недостойно истинной леди…

– Напротив, милая, – перебил Джейми, резко поднимаясь и забирая у нее бокал. – Мне кажется, что сегодня ты проявила себя настоящей великодушной леди. Да, именно так, великодушной и милостивой, а теперь пойдем спать – уже поздно.

Джесси преисполнилась решимости быть с ним как можно ласковее в эту ночь. И отвечать ему со всей страстью, на какую только способна.

Но Джейми пришлось заниматься какими‑то срочными бумагами, а она провалилась в крепкий, беспробудный сон, как только голова ее коснулась подушки. Так приятно было растянулся на удобной перине! Среди ночи она почувствовала себя еще уютнее – ведь ее обнимали знакомые сильные руки. А утром ее разбудили все те же руки, ласково теребившие груди и гладившие спину. Она хотела заговорить, обернуться к нему лицом, но его шепот защекотал чуткое ушко:

– Тс‑с‑с…

И тут она охнула от удовольствия, так как Джейми уже вошел в нее сзади. Джесси все еще не до конца очнулась, и их слияние получило волшебный налет полудремы, хотя и принесло ей не меньшее наслаждение, чем обычно.

А потом Джейми поспешно встал, ласково поцеловал жену в щечку и напомнил, что в этом доме завтракают очень рано.

Прошло несколько недель, а в их жизни мало что изменилось. Молли быстро вычистила дом Джона Таннена, однако они все еще навещали его – уж очень Джесси привязалась к малышке Маргарет. А когда с домом Таннена было покончено, обнаружилось, что и для их жилища требуется еще очень многое. Нельзя было зависеть только от поставок из Англии. И даже самая богатая леди не могла себе позволить праздности: от нее требовался не только надзор за домашним хозяйством, но и посильная помощь в заготовке продуктов на зиму, варке мыла, литье свечей. Джесси очень быстро поняла, что в здешних условиях распоряжаться слугами вовсе не значит свалить на них всю работу – просто тебе есть с кем ее разделить. Шесть дней в неделю все прилежно трудились, а в воскресенье отдыхали. И вся колония, начиная с лорда и леди Камерон, их благородных гостей и кончая самым последним рабочим и посудомойкой, отправлялась на службу в часовню. Все старались одеться понаряднее, и день проходил незаметно, полный шуток и веселья.

Джесси прожила в округе Карлайл уже месяц, когда Джейми на неделю уехал по приглашению Опеканканока. Джесси с удивлением обнаружила, что предстоящая поездка Джейми вызывает у нее тревогу, и она попыталась отговаривать его. До сих пор Джесси не сталкивалась с индейцами. Правда, ей их показывали, когда они проезжали мимо поселка. Один раз Джейми даже беседовал о чем‑то с дикарями, покрытыми с ног до головы жуткой татуировкой, но ведь тогда Камерон был верхом на коне, с кинжалом за голенищем и мушкетом поперек седла.

О том, чтобы отпустить его куда‑то в леса, было страшно и подумать.

– Уж не волнуешься ли ты за меня, дорогая? – ехидно поинтересовался Джейми в тот вечер. Джесси расчесывала волосы перед сном, а он лежал в кровати и наблюдал за ней.

– По‑моему, ты поступаешь глупо.

– Я получил приглашение и должен ответить на него хотя бы ради безопасности колонии.

– Вот и послал бы кого‑нибудь вместо себя. Я наслышана о том, что вытворяют твои индейцы над белыми людьми.

– На тот случай, если я погибну, лучше подумай о грядущих выгодах. Ты уже носишь моего наследника, а значит, вся собственность останется в твоих руках. Ты даже сможешь вернуться в Англию, если пожелаешь. Ты будешь делать все, что захочешь.

– Прекрати сейчас же! – зашипела Джесси. – И ты, и я знаем, что они запросто могут убить белого, убить жестоко, беспощадно. Разорвать на части, сжечь на костре, содрать заживо кожу!

– Так ты боишься за меня? – вкрадчиво спросил – Просто мне отвратительно думать про то, как тебя будутпытать, – пробормотала Джесси, срочно сосредоточив вес внимание на волосах.

– Придется попросить их прикончить меня побыстрее. Джесси запустила в мужа щеткой для волос. Джейми со смехом соскочил с кровати, нагой и прекрасный, как юный бог, и заключил ее в объятия. Не выпуская из рук желанную пленницу, он рухнул вместе с ней на кровать и надолго замер, любуясь ее лицом и вслушиваясь а слитный стук их сердец. Постепенно гнев в глазах Джесси угас, и Джейми улыбнулся:

– И все же я думаю, что ты неравнодушна ко мне, дорогая. Хотя бы самую малость. Так поцелуй меня скорее! Позволь мне унести память о твоих губах, теле, о том, какова ты на вкус, в самое сердце битвы!..

– Не будет никакой битвы… – упрямо начала она, но Джейми прервал ее поцелуем, и вскоре Джесси овладели совершенно иные чувства.

Он целовал ее и клялся, что воспоминания согреют его одинокими холодными ночами, что он будет грезить о ее пышных грудях, округлых стройных бедрах, аромате ее любимого мыла и обо всем, что делает ее такой желанней. Снова и снова Джейми разжигал в ней страсть своими словами и поцелуями. Джесси только диву давалась, откуда у нее берутся силы, – ведь казалось, что каждое их соитие выжимает ее до последней капли. Казалось, что полная жарких объятий ночь не закончится никогда. Утром Джесси с трудом открыла глаза. Джейми встал с кровати, но тут же вернулся и поцеловал жену в губы.

– Через час я отправляюсь, тебе следует спуститься. И она, к своему удивлению, кинулась к нему и обняла что было силы. Чувствуя, что вот‑вот расплачется, Джесси лицом ему в плечо, и Джейми не сразу решился осторожно разжать ее руки.

– Тебе следует спуститься, – хрипло выдохнул он и поспешил уйти.

А Джесси машинально протянула руку на тот край кровати, где обычно спал муж, и окончательно проснулась, коснувшись холодной простыни.

Вздрагивая от холода, она сползла па пол. Ноябрьское утро выдалось на редкость промозглым. Пожалуй, следовало позвать Молли или Кэтрин. Камин давно прогорел, и как нельзя кстати пришлась бы горячая ванна. Но на это тоже уйдет время, а она и так совсем замерзла. Плеснув из кувшина воды в тазик, Джесси торопливо сполоснула лицо и вытерлась аккуратно сложенным полотенцем. Оделась в одно из новых теплых шерстяных платьев и направилась к лестнице.

В коридоре она столкнулась с Робертом Максвеллом. Молодой человек приветствовал ее кислой улыбкой:

– Доброе утро, Джесси. Вы уже на ногах? – Да. Надо проводить Джейми.

– А Ленор все еще спит, пойду ее подниму.

– Не стоит, пусть себе спит.

– Ах, но ведь мы в Новом Свете и начали новую жизнь, и я считаю, что чем скорее мы к ней привыкнем, тем лучше!

И Джесси снова подумала о том, какой милый этот Роберт. У него всегда наготове веселая улыбка и учтивые слова. Подчас он мог быть даже трогательным и всегда умел поднять настроение, когда Джесси не могла справиться с унынием. Но что‑то в ее отношении к Роберту неуловимо изменилось, и началось это довольно давно. Возможно, оттого что Джейми все больше владел ее помыслами. Будил ли он в ней ярость или страсть, он постоянно был с ней, и от этого незримого присутствия невозможно было избавиться.

– Наверное, вы правы, Роберт. Но у вас все еще остается возможность вернуться домой, а у меня ее нет.

– Но и я не могу вернуться, – возразил Максвелл, – потому что у меня нет дома. – Он внезапно рассмеялся и ласково погладил Джесси по щеке. – Ах, Джесси, вы сами‑то хоть понимаете, насколько вы лучше всех нас? Пусть вас сколько угодно уличают в незаконном происхождении, вы умудрились унаследовать лучшие качества и от благородныхпредков, и от простых трудолюбивых людей. Вы не просто выживете в любых условиях – вы будете процветать и всех нас заткнете за пояс. Пока мы будем стонать и охать, как это было на корабле, вы проложите свой путь в будущее.

– Но я ничего особенного не сделала…

– Сделали, сделали. Вы оставались отважной и упорной, и мы привязались к вам искренне, всем сердцем.

Его ласковый, но уверенный голос развеивал застарелые страхи, так терзавшие Джесси в последнее время. И она не удержалась – привстала на цыпочки и поцеловала его. В ее поцелуе не было и намека на страсть – это был знак чистой, сестринской любви, которую Джесси питала теперь к Роберту.

– Доброе утро, Джесси, Роберт.

Голос мужа заставил ее отшатнуться и резко повернуться. У подножия лестницы стоял Джейми, язвительно улыбаясь и не сводя с них тяжелого взгляда.

– Доброе утро, Джейми, – радостно отозвался Роберт. – Я слышал, ты уезжаешь. И немного теряюсь от того – что придется обходиться без твоего руководства.

Роберт галантно предложил Джесси руку, и она оперлась на нее, чтобы спуститься с лестницы, и пусть Джейми сколько угодно сверлит ее осуждающим взглядом. На поздней ступеньке Роберт церемонно уступил даму Джейми, тот повел жену к столу. Джесси чувствовала, как гнев сковал напряжением его сильное тело, но старательно игнорировала его раздражение.

– Роберт, я не сомневаюсь, что ты отлично справишься без меня, – сухо промолвил Камерон. – Почаще заглядывай па стройку своего дома, приятель: он почти закопчен, и паши рабочие потрудились на славу. А теперь пора завтракать – я хочу выехать пораньше.

И»се направились к столу, туда, где жарко пылал камин и что‑то ароматное кипело и кастрюле над огнем. Эми, как всегда, суетилась, подгоняя молодых служанок. Экономка просияла при виде хозяйки. Джесси милостиво улыбнулась в отпет, стараясь не обращать внимания па железные пальцы, до боли стиснувшие ей локоть.

– Овсянка по‑шотландски! – провозгласила Эми. – Лучшее средство против здешнего холода и сырости, миледи!

– Пахнет просто чудесно.

– Ну и конечно, стол не без дичи. Его светлость – отличный охотник, и мяса у пас всегда вдоволь. Я уже подала холодную оленину, свежее молоко и хлеб.

Джесси освободилась от суровой супружеской хватки и заняла свое место за столом. Джентльмены последовали за ней, и все воздали должное трапезе, нахваливая искусство Эми. Она смущенно похвасталась, что готовила овсянку сама – Джонатан слишком занят, он потрошит и ощипывает уток, которых лорд Камерон настрелял утром.

Джесси исподтишка покосилась на мужа – оказывается, он только того и ждал и многозначительно улыбнулся

– Дневные труды начинаются здесь очень рано, моя милая.

– Ты успел сходить на охоту? – удивился Роберт. – Сегодня?

– Да, как видишь.

– Перед тем как отправиться в путь? Трудно себе представить, что вместо этого ты мог бы преспокойно отсыпаться до полудня у себя дома, в Англии!

– Возможно.

– Ну, – решительно промолвил Роберт, – а вот я бы непременно выбрал жизнь в Англии… если бы мог.

– А ты, Джесси, – нарочито небрежно поинтересовался Джейми. – Ты тоже, наверное, предпочла бы спокойную жизнь?

А она‑то размечталась, что их отношения налаживаются! Значит, она ошибалась? В это утро он был прежним – язвительным и циничным, и это ранило Джесси до глубины души. Она не хотела ссориться с Джейми именно сейчас, но он застал ее вдвоем с Робертом и срывает гнев, не потрудившись разобраться, что к чему. А все потому, что он ей по‑прежнему не верит – И это после всего, что было между ними!

– Но ведь я не привыкла к такой жизни, милорд, – напомнила Джесси, отлично понимая, что Эми рядом и ловит каждое слово. – И если я не ошибаюсь, все было выбрано и решено за меня заранее. К тому же, сэр, вы сами часто напоминаете, что мое место на помойке.

Эми так и застыла, держа в руках кастрюлю с овсянкой. Судя по тому, как засверкали глаза Джейми, он разъярился не на шутку. И как бы машинально провел пальцем по запястью Джесси. Она не посмела отдернуть руку.

А Камерон поверх ее головы улыбнулся Эми – надменно, язвительно, не скрывая брезгливости.

– Понимаешь, она вышла за меня ради денег. Представь себе, как была разочарована наша миледи, как она рвала и метала, когда выяснила, что продалась не за серебро и хрусталь, а за бревенчатую хижину в лесных дебрях.

Джесси покраснела до корней волос. Джесси чуть не пнула Камерона под столом. Роберт неловко рассмеялся.

Джейми Камерон, как ты посмел… – закричала и, вскакивая с места.

– Я всего лишь закончил твою мысль, дорогая, – отрезал Джейми, угрожающе прищурившись. – Присядьте миледи, вы еще не завтракали. А вам надо хорошо питаться. Не правда ли, миссис Лоутон? Здешние места славятся суровым климатом – нужно поддерживать силы. – Милорд, я уверена… – заговорила Эми Лоутон.

– Что это не вашего ума дело. Совершенно верно, миссис Лоутон. Вы отлично знаете свое место, и мы памп весьма довольны. – И он встал, так как больше не мог оставаться за столом. – Леди Камерон в тягостях, Эми. И ребенок родится в феврале, хотя она умудряется скрывать свое положение в этих юбках. Надеюсь, я могу положиться на пас и препоручить ее вашим заботам на время моего отсутствия?

– Миледи, да я ни сном ни духом… – затараторила Эми, уставившись на хозяйку.

– Так значит, вы беременны, – вторил ей пораженный Роберт.

– Да. – Джесси не обращала на них внимания, она не сводила разъяренного взгляда с Джейми.

– Но вы даже не заикнулись об этом на корабле, – удивлялся Роберт. – И никто из нас ничего не знал. Вот И теперь вы молчали…

– А зачем говорить об этом?

– Но мы бы относились к вам с большей заботой!

– С какой стати? – с иронией осведомилась Джесси. – Ведь о Джоан Таннен никто и не подумал позаботиться! Ее поместили внизу, в трюме, вместе с остальными рабочими. И там умер ее ребенок, и умерла она сама. И никому не было дела. Ведь она – простолюдинка, черная кость, в точности как я! – Джесси повернулась, чтобы уйти.

– Но ты моя жена, – негромко напомнил Джейми, ловя ее за руку. – И хотя бы поэтому обязана быть более осмотрительной.

Джесси вырвалась, гадая над тем, что означали его слова: должна ли она осторожничать ради своего здоровья или здоровья ребенка, или ей следует опасаться, как бы Джейми снова не застал их с Робертом врасплох, как нынче утром?…

Слезы обиды подступилик глазам, и Джесси прокляла это злополучное утро, закончившееся ссорой. Ведь Джейми уезжает бог знает куда, к индейцам, и они расстанутся на ножах…

Ей пришлось напомнить себе, что они были на ножах всегда, с самого начала. И она обманывала себя, воображая, будто что‑то изменилось.

– Джесси… – Джейми снова поймал се руку.

– Я обещаю быть чрезвычайно осторожной милорд! – выпалила она, отважившись наконец поднять полные слез глаза. – И вы позволите мне, милорд, попроситьвас о том же?

Он внезапно улыбнулся – неловко, напряженно – и крепко обнял Джесси на виду у всех.

– Поцелуй меня на прощание, – шепнул Камерон.

Джесси не успела исполнить его просьбу. Он поцеловал ее сам. Поцеловал жадно, страстно, до боли… а под конец ласково и нежно. У Джесси сердце готово было выпрыгнуть из груди, она задыхалась, она впитывала в себя этот прощальный поцелуй, соленый от слез. И когда Джейми наконец разомкнул объятия, слезы окончательно ослепили ее.

– До свидания, милорд, берегите себя! – промолвила она трясущимися губами, развернулась и помчалась прочь.